Маленький человечек с большими мечтами

— ... И тут Тибальт вонзает в него нож. С выражением произносит парень, сжатым кулаком ударяя себя в живот, словно действительно нанося ножевое ранение. — Он изумлён, потому что не ожидал удара из-под руки лучшего друга. Приходит осознание того, что сегодня его жизнь закончится, но скрывает ужас за улыбкой и своим привычным смехом. Он действительно выпучивает, как какающий кролик, глаза, изображая ужас. Затем по его лицу медленно расплывается безумная улыбка. — Он пытается выпрямиться, но ничего не выходит. Силы покидают его, и он падает. Саша чётко повторяет то, о чём говорит, словно действительно играет роль. Погрузившись в свои мысли, пропускаю несколько реплик, но, к счастью, возвращаюсь к самому интересному моменту. — ... Ты всегда был таким неуклюжим, Ромео, зачем ты вмешался? Я получил удар из-под твоей руки... Но не извиняйся, извиняются малые дети, а Джульетта... Джульетта любит мужчину! Не плачь, люби Джульетту, Ромео, люби её всей душой, изо всех сил, она подарит тебе то, что ни одна из женщин не смогла подарить мне... Люби её! — И он, собрав последние силы, всё же встаёт на ноги. И парень изображает, будто с огромным трудом пытается встать, и ему это удаётся. Всё это время он держит ладони на животе, словно закрывая кровоточащую рану. — И снова падает, но уже в руки своего верного друга. И Саша делает то же самое, но падая на меня. Он приподнимает лицо, и заглядывая в глаза, продолжает: — Я... я умираю в пыли, но я умираю на твоих руках. Ромео, о, брат мой, что же ты будешь делать без меня? Я умираю, чтобы ты жил, но ты не выживешь... Парень совсем входит в роль, начиная бережно касаться моего лица, убирая чёлку со лба. В его голосе появляются печальные нотки, словно он сейчас заплачет. — Я ухожу в другую жизнь, но я буду ждать тебя там... — И он снова встаёт, даже удачно. Лишь успевает сделать несколько шагов... Парень неловко пятится назад, продолжая придерживать свой живот. — Продолжайте вашу войну! Продолжайте её без меня! Я умираю в пыли, но я умираю, как король! Саша победно поднимает свободную руку, и заваливается назад, продолжая отыгрывать смертельно раненного. — И он из последних сил, в последний раз, пробегает мимо домов... Скорее, мимо дивана. — Я проклинаю ваши семьи! Я проклинаю ваши дома! — И в итоге он падает на своего друга, прямо в его объятия... Господи, почему опять я? Нехотя придерживаю этого придурка. — Ромео, я боюсь за тебя. Ты сейчас такой ранимый, ты можешь потерять себя... Значительная пауза. — ... И вот поцелуй Смерти настигает его, и он беспомощно виснет на руках своего брата, словно тряпичная кукла...¹ Едва слышно произносит парень, повиснув на мне безвольным телом. Тут же скидываю его на кровать. Саша резко садится и начинает пялиться на меня. Его глаза полны щенячьего восторга, да и вид в целом напоминает голодного щенка, которого наконец покормили. — Великолепно, ты не находишь? Сколько эмоций было вложено в эту сцену. Она...действительно сильная, до мурашек пробивает. Она трогает сильнее концовки, тебе так не кажется? Как обычно молчу. Я попросту не могу ничего ему на это сказать: вся эта дребедень никогда не интересовала меня, потому я и понятия не имел, что пытается изобразить мой драгоценнейший друг. Нет, конечно, уже понимал, всё же не в первый раз он строит из себя королеву драмы, но оригинальную сцену я не видел. Да и не хотелось, честно говоря. Но то, как этот угловатый, непутёвый, улыбчивый подросток вживался в эту роль...завораживало. И пускай я далеко не впервые это всё видел, Саша не переставал меня удивлять, каждый раз внося в персонажа какое-то своё новое открытие, создавая ему новые грани. Я, конечно, не исключаю и тот вариант, что это лишь игра моего воображения, пустое оправдание моего странного отношения к нему. С каждым разом он всё больше восхищает меня, всё больше приковывает взгляд. Он как мощнейший магнит, от которого невозможно оторваться. Эх... Зря ты, Сашка, всё же упустил возможность поступить на театральное... Далеко бы пошёл. И вот он снова что-то начинает быстро-быстро говорить. Это его давняя привычка: он всегда тараторит, пытаясь угнаться за своими мыслями, которые успевают уйти в далёкие дебри за те секунды, что он произносит лишь первое предложение. Удивительно, как много мыслей и идей в такой маленькой, на первый взгляд, голове. — А теперь представь, какого артисту: раз за разом умирать, переживать страшные предсмертные моменты, изображая эмоции так, что у зрителя замирает сердце, он действительно верит в реальность происходящего. Я думаю, что так может играть лишь человек, верящий в правдивость в момента, в то, что он действительно умирает... Ох, Саня, Саня... Многому же тебе ещё нужно учиться. Это же актёр, он профессионал в своём деле, тем более, раз так играет. "Верит в правдивость момента". Пфф.. Глупости. Конечно же это не так. — Я думаю, это действительно жутко: умирать раз за разом...пусть и не по-настоящему. Воспринимать сцену как реальный момент жизни, прокручивать в голове своё прошлое, вспоминать свои мечты и цели, даже самые старые, покрытые слоем пыли, и жалеть о том, что умираешь, так и не сделав этого... Не, ну я же говорю: наивный балбес, слов нет моих просто. Зато говорит красиво, такие речи задвигает... Да, хороший бы из него вышел артист. — Я думаю, нужно быть до невозможности сильным духом, чтобы раз за разом такое переживать и оставаться в своём уме. Это... Действительно нереальный труд, достойный уважения. Хотел бы я быть таким же, ведь у меня и вовсе нет этой внутренней силы... Ну началось... Хотя, пора бы и привыкнуть. Каждый такой монолог заканчивается самокопанием, что дико раздражает. Совсем не ценишь себя, Санька. Да, ты не такой как какой-то там он, но зато ты — это ты. Никогда не смотрит на себя со стороны, не видит, каких высот достиг, вечно считает себя ничтожеством... Задолбал, честное слово. Уж не знаю, что и делать. — Я думаю, я бы так не смог. Я слишком слаб. Слишком глуп. Слишком неопытен. Слишком... наивен. Ну, в последнем да, в точку. — Но при этом я бы так хотел сыграть эту роль, почувствовать хоть раз себя сильным, немного свихнувшимся весёлым парнем, что видит мир в другом свете... Дубина. Ты и есть такой, но не хочешь этого увидеть. — ... Но при этом парнем с печальной судьбой, что умирает в самом расцвете сил. От этих мыслей холодок по коже, но...это действительно завораживает. Понимаешь, я хочу хоть раз испытать эти чувства.. А умирать не хочется как-то. Я не могу уйти, ничего не оставив после себя. На самом деле, уже оставил. Произвёл на меня неизгладимое впечатление. Ну и кучку нервных клеток забрал за одно, но всё же это мелочи. И да, не время ему сейчас умирать: он добьётся больших высот, если будет постоянно работать над собой, если будет постоянно развиваться. А опыт, мудрость...придут со временем. Но для этого ему нужно всё же в чём-то повзрослеть, побороть наивность, начать адекватно оценивать себя и свои возможности. Он уже отлично справляется с ролью, но всё же очень многое преувеличивает, чего-то не понимает. Это пугающе, но всё же удивительно — быть настолько чувствительным ко всему окружающему, чтобы видеть целый спектр эмоций. Пожалуй, это самое сильное и одновременно слабое качество парня. Излишняя эмоциональность его погубит, но стоит взять особенность под контроль, направить в нужное русло... и, быть может, Саша когда-нибудь станет легендой. Быть ребёнком, мечтателем, каким он является — не проклятье; человек искусства и должен быть таким, в его глазах всегда должны быть искры, заряжающие энергией других. Но всё это будет потом, когда он, наконец, несколько повзрослеет. А пока он всего лишь наивный юнец, совершенно неопытный, но при этом не по годам глубокий, который пока не видит весь свой потенциал из-за личных несправедливых комплексов. Пока он юнец, который льёт слёзы из-за того, что считает свои мечты и цели недосягаемыми из-за его "безнадежности". Пока он лишь маленький человечек с большими мечтами.