Часть 1
30 ноября 2018 г. в 00:16
«Знаете, Лиза не была идеальной. О нет, напротив, она была ходячей катастрофой. Она совмещала несовместимые вещи, любила то, что другие вряд ли выберут, всегда искала и находила самые невероятные выходы из ситуаций. Я часто поражался её удивительному спокойствию в критических ситуациях, но ужасному беспокойству в рутинных действиях.
Я любил то, как она пела. Пускай она фальшивила, брала совсем не те ноты, которые были нужны, но она делала это с необыкновенной искренностью. Я, наверное смог бы часами смотреть на то, как она кривляется и танцует под собственный голос, а потом задорно смеётся до боли в животе. И я тоже смеялся, ведь ей было весело. Мне нравился её голос. Он не был идеальным для всех, но я всегда слушал её очень внимательно, наслаждаясь каждым произнесенным ею звуком. Бывало, что я просто забывал, что нужно вникать в смысл её речи и она меня одергивала, спрашивая, слушаю ли я её. Она могла забрать всё моё внимание лишь одним своим прекрасным голосом.
Я любил наблюдать над тем, как она звонила на важные номера или даже в обычную доставку еды. Она могла сто раз повторить то, что должна была сказать, но всё равно продолжать ужасно нервничать. Мне кажется, что она бы в жизни не позвонила курьеру, не написав всё, что ей нужно на салфетке и не проверив написанное несколько раз, нервно покусывая колпачок от ручки. Мне нравилось то, как при звонке она из милой домашней Лизы превращалась в важную и серьезную Елизавету.
Я любил её заботу о других. Она всегда всем твердила о вреде сигарет, а потом сама же поджигала одну. Её оправдание заключалось в том, что она прекрасно понимает, что это вредно, но ничего с собой поделать не может, якобы другие намного важнее, чем она. Но для меня важнее всех была именно она. Мне было всегда важно знать сколько сигарет она сегодня выкурила и как скоро собирается бросить это.
Я любил её глаза. Они привлекали меня совсем не своим цветом или разрезом. Они были живыми. Порой я видел в её глазах больше мира, чем за окном. Лиза могла показать все свои эмоции взглядом. Кажется, что в гневе она могла убить одними только глазами. Мне нравилось встречаться с нею взглядом и понимать, что она не перестает смотреть на тебя, внимательно изучая каждый изгиб твоего лица и тела. И черт, как же я ненавидел себя в те моменты, когда её глаза плакали. Пусть виной этому был и не я, но я смог допустить такое и всё равно чувствовал себя ужасно виноватым перед такой беззащитной Лизой.
Я любил её объятия. Она обожала обниматься и всегда старалась продлить эти моменты. Её объятия были для меня всегда особенными. Возможно, что она была бы готова встретиться только для того, чтобы крепко обняться, вдохнув парфюм друг друга глубоко-глубоко в легкие. Она всегда ненавидела прощания, но понимание, что она будет обниматься перед тем как разойтись всегда скрашивало ситуацию. Я любил, когда она обнималась до хруста костей. Я отчетливо представлял её улыбку в тот момент и тоже улыбался. Ей было важно коснуться родного человека. Возможно, что именно так она выражала свою любовь.
Я любил её очень глупую привычку считать мои веснушки. Порой я злился на её, когда мне на самом деле хотелось спать. Но сейчас я бы отдал свою жизнь, лишь бы услышать ту заветную цифру, которая всегда была разной. И увидеть ее лицо, что всегда выдавало восторг и занятость от этого дела. Было видно, что ей это правда очень нравилось. Это жутко странно, но я обожал это в ней.
Она любила грустные фильмы. Примерно раз в месяц она мне звонила и плакала в трубку. Я несколько раз запрещал ей смотреть драмы. Но разве можно было убедить в чём-то Лизу, если она это действительно любила? Именно её упертость так нравилась мне. Пускай она и чаще всего проявлялась в глупых ситуациях, но Лиза всегда добивалась своего, если ей это поистине нравилось и хотелось.
Она была не для всех. Она была особенной. Я искренне любил каждую её сумасшедшую особенность и я бы мог ещё долго перечислять их. С ней всегда хотелось быть рядом, хоть она и была катастрофой. Она была моей идеальной катастрофой.» — Он закончил свой монолог, переводя наполненные слезами и болью глаза на сидящих перед ним людей. Они все пришли сюда чтобы попрощаться с такой неидеальной Лизой. Кто-то плакал, кто-то сидел будто не живой, а кто-то до сих пор не мог поверить в происходящее. Хотелось просто исчезнуть, провалиться под землю, стереть себе память, лишь бы не принимать факт того, что она больше не рядом, что в этом жутком ящике лежит его любимая жизнерадостная Лиза. Парню было тяжело дышать, он не понимал как он вообще сейчас говорил, стоял, дышал, жил. Казалось, что с её уходом закончился весь кислород и легкие наполняла только вода. Было чувство, что он тонул, задыхаясь в своей боли, и он даже не против утонуть в этом. Сейчас ему хотелось, чтобы не это было самой главной катастрофой, а его маленькая сильная Лиза, что смогла бы выбраться даже из такой ужасной ситуации.