***
Тебе предлагают съездить в Питер на авто и ты смеешься. Соглашаешься. Почему нет? Действительно, почему?***
Это все не весело. Все невесело, когда на дворе война, тебе десять и у тебя нет родителей. Врач из Яманака помогает, но не очень. Хочется визжать, орать, рыдать. Накричать на врача-из-Яманака. Тебе ведь ничего не поможет. Ты не потеряла родителей. Ты потеряла всю свою жизнь. Эй, парень, ты можешь вернуть ей ее жизнь? Нет? Тогда заткни свою поганую пасть. Много, много таблеток лишь убивают тебя. Не то чтобы ты против. Вместо чая ты покупаешь вино. Бордовое, сладкое. Тебе десять, но у тебя нет родителей. Лишь врач из Яманака и куратор. У тебя на лбу сверкает новенький протектор, а сокомандники нервничают. Война идет на спад, но она не окончена, стычки продолжаются и это все еще мясорубка. Тебе в принципе плевать, ты двигаешься быстро, но механически. Таблеток слишком много даже сейчас. После миссии на границе ты залезаешь на гору Хокаге (она такая уродская, фу, кто такое придумал), пока твои сокомандники блюют в своих домах. Сокомандники серые, ты с трудом вспоминаешь их имена, еле помнишь, как они выглядят. Вы команда всего три месяца, слишком мало, что бы запомнить. Ты смотришь на синее-синее небо (как таблетки, не как дома. дома д р у г о е) и думаешь. Что-то вроде господи, а можно мне умереть? Зачем мне все это? Мир смеется и втыкает тебе ножи в глаза. На обратной стороне век отпечатывается синим (который как это небо, как таблетки) это твоя новая жизнь, дура, не ной, привыкай. Ты не хочешь.***
В Питере классно. Каждый район города красив чем-то своим. Может, тебе просто кажется, как приезжей. Но Питер в твоих глазах - нерафинированная, меланхоличная красота. Тут либо пить, либо писать. Либо все вместе.***
Ты сравниваешь все эти параллельные миры с квартирой. Есть квартира, большая, захламленная. Везде полки-полки-полки, и стелажи рядами, и шкафы с дверями из стекла. На полках статуэтки, фантики, фигурки еще что-то. Вещи. Люди? Может. Ты - это мелкая уродская фигурка кота. Выбросить жалко, поэтому тебя переставляют с одной полки на другую. Двигают к самой стенке. Забывают на самом краю. Не вспоминают. Стоит - и ладно. Что там с ней творится, никого не волнует. Разваливается она, зарастает пылью, трескается или облупляется краска. Всем похер. все равно на тебя ты - пустое место Ты просто тихо скулишь от боли и одиночества.***
Из Питера уезжать немного тоскливо. Этот красивый старый город с белыми ночами не отпускает. Будто кто-то воткнул крюк в живот, где-то под ребра. Ты обещаешь себе сюда вернуться.***
На изнанке век все еще выжжено это твоя новая жиз-, но тебе все равно. Начать с чистого листа - значит предать. Всех. В первую очередь, себя. Но умереть - это тоже предать. Ведь кто тогда будет помнить. Вывод очень похож на смерть. На настоящую, а не те романтичные сопли, что придумывают впечатлительные юные особы. Итог размышлений решительнее палача, равнодушнее стратегов и ужаснее, чем звуки кибафукуд. Вывод приходит и забирает твою веру, твое отчаяние, твою апатию. Он забирает все, выскабливает твою душу до блеска. Он скала. Он оставляет только страх, пережимающий горло. Вывод - значит, надо жить. Это страшнее, чем звучит. Ты боишься. Боишься. Боишься. нетнетнетнетнетнетнетнетне- И делаешь шаг.***
Вы едете по трассе и ничего не может случится в этой холодной тишине. Не с вами.***
Вот. Вот, что отличает тебя ото всех этих людей. От сенсея, куратора, сокомандников, врача-из-Яманака. У тебя все болит. У тебя тут никого нет. У тебя все меньше таблеток и все больше привыкания к новой реальности. Пока сокомандники сходят с ума. Сенсей седеет от ужаса. Врач-из-Яманака стареет на глазах. Ты живешь, как все. Воюешь, как все. Орешь от радости по окончанию войны, как все. Приходишь домой с походным мешком за спиной, как все. Знаешь, что начнется новая война, как все. Но ты не смиряешься.***
бах***
Ты встряхиваешься. Ты уходишь от таблеток. Ты уходишь от бутылки. Ты расправляешь плечи. Ты вступаешь в новый мир. Встань прямо, девочка из стали и бетона. Все будет хорошо.