Морское чудовище

      Молнии яростно сверкали, ослепляя на мгновение своим холодным светом. Гроза наполняла жутким скрипучим грохотом весь город, который сегодня не спал.       Море волновалось. Волны набирали силу с каждым разом всё более и более устрашающую. Казалось, словно природа взбушевалась на что-то, и это лишь её чувства — разрушающие и, между тем...       Часы тикали в полупустой комнате, в которой сидела девушка. Окно было настежь открыто, цепкий холод пробирался в дом, но девушка так же неподвижно сидела на месте. Её светло-русые волосы нежно рассыпались по изящной шее, усыпанной маленькими родинками. Взгляд тёмно-карих глаз был направлен только в открытое окно; она словно ожидала чего-то, и ожидание это было мучительным. Капли крупного дождя падали на девушку: медленно катились по лицу, по шее, пробирались в ложбинку меж грудей... Щекотно.       В эту секунду, казалось, море наконец ожило: солоноватый запах ударил в нос, тёмно-синие волны ударялись об камни с необъяснимой скоростью и силой, ну прямо как живые!       Девушка вышла из дома босиком, не страшась заноз и холодных половиц. Она шла к её некогда веками спокойному морю... — Я тебя не узнаю, — прошептала одними губами. — Ты всегда был такой молчаливый...       Агнесс стянула с плеча тончайшую рубашку, ткань которой шёлком рассыпалась у её ног.       Песок под ногами был уже не такой горячий, как ранним утром: влажная прохлада неприятно стянула голые ступни. Девушка протянула бледную руку к морю... Ледяное, пенится у камней и воет.       Ударил в лицо бриз; и волосы, схваченные морским ветром, золотом переливались в свете заката — предшественника ночи.       Море обхватило своими холодными объятьями девушку, но этого было недостаточно, совсем недостаточно! Сделав рваный вдох, Агнесс нырнула в воду.       В голове вихрем проносятся недавние воспоминания: братья Винчестеры, Сэм... Влюблён? Охотники, предчувствия... Кто это? Гавриил, кровавые дни, боль, боль, боль... Ангельские раздоры, Михаил, Смерть и... Он. Старший брат.       Агнесс выныривает и судорожно протирает лицо, обнимает себя за плечи. Волны успокаивающе качают девушку и она закрывает глаза. Воспоминания не стереть... И не нужно, ведь Агнесс хочет думать, хочет помнить.       Эдем расцвёл — конец осени. Спелые яблоки падали на землю, хрустящие ветки деревьев ломались под ногами, и журчащая река уносила огненные листья в зеркально-чистое озеро. Свет, отдалённо напоминающий солнечный на Земле, бледно-желтыми, медовыми переливами искрился в ангельских крыльях. Блики, словно озорные дети, бегали туда-сюда...       Михаил с любовью взглянул на младшую сестрёнку — Агнесс. Чудесный ангел, созданный Богом и самим же Михаилом вкупе. Она была создана по подобию архангела — прекрасна и свежа: мраморная кожа, словно молоко, золотистые волосы, как тёплый, тягучий мёд... Голубые глаза с зелёными прожилками, словно небо и земля, трава и вода... И создана она была по подобию человека, по подобию Евы. В ней бушевали чувства, эмоции, и это одновременно отталкивало, но вместе с тем и притягивало каждого ангела к ней, словно магнитом.       Люцифер прикрыл глаза. Он всегда смотрел на неё лишь издалека. Смотрел на то, как сестрёнка обнимает Михаила и обхватывает по-девичьи тонкими руками его крылья у самого-самого их основания. Михаил даже братьям запрещал притрагиваться к крыльям, а ей!.. Ей позволяет гладить самую чувствительную, самую нежную часть крыльев!       Михаил закрывает глаза и робко улыбается, а после стонет, и стон его настолько тихий, что тут же утопает в шелесте листьев.       От Люцифера такие вещи не могли ускользнуть. Правда, а какого это, когда к твоим крыльям прикасаются нежные и любящие руки? — Михаил!.. Тебе больно? — испуганными глазами смотрит на старшего из архангелов, который так и не смог привыкнуть к беспокойному человеческому характеру сестрёнки. — Нет, Агнесс, всё хорошо, — улыбается Михаил ангелу и смеётся; а сами его крылья подрагивают и стали чувствительными даже к солнечному свету.       Люцифер завидовал Михаилу. Завидовал настолько, что метка Каина горела ядовитым пламенем, заставляя огонь ненависти растекаться по жилам. Отец всегда поручал самые важные задания старшему братцу. Да даже сейчас! Именно с Михаилом они создавали Агнесс, именно он удостоился чести следить за ней, за первым ангелом, похожей на женщину! Он, а не Люцифер! А сестра только на Михаила и смотрит с неподдельной любовью. Ни на кого так не смотрит, как смотрит на него.       Агнесс медленно плывёт всё дальше и дальше от берега, мурашки от холода покрывают всё её тело, но она лишь упрямо следует внутреннему зову. И правда, что с ней может случиться, если она далеко заплывёт от берега?       Ничего. Уже ничего...       Потому что он рядом. Он здесь.       Михаил начал упорно работать — создавать с отцом других ангелов. Грустно, что он так же упорно игнорировал Агнесс. — Брат!.. — девушка впервые за долгое время видит Михаила и обнимает его. — Я так скучала, так скучала... Тут все деревья тебе расскажут, как я скучала! — смеётся Агнесс, вспоминая то, как плакала каждый день под деревом, просто потому что рядом не было того, кто всегда был. Грустно смеётся. — Прекрати свои ребячества, — нахмурился и отошёл на пол шага. — И не смотри на меня так, прошу, — раздражённо прошептал Михаил, увидя то, как девушка взглянула на него: непонимающе и разочарованно. — Так... скучала... — почти плачет. — Увидимся, сестрёнка.       Шелест крыльев.       Люцифер прислонился к дереву и поджал свои губы. Впрочем, как бы он ни хотел остаться незамеченным — не смог. Тень от дерева не могла закрыть его, ведь он настолько светлый, что порой само солнце затмевал собой.       Агнесс чувствовала Люцифера за своей спиной, совсем-совсем рядом, но не нашла в себе силы обернуться. Ангелы не плачут. Никогда. Но ведь Агнесс не совсем ангел? — Скажи мне, брат... — дрожащим голосом произносит девушка и вытирает ладошками нескончаемые слёзы, — я ведь просто ваш эксперимент, да? Он... он никогда не любил меня, как сестру, да?.. — А ты, я смотрю, пессимистка, — хмыкает Люцифер и игнорирует вопрос, заданный девушкой. — Никогда не удостаивала меня чести слышать твой голос, а тут... К чему заговорила со мной, Агнесс? — все слова, то, с какой интонацией говорил это Люцифер — всё было пропитано обидой.       И правда... Агнесс всегда общалась только с Михаилом и отцом. Другие для неё словно не существовали. Она определённо любила своих братьев, но... любила, потому что ей так сказали: «Люби братьев своих и сестёр, как себя саму; но не пади к греховному самолюбию, дитя моё...» — вспоминает наставления отца.       А Люцифер? На протяжении её недолгой жизни, по меркам ангелов, она заговорила с ним всего три раза... С Гавриилом и Рафаилом — и то больше, но Люцифер, он... Да, Агнесс несомненно хотела с ним общаться, но метка Каина, которая медленно разрушала архангела, словно отталкивала от его носителя. Все видели это. Все, но не отец. Отец, который просто не пожелал принимать то, что Люцифер, его любимейший сын, не может совладать с меткой.       Неужели во всём виновата лишь Агнесс? Отчего привязалась к Михаилу, не желая подпускать к себе так же близко других? Отчего же так... — Прости, Люцифер, — тихо проговорила девушка. — Я люблю вас, очень люблю. Вы моя семья, а я так эгоистично, так... Просто игнорировала вас. Особенно тебя, Люци.       Крылья Люцифера сложились за его спиной. Он с неким состраданием взглянул на Агнесс, и сел рядом с ней, заглядывая ей в глаза, точно в самую душу. — За мной тоже есть грешок, сестрёнка, — улыбается архангел. — Ревновал, что ты так к Михаилу относишься, а ко мне... нет, — Люцифер склонил голову набок, наблюдая за реакцией Агнесс. — Знаешь, а ты отличаешься от других. — Чем же? Тем, что проклят этой дрянью? — ухмыляется архангел, намекая на метку. — Нет, — нежно улыбается девушка, — ты просто искренний. Не боишься, что тебя осудят за правду.       Непроглядная тьма. Море успокоилось. Лишь моросил мелкий дождь и временами проглядывали молнии. Агнесс сидела на берегу, обнимая себя за колени. Свежесть и морской воздух пропитали её шёлковую рубашку, которую девушка надела после того, как вышла из холодного моря. Её волосы развивались по ветру... И глаза так некстати наполнялись непрошенными слезами. — Я же почувствовала... Почувствовала твоё присутствие! — прошептала Агнесс и спрятала лицо в коленях. — Где же ты, брат?..       В темноте ночи сверкнули два красных глаза.