welcome home.

Billie Elish & Khalid — lovely.

Чангюн вставляет ключ в замочную скважину и поворачивает против часовой стрелки, закрывая эту дверь навсегда. В его руках чемодан и он жаждет уже поскорее убраться отсюда. Его ждал самолёт в Сеул и хоть и слабые, но надежды найти там что-то стоящее. Возможно себя, но для Чангюна это нечто не такое уж и стоящее. Он успел несколько раз предать себя, обманываясь словами других людей и теперь он хотел только одного - быть с окружающими ненастоящим и никогда больше не показывать себя таким, какой он был, потому что все, что его ждёт - это бесконечное одиночество, затягивающее его все больше в бездну, обволакивая мглой со всех сторон. Чангюн закрывает двери своей квартиры и роняет ключ на лестницу, смотря на то как он неподвижно лежит на ступеньке. Очень-очень страшно. Маленькие иголочки протыкают его по всему телу, его руки трясутся, он поднимает ключ и уходит, надеясь больше никогда не вернуться туда, где он навсегда оставил себя. На улице не идёт дождь, как внутри него, но и не светит солнце. Чангюн бы хотел надеяться, что все вокруг просто в смятении, потому что он покидает это место так просто, но каждый его волосок и клеточка кожи даёт ему сигналы, что здесь он никому не нужен, как и где либо еще. Поэтому он просто уходит. До аэропорта он добирался долго и успел устать больше чем обычно. Он ждал внутри ещё какое-то время, ругая себя, что снова тратит деньги на кофе, но продолжая его покупать снова и снова, пока не почувствует, что он заполняет его полностью, пока кончики его пальцев не начинают подрагивать ещё больше, давая ему хоть небольшое напоминание, что он ещё живой. Внутри салона самолёта слишком много людей, и Чангюну кажется, что он задыхается. Он смотрит на их лица, внимательно рассматривая каждое, но не находя буквально ничего. Все они - ровным счетом ничего не значат для него, и если даже самолёт разобьётся, ему будет никого не жалко, особенно если учитывать то, что он сам будет на этом самолете. Тем не менее, он все равно выдавливает из себя улыбку и играется с ребёнком, который расплакался из-за страха лететь, и Чангюн видит в нем себя, такого же напуганного. Ребёнок успокаивается, но мать все равно рывком забирает себе малыша, бросая недовольный взгляд на Чангюна, отчего он снова чувствует себя везде лишним и ненужным. В какой-то момент становится очень холодно. У Чангюна мерзнут руки. Все люди вокруг сидят как и раньше, но Чангюну кажется, что стало холоднее градусов на десять, он дует себе на руки и прижимает их к себе. Никто никогда не сможет увидеть этого. Самолёт взлетает, и Чангюн вжимается в кресло, с ощущением, что его барабанные перепонки рвутся. Это его первый полет, и если учитывать то, что он чувствует страх каждый день своей жизни, ложась в кровать, открывая глаза, заходя в ванную, чистя зубы, в с е г д а, то сейчас это так обострилось, что Чангюн вспоминает плачущего мальчика, у которого хотя бы есть мама, которая может утешить его, ведь у него нет никого. — Твой первый полет? — спрашивает парень, сидящий рядом, и Чангюн испуганно поднимает опущенную голову, понимая, что его не было здесь раньше. Тот сдерживает улыбку, видя напуганного Чангюна, и мягко хлопает его по плечу своей огромной рукой. Его рыжие волосы падают ему на лоб, и Чангюн вспоминает времена, когда тоже хотел покрасить волосы. — Это нормально, — спокойно говорит парень. — Абсолютно нормально - бояться. Чангюн тихонько кивает, и парень улыбается ему после чего расслабленно откидывается назад, ведь Чангюн даже не заметил, как они взлетели. Он посмотрел в окно и удивлённо раскрыл рот, рассматривая облака вокруг. Краем уха он услышал, как парень рядом с ним усмехнулся. — Здорово? — спрашивает он, на что Чангюн так же сдержанно кивает, как в прошлый раз. — Эй, ну почему ты ничего не говоришь, а только киваешь? Неужели я настолько страшный? совсем не страшный, думает Чангюн, легонько улыбаясь, но эта улыбка быстро исчезает. Он не хочет доверять людям, он не хочет контактировать с ними, он не хочет быть ещё более разбитым, он- — Я Чангюн, — говорит он почти себе в нос, но парень все равно его слышит и тянет ему руку. — Джухон. Чангюн неловко протягивает свою для рукопожатия, но пугается, потому что Джухон резко отрывает ее, только соприкоснувшись кончиками пальцев. — Тебе так холодно? — спрашивает он, и Чангюну кажется, что он расплачется как тот ребёнок. Холодно. Очень холодно. Джухон немедленно зовёт стюардессу, прося ее дать плед, а затем укрывает им Чангюна, не теряя попытки прикоснуться к его рукам, преодолевая колющий колод. В конечном итоге он берет его за руку, и Чангюн может видеть, как кончики его ушей краснеют, и понимает, что сам сейчас наверное такой же красный. — Теплее? — спрашивает он. Чангюн смотрит себе в ноги, прижимая другой рукой плед. — Да. Джухон неловко улыбается. В какой-то момент хватка ослабевает, и его голова падает на плечо Чангюна. Джухон тяжеловатый, ещё и с учетом того какой маленький Чангюн. Но Чангюн все равно стойко держится. Джухон смущённо поднимается с его плеча только после того, как принесли еду. От ликующих детей просто невозможно было не проснуться. Руки Чангюна менее холодные, возможно потому что ему уже не так страшно. Не страшно? Чангюн задумывается об этом так, что Джухон начинает снова напугано смотреть на него, открываясь от еды. — У тебя все хорошо?— спрашивает Джухон. — Просто выглядишь каким-то потерянным. Чангюн в какой-то момент понимает, что плачет. Теперь уже Джухон выглядит так, будто чувствует такой же страх, он приближается и вытирает слезы Чангюна, стекающие по его щекам одна за другой. Он приближается и обнимает его, от чего сердце Чангюна разрывается на части, ведь никто ранее не был так добр к нему и так нежен с ним, как будто он не вещь и не игрушка, которой можно попользоваться и выкинуть, забыть где-то на верхней полке пыльного шкафа. Он чувствует, как Джухон гладит его по голове, и крепче прижимается к нему. — Куда ты летишь? — серьезно спрашивает Джухон, отрываясь от него, и серьезно смотря ему в глаза. — Я не знаю, — говорит Чангюн, вытирая слезы, не понимая, почему они никак не останавливаются. — Что?— удивлённо переспрашивает Джухон, уже давно забыв про то, что у него стоит еда, которая почти остыла. — Не знаю. Проходит какой-то промежуток времени между ними, и Чангюн достаёт салфетки и вытирает нос, после чего Джухон произносит: — Значит едем ко мне домой. Домой. Весь красный Чангюн улыбается. На выходе из аэропорта горят красные огни, и Чангюн странно себя чувствует здесь. Он садится в такси рядом с Джухоном и чувствует как их ноги случайно соприкасаются. В Сеуле зима и холод. Чангюну все равно тепло. /// Чангюн вставляет ключ в замочную скважину и поворачивает ключ по часовой стрелке, открывая дверь. В его руках небольшой рюкзак с учебниками и усталость на плечах после первой учебной недели в новом университете, в которой его хоть и с трудом, но приняли. Он входит внутрь, и улыбается. Перед ним стоит человек, улыбающийся так же широко как и в первый день их встречи. На нем домашние штаны и какая-то огромная толстовка, и когда Чангюн входит внутрь и закрывает за собой дверь, он захватывает его в свои объятия, погружая в глубокий поцелуй. Чангюн хватается руками за его плечи и чувствует как... взлетает? Чангюн чувствует приятный запах еды на кухне. Джухон отрывается и берет его за руки, крепко сжимая их. — С возвращением домой.