Что-то не так?

Каждый вечер, когда после тренировки я захожу в нашу комнату, я наблюдаю одну и ту же картину — тихая музыка, шорох перелистываемых страниц, приглушенный свет ночника. Спокойное, едва слышное дыхание. Сосредоточенное лицо. Глубокая морщинка между бровей. Тени, залегшие вокруг глаз. Кажется, что ты не сразу замечаешь мое присутствие. Поднимаешь на меня усталый взгляд. — А, привет, — Внимательно смотришь. — Что-то не так, Ром? — Удивленно вскидываешь брови, словно улавливая мое замешательство. — Все норм. — Я поспешно опускаю голову и отворачиваюсь, чтобы ты не смог прочесть в моих глазах другой, честный ответ. Не так? Да нет, все так. Просто я слишком многого хочу! Нет, от тебя мне ничего не надо — мне нужен ты. Ты сам. Весь. Целиком. Это желание сводит меня с ума, опаляя злостью, сжигает изнутри. Заставляет ночами сворачиваться в позу эмбриона и, стиснув зубы молча метаться в постели, с трудом сдерживаясь, чтоб не скулить и не выть от бессилия. Чего я хочу? Я точно знаю — тебя. Только не знаю, как сказать тебе об этом. И стоит ли? Я боюсь сказать тебе правду, боюсь услышать в ответ твой смех, или, что еще хуже, увидеть в твоих глазах презрение. Боюсь стали в твоем голосе. Я просто боюсь отказа — этого я не выдержу и просто умру. Я снова чувствую, что язык немеет, не желая меня слушаться. Я даже слова приветствия выдавливаю из себя через силу. Забираюсь с ногами на свою кровать, тоже достаю книгу. Уткнувшись в нее носом, я делаю вид, что читаю. Но нам обоим понятно, что при таком освещении это в принципе невозможно. Ты отвлекаешься, вздыхаешь, поднимаешься с постели и включаешь верхний свет. Несколько секунд ты напряженно смотришь на меня, видимо, все еще ждешь другого ответа на вопрос, а потом качаешь головой и так же молча возвращаешься к чтению, снова полностью уходя в мир напечатанных строк. Я даже начинаю подозревать, что ты вообще забываешь, что рядом кто-то есть. Но, как ни странно, меня это даже не расстраивает, мне это только на руку. Теперь мне уже нет смысла притворяться, что я тоже поглощен чтением. Приподнимаю взгляд от страниц и молча, жадно разглядываю тебя. Впитываю в себя каждый твой жест, каждое движение, любое проявление эмоций на твоем лице — ты хмуришься, глубокая морщинка четко проступает между сведенными бровями. Ты задумчив, взгляд на мгновение останавливается на какой-то фразе. Ты недоволен, не соглашаясь с действиями того или иного персонажа. Это видно, как чуть кривятся твои тонкие губы. Ты улыбаешься, и я, как идиот тоже не могу сдержать дурацкую улыбку, глядя на тебя. Я впитываю, как ты привычным жестом откидываешь со лба длинную челку, как твои тонкие пальцы ласкают книжные листы, как ты каждый раз перед тем, как перевернуть страницу, быстрым движением подносишь палец к губам, как будто делишься своим поцелуем с книгой. Твои пальцы. Я могу часами любоваться ими — тем, как они бережно поглаживают переплет, когда ты о чем-то думаешь, и представлять, что эти пальцы касаются меня, моей кожи, моих губ. Твои губы. Бледные, сжатые в тонкую полоску, когда ты сердишься и алые, мягкие, влажно поблескивающие, с постоянно ползущим вверх уголком, когда ты расслаблен. Я так хочу узнать вкус этих губ, хочу целовать их до одури, до мелкой дрожи во всем теле, до темных пятен перед глазами из-за нехватки воздуха. И мне приходится бороться за каждый свой ровный вздох, потому что дыхание предательски сбивается. Мне приходится прикладывать неимоверные усилия, чтобы не взвыть от бессилия. Руки судорожно сжимают книгу, так сильно, что белеют пальцы, потому что мне надо держаться хоть за что-то, иначе я могу не выдержать и… боюсь даже думать о том, что я сделаю, когда мой самоконтроль мне изменит. И я продолжаю смотреть на тебя, молча, лишь иногда шумно сглатывая. Как ты можешь не замечать моего состояния? Кажется, даже воздух между нами сгущается, становится плотнее от моего желания. Могу поклясться, что он стал материальным, и его можно даже потрогать. Тишина, повисшая в комнате, натянута, как струна и кажется, что вот-вот, еще чуть-чуть, и она зазвенит от напряжения и лопнет. Но ты этого не чувствуешь. Ты все так же сосредоточен на своем занятии и даже не смотришь в мою сторону. Я не могу понять тебя. Пытаюсь, но не могу. Понять твои поступки и их мотивы. Хочу, но не получается. Почему ты тогда вступился за меня? И вообще, как ты там оказался? Зачем привел заплаканного, почти незнакомого мальчишку к себе в комнату? Почему опекал меня все это время? И даже сейчас продолжаешь это делать. Потому что каждый раз, стоит лишь тем пацанам встать у меня на пути, как ты выходишь откуда-то из тени, словно постоянно находился рядом со мной. Они боятся тебя, предпочитают не связываться. Почему? Зачем тебе это надо? Зачем тебе мое молчаливое присутствие в твоей жизни? Столько вопросов, и я знаю, что никогда не задам тебе ни одного. Рядом с тобой я становлюсь полным идиотом, но мне все равно, что ты думаешь обо мне. Я уже смирился со своими противоестественными чувствами, но ты вряд ли когда-нибудь узнаешь о них. Зачем тебе взваливать на себя еще и этот груз? А ночью, лежа в собственной постели, я буду снова проклинать себя за свои желания — как сотни раз до этого, как тысячи раз после — я буду снова и снова прокручивать в мыслях давно отрепетированную речь, буду представлять, как говорю о своих чувствах, глядя тебе в глаза. В своих фантазиях я могу позволить себе быть смелым. Хотя бы в них. А уж что я представляю себе во снах, которыми уже много месяцев ты безраздельно владеешь, сам того не замечая… Я так же тихо встаю с кровати и направляюсь в душ. Нужно смыть с себя усталость и напряжение, смыть все грязные мыслишки, которые крутятся в моей голове, когда я остаюсь наедине с тобой. И возможно… возможно сегодня ночью у меня получится не видеть тебя во сне. Теплым струям удается на некоторое время привести меня в равновесие и, наконец, я добираюсь до постели. Тебя уже нет в комнате, ты как всегда ушел прогуляться перед сном и тебя не будет минимум минут сорок. Ложусь, стараясь думать о чем угодно только не о тебе. Например, о том, что надо было бы сделать уроки на завтра, но сил уже не осталось. Эти тихие, почти безмолвные, вечера рядом с тобой выматывают меня посильнее физических нагрузок, тренировок и игр. Закутываюсь в одеяло, словно в кокон, закрываю глаза и представляю себе, что ты рядом, что как будто ты сидишь на краю кровати, смотришь на меня с нежностью, ласково перебираешь мои волосы. Мне хочется увидеть в твоих глазах… я не знаю что я хочу там увидеть, но только не то равнодушие, которое встречает меня каждый день. Возбуждение снова накатывает на меня волной. Вспоминаю твои руки, ласкающие книжные страницы, губы… как же безумно я хочу ощутить твои прикосновения. Моя рука сама по себе тянется к напряженному члену. Представляю, что это твоя рука. Вторая ладонь пробирается под футболку, поглаживает грудь, сжимает сосок, потом второй. Это твои пальцы дарят мне наслаждение. Нетерпеливо стягиваю уже мешающие трусы, ложусь удобнее, расставив ноги шире и согнув их в коленях. Облизываю пальцы, опускаю руку вниз и начинаю ласкать себя. Это ты сейчас прикасаешься ко мне — сначала медленно, почти неощутимо, но с каждой минутой ты становишься все настойчивее. Твои руки гладят, ласкают мое тело, перебираются с плеч на грудь, потом на живот, а уж оттуда плавно перемещаются на бедра, заставляют их раздвинуться шире, дать тебе место, чтобы удобно устроиться между ними. Ладонь опускается на мой изнемогающий от желания член, крепко сжимает его. Ты наклоняешься, и твои губы плотно обхватывают мой ствол, плавно скользят вверх-вниз, чуть сжимают. Теплый влажный язык скользит по моей плоти, от основания к головке, нежно облизывая ее. Сильные руки властно ложатся на мои бедра, прижимают их к кровати, не позволяя толкаться в твой жаркий рот. Я начинаю метаться и жалобно стонать от беспомощности. Наконец, твои губы плотным кольцом сжимают головку, по миллиметру пропуская ствол во влажную тесную глубину. Я извиваюсь, сбрасываю с себя твои руки и подаюсь бедрами навстречу твоему рту. Не могу больше сдерживаться, не могу контролировать силу толчков. Я трахаю твой рот, и ты не возражаешь, покорно принимая мою плоть, пропуская ее в самое горло. Я пытаюсь сосредоточится на этих ощущениях, твои пальцы скользят по моим бедрам, подбираются к яичкам, слегка сжимают, ныряют вниз, поглаживают сжавшееся колечко ануса. Мне слишком хорошо, чтобы сразу заметить это, и я обращаю внимание на твои пальцы, только когда один уже нетерпеливо проскальзывает внутрь, раздвигая тугие мышцы. Медленно, стараясь не причинить мне боли, палец скользит во мне, то и дело останавливаясь, словно прислушиваясь к моим ощущениям, давая мне время привыкнуть. Когда он начинает двигаться во мне без каких-либо затруднений, ты добавляешь второй палец… третий… растягиваешь меня, готовишь для себя. Мне приходится закусить собственную руку, чтобы не стонать слишком громко. Я выгибаюсь и сам насаживаюсь на терзающие меня пальцы. Я хочу больше, сильнее, глубже, еще и… кажется, я начинаю просить тебя вслух. И ты подчиняешься. Заставляешь меня перевернуться на живот, встать в коленно-локтевую и полностью открыться для тебя. Пальцы продолжают двигаться внутри, но уже не так нежно. Теперь тебя не заботит мой комфорт, ты трахаешь меня ими сильно и жестко, каждый раз задевая внутри что-то, что заставляет меня выгибаться дугой и почти кричать от ощущения электрического разряда, прошивающего мое тело насквозь. Вторая твоя рука продолжает ласкать мой член. Еще… Господи… еще… я уже готов… я не могу больше… дай мне кончить! «Чего ты хочешь?» — бархатный низкий голос у моего уха. «Тебя, » — шепчу я на выдохе. — «Я хочу тебя.» Тело сотрясается в судорогах, оргазм накатывает девятым валом, в ушах сильно пульсирует кровь, отбойными молотками отдаваясь в висках. Сердце бьется тяжело и быстро, и я буквально чувствую, как оно стучится о ребра, пытаясь вырваться наружу, чтобы упасть к твоим ногам. Я выгибаюсь в последний раз и падаю безвольной массой на матрас. У меня нет сил даже отодвинуться от влажного и липкого пятна подо мной. Несколько минут я прихожу в себя, заново учусь дышать. Открываю глаза и… Тебя нет. Как всегда. В окно ярко светит полная луна, легкий ветерок слегка колышет не задернутую занавеску, обдавая живительной прохладой мое разгоряченное тело. Становится холодно и тоскливо. И жалко себя до слез. Я сворачиваюсь калачиком, прижав колени к груди, утыкаюсь в них носом и тихонько всхлипываю. Все. Хватит. Я больше не могу выносить этого. Я больше не хочу быть один. Не хочу быть без тебя. Завтра я скажу. Клянусь. Я скажу тебе все. И будь что будет… … Тихая музыка. Шорох перелистываемых страниц. Приглушенный свет ночника. Спокойное, едва слышное дыхание. Сосредоточенное лицо. Глубокая морщинка между бровей, которую так хочется разгладить. Тени, залегшие вокруг глаз. А я… я снова молча усаживаюсь на свою кровать и делаю вид, что читаю. — Ром, — я удивленно перевожу на тебя взгляд. Почему ты вдруг решил нарушить такое привычное молчание? — Может, все-таки сходим на вечеринку? Это, как-никак, и наша победа… — Конечно, без проблем. — Я улыбаюсь тебе, даже не подозревая о том, как эта вечеринка изменит наши отношения…