Огненная капля

Глубоко за полночь я размышляла о Нацу, в сотый раз за день принимая душ. Быть огненным убийцей драконов совсем непросто. Тело как будто медленно плавится, и температура запредельно высокая. Непривычно. Но мои размышления не носили характер негодования от пребывания в чужом теле. Я не совсем понимала, отчего мой напарник разозлился в баре. «Ко мне прилипали девицы, и его это взбесило. Очень странно. У меня есть несколько предположений на этот счет. Либо он не привык к вниманию девушек, либо все дело в том, что в этот момент я была в его теле. Думаю, мое поведение не соответствовало поведению Нацу. Злость от потери контроля? Может, мой напарник просто неуверенный парень в период взросления? Кто же знает? Иногда мне хочется заглянуть в его голову. Интересно, что там? Много ли мыслей? Ходят ли они стайками или же носятся огромными табунами? Яркие ли они, как струи пламени, или темные, как грозовые тучи? Как часто он думает о своем будущем? Кем видит себя через пару-тройку лет? Или живет одним днем? Как часто он вспоминает Игнила? Часто ли думает обо мне? Что?! Нет! Это меня ни капли не интересует!» — отгоняя навязчивые мысли, я потрясла розовой шевелюрой, забрызгав и без того мокрый кафель каплями воды. Отрицая наличие интереса к интересу ко мне со стороны напарника, принялась вытирать кожу полотенцем. Было уж очень неудобно с закрытыми глазами, но это не повод сдаваться. Спросите, почему данную манипуляцию я проводила вслепую? Ответ очевиден. Все дело в интимном месте ниже пояса. Я даже через ткань не хотела ЕГО касаться. Отвратительно иметь такую штуковину! Ужасно жить с НИМ вместе! Пару раз даже долбанулась о стену. Но оно того стоило. Ни кусочка плоти не было увидено. Я горжусь собой! Через некоторое время я уже преспокойно, обмотав нижнюю часть тела полотенцем, направилась к зеркалу. Чисто женская привычка рассматривать себя и искать изъяны. «Нечего пялиться на рожу Драгнила. Надо бы идти спать», — подумала я, не сдвинувшись с места. Бесовская искорка, внезапно выбившись клетками моего мозга, заставила разглядывать тело товарища во все глаза: ключицы, широкие плечи, рельефные мышцы рук, грудь, кубики пресса. Я, покраснев, как рак, до самой шеи, быстро отвернулась от зеркала. Желание потрогать мое нынешнее тело пришло так же внезапно, как и предыдущая идея. Искорки понемногу разгорались, подогревая мое любопытство. Чувство стыда тоже не оставляло в покое. Голова, раздираемая противоречиями, недолго думая приняла решение. Правая рука медленно плыла по волнам пресса. Глаза зажмурены от стыда. Остались только чувства. Приятные чувства. Где-то внутри множество искр разжигали пожар. Я потеряла счет времени. Совсем не хотелось признавать влечение к мужскому телу и возникшие при этом неизведанные ощущения. Вдруг рука наткнулась на преграду в виде полотенца. Бесовское пламя требовало немедленно освободиться от лишних тряпок. Мои глаза резко и широко распахнулись. Зачатки разума умоляли не совершать противоправных действий. — «Люсьена, что же ты делаешь? Где твой стыд?» — «Тебе же интересно? Так посмотри! Потрогай! Не думай!» — «Так не поступают приличные девушки! Долой похабщину!» — «Это ж просто с исследовательским интересом. Можно!» — «Закройся, Темная сторона Люси! Я спасаю ее честь!» — «Ты такая занудина, Светлая сторона Люси! Рано или поздно ей придется потрогать мужское тело! Лучше уж сейчас!» — Заткнитесь обе! — прикрикнула я вслух. Пожар стих так же быстро, как и начался. Не осталось и следа. Только небольшой осадок негодования. Злясь на собственное бесстыдство, вновь полезла под душ. «Я трогала свое тело и мне нравилось. Фу, какая мерзость! Противоестественно и пошло! Какая же я распущенная! Нужно сделать так, чтобы ни одна живая душа не узнала о данном инциденте. А главное — чтобы не узнал Нацу. Иначе я сгорю от стыда, а потом провалюсь сквозь землю». — Негативные мысли попали под струю воды. Я чувствовала себя отвратительно грязной. Хотелось засунуть мочалку в глотку и вымыться изнутри. Желательно с хлоркой. Укладываясь спать, я молилась об амнезии. Совсем не хотелось вспоминать свою раскованность, мягко говоря. Поступок постыдный и несвойственный моей скромной натуре. Но вышло совсем наоборот. Нацу Снилось мне что-то хорошее и приятное. Определенно не скажу, но просыпаться не хотелось. Ощущение тепла. Давненько такого не чувствовал. В последнее время я все время мерзну. Люськино тело капец какое холодное. Как она еще кони не двинула с такой температурой тела? Подарю ей на День рождения свитер. Пусть греется! От утренних грез меня оторвали посторонние звуки в комнате: непонятная возня, звучное «ой», быстрые активные шаги в сторону ванной комнаты, громкий хлопок дверью. «Оказывается, я очень чутко сплю. Или Люськино тело чутко спит? Фиг знает! Интересно, что случилось с моей напарницей? Встать или поспать? Что-то серьезное? Может, ей нужна помощь? Или ничего страшного?» Любопытство пересилило, пришлось открыть глаза и оторвать голову от подушки. В комнате никого не оказалось. Значит, еще в ванной. Подошел. Подергал ручку. Закрыто. Прислонился спиной к стене. Прикрыл веки. Прислушался. За дверью были слышны только всхлипы. — Ты че, ревешь там что ли? — полюбопытствовал я. — Нет. Скорее паникую. — Ее голос звучал очень тихо и смущенно. — А ты не паникуй! — попытался ободрить напарницу, но ничего не вышло — Ага, — без энтузиазма ответила та. — Ну хватит! Давай рассказывай, что у тебя случилось с утра пораньше? — Нет! — вскрикнула Люси. — Н-не могу! — добавила она, запинаясь и убавляя громкость на пару тонов. — Как же я тогда помогу тебе? — решило разобраться в ситуации мое неравнодушное сердце. — Слушаю! Меня распирало от любопытства. Еще и преграда в виде закрытой двери. И Люська не хочет колоться. От недостатка информации зачесались лопатки. Даже никаких предположений не было. Уж очень интересно, что же случилось. — Как же унизительно! — послышалось за дверью. Тяжелый вздох. Видимо, собралась с мыслями. Сейчас выдаст. Так оно и вышло: — У меня проблемы. — Начало положено. «Ждем, какие именно проблемы», — подумал я. Вслух говорить не стоит. Можно и вовсе отбить желание откровенничать. — Ну такие проблемы… Ну такого плана… Как бы… — Напарница не могла подобрать слов. «Терпеливо ждем и не давим». Лопатки зазудели с удвоенной силой. В пору грызть ногти и вырывать волосы от любопытства. Тело не мое, так что воздержусь. Любопытство — не порок и не повод лишать владелицу тела ее природной привлекательности. — Проблемы с нижней частью тела. Или скорее со средней. Понял? От услышанного меня пробило на «ха-ха». Звучные смешки с завидной регулярностью вырывались наружу непроизвольно. «Вот оно что! Утренний стояк. Да, он такой! Коварный и злой! Угораздило тебя. Дело непривычное для девушки из благородной семьи. Я надеялся на что-то большее. А тут рутина и банальщина. Эх, жаль!» — при этих мыслях зуд в лопатках моментально стих, а смешки все еще продолжали вылетать. Ситуация казалась хоть и жизненной, но комичной. Интрига пропала, а веселье осталось — Что ты ржешь там?! — рассердилась подруга. — У меня тут проблема Вселенского масштаба, а ты хихикаешь? Лучше подскажи, что делать! — Ооооо, — протянул я. Нужно подсказать ей наилегчайший способ устранения этой как бы «вселенской проблемы». — Есть отличный способ. Берешь правую руку… Люси заверещала так, что стекла чуть не повылетали из окон: — Да с какого фига! Фу, какая мерзость! Я не буду этого делать! Сам таким занимайся! — А затем, уже успокоившись, спросила: — А другого способа нет? — Этот самый действенный. Можешь еще под холодной водой постоять. Должно сработать, — заверил ее я. Минут через двадцать я решил поинтересоваться состоянием напарницы. Кроме шума воды ничего не было слышно. Надеюсь, она не рухнула в обморок. Кровь все-таки отлила из головы в другой орган. Кислородное голодание, например. Я слегка постучал костяшками правой руки по двери ванной комнаты и, не услышав ответа, решил голосом спросить: — Люська, ты живая там? Как дела? Ответа не последовало. Звуки ниспадающей воды из душа прекратились. — Вроде пронесло! — последовал ответ. Дверь открылась и показалась Люси. Выглядела она неважно: растрепанные волосы, плотно сжатые губы. В то же время я видел ее смущение: щеки ярко-розового цвета, опущенный взгляд. Даже не могу представить ее внутреннее состояние. Лучше не лезть к ней с расспросами. Тем более я сам не знаю, как поступить в данной ситуации. Люси Не буду касаться утреннего инцидента. Я хочу забыть его поскорее. Никому никогда не расскажу, каково быть парнем. Добила меня ситуация в поезде по дороге домой. Как только застучали колеса, картинка перед глазами поплыла. Кортиев орган напрягся и вместе со всеми статоцистами забил тревогу. Организм содрогнулся. Мозг отказывался осуществлять свои прямые обязанности. Ноги подкосились. Тошнота настигла мгновенно и, скорее всего, надолго. Радовало одно: я уже находилась в сидячем положении. Вероятность падения и раскурочивания черепной коробки сводится к нулю. Но эта новость никак не улучшила мое физическое состояние. Я закрыла глаза. Легче не стало. Хотелось как можно быстрее выйти из поезда. Хоть из окна на полном ходу выскочить. Главное, чтобы прекратилось это отвратительное состояние. Вдруг я почувствовала прикосновения к плечу. Кто-то настырно заваливал меня на бок. Сопротивляться сил не было. Открыть глаза — тоже. Тревожное чувство от медленного, но неминуемого падения было мгновенно задавленно симптомами слабого вестибулярного аппарата. Руки довольно нежно приземлили меня на что-то мягкое. «Колени? Нацу положил мою голову к себе на колени? Ну почему бы и нет? Он как никто другой знает об особенностях организма убийц драконов. Мне и правда полегчало? Или нет? Больше никогда не буду ругать Нацу из-за его слабости к движущему транспорту», — только успела подумать я и провалилась в неглубокий беспокойный сон. Очухалась я лишь тогда, когда мы остановились. Стало легче, но ненамного. Тошнота все никак не отступала, а ноги имели консистенцию желе. Нацу, обняв меня за талию, потащил к выходу. За всю обратную дорогу он не сказал ни слова. И сейчас тащил мое обмякшее тело, сопя от тяжести. Я смогла вымолвить только одну фразу, характеризующую все мои чувства от нахождения в теле напарника:  — Как тяжело быть Нацу Драгнилом!