генеральная уборка

Еще толком не научившись говорить, Гарри открыл силу своего воображения. Судя по редким разговорам с людьми, такое было только у него. Он с легкостью мог воспроизводить в голове целые отрывки когда-то увиденных фильмов или мультиков, но самое удивительное - он мог придумывать и визуализировать их самостоятельно и в любой момент. Нужно было только закрыть глаза. В семье, где тебя ненавидят, в мире, где тебе не рады, воображение стало спасением, стало другом, стало жизнью. Часто случалось так, что вся семья собиралась у телевизора, и сквозь тонкие стены чулана доносились диалоги с экрана и ответный смех семьи. О нем не вспоминали, и Гарри, до боли сжав веки, смотрел те картины, которые хотел видеть только он сам. В его воображении за секунду проносились десятки только что придуманных фильмов, мультиков, ситуаций, картин, разговор, поцелуев... В очередной раз, с закрытыми глазами слушая телевизор и противный смех дяди, он отвернулся к стене, кончил на плинтус, вытер хуй о жесткий матрас и сладко уснул. На утро его разбудил дядя Вернон, который сообщил, что они едут в зоопарк и берут Гарри с собой. — Мы поедем все вместе? - спросил Гарри, не веря своему счастью. — Нет, - зло процедил Вернон. — Твоя тетя затеяла уборку. Мимо прошла тетя Петунья. Она едва заметно кивнула Гарри, и он ответил: — Доброе утро, тетя. После завтрака Дадли, Гарри и дядя Вернон погрузились в машину. Гарри сел сзади, стараясь как можно аккуратней захлопнуть дверь, чтобы избежать гнева дяди. Но как бы он ни старался, Вернон все равно на него накричал и назвал бестолочью и байстрюком. Дядя снял ручник, и автомобиль плавно скатился по склону. Вернон, двигая короткими жирными руками, вырулил на дорогу и посигнал Петунье, которая стояла на пороге дома и провожала их равнодушным взглядом. Гарри взглянул на тетю, и даже не закрывая глаз представил ее без одежды. Когда машина скрылась за горизонтом, Петунья вернулась в дом. Она взяла ведро с водой, кинула в него старую футболку Дадли и направилась к чулану, где жил ее ненавистный племянник. Сперва она вытащила матрас, стараясь касаться его только кончиками пальцев. Затем ее сильные и жилистые руки схватили тряпку, выжали из нее всю воду, и Петуния со вздохом опустилась на колени. — Я ненавижу этого мальчика, - с отвращением думала она, вытирая засохшую пожелтевшую сперму с деревянного плинтуса.