Растопить лед...

Черная иномарка плавно выехала с парковки. Рабочий день закончился, впереди маячил долгожданный выходной, а это значит, можно было наконец-то отдохнуть: нервы, изрядно потрепанные во время Ростелекома, давали о себе знать. Тренировка прошла очень продуктивно, а бумажная работа… Черт! Документы, которые мужчина планировал заполнить, так и остались лежать на столе в тренерской. Ужасно хотелось домой, но желание побыстрее закончить с делами и отправиться на заслуженный отдых, заставило Даню развернуть машину, и вернуться обратно на каток. Охранник дружелюбно встретил, несмотря на то, что он буквально ворвался в помещение поздно вечером: — Вы тоже решили в ночную смену выйти? — усмехнулся мужчина, — увидев недоуменный взгляд тренера, тяжело вздохнул, — Этери Георгиевна еще здесь. — Я не надолго, — коротко кивнув мужчина поспешил к тренерской. В последнее время женщина казалась нервной и уставшей от всего и всех. Коллеги понимающе улыбались, а ученики были непривычно тихими и старались не сильно нарываться на замечания. Сегодня Тутберидзе ушла с тренировки раньше под предлогом большого количества бумажной работы, оставив всех на Дудакова. Мелькнула даже мысль пойти за ней, но что бы он сделал? Попытался бы влезть в душу, устроив расспрос? Да она и не обязана отвечать. Хотелось поддержать, но он знал — женщина не принимала помощь, привыкнув справляться со своими проблемами сама. Больше не доверяла другим настолько, чтобы рассказать все. Иногда доверие не окупается. Заволновавшись, мужчина ускорил шаг. Что он ей скажет? Силой выпихнет из кабинета и заставит поехать домой? Можно подумать, она его послушает. Они не один сезон работают вместе, и он определенно был ей благодарен за то, что она помогла ему реализовать свои идеи в программах учеников. Но сейчас не восхищение ее работой и не чувство благодарности заставляло торопиться к ней. Конечно, Этери не была ему безразлична, но это было другое. И то, что происходило с ним сейчас точно не было похоже на это «другое». Из-под прикрытой двери виднелась тонкая полоска света. Мужчина на секунду замер у двери, решая, постучать или уйти. Документы могли подождать до утра, а вот тревожить женщину он побоялся. Но какое-то внутренне беспокойство все не отпускало его. Беспокойство за что? За ее состояние? За ее чувства? За нее? В тишине коридора раздался уверенный стук в дверь. — Даня? Что ты здесь делаешь? Этери сидела на небольшом диванчике, на коленях лежали бумаги, в которые женщина все еще пыталась вчитываться. — Да вот, потянуло поработать, — мужчина усмехнулся, проходя внутрь и садясь рядом. Тутберидзе выглядела измотанной, и Даня предпринял первые попытки вызволения ее из «Хрустального». — Ты в порядке? — У меня все хорошо, — ожидаемый ответ и еще более ожидаемая неуверенная улыбка на ее лице. Но наличие темных кругов под ее глазами говорило совершенно об обратном, глядя на женщину, Даня начинал злиться: — Черт, Этери так нельзя! Ты можешь сколько угодно убеждать себя и меня, что ты в порядке, но я не слепой. И ты НЕ В ПОРЯДКЕ! Тутберидзе, опешив от такого неожиданного напора, слушала мужчину, от удивления широко распахнув глаза. — Даня… — Нет, выслушай. Я знаю, много всего произошло, тебе нужно время…но не замыкайся в себе, поговори с кем-нибудь. Есть Диана, Сережа… есть я, в конце концов, мы же не чужие люди. — Дань, иди домой, уже поздно, — с напором произнесла Этери. Женщина отвернулась, сев боком и снова уткнувшись в документы. Глейзенгауз понимал, что она не хочет поднимать эту тему, но и оставлять все как есть, тоже не собирался. Он каждый день смотрел на Тутберидзе и видел человека, который действительно любит то, что делает, который вдохновлял его на работу, заряжал хорошим настроением, просто тепло улыбнувшись при встрече утром, и теперь, глядя на нее, такую домашнюю, с уставшим взглядом и слегка растрепанными волосами, не в спортивной куртке, а в вязанной розовой кофте (ведь она так не любит холод), он понял, что не оставит ее просто так…одну, наедине с ее проблемами, с ее горем. — Этери… — мужчина попытался взять ее за руку, но она тут же ее отдернула. — Иди. Домой. — женщина на секунду повернулась к нему лицом, и он увидел, что, несмотря на уверенный тон, она вот-вот расплачется. Дав понять, что разговор окончен, женщина снова отвернулась к бумагам, судорожно уставившись в одну точку. Даня мягко забрал их из рук и положил на стол, где им не грозило быть затопленными слезами. — Хей…иди сюда, — мужчина пододвинулся ближе и мягко обнял ее за плечи, облокачиваясь на спинку дивана и утягивая Этери на себя. Как будто сдавшись, женщина уткнулась ему в шею и, наконец, дала волю слезам. Даня ждал, пока истерика прекратится, чувствуя, что Тутберидзе потихоньку успокаивается в его объятиях. И тем не менее, мужчина не оставлял попыток вытянуть из нее хоть слово. — Поговори со мной, — он мягко гладил ее по волосам, зарываясь пальцами в светлые кудряшки, убирая их от лица, — Но если это снова будет попытка отправить меня домой, то можем просто помолчать. Женщина улыбнулась, поднимая голову с чужого плеча и пытаясь поймать взгляд напротив. — Спасибо… В памяти пронеслись моменты соревнований. Короткая программа. Невозможность дальше сдерживать эмоции. То, как она спряталась за его спину в надежде, что он скроет ее от посторонних глаз. Данин теплый взгляд после финальных аккордов, он уже тогда понимал, что она так долго не выдержит. А она все упрямилась. — Я знаю, что ты хочешь помочь, правда…просто это тяжело. Все смотрят на меня и ожидают увидеть сильного человека, им нужен тот, кто поведет их к победе, а не тот, кто не может справиться с собой. Им нужна поддержка… — Тебе она тоже нужна, ты заслуживаешь ее больше, чем кто-либо. Встревоженный взгляд. Улыбка. Поцелуй в висок, в лоб. Разглаживая морщинку между нахмуренных бровей. Невесомый в прикрытые веки, мягкий в щеку. Вторую. Легкий поцелуй в кончик носа. Осторожный в уголок губ. Понимание пришло само. Есть тот, кто все это время был рядом, а она не замечала, кто поддержит, и кого поддержит она, он тоже заслуживает этого. Как никто другой. Вылезать из крепких и ставших такими родными объятий не хотелось, но внезапная мысль не давала покоя. — Знаешь, я, конечно, редко себе такое позволяю… Мужчина уставился на нее, с интересом ожидая продолжения. Неожиданно появившийся озорной огонек в ее глазах предвещал что-то интересное. — …но мне кажется, что в холодильнике еще остался торт. Звонко рассмеявшись, Даня ближе притянул женщину к себе, зарываясь в светлую копну волос и понимая, что даже небольшая потеря спортивной формы не страшна, когда рядом есть сильный человек, готовый тебе довериться.