***
Эрза сделала пируэт, и в разрезе платья соблазнительно мелькнула нога в чулке телесного цвета. — Ну как? — спросила Эрза, смотря в зеркало. — Прямо дух захватывает! — восхищенно произнёс Джерар Фернандес, который привык видеть свою подругу в брюках и свитерах с кроссовками. — Спасибо, солнышко. — Оно тебе очень идёт. Ты будешь самая красивая на открытой линейке в университете… Эрза нахмурила брови. — Ты хочешь чтобы я пошла в этом? -— нахмурившись сильнее, спросила аловласая. — Ну да, я же для нашего первого дня в этом институте купил это платье. Оно 600 долларов стоит, кстати. — Джеруля, милый, я же измучаюсь, — взмолилась Скарлетт и обняла Фернандеса сзади. — Почти целый день на каблуках, не иметь возможности сесть так, как мне удобно, следить за осанкой… Ну можно я лучше надену удобные брюки и обувь? — Эрзуля, ну это все-таки линейка! Да и ещё мой папа заместитель директора, — возмутился Джерар, — ну какие брюки? Ты же моя девушка, папа будет мне морали читать. — Я тебе обещаю, брюки будут высший класс, как от Шанель. И кофту возьму понаряднее. А, Джерар? — она потёрлась носом об его плечо. — Эх, а я так старался, — разочарованно махнул рукой Фернандес, — бегал, искал это чёртовое платье, представлял как ты его наденешь… Эрза почувствовала угрызения совести. Если посмотреть с другой стороны, Джерар Фернандес очень ей помогал. Носил тяжёлые сумки с продуктами, ухаживал за ней, когда она болела, готовил ей вкусные завтраки, обеды и ужины, когда девушка была поглощена учёбой или помогала родителям с руководством кафе. Джерар заслужил хвастаться ею друзьям в университете. — А может и правда надеть это? — вдруг согласилась она, — хоть раз выйду в люди в чём — то приличном. Джерар взял её в охапку и закружил по комнате. — Эрза, я тебя обожаю. Скарлетт засмеялась, вырвалась из схватки Фернандеса и направилась в ванную, ведь через два часа нужно уже идти. Идти мучаться. Втирая шампунь в алые волосы, Эрза думала о том, что принесённая ею жертва не такая уж и большая, ведь синевласый сделал для неё столько хорошего. Высушив волосы, она одела то самое платье и телесного цвета чулки. Накрасила веки, одела серьги с изумрудами и вставила глаза зелёные линзы. Эрза Скарлетт знала, что через полчаса будут болеть ноги, зажатые в узкую колодку модных туфель, ужасно начнёт болеть спина, начнут гореть покрытые тенями веки, и будет ощущение что в глаза насыпали песок с какой-то кислотой, потому что изумрудные линзы почти не пропускают кислород. Но Джерар получил свой праздник, и он его получит.***
Мира выключила утюг и внимательно посмотрела на свою работу. Пять блузок аккуратно были уложены на спинке дивана. — Мама, я все погладила! Иди выбирай блузку! — крикнула Мира. В комнату вошла худая женщина с пепельными волосами. Преждевременные морщины совсем не сходились с её возрастом. Женщина начала придирчиво перебирать блузки и остановила свой выбор на блузке с золотой вышивкой на воротнике и рукавах. — Остальные повесь в шкаф, — сказала дочери миссис Штраус и прихватив с собой ту самую блузку, ушла из комнаты. Мираджейн послушно и аккуратно взяла все блузки и повесила в шкаф, затем ушла на кухню что — нибудь поесть. Ведь скоро нужно идти в университет. — Мира, ты проветрила комнату Лисанны? — Да, мама. — А пыль протёрла? — Я всё сделала, не беспокойся. На кухне сидел отец и читал газету, а мать уже была одетая в нарядную блузку и намазывала хлеб красной икрой и совсем не упрекала папу, даже немного разговаривала с ним. Мира поняла, что произошло то, чего она так долго ждала. Папа всё-таки это сделал. Она осторожно села за стол и взяла один бутерброд. -…И я надеюсь что следующий праздник не заставит себя ждать, — пролетел мимо ушей Миры конец диалога слов её матери. Отец немного побледнел, но продолжил, как ни в чём не бывало, читать свою газету дальше. Дело было во младшей сестре Мираджейн — Лисанне. Её убили 6 лет назад. С тех пор, ровно 6 лет, в доме стоит траур. Мать постоянно упрекает отцу и винит его во смерти дочери. Но Мира знала, что это не так. Если бы пепельноволосая тогда не была упрямой… Если бы Лисанну тогда с художественной школы забрал папа, а не она… Он бы смог дать отпор тем мальчишкам с ножами, которые появились буквально не откуда и ударили Миру, которая потеряла сознание, а Лисанну убили. Мать с тех пор постоянно ждёт, когда отец убьёт всех тех, кто убил её дочь. Папа постепенно делает своё дело. И сегодня за его спиной новый труп. Мама считает это праздником. Когда папа ушёл на работу, миссис Штраус заглянула в кухню, где дочь мыла посуду. — Я иду к крёстной, а потом в церковь. Свечку поставлю в честь праздника. — И за меня поставишь, хорошо? Дверь за женщиной захлопнулась. Мира наспех обтерла мокрые руки полотенцем и подошла к окну, даже не выключив воду. Достала из кармана сигареты и открыла окно. Мать категорически запретила курить в квартире, но одеваться и выходить на улицу Мире не хотелось. Делая затяжку, Мира думала о себе. Боже, во что превратилась её жизнь! Ей уже 23 года, а нет ни друзей, ни второй половинки. Вся её жизнь была в Лисанне. -Эх, Лисанна, Лисанночка… Мира кинула недокуренную сигарету в окно и горько зарыдала.