НюМетал

Парень, что пригласил меня выпить в курилке, свалился мне на голову, словно, эта встреча была судьбоносной. Он был красивым и очаровательным, насчет его красоты я была уверена, а вот очарование, то, что я боялась не уловить на утро. Да, увидев его, я сразу же подумала о том, как проснусь с ним в одной кровати. Услышав мое согласие, он искренне заулыбался и не теряя ни песчинки времени потащил меня внутрь, к бару. Он выглядел уверенным в себе и это меня пугало. Пока мы спускались по крутой лестнице, он придерживал меня за руку и задавал кучу вопросов, будто пытался узнать меня получше, пока не напьется в хлам. — Ты не прочь сесть за наш столик? — остановившись у бара и увидев огромную очередь и верно, большое количество потных мужчин в кожаных одеяниях, он решил уберечь меня от столкновения с ними. — За наш? — беспокойство вылилось на лицо, я представила стол, вокруг которого сидят брутальные металлисты и лапают таких же как я, но уже невменяемых красоток. — Я здесь с другом, но ты, возможно, его не заметишь, даже если будешь сидеть очень близко, я хочу взять выпить, но, понимаю, что ты не захочешь драться за выпивку с этими «мутантами»? Еще раз, взглянув на толпу у бара, меня помутило, и я просто улыбнулась, всем видом давая понять, что принимаю его предложение. Он снова взял меня за руку и потащил вглубь заведения. Энтони ни капли не приврал, намекнув, что его друг больше похож на «овощ». Приблизившись к столику, я увидела парня, полностью погрузившегося в себя. Я сразу задалась вопросом, на что он Энтони, но так как это не было моим делом, я приземлилась на кожаный, потертый диван и старалась как можно подальше держаться от глуповатого парня. — Пер! Пер! — кричал Энтони, стараясь перебить вокалиста, вошедшего в раж, часов так семь назад, но его друг по имени Пер, не откликался. Крики не подействовали, и он просто приземлился рядом с другом и, положив руку ему на плече, еще раз позвал его. На этот раз зов, призвал парня из той вселенной, где он находился и я, наконец, таки смогла разглядеть его голубые, хотела бы сказать, словно лед глаза, но они больше были похожи на глаза мертвеца. — О, привет Энтони, ты вернулся? — Да, и привел тебе красивую девушку. Это Элизабет. — я снова запаниковала, Пер же, посмотрев на меня округлился в лице и произнес длинное «О». — Шучу, это моя девушка, братан. — Энтони снова постучал друга по плечу и унесся в толпу за алкоголем. — Ну и козел. — обидчиво, словно ребенок, пробурчал Пер. — Меня зовут, Пер, приятно познакомится. — он протянул мне руку приветствия. — Я уже поняла. — он пугал и настораживал меня, но я все равно пожала его руку, возможно оно и было к лучшему, что большую часть времени такой чудак летает в облаках, возможно именно там он сейчас режет меня на куски. — Считаешь меня идиотом? — неожиданно для меня, спросил он. — Или думаешь, что я, отсталый? — Да, нет… Ты больше похож на, сильно, задумчивого человека. — Мм, задумчивого человека? — его взгляд снова потерялся среди мыслей. — Пер! — крикнула я, из вежливости, в надежде, что смогу вытащить его из этого омута, он был похож на тонущего человека, но он все равно никак на меня не отреагировал. Еще некоторое время, пока не вернулся Энтони, мы так и сидели, молча. Я смотрела на него, а он смотрел на переливающуюся поверхность стола. Я одновременно ощущала облегчение, от отсутствия глупых вопросов и неловких пауз, но одновременно сожалела, о том, что он такой, ведь, чем дольше я смотрела на него, тем скорее мое недоверие превращалось в желание, узнать его лучше. Тайна, всегда была притягательной. — Ну как вы тут?! Из плотного слоя толпы, появился мой избранник. Он улыбался, стрелял глазами, покачивал стаканами в такт музыке, иным словом, был совершенно другим. Странно, но это уже не так привлекало, как до знакомства с Пером. Подойдя ближе и поставив стаканы на стол, а следом приземлив пузатую бутылку, посмотрел еще раз на меня, а следом на друга, улыбка пропала с его лица, что было неудивительно, ведь я тоже поникла. — С ним все ясно, я… — А он вообще всегда такой? Он вообще слышит нас? — перебила я Энтони и увидела небольшое недовольство моим внезапным интересом к «чудику», но излишняя любовь к себе, снова заставила Энтони уверенно улыбаться. — Нет, по большей части, он иногда балаболит, но несет, честно сказать бред. Я не советую тебе узнавать этого парня ближе, а то он нагрузит тебя разговорами, о смерти и еще черт знает чем. — О смерти?! — О, нет, не беспокойся. Это всего лишь сценический образ, мы музыканты, нам нужна мрачность и главным пиар ходом, становится знакомство наших фанатов с ним, они считают, что он болен шизофренией или еще чем-то, в таком роде. Мне хотелось в это верить, но возвращая взгляд, снова к потерявшемуся Перу, я лишь хотела произнести, что «Ты или плохо знаешь своего друга, или просто не хочешь знать». Еще несколько секунд я была загипнотизирована загипнотизированным Пером, но резко вернувшись к реальности, я обернулась в сторону Энтони и обнаружила его лицо, совсем близко к моему. Его глаза, совершенно уничтожили меня, мои интересы, желания и борьбу с такими вот самолюбивыми личностями. Но он был красив, а ко всему и очень умен, он просчитал меня, на сто шагов вперед. — Ты перебила меня. — я чувствовала его дыхание на моих губах. — А я просто хотел сказать, что ты самая красивая девушка в этом заведении, на сегодня. — Только на сегодня? — Я живу сегодняшним днем, и я бы был рад, видеть твое лицо на утро, в своей кровати. — Ну, ты и козел. Я была ошарашена таким, наглым заявлением, но я была ничуть не лучше его. Только у него хватило смелости сказать мне это в лицо. Не знаю, что мной двигало, и чем я руководствовалась, но я ответила на его поцелуй, что продолжался, почти всю ночь, лишь изредка прерывающийся, все время наполняющимися до краев стопками виски и текилой. Все было сказочно, ровно до того момента, как случилось непоправимое. Энтони перебрал, и его стало тошнить, на каждом шагу. И из золушки в потрясном платье и хрустальных туфлях, я превратилась в золушку, что пытается дотащить еле знакомого парня до его дома, одновременно убирая все, что он натворил. Когда Энтони ввязался в первую драку, в оставшиеся часы до рассвета, Пер неожиданно отошел от ступора и превратился в некое подобие, нормального и вменяемого человека. И я сразу поняла, зачем Энтони таскает его за собой. Он витает в облаках, пока Энтони лижется с подобными мне девицами и становится верной опорой, когда друг попадает в очередную беду, сохраняя безразличие к поступкам, по моему, бессердечного друга. Я поймала такси. Пер, помог мне затащить Энтони, что уже спал словно дитя, в машину. Я же сев следом, приходилась подушкой для головы, спящего металлиста. Пер, без каких-либо вопросов сел, рядом с водителем, он же, лишь безразлично ухмыльнулся, ни капли не удивившись происходящему. В середине поездки, Энтони стал беспокойно вертеться и что-то мычать. Пер же к удивлению, не смотрел в панель, снова, где-то, путешествуя, он путешествовал, но глядя в окно, и был похож на среднестатистического пассажира такси. Водитель без сомнения, приметил странноватого парня и вечно косился. Я тоже не отказывала себе в возможности помечтать, наблюдая горизонт, в окне. В общем, весь детский сад, сидел на своих местах, и, пока что, все шло гладко. Я ехала неизвестно куда и неизвестно с кем, совершенно не зная, что делать дальше. Любовь к Энтони пропала, он все еще оставался милым и симпатичный в моих глазах, но его бесконтрольное накачивание себя спиртосодержащими напитками, отталкивало. Я ехала с ними исключительно, потому что стала катализатором к происходящему и сильнее, хотела помочь Перу, с его непутевый другом. Нас привезли в среднестатистический жилой район, причин для беспокойства было крайне мало, но я нарочно держала себя, в ежовых рукавицах. Пер, попросил остановить машину ближе к подъезду. Когда такси остановилось у места назначения и Пер расплатился за поездку, началось самое смешное и одновременно глупое. Мы неуклюже, будучи сами, пьяные в стельку, стали вытаскивать Энтони обратно из машины, помнится, что мы даже уронили его несколько раз, пока тащили по лестнице, ко всему хорошему, в доме не было лифта. Поднявшись на нужный нам этаж, мы оставили дремлющее тело, прижав его к стенке, а сами упорно пытались воткнуть юркий ключ в такую маленькую замочную скважину. Тогда я впервые услышала смех Пера. Его длинные, русые волосы застилали его лицо, но я на мгновение, смогла заметить его улыбку. Она была широкой, а зубы были большими, словно в волчьей пасти, но он ни капли не походил на зверя. Только если не на того, что скалился от попавшего в ноздри снега. Он качался и обессиленно отрывал ключ, не в силах больше пытаться и в какой-то момент, захлебываясь от хохота, мы оба стали валиться друг на друга, что бы, лишь удержаться на ногах. Не вышло. Навалившись на хрупкого и худощавого Пера, я вогнала его в соседнюю стенку. Бесконтрольный смех был окончен и я, подняв глаза к его лицу, заметила, что оно окутанное волосами, словно паутиной. Меня тянуло сорвать ее, по одной паутинке раздвигать ее, чтобы, наконец, раскрыть этот запутанный кокон и увидеть, что-то прекрасное и как мне казалось, столь чистое. Голубые глаза, густые и неухоженные брови, что бросали на них тень, белоснежная кожа и малинового оттенка губы с примесью мертвой синевы. Все это заставляло меня бесконтрольно, совершать безрассудные поступки. Я хотела поцеловать его, но не была уверена. Хотел ли этого он, я просто боялась обидеть его, а страшнее всего для меня был бы отказ, видимое отвращение, скорое отстранение и уход. Я не могла бороться с градусом, я ощущала себя такой желанной, такой уверенной в себе, но этот парень будто ничего этого не видел, а может и видел, ведь за этим бесчувственным лицом, могло скрываться все что угодно, от безумной ненависти до безграничной любви. Он даже не пах, словно призрак. — Может все-таки откроем эту, чертову, дверь? — наигранно рассмеялась я и еще раз ощутив холод рук Пера, я выхватила связку ключей и удачно проявив инициативу, вскрыла замок. Он открылся так легко, что будь Пер обычным парнем как Энтони, я бы подумала, что он нарочно тормозил, чтобы добиться столь неловкой ситуации. Пер, уже в одиночку управился с другом, и просто втащив его в квартиру, уложил на первом попавшемся диване, и заботливо накрыв его пледом в клеточку, поставил ярко красное ведро рядом с ним на полу. Тихо закрыв за собою дверь, он будто вышел из транса, закончив такой привычный для него обряд. Я же все это время тихо стояла в коридоре, в куртке и сапогах, с мыслью, что пора уходить и покинуть этих столь странных парней. — Ты чего не раздеваешься? — Пер был удивлен, но и еще ужасно измотан, веки были тяжелыми. — Я думаю, вызвать такси и ехать домой. — сказала я, в непонятках приподняв плечи. — Я просто не хотела быть все это время на улице, ведь, черт знает, когда это такси… — Зачем тебе уезжать? — Пер потупил взгляд в пол и стал беспокойно тереть ручку на двери. — Наверное, потому что, я не знаю вас и навряд ли, Энтони, на утро, вспомнит кто я такая. — мне становилось ужасно неловко, вся проблема была в том, что я очень хотела остаться, но не могла себе этого позволить. — А мне это не нужно, у меня и так слишком много плохих воспоминаний. — я даже не знала зачем делилась такими подробностями. — О нас? — Пер, снова взглянул на меня, но уже более живо. — Нет, нет Пер, не о вас… если сейчас я уйду. — Ну, если все было хорошо, я могу просто приготовить чаю, а потом ты можешь лечь отдохнуть, а потом, когда ты проснёшься, мы могли бы погулять, я бы показал тебе любимые места… — Пер я… — Стой! А если ты все еще будешь уставшей, мы просто посмотри фильм… — он стал двигаться ко мне, я стала незаметно передвигаться ближе к входной двери. — Пер. — спокойно, отрезала я. — Ладно, я перегибаю, я пьян, но если ты останешься, завтра с утра, как проснёшься, я вызову такси и ты уедешь, уедешь домой. Я убеждалась, что он был безобиден, просто не хотел смотреть всю ночь в стену, пока лучший друг, отсыпается после очередной попойки. А я была совершенно не против, выпить горячего чаю и не возвращаться домой, наверное, осознавая, что новые плохие воспоминания, появятся, не потому что я осталась, а потому что я кинула этих ребят. Мы прошли на небольшую, но уютную кухню, что находилась, максимально далеко от истинного, но пока что, дремлющего зла. Я присела на диван, медленно стягивая с себя куртку. От происходящего вокруг я стала трезветь, поэтому постоянно задирающаяся, и до того короткая юбка, начинала раздражать и я елозила на месте, словно на иголках. — Черный или зеленый? — поинтересовался Пер, даже не обернувшись.  — Зеленый… — я не хотела зеленый чай, брякнув без разбора, ничего исправить уже было нельзя, сама не зная почему. — Если что, у нас есть и алкоголь… — как-то с игривой интонацией, предупредил он. — Пер. — злобно прорычала я его имя. Поставив чашки с кипятком на стол, Пер сел, прямо напротив и мне приходилось или смотреть ему в глаза, или же отворачивается, что, скорее всего, выглядело глупо и являлось проявлением слабости. Чем это, по правде и являлось. Больше всего я боялась, что расслабившись, наши ноги станут касаться друг друга и, по-моему, Пер, уже давно преступил к террористической операции, где целью являлись мои босые, в колготках ступни. — Чем займемся? — он не унимался. — Не знаю. Буквально десять минут назад я собиралась уехать домой, поэтому, не знаю. — я не хотела, чтоб это прозвучало грубо, поэтому приложившись губами к чашке, одновременно грея об нее руки, приподняла глаза и сразу пожалела, ведь Пер словно зомби, не отрывая взгляд, тоже смотрел в ответ. Я закипала от ненависти или, мои щеки полыхали не от нее, а ноги жались друг к другу, потому что я сдерживала не злобу, а что-то, совершенно иное? Чай расслаблял меня, я размокала, как грязная тряпка, застывшая на батарее когда-то, и в этот самый момент боялась одного, как бы меня снова не стали поласкать. Я изнемогала, голова пульсировала, картинка мутнела, все плясало, а он сидел и словно не слышал, как мое сердце бьется на всю их квартирку. Я обмякла и в этот момент, я почувствовала ногу Пера под столом, он выдохнул и попытался сказать, что-то в духе «я хочу тебя», а я же взлетела как ракета и понеслась в ванную, что я приметила в коридоре. — Тебе не хорошо?! — все, что я услышала, и сама не понимая того, начала извергать весь выпитый алкоголь, прямо в ванную. Я боялась лишь, что он увидит это и он увидел, ведь я даже не позаботилась о том, чтобы закрыть дверь, но мне и не было до этого дела, уже. Я понимала, он хотел помочь мне, наверное, потому что за весь день это была единственная причина, по которой он мог это сделать. — Я схожу за полотенцами… — он было собирался исчезнуть, но мне начинало надоедать это его пожизненное блуждание и лицо, словно вопросительный знак, он был вечно неуверен, как и я, но на него я злилась больше. — Хватит уходить! — вскрикнула я. — Ты можешь, просто, остаться рядом со мной! — кричала я и одновременно лила горькие слезы в ванную, но не из-за него, а из-за рвоты, что ужасно рвала гортань. Он молча подошел сзади и присел рядом, оперевшись на стиральную машинку. Это было ужасно романтично, что он гладил меня по спине, пока меня тошнило, но от этого, тошнило не меньше. — Романтично? — выдавила я, сорванной глоткой, лично для себя, чтобы убедиться, что я окончательно не в себе. Я еще долго была не уверена в себе и не могла оторваться от ванной, я держалась за нее, словно за корму корабля. Пер, все это время был со мной и, по-моему, спал, если он, конечно, не умел храпеть бодрствуя. Полностью придя в себя и потерявшись во времени, я на трясущихся ногах, с полностью задранной юбкой, принялась умывать, слюнявое лицо. Приподняв голову, я увидела свое отражение и, к удивлению не ужаснулась, а наоборот обрадовалась, не смазанным бровям и почти сохранившимся стрелкам, если конечно первобытные рисунки, можно считать сохранившимися. Я гладила свое лицо, в надежде на появление румянца. Безрезультатно. Оперевшись на раковину, я стала, словно ребенок, играться с волосами и наслаждаться приливающей, к лицу, кровью, совершенно не заботясь о том, что происходит вокруг и не наткнется ли, спросонок, Пер на мою оголенную пятую точку, в леопардовых трусах. Мои мысли, опережали происходящее. Вся ночь или уже утро, был словно днем неловких ситуаций, но в них некого было винить кроме себя самой. Были определенные нормы морали, поведения и стоило соблюдать их, хотя бы на единичный процент, ничего бы этого не произошло и я бы об этом, скорее всего, сильно пожалела. Ничего выдающегося, просто встреча с красивым вокалистом, метал группы, привела меня совершенно к другому парню, что по сути не являлся выдающийся личностью, ну, разве что победителем конкурса на самого чудаковатого парня из ныне существующих. Я снова подняла голову и заметила, что цвет лица приобрёл, более живой оттенок и благодарна я должна была быть, не моим безобидным детским дурачествам, а двум рукам, оказавшимся на моих бедрах. Приглядевшись, я увидела позади себя, очнувшегося Энтони. Разочарованию не было предела, я, было, хотела наброситься, на проявившего инициативу Пера, но это был, все еще пьяный в стельку, Энтони, что нагло прижимался своим достоинством, к моей спине, все еще не убрав поганые руки, с моих бедер. — Не хочешь пройти в комнату, со мной? — шептал он мне, на ухо. По моему лицу, скорее всего, было заметно нежелание, поэтому, Энтони решил пойти в наступление. Он убрал волосы с моей шеи и стал ее целовать, но ничего кроме щекотки и отвращения, я не почувствовала. Мне, так, хотелось, что бы это были руки Пера и его губы, что я даже не стала сопротивляться, а просто закрыла глаза и стала отгонять мысли, что Пер лежит на полу позади нас и, возможно слышит каждый чмок губ Энтони, на моей шее. Но я надеялась, что это не так или, что ему все равно. Когда нахал, стал переходить все границы дозволенного и пытаться совать свои пальцы, под мои колготки, я резко пришла в себя и развернулась к нему, лицом к лицу. Прижав к его груди свою ладонь, я стала выжимать его из ванной. В итоге, пятившись, мы с Энтони оказались в комнате с пледом и ведром с рвотой. Я толкнула его на диван и заметила, как горят его глаза, в порыве страсти, но я не могла сделать этого, хоть и стремилась к этому, до самого чаепития с Пером. Теперь желание избавиться от него поскорее, преобладало. Я знала, что глупого мужчину, можно было усыпить лишь излишней, кошачьей заботой, с намеком что ты глупее его. В этот раз попытка граничила с пыткой. — Энтони, я думаю, что у нас ничего не выйдет… — боги, видел бы, кто нибудь его лицо, когда я это сказала. Я хотела и дальше играть с ним в игры, но нужно было действовать, незамедлительно. — Сейчас. — Почему? — он еще раз попытался зацепиться за меня руками, но я, откинув их, оседлала его и просто принялась наглаживать его длинные, каштановые волосы. — Потому что, тебе нужно отдохнуть. — Не нужно. — он придвинулся ко мне, пытаясь обнять, поцеловать, но я, в душе, была той еще мамочкой и поэтому мое слово было, словно отданный приказ. — Нужно, нужно. Ты устал, а когда ты, с утра… — «ничего не вспомнишь» — Наберешься сил, мы с тобой еще развлечемся. — Обещаешь? — скулил он. — Обещаю. — лгала я. Дальше он беспрекословно, выполнял все, что я ему говорила и о чем просила. Он лег на кровать, и я заботливо прикрыв его все тем же пледом, наградила его поцелуем, в уголок губ. Убедившись, что он впал в одурманивающий и глубокий сон, я вышла за дверь и облегченно выдохнула, оперевшись на нее спиной. — Уложила? — Пер заминавшись, появился из-за угла коридора и неловко, стал приближаться. — Да, это было проще, чем я думала. — как только я закончила фразу, Пер уже был совсем близко. Он все также, держа руки в задних карманах, неуклюже покачивался. — Он тот еще упрямец. — Я знаю. — он вытащил одну руку, но не притронулся. — Я думала, что придется с ним переспать, что бы он уснул. — Да, что ты? Он быстро засыпает. — следом Пер высвободил и вторую руку. — А ты как?  — Что как? — притворяясь дураком, поинтересовался он, и чуть присел, чтобы его лицо оказалось на уровне моего. — А что нужно сделать, чтобы уснул ты? — я подняла глаза, которые до этого момента стеснительно смотрели в пол, и снова оказалась в ловушке этого, на вид, безжизненного парня. Он медленно стал приподнимать непослушные руки, к моей шее и водил лицом в след за моим, которое словно сбегало от него в панике. Наконец, положив свои холодные ладони на мои щеки, стал успокаивающе гладить большими пальцами мою кожу. Он приближался все ближе, ближе и ближе, пока не коснулся своими губами, сначала моего подбородка, потом левого уголка губ, потом правого, а потом, все-таки позволил себе прикоснуться к моим губам. Я долго не хотела его пускать, но в итоге сдалась на его молитвы и приоткрыв губы, приняла его язык, при этом не почувствовав, ничего необычного, ни привкуса холодной кладбищенской земли, не трупной горечи, а лишь, простое тепло и конечно же слюни. Много слюней.