Недоступное желание

      Майкл медленно поднес руку к плечам Галланта, которые были от и до покрыты шрамами, которые оставил ему на память кнут. Майкл, едва касаясь, нежно провел по плечам пальцами, вырисовывая на них странные узоры. Парикмахер слегка вздрогнул от столь нежного прикосновения. Из-за внутренней нехватки ласки и тепла, плечи подались навстречу пальцам, что ласкали их. Длинные и изящные пальцы. Их хозяин — само воплощение эстетики. Человек-искусство. Кто бы мог подумать, что эти руки, которые принадлежат этому человеку, будут нежно ласкать плечи именно Галланта. Плечи не какой-нибудь миловидной девушки. Галлант. Именно он. И именно поэтому он считал себя самым настоящим счастливчиком.       Майкл обвел указательным пальцем один из шрамов. Один из тех, что не успели как следует зажить. Блондин еле слышно зашипел и слегка зажмурился. Майкл ухмыльнуся и надавил на шрам сильнее. Внезапно Галлант резко развернулся к антихристу лицом и перехватил руку, которой этот сатанинский мудак дразнил его. Перехватил и положил себе на член, не отрывая взгляда от голубых глаз, в которых можно было утонуть. И Галлант утонул. Майкл лишь ухмылялся и наблюдал за действиями жалкого парикмахера. Галлант управлял его рукой, ласкал себя ею, сжимал на члене, подавался навстречу, трахая себя сквозь ткань, и бесстыдно, абсолютно по-блядски стонал и тяжело вздыхал. А Майкл продолжал наблюдать. Наблюдать и ухмыляться. Все так же по-наглому, как и раньше. И Галлант готов был сгореть в аду заживо, лишь бы быть причиной этих ухмылок.       — Через ткань не так приятно, да? — Майкл специально издевался над Галлантом. Специально задвал вопросы, на которые и без того знал ответы. Специально не делал ничего сам, но позволял управлять своей рукой. Галлант лишь тихо простонал в ответ на вопрос. Он взял руку Майкла за запястье, крепко вцепившись, поднес ко рту и вобрал в рот два пальца, проходясь по ним языком, обильно смачивая слюной, и заталкивая пальцы зá щеку. И медленно двигал головой: то вперед, то назад. Делал все ме-едленно. Дразнил Майкла в ответ. Бумеранг. А Майкл только наслаждался этим зрелищем, продолжая ухмыляться, и лишь пихал пальцы глубже в глотку. Галлант принимал эти блядские пальцы до костяшек, подавляя рвотные рефлексы и прикрывая от наслаждения глаза. Он продолжал так же по-блядски стонать, как и раньше. И если бы кто-нибудь сказал, что Галлант не способен на такое, Майкл рассмеялся бы этим людям в лицо. Галлант — самая настоящая шлюха. Страстная и ненастыная, готовая даже умереть, лишь бы её трахнули.       Майкл сжимал второй рукой белоснежную простынь, держался, чтобы не плюнуть на всё и не поставить эту шлюшку раком, растрахивая во всю, сжимая в кулак волосы и притягивая к себе. Он бы трахал Галланта так, чтобы тот искал точку опоры, чтобы сжимал всё подряд до побеления пальцев; стонал во всю глотку, надрываясь и срывая голос до хрипа. Очень хочется, но, увы, нельзя. Нужно показать, что ты сильнее, что ты не хочешь этого.

Дразнить до последнего.

      Майкл вынул пальцы изо рта Галланта, за которыми потянулась тонкая ниточка слюны. Он продолжал смотреть ему прямо в эти карие глаза. Взгляд этих почти что черных глаз затуманен, возбужден. Майкл издал смешок, медленно облизав губы. Галлант перевел на них взгляд, хищно улыбаясь, а после медленно, как будто бы не доверяя, придвинулся ближе к антихристу. Одной рукой опираясь о матрас, а второй притягивая Майкла за ворот черной как смоль рубашки к себе, парикмахер прикоснулся своими губами к губам Майкла. Он целует сначала не торопясь, пройдясь сперва языком по сладким, так давно манящим губам, аккуратно, будто бы на пробу. Затем прибавляя темп, целуя уже жестче, углубляя поцелуй и сливаясь языками воедино. Рука Галланта, которая была на затылке Майкла, плавно переползла под его рубашку, оглаживая и царапая бока. Жалкий парикмахер даже совсем забыл, что целуется с самим сыном Сатаны. Майкл был настолько горячим, будто бы и правда поднялся на поверхность из самого ада. Каждый раз, когда Галлант прикасался к нему, то внутренне обжигался. А поцелуи Майкла обжигали так, будто бы кожу прижигали каленым железом. Было чувство, будто бы на месте поцелуев останутся следы. Метки. Метки самого Дьявола. И Галлант готов был покрыть всё свое тело этими метками, готов был принадлежать Майклу. Антихрист до крови прикусил Галланту губу, заставив того вынырнуть из этих мыслей, валом обрушившихся на его голову. От прильнувшей боли Галлант резко отстранился, зашипев.       — За что? — А в ответ — тишина… Майкл лишь смотрел Галланту в глаза, ухмыляясь. Иногда Галланта всё же бесила эта его ухмылка. Порой хотелось стереть её с этого слишком прекрасного лица. В Майкле практически не было изъянов. И впрямь… человек-искусство. И снова вал мыслей, и снова Галлант отвлекается. Майкл, пользуясь моментом и своими силами, поднимает в воздух руку, разжимая кулак и резко наклоняя кисть вперед, от чего Галланта прижимает к кровати и тот беззвучно стонет.       — Совершаешь ошибки, находясь наедине со мной. — Майкл выделил интонацией последнее слова. По лицу Галланта расползлась улыбка, и он издал смешок, в то время как у Майкла ухмылка сошла с лица. Он просто перестал так улыбаться, как делал это обычно, удерживая Галланта прикованным к постели, и встал возле неё, склонившись над парикмахером. Этот взгляд, в котором уже не прыгали возбужденные черти, заставил Галланта поежиться и перестать улыбаться, вопросительно уставившись на Майкла. Он слегка присел, склонившись ещё ближе, у уху, и тихо, еле слышно, прошептал:       — Не забывай, кто я такой. Какой же действительно жалкий, — последнее слово Майкл почти что прорычал. Галлант приоткрыл рот и непонимающе уставился на Майкла. Но тот больше ничего не сказал. Лишь пожал плечами, разведя руки в стороны, развернулся и вышел из комнаты, хлопнув дверью.       Когда дверь с громким хлопком закрылась, Галланта перестали приковывать к постели неведанные сатанинские силы, и он резко вскочил, сев на краю кровати, согнувшись. После потер переносицу и поднял голову, взглянув на дверь.

Как же он любил это станинское отродье. Любил настолько сильно, что аж ненавидел. И каждый раз наступал на те же грабли, вновь приходя в комнату к Майклу и пытаясь добиться желаемого. Желаемого Майкла. И когда-нибудь добьется. Это точно.

Ведь Они точно Стоят друг друга.