***
За всё своё детство Элизабет не знала никого ближе робота, служившего дворецким в их огромном семейном особняке. Сначала она побаивалась его, но иногда всё же украдкой поглядывала в его сторону, когда тот был за работой. Ей приходилось как-то развлекать себя самостоятельно, учитывая, что родители не уделяли ей должного внимания, а нянечки были до ужаса нудными. Иногда в список её развлечений входило кидание камней в голубей из окна своей спальни, незаметное убегание из-за стола во время трапезы, пока нянечки отворачивались, карабканье по шторам и шкафам в библиотеке, словно она была каким-то котёнком, и даже один раз замахнулась на то, чтобы достать до люстры в главном зале. Возможно, она пыталась получить таким образом должное внимание, которое ей не уделяли родители. Но каждый раз, когда нянечки ругали её за эти выходки, большой молчаливый робот лишь спокойно снимал её с тех мест, куда она залезала, и покачивал головой. Эш это нравилось. Бывали дни, когда ей совсем не хотелось проказничать, и она наблюдала за размеренными действиями дворецкого из-за угла. Это тоже была для неё своеобразная игра – выглядывать и наблюдать так, чтобы робот её не видел. А если замечал и поворачивал голову, то быстро прятаться обратно. Конечно, Боб всё понимал, и лишь едва заметно ухмылялся в свои металлические усы. Девочка не знала, что такое страх, потому что большие сильные руки дворецкого подхватывали проказницу всегда, на какой бы высоте она ни была. До тех пор, пока однажды ночью за окнами их особняка не раздались разъярённые крики. Элизабет испуганно сидела на кровати, прижав ноги к груди, и, затаив дыхание, пыталась прислушаться к тому, что происходило снаружи. Она была достаточно взрослой, чтобы понимать некоторые вещи. Люди вокруг неё говорили про войну. И что с ней связаны роботы. Крики приближались, и вскоре девочка увидела в окно, как за забором их дома возвышаются мерцающие огни факелов на высоких стержнях. По спине прошёлся холодок. Эш знала, что её родители – влиятельные люди, и они обязательно успокоят толпу, её это не волновало. Ведь больше всего девочка испугалась за то, что её единственного, как она считала, друга, посчитают потенциально опасным и убьют. Эш ведь знала, что омник никогда не причинит ей вреда. Дверь в комнату скрипнула и приоткрылась. Какой-то неизведанный доселе инстинкт выживания проснулся в девочке, когда она, не контролируя себя, спрыгнула с кровати и шмыгнула вниз, пытаясь спрятаться от потенциальной опасности. Но, слава богу, это был всего лишь её старый добрый дворецкий. Наверное, тоже нервничал из-за этого оживления на улице. Оглядевшись и не найдя своей маленькой хозяйки на месте, он удивлённо и взволнованно замотал головой. - Боб, – тихо и испуганно позвала Эш из-под кровати, – сделай что-нибудь! Иначе они заберут тебя… Он не нашёл ничего лучше, чем забраться под кровать к ней. Так им обоим стало спокойнее.***
Был один мальчуган – Джесси – который стал частенько ошиваться в округе, периодически кидая мелкие осколки камешков в окна, и всячески дразнить Эш. Сначала девочку это раздражало, но потом она стала отвечать тем же. Они дрались, бегали наперегонки, делали подлянки окружающим и лазали по деревьям – всё это, конечно же, никак не подобало настоящей аристократичной леди. Поэтому Элизабет приходилось убегать тайком из дома, чтобы насладиться свободой. Ей очень не хотелось расстраивать Боба, который видел все её ссадины на ногах и руках, порванные платья и грязные туфли, поэтому она уходила даже втайне от него - своего самого близкого друга. И, конечно же, она бы ни за что не смогла признаться, что все эти отметины она получала из-за того, что воровала яблоки из сада, растущего у их соседей. В один из таких дней, ничего плохого не предвещавших, девочка вновь улизнула из дома навстречу проказничеству. Однако на этот раз Джесси не стал таскать её за косички или обливать из лужи. Он предложил теперь играть по-серьёзному. Ведь «нет ничего лучше, чем обвести жертву вокруг пальца, заполучить наживу и уйти безнаказанным». В тот день они ограбили каких-то проходивших мимо людей. Эш разыграла сцену, а Джесси по-тихому стащил драгоценную вещь. Но что-то пошло не так… Их раскусили. Юным воришкам пришлось разделиться и убегать окружными путями, через грязные заброшенные переулки. Роскошное пышное платье девочки намертво зацепилось за проволочное ограждение, когда она пыталась пробраться сквозь дыру. Элизабет судорожно пыталась дёрнуть подол или отвязать корсет с верхней юбкой, но всё было тщетно. Это был второй раз в жизни, когда ей стало по-настоящему страшно, ведь её вечный спаситель-дворецкий был далеко отсюда… Стоило ей только подумать об этом, как из ниоткуда появился омник и твёрдым шагом направился к ней. - Боб! – закричала она, истеричные нотки звучали в её голосе, когда она обернулась и услышала за собой разъярённые возгласы людей и приближающиеся шаги. – Сделай что-нибудь! Он буквально выдернул с корнем решётку из стены и, взяв девочку на руки, понёс домой. И как обычно, он ничего не спросил, а Эш и не стала рассказывать. С тех пор девушка перестала носить платья, чтобы ничего не мешало ей. А Боб более не отходил от неё ни на шаг.***
Она плохо помнит то время, когда начала заниматься разбоем всерьёз. Все эти моменты пролетели мимо одной мутной пеленой, пролились стеной дождя – таким же, как в тот день, когда она вышла из полицейского участка, а родители сказали ей более не появляться в их доме. Лишь дворецкий встретил её с зонтом. Всё так же молча. Вскоре нашлись и другие люди, которых она стала называть своей семьёй. Основание собственной банды разделило её жизнь на до и после. Теперь она по-настоящему жила. Череда славных побед и новых полезных знакомств приносили множество радости, и у Эш не было времени, чтобы печалиться. До тех пор, пока с одной из своих операций Джесси не вернулся. Всякое могло случиться, но мысль о том, что его схватили, была непримиримой. Девушка нервничала, но это было незаметно для окружающих. Только Боб подмечал маленькие детали, которые выдавали её беспокойство. Окончательно разбитой Эш почувствовала себя когда получила вторую весть – Маккри присоединился к тайному подразделению организации Овервотч, этим миротворцам. От одного этого слова становилось дурно. Предатель. Сжимая губы от злости и досады, Элизабет резко развернулась и ушла, хлопнув дверью в свою комнату и оставив бедного посыльного непонимающе стоять на пороге. Робот отправился вслед за ней. Постучав для приличия, но, естественно, не получив ответа, он медленно повернул ручку и открыл дверь. Девушка стояла у окна, повернувшись спиной ко входу и сложив руки на груди. Длинные изящные ноготки впивались в предплечья, когда она старалась сильнее обнять себя, словно ей было холодно. Она знала, кто зашёл, ей даже не нужно было оборачиваться для этого. - Боб... – её голос дрожит, и плечи начинают мелко трястись. – Сделай… что-нибудь! Эта фраза была наполнена бессилием, желанием спасти человека, которого она успела полюбить, злостью на него, отчаянием, но пониманием, что они уже ничего не смогут сделать. Робот просто взял её на руки и стал укачивать, как делал это в детстве, дав ей спокойно поплакать у себя на плече.***
Омник, хоть и умел, но крайне мало разговаривал. И уж точно, он никогда не говорил о том, что ему не нравилось состоять в банде разбойников. - Боб! – крикнула Эш, выглядывая из-за камня, за которым она сидела, прячась от непрекращающихся выстрелов. – Сделай что-нибудь! Не стой столбом! Почесав в затылке, робот сделал ответный залп в сторону противника из спрятанных в руке ракетниц. Однозначно, вставить импланты было действительно хорошей идеей.***
Никто толком не понимает, как всё это началось, но ни разу у Элизабет не возникало мысли о том, чтобы прекратить эти странные отношения. Однажды робот просто постучался в её комнату, и, не получив ответа, всё равно решил зайти. Уровень доверия, установленный между Бобом и его "подопечной" позволял иногда то, что не позволялось остальным. Как, например, эта маленькая наглость. Очень часто Эш разговаривала сама с собой, о чём-то сосредоточенно думала, выстраивала планы новых грабежей на карте или просто ругалась на всю комнату, поэтому запросто могла не слышать чьего-то робкого стука. Но в этот раз что-то было не так. Едва только повернув дверную ручку, омник услышал тихий стон и замер от неожиданности. Он напрягся, готовясь ворваться в комнату и отражать потенциальные атаки нападающих, как вдруг неожиданно понял, что это был не стон боли или протеста, а… удовольствия. Боб зашёл в комнату. Наверное, если бы у омников существовало сердце, то оно бы сейчас пропустило удар. А так, кажется, только силовое ядро в груди стало греть горячее. Белокурая девушка лежала на кровати, её жилет и рубашка были расстёгнуты, едва прикрывая вздымающуюся грудь (к своему удивлению робот обнаружил, что девушка не носила бюстгальтер), хотя сквозь тонкую ткань всё же были видны твёрдые выпирающие соски. Сапоги валялись в разных концах комнаты, а брюки частично свисали с ног Эш за край кровати. Её веки были сомкнуты, алые губы слегка приоткрыты, и из них то и дело вырывался тяжёлый вздох. Девушка самозабвенно ласкала себя, совершенно не обращая внимания на мир вокруг неё. Лишь только когда над ней нависла большая тень, она открыла глаза и, вскрикнув от неожиданности, попыталась свести ноги и скрыться под одеялом. - Болван, тебя стучаться не учили?! - испуганно рявкнула она, путаясь в тонком покрывале. Конечно же, он стучал, она просто совершенно ничего не слышала. Эш долго выдохнула, заставляя себя успокоиться. - Если у тебя нет ничего срочного, то уходи. Боб не пошевелился. Кажется, взгляд его зелёных глаз даже не был направлен в сторону полуобнажённой девушки, а куда-то сквозь неё. - Я сказала, - с нажимом повторила она, - проваливай! В этот момент робот резко ухватил её за запястье и, дёрнув вверх, потянул назад, заставляя Эш упасть на спину. - Какого..?! - задохнулась она от возмущения. - Ты что себе позволяешь?! Она постаралась отбиться от него свободной рукой, влепив пощёчину по металлическому лицу, но оно лишь издало глухой звук, в то время как пальцы опасно хрустнули. Перехватив свободную руку, Боб присоединил её ко второй и теперь плотно удерживал своей одной большой ладонью, не давая ни малейшей надежды на то, что из этой стальной хватки есть возможность выбраться. Элизабет хотела начать брыкаться, но её остановил жест омника, который приставил указательный палец к её губам, а потом большим пальцем погладил её по щеке, спускаясь к шее. Это было настолько внезапно, что девушка потеряла дар речи, не ожидая сначала такой грубости, а потом такой нежности от своего напарника. По ощущениям он был холодный, как и любой другой металл, и эти прикосновения заставили стайку мурашек пробежаться по спине. Почему-то это заставило её перестать пытаться сопротивляться. В конце концов, Боб никогда бы не причинил ей вреда, она это точно знала. А посему ей теперь завладело любопытство и недавно начавшая разгораться похоть. Эш слегка поёжилась, когда холодные пальцы коснулись её ключиц. Словно заметив свою ошибку, Боб на секунду завис, перенаправляя тепло от реактора к рукам, а потом продолжил ласку уже тёплой поверхностью. Девушка готова была поклясться, что в его зелёных механических глазах она заметила интерес, неподдельное любопытство, но в то же время уверенность и непоколебимость. И её это заводило. Она всё же позволила себе расслабиться, закрывая глаза и откидывая голову назад. Хватка на руках ослабла, но не исчезла полностью, и Эш неожиданно осознала, что ей нравится чьё-то, наконец, присутствие. Слишком долго она пробыла в одиночестве, а ведь ей, как и любому человеку, хотелось почувствовать в интимный момент не только свою руку, но и чужие касания. Поток её мыслей остановило прикосновение гладкого металла к груди. Слегка отодвинув край ткани, пальцы гладили потемневшие ареолы, заставляя соски снова затвердеть. Боб был на удивление нежен, учитывая его крупные габариты и привычку применять грубую силу к недоброжелателям, но сейчас он лёгкими и довольно уверенными движениями поглаживал нежную светлую кожу девушки. Пальцы постепенно спускались всё ниже, касаясь живота с натренированными напряжёнными мышцами. Девушка резко вдохнула, когда медленные ласки наконец дошли до внутренней части её бедра. Неторопливо, нарочито дразня. Она заёрзала, чувствуя фрустрацию оттого, что не могла получить желаемого. Ей пришлось прикусить губу, чтобы не дать сорваться предательскому стону, когда палец коснулся её самой чувствительной точки и начал аккуратно массировать круговыми движениями. Совершенно новые ощущения захлестнули её, сердце быстро билось в груди, грозясь выскочить. Она хотела раздвинуть ноги шире, но не до конца снятые брюки мешали ей сделать это. Девушка промычала что-то нечленораздельное и попыталась, выгибаясь как змея, скинуть мешающийся слой одежды. Боб тут же понял намерения напарницы и одним резким рывком избавил её от мучений, оголяя длинные стройные ноги. За эту секунду, пока его рука прервала ласки, Эш уже успела почувствовать неудовлетворённость и дикое желание заполучить больше. И задохнулась снова, когда секунда ожидания прошла. Робот и не собирался останавливаться. Но на этот раз его ладонь накрыла промежность, а средний палец раздвигал складки чувствительной кожи и начал медленно погружаться в горячее, истекающее соками лоно девушки. Теперь Элизабет уже не смогла сдержать протяжного стона. Ощущение заполненности приносило невероятное удовлетворение. Она была безумно возбуждена, а неизведанность и новизна ситуации были лишь дополнительными подогревающими факторами. Она начала ритмично слегка приподнимать бёдра в такт движениям руки омника, желая получить больше соприкосновения. От её внимания даже ускользнуло то, что её руки, которые раньше были зажаты, теперь свободно лежали на кровати. Боб нависал над ней, словно огромная гора, закрывая любой другой обзор, поэтому Эш посмотрела ему в глаза. Почему-то она была абсолютно уверена, что происходившее приносило ему не меньше удовольствия. Одними губами, потому что горло внезапно оказалось пересохшим, она произнесла: "Быстрее". И омник послушался. Элизабет резко дёрнулась и ухватилась за скользящую металлическую поверхность тела робота, когда новая волна удовольствия прошлась по всему её телу, словно электрический разряд. Ох, боги, что он вытворял. Каким-то неимоверным образом он точно знал, что именно нужно сделать, чтобы заставить Эш каждый раз выгибаться и извиваться под ним. Она уже не заглушала стоны, хрипло выдыхая с каждым толчком. Но ей всё было мало. Она обвила руками широкую шею робота, притягивая его к себе. Тёплая грудь с равномерно гудящим силовым ядром в центре соприкоснулась с её, быстро вздымающейся и мокрой от пота. "Ещё". Казалось, сладкая пытка длилась целую вечность. Эш металась на кровати, цепляясь за широкие плечи, жалея, что нельзя ухватиться за них ногтями, её гладкие белые волосы разметались по подушке и липли ко лбу. - Боооб, - протяжно застонала она. Дыхание было прерывистым, тяжёлым. Было видно, что она уже на пределе. - Сделай... что-нибудь! Я больше не могу! Робот внимает её мольбе и продолжает ласки ещё интенсивнее, мягко удерживая Эш, в то время, как её тело сотрясается в последний раз, а сознание уносится далеко за грань блаженства.***
Когда утренние лучи разбудили её, Элизабет повернулась на другой бок, прячась от солнца под подушкой. Спалось ей этой ночью необычайно сладко. Сквозь прикрытые веки она успела заметить, что виновник её крепкого сна сидел у подножия кровати. Она не была уверена, так ли нужен омникам сон, а если они и спали, то как дань привычке, перенятой у людей, или всё же в этом был какой-то другой смысл. Но от присутствия напарника рядом ей стало как-то приятнее, чем если бы она проснулась в одиночестве. На самом деле за всё время Боб не сомкнул глаз, разглядывая бледное гладкое тело девушки. Она казалась ему такой уязвимой и хрупкой, поэтому он испытывал особенно сильное желание защищать и оберегать её. - Бо-о-об, - сонным голосом протянула Эш, - сделай что-нибудь мне на завтрак. Робот, кажется, улыбнулся сквозь свои металлические усы, и покорно пошёл на кухню.