Пустошь, или Почему так вышло

      В бесконечной глубине космоса красуется спираль галактики Млечный путь, вокруг её центра с огромной скоростью несётся звезда — Солнце. Ещё несколько десятков лет назад третья планета от звезды представляла собой чарующий голубой шар, который населяли различные формы жизни: растения, животные, птицы, люди. Сейчас этот жёлтый осиротевший комочек обреченно крутится вокруг Солнца, в этом движении его сопровождает изуродованное тело Луны. Такой стала планета после загадочной катастрофы, о которой никто уже и не вспомнит.       На выжженной коже Земли ещё остался оазис, на котором чудом уцелели растения. Там среди тени ветвей покоится гладь озера, на его берегу сидят странные существа. Все они мутанты. Четверо братьев — старые черепахи, юная сурикатка и детёныш инопланетного монстра. Искалеченные тела и судьбы, потерявшиеся в хаосе. Обречённые на выживание существа, старающиеся из обрывков воспоминаний сложить картину прошлого и понять, кем они были. — Я помню отца и Эйприл, и Кейси, и, по-моему, у нас было много друзей и дом. Я не помню, как он выглядел, но помню, что он был классный, — Майки мучительно вытаскивал из памяти воспоминания и пытался отличить их от иллюзий. — Я тоже помню учителя… и Эйприл, конечно, а ещё у нас, кажется, была сестра, как же её звали? Наверное, моя память не полностью записалась на кибернезированное сознание или некоторые файлы повреждены, — Донни пытался вспомнить ещё что-нибудь, поглаживая звездочку на своей металлической груди — единственное напоминание об Эйприл. — Я ничего не помню, — сказал Раф. — Я тоже, — печально произнес Лео, — у меня такое чувство, что моё подсознание специально блокирует память, как будто если я всё вспомню, то не смогу ещё раз пережить того, что с нами произошло. — А почему бы вам не принять всё как есть и не жить дальше в этом райском местечке? — вырвала черепах из грёз Мира. — Да, нужно принять жребий, уготованный нам вселенной! — многозначительно произнес Майки. — Где-то я это уже слышал, — задумчиво сказал Раф, а потом добавил: — У нас всё равно нет другого выбора, как только смириться — мы четыре старые черепахи, единственное, что нам осталось, это тихо дожить свою жизнь в этом уютном месте, по-моему, это неплохо.       Вдруг над этой странной компанией вспыхнул яркий свет, он образовал дверь, из которой появилась красивая девушка со странным жезлом в руке. — Ребята, наконец-то я вас нашла, какое счастье, я искала вас вечность! — радостно воскликнула незнакомка. Все смотрели на неё с недоумением. Никто её не узнавал. — Вы что, не помните меня? — удивилась красотка и обиженно добавила: — Я — Рене, Рене Тилли, неужели вы меня не узнаете. Нет, ну ладно они, но ты, Микеланджело, как ты мог меня забыть? — Рене? Ты реально существуешь? Я думал, что ты порождение моего воображения, мираж из моих снов, — оправдывался ошеломлённый Майки. — Нет, я не мираж, я вполне реальна, можешь меня потрогать, если это поможет вернуть тебе память, — уверила девушка и протянула старику руку. Микки подошел к блондинке и взял ее кисть. В его голове понеслись картинки: вот они едут верхом на лошади — в её руках поводья, а он сидит за её спиной в костюме эльфа; а теперь мчатся сквозь пространство и время, взявшись за руки; они стоят на крыше, Рене целует его и, подмигнув, говорит: «До встречи в твоём будущем». Эти приятные воспоминания прервал настойчивый голос Рафа: — Микки, кто она? — Брат, это же Рене — магистр времени! Помнишь, мы помогали ей победить Саванти Ромеро? — Да, то-о-о-очно! — хором протянули братья. — Я не могла вас найти поодиночке, но как только вы воссоединились, я уловила ваши жизненные ритмы и нашла вас, слава Крогу! — Значит, ты знаешь, что с нами случилось? — спросил Лео. — Я знаю очень мало, но я уверена, что смогу помочь вам вернуть память, — уверяла девушка. — Как ты узнала, что с нами что-то стряслось? — спросил Донни. — Ну, во-первых, Майки перестал отвечать на мои межвременные звонки, а потом… потом пропал мой сын, — голос Тилли дрогнул. — Наш сын, Майки. Веко пророка дёрнулось, он недоверчиво посмотрел на блондинку, явно не веря в то, что услышал. — Когда я вошла в ваше время, то увидела лишь руины. Я стала удаляться на годы раньше, чтобы понять, что произошло. Так я дошла до времени, когда у вас ещё не было своих семей… но что именно произошло, я так и не узнала. Мне пришлось телепортироваться к Утромам. Бишоп сказал, что вашему давнему врагу Кренгу каким-то образом удалось избежать гибели во время атаки трицератонов. Он смог воссоздать армию своих клонов и успешно провёл мутацию похищенных им людей. На это у него ушло двадцать лет. За это время ваша семья, как и клан, разрослась, и Кренг не смог одержать над вами победу. Тогда этот безумец отправился в прошлое и что-то сделал. Что — не знаю, но теперь всё так, — тараторила Рене и, успокоившись, посмотрела на Миру и Чомпи. — Из девяти детей клана я вижу здесь лишь двоих. И то, Чомпи в том… утерянном будущем совершенно другой… разумный. — Наших детей? — изумился Раф. — Постой-ка, насколько я помню, мы всегда были мутантами и прятались от людей. Какая же девушка захотела бы быть со мной, да и тем более родить мне ребенка? Да это просто нереально! — Правда? А как же Мона Лиза? Она была вполне реальна! — ответила магистр времени. — Мона Лиза? — ошеломленно произнес Рафаэль. В его голове понеслись картинки: космос, ледяная планета, красотка саламандра отважно сражается с ледяными драконами: «Ты поистине благородное существо», — шептал нежный голос. — Мое имя Рафаэль, — отвечал своим миражам, воин. А потом объятия и поцелуи, много поцелуев. Странная желто-зелёная планета, армия огромных жуков и она — решительная и отважная: «Рафаэль, я всегда буду любить тебя!». «Любить меня? Она меня любит», — эти воспоминания душили его, по телу разливался огонь, он жёг его изнутри. А теперь город, опять те же мерзкие жуки, крыша, и она просит своего командира оставить её на Земле. — Святые звёздные яблоки, Мона! Что же с ней стало? — старая черепаха обхватила голову руками. — Как же я мог её забыть? Слёзы катились по его щекам, казалось, что сердце съёжилось в маленький комочек и сейчас перестанет биться. Рене повернулась к старшему брату: — Лео, что помнишь ты? — Я помню, как оттолкнул братьев от бомбы, как на меня хлынул мутаген, и я превратился в чудовище, помню дикую ярость, которая затмила мой разум, — медленно отвечал мутант. — Лео, я сейчас назову тебе имя, которое вывернет твою душу. Приготовься. Собери все свои силы и старайся не терять самообладание, — предупредила девушка. Гигант насторожился, медленно выдохнул: — Говори, я готов. — Хорошо, Лео. Это имя — Караи, — тихо сказала она. — Караи… — еле слышно повторил гигант. В его голове зазвучал голос: «А что? Вполне себе противник!», «Меня зовут Караи», «Лео? Долго же ты не приходил!», «Когда я слушалась твоих советов? Ха, мечтай!», «То, что ты мне и нравишься, ещё не значит, что я буду тебе поддаваться!».       Из глубин памяти, из тумана воспоминаний всплывал образ: выразительные янтарные глаза в бархатном обрамлении смоляных ресниц, белая кожа, манящие губы. Хрупкий стройный силуэт вырвался из мрака, засверкали и запели разрезающие воздух лезвия клинков. Она грациозно кружилась в смертельном танце, такая опасная, такая желанная. А потом янтарь застыл, из уголка губ показалась тонкая алая лента… белый пол, лужа крови, холодеющие тонкие пальцы и голос, угасающий, хриплый: «люблю тебя…». — Караи, Кара-а-а-а-аи!!! — закричал он. Глаза лидера наполнились слезами от острой боли, что рвала его сердце на части. Он катался по земле и кричал. — Сестра! — одновременно воскликнули братья.       Общее воспоминание ожило в их памяти: просторное помещение, то ли лаборатория, то ли мастерская, красный мотоцикл, хромированные трубы, над ним колдуют две черепахи и хрупкая девушка. Своими тонкими пальцами она выбирает детали, составляет их, внимательно осматривает и подает брату. Третья черепаха катается на стуле по просторному залу и кидает озорной взгляд на сосредоточенную компанию. — Караи, с нашей новой системой впрыска топлива и опережающей своё время конструкцией ускорителя этот байк будет не просто ездить, он будет летать! — воодушевлённо говорил мастер. — Я не сомневаюсь в этом, Донателло. Все твои изобретения всегда себя отлично показывают, — заверила брюнетка. — Сестра, а можно я испытаю твой тюнингованный байк? — с надеждой спросил Раф, прикручивая колесо мотоцикла. — Ладно, в знак своей бесконечной сестринской любви к тебе, так и быть! — махнула перепачканной в машинном масле рукой японка. — А мне? — хором заголосили Дони и Майки. — Я тоже хочу знак бесконечной сестринской любви! — заныл самый младший. — Знаете, ребята, что-то мне подсказывает, что из-за моих возвышенных чувств ко всем вам я останусь без байка, — улыбнулась девушка. — Успокойтесь, я его испытаю! — сказал возникший в дверях Лео. — Это ещё почему? — возмутился Раф. — Потому что я — старший в этой семье, — настаивал Леонардо. — Вообще-то, я — старшая сестра, если вы забыли, — веско вставила Караи. — Я — глава этой семьи, — твёрдо стоял на своем лидер. — Ну, с этим никто не спорит, — отвечала девушка. — У меня есть компромисс, Караи, поедем на байке вдвоём, — подмигнул ей сэнсэй. — Заманчиво, — улыбнулась она. — Меня кое-что напрягает в этом байке, — встрял Майки, продолжая кататься по гаражу на стуле. Все вопросительно посмотрели на брата. — Я знаю — это знак клана Фут, он здесь явно лишний, — продолжал забияка. — Почему? Я же глава этого клана! — возмутилась брюнетка. — Ну и что, ты же член семьи Хамато! Семья важнее клана! — стоял на своем обаяшка с веснушками. Девушка задумалась, посмотрела на братьев и Лео. Они внимательно смотрели на неё и ждали ответа. — Ладно, Микеланджело, тащи сюда трафарет и баллон белой краски, — сдалась Караи.       Видение превратилось в туман и исчезло, оставив в их сердцах невыносимую тяжесть. — Караи — наша сестра, я вспомнил, она была в тот день с нами, — осенило Микки. — Точно, Караи, вот кого ты мне так сильно напоминаешь, Мира, — сказал Рафаэль. — Такая же смелая, быстрая, ловкая, искусный воин, верный товарищ. — Караи — это название моего стиля боя, — изумленно ответила Мира. — Ему меня научила моя мать. — Как звали твою мать, дитя? — поинтересовался святой Анчоус. — Её звали Шинигами, — растерянно ответила девушка. — Шини… — погружаясь в бездну воспоминаний, произнес Майки. В его голове возник образ красивой колдуньи в шляпе с широкими полями, она возникла из ниоткуда. — Сыграем в игру? — звучал чарующий голос. — Выходит, что вы и правда настоящие живые каппы? Как мило! — Ты и сама ничего, — отвечал своему видению ниндзя. — Берегись! — звучал голос. — Мне нравится твой стиль, — прошептал "святой". — Тогда не отставай! — отвечала ведьма. — О, да, команда Шинианджело! — подмигнул сам себе старик. Её смех, беснующиеся цепи в её руках, шипящий в воздухе серп — искры воспоминаний озаряли его память. — Шини, ты опять меня обыграла! Признавайся, всё дело в тонких пальцах, да? — сокрушался ниндзя в оранжевой повязке, сжимая в руке джойстик. — Да, а ещё в их количестве, у меня их десять, а у тебя всего шесть, — издевалась куноити. — Какая разница, сколько пальцев? Ты же кнопки на джойстике всё равно только одним пальцем нажимаешь! Всё дело в размере, я постоянно нажимаю одновременно две кнопки, — сокрушался Майки. — Не расстраивайся. Хочешь, я угощу тебя пиццей? — улыбнулась девушка. — Хочу, — обиженно отвечал он. Воспоминание растаяло, как снег на его лице, оставив мокрые дорожки на щеках. — Шини — это мой друг, она была со мной, я вспоминаю, — быстро затараторил Анчоус — - Мы с ней были вместе после катастрофы, решили продолжить искать своих друзей, для этого мы разделились. Я, Чомпи и холодильная кошка пошли в одном направлении, а Шини и другие сурикаты в противоположном. Я увидел этот оазис, когда медитировал. Мы договорились встретиться здесь, а чтобы найти этот оазис, я составил карту и отдал её ей. Что стало с твоей мамой, Мира? — Она, как и всё наше племя, погибла от рук митоедов, — грустно отвечала Мира. — Я всё вспомнил, — охрипшим голосом сказал Лео. К братьям вернулась память. Они вспомнили всё, что так надежно пыталось спрятать подсознание.