I found home

— Не хочешь покататься? — Даня резко остановился у бортика. Вздрогнув от неожиданности, Тутберидзе недоуменно уставилась на собеседника. — А я тут по-твоему 12 часов в день чем занимаюсь? — Ну… это не то. Тем более, сейчас все уже расходятся, будет посвободнее, — попытка сдержать улыбку с треском провалилась. Даня рассмеялся, наблюдая за сменой эмоций на лице женщины. — А ты чего такой довольный сегодня? Весь день Глейхенгауз прямо светился от счастья, коллеги только недоуменно переглядывались, но не осуждали. Данин задор передавался всем, и обстановка на катке становилась менее напряженной. — Да вот, настроение хорошее… Ну так что? В голове словно что-то щелкнуло. «Что она ему позволяет!» Их отношения, конечно, изменились после того вечера, и она чувствовала к нему что-то большее, чем просто благодарность и привязанность. Но за эти пару дней им толком не удавалось поговорить, и ситуацию в тренерской они не обсуждали. Ей было непривычно видеть в мужчине кого-то кроме коллеги и друга. Тот день что-то изменил, но она все еще не могла отпустить себя и довериться Дане полностью. Словно заметив перемену в женщине, Глейхенгауз слегка нахмурился. — Пойду потренирую с Сашей лутц, — мужчина отъехал от бортика, быстро направляясь на противоположный конец катка. Дудаков уехал домой раньше, и Дане одному приходилось работать с несколькими спортсменами одновременно. Этери тяжело вздохнула. До конца тренировки оставалось еще полчаса, а она уже думала о том, как сбежать отсюда. Заполнение документов — занятие не из приятных, и к концу дня у женщины раскалывалась голова, глаза болели от перенапряжения, хотелось отложить все на неопределенный срок и больше не касаться. Воспользовавшись тем, что сегодня она на лед не выходила, Тутберидзе убрала бумаги в сторону, переобулась и отправилась помогать тем, кто был обделен вниманием Глейхенгауза. Через несколько минут раздался громкий хлопок: — Так, ребят, все. Расходимся. Сегодня отпускаю раньше, но завтра отработаем. Женщина начала собирать бумаги со стола, как вдруг заметила, что Даня даже не собирался уходить с катка. Тут она вспомнила его недавнее предложение, с трудом удержавшись от того, чтобы закатить глаза: «Он, что, серьезно?» — Этери Георгиевна! Почти дойдя до двери, ведущей в коридор, она развернулась. Увидев широко улыбающегося Глейхенгауза, женщина подошла к бортику. Даня подъехав к открытой калитке, вытянул руки вперед в приглашающем жесте. Тутберидзе недоуменно посмотрела на протянутые руки: — Что ты делаешь? — Ухожу в парное. Прямо сейчас. С тобой, — мужчина широко улыбался, ожидая реакции Этери. — У меня юниоры себя серьезнее ведут. — Вот им серьезность, как раз не помешает. Ну давай же, — Даня мягко взял ее за руку, слегка потянув на себя. Она вздохнула, словно сдавшись. — Детский сад, вот честное слово. И я еще пошла у тебя на поводу, — женщина сняла чехлы и ступила на лед. — Ну и что дальше? — она развела руками, не зная, что делать. — А дальше ты выкинешь все мысли из головы и покатаешься со мной, — по взгляду Глейхенгауза было понятно, что никаких оправданий он не примет. Этери вложила руки, успевшие немного замерзнуть, в широкие теплые ладони мужчины и, оттолкнувшись, плавно заскользила. Копируя движения друг друга, они двигались по льду, точно по недвижимой поверхности воды, где ни одно неточное движение не нарушало зеркальной глади. Напряженная сначала, в какой-то момент, женщина поймала себя на мысли, что расслабилась и все доверила Дане. Он был на шаг впереди, держал ее за руку, чуть сжимая ладонь, отчего она чувствовала себя спокойнее. Лед всю жизнь был для нее чем-то привычным, но сейчас она поняла, как давно не каталась просто так, для удовольствия. Нечасто встретишь человека, которому вот так доверишь вести себя. Входя в поворот, мужчина сбросил скорость, повернувшись к Тутберидзе. — О, перестань делать такое лицо. — Какое лицо? — хорошее настроение Дани почти сразу перешло к ней. — Как будто я тебя заставил. Тебе же нравится, — прищурившись, Глейхенгауз посмотрел на женщину. Набрав скорость, Этери обогнала его и так же развернулась. — Ты потрясающая, — мужчина потянулся к ней, убирая выбившуюся прядь за ухо. И в следующую секунду женщина совершила ошибку, которую, как она после решит, могла сделать только пятилетняя. Конец лезвия зацепился за другое из-за неправильно поставленной ноги, и она почувствовала как теряет равновесие, грозясь упасть назад. Она уже готова была почувствовать удар об лед, но, к ее удивлению, его не последовало. Открыв глаза, Этери увидела, что лежит прямо на Дане. — Ты живой? Сквозь с трудом сдерживаемых смех, послышалась еле внятная речь: — Я, конечно, знал, что женщины по-разному реагируют на комплименты, но чтобы так. Видимо, этот и правда был сногсшибательным. — Дурак, — волнение за шутника отошло на второй план, уступив место осознанию курьезности ситуации. Смех оборвался так же резко как и начался. Они просто смотрели друг на друга. Он — подмечая мелкие морщинки от постоянных улыбок и тепло, плещущееся в глубине ее глаз. Она — веселье в его взгляде, сменяющееся серьезностью и пропадающую ухмылку. — Ты долго так лежать собираешься? — если он не думал, о том, что может заболеть, то она не забывала, что мужчина ей нужен здоровым на предстоящих соревнованиях. — Век бы так лежал. Она начала подниматься, но почувствовала, что ее притягивают обратно. — Если ты не отреагировала, это не значит, что ничего не произошло. — Ты удивительная. Мягкое прикосновение к ладони. — Потрясающая. Касание губами подушечек пальцев. — Сильная женщина. Поцелуй в середину ладони. Теплый взгляд. Мягкая улыбка. — Вставай, а то заболеешь — Тутберидзе пыталась скрыть эмоции, но яркий румянец, выступивший почти сразу, не укрылся от внимания мужчины. — Не знал, что ты умеешь смущаться. — Не знала, что ты умеешь быть таким наглым. Звонкий смех раздался в тишине катка. Пара направлялась к открытой калитке, когда Даня взял женщину за руку и неожиданно развернул к себе, обхватив руками ее лицо. — И я буду повторять это, пока ты не перестанешь бегать от меня. И после буду. Пока ты не поймешь. Дождавшись, пока слова произведут должный эффект, мужчина развернулся к выходу со льда. — Подожди… Мягкий поцелуй пришелся в уголок его губ. Тонкие руки обвили его шею, он притянул ее ближе, зарываясь в густую копну волос. Вокруг было тихо, слышался лишь шепот. — Я не хочу, чтобы ты подумал, что я такая бесчувственная. — Я не… — Не перебивай. Я правда не знаю, как бы справилась тогда без тебя. Но еще я не знаю, что будет дальше. Не хочу загадывать. Но я хочу, чтобы там был ты. И если я еще раз убегу, то, надеюсь, ты меня догонишь. — И привяжу. К себе. Чтобы наверняка. — Хм…мне нравится. Они так и стояли на льду, крепко обнявшись, потеряв счет времени, пока Этери не спохватилась. — Тебе надо согреться. Пойдем, я заварю чай. — С тортом? Женщина расплылась в теплой улыбке. — С тортом. Пережить потери и снова взять себя в руки было тяжело, но он оказался рядом. Заставить себя по-другому посмотреть на вещи, было не просто, но он помог ей. Задорная улыбка не сходила с ее лица вот уже третий день, и все из-за него. Она уже поняла. Еще в тот вечер. И теперь точно не убежит. Главное, чтобы был он, лед и вечера с этим чертовым тортом.