Выживший

Взрывы сотрясали все вокруг. Даже мне, глубоко в земле было не очень приятно. Но все не могло продолжаться вечно, так же как и взрывы. Когда они окончились я не мог ощутить ни одного разумного. Это меня не пугало, так как в свое время бытия шиноби я уже сталкивался с таким. Медленно начал подниматься, при этом не забывая следить своей сенсорикой, чтобы понять если ли там кто-то или нет. Но с каждой секундой я понимал, что живых нет. Выбравшись на воздух, я сразу закашлял, так как черный дым бил мне прямо в лицо. Спустя секунду я уже создал чакрой себе фильтр, который позволял спокойно дышать. Две ручные печати, и подул холодный воздух, который сдул дым в сторону, открывая мне совершенно некрасивую ситуацию. На земле были кратеры, как глубокие, так и не очень. Я сам стоял на дне такого. Повсюду была обгоревшая земля, остатки уничтоженной техники. Кроме этого, если присмотреться, то можно было увидеть остатки разорванных взрывами тел. Никто здесь не выжил, только я один. Грязь полностью покрывала мою униформу, вместе с кровью, которая не принадлежала мне. Раскинув свои сети, я ощутил, что к месту бомбежки приближаются какие-то силы. Они двигались со стороны нефтеперерабатывающего завода. Выглянув из ямы, я увидел две машины, которые довольно быстро приближались. Ну уж нет ребята, если вы здесь окажетесь, то никто из вас не выживет. Это я гарантирую. Сейчас я могу свободно использовать чакру, так как пленных и живых я не собираюсь оставлять. Единственное, что нужно делать, так это не использовать огненных техник, и других, что могут сильно обжарить тела. Но никто не мешает использовать внутренние техники и маскировку. Как только они остановились, то начали беспечно выходить из своих машин. В этих машинах я узнал Фоксгаунды, но в какой-то странно модификации. На крышах стояли ПКМ, вроде так они называются. Я уже не помню. Из машин выпрыгнуло десять индусов, одетые в не самый лучшие одежды. У каждого из них было оружие, но оно не было какого-то одного типа. Такое же разношерстное, как и сами пользователи. Я сразу заметил у одного из них Драгунов СВД. Другие были вооружены или АКМ или ФН Скар. В общем, ничего такого особенного. Оружие остается оружием, кто бы что не говорил. Они громко переговаривались и смеялись. Ну это понятно… Посмотреть на место, которое разбомбили самолеты всегда интересно. Они не думают, что кто-то мог остаться в живых. Но я их удивлю. Как только они подошли достаточно близко я поднялся и начал стрелять. Время для меня уже привычно замедлилось. Первые трое не успели среагировать, как получили первую порцию свинца. Затем они попытались упасть, и потеряли еще двух людей. Затвор защелкал, и я прыгнул вперед, с легкостью преодолевая десятиметровую дистанцию. Пистолет уже появился у меня руке, так же, как и нож. Я свалил одного и вогнал ему пулю в голову. Затем я резко перекатился, тем самым уклоняясь от пуль, которые послал в меня один из Индусов. В перекате я вновь выстрелил, поражая его в голову. Оставшиеся индусы только сейчас пришли в себя и начали палить во все стороны. Чтобы не попасть под шальные пули я погрузился в землю и на большой скорости переместился за спину одному из них. Выпрыгнув, я выстрелил ему в затылок. Он начал падать, а я уже добивал оставшихся. Когда они все свалились на землю я выдохнул с облегчением. Присев на землю над одним трупом я всмотрелся ему в лицо. На нем был написан застывший ужас. После этого я перезарядил свою винтовку, а также пистолет начал заниматься мародерством. Трупам это точно уже не понадобится, а меня может спасти. Я собрал все их оружие и перешел к машинам. Там шипело радио с каким-то индусом, что яростно кричал. Не став ему отвечать, я выключил его. Внутри Фоксгаундов было еще оружие, которое могло бы мне помочь. Жаль, что никто из местных сил не выжил. Это же сколько пустых гробов отправится назад. Не думаю, что люди так просто простят этот налет Пакистанских джетов. Ответ будет… Я вновь включил радио и начал искать волну, на которой общались наши силы. Каждому морпеху были известны экстренные волны, по которым можно было связаться с ближайшим штабом или базой. В эфире в большинстве случаев была полнейшая тишина, или же раздавалась вакханалия вперемешку с матами. — Говорит МК-ИН-E1-145647, — проговорил я в радио называя свой идентификационный код. У каждого армейского служащего он уникальный. — Повторяю, на связи МК-ИН-E1-145647. Наш лагерь был полностью уничтожен, я остался единственный выживший. — Рядовой Духовный, — проговорил знакомый голос. — Говорит подполковник Дженкинс. Доложите обстановку. — Если кратко, то жопа, — ответил ему я. — После авиаудара я остался единственным выживший. — Через что ты связываешься? — спросил он у меня, после некоторого времени молчания. — Две машины повстанцев отправились проверять место бомбежки, — проговорил я. — Мне пришлось их прикончить. — Ты захватил две машины? — спросил подполковник с легким удивлением. — Так точно, сэр, — ответил ему я. — Что мне делать дальше? — Так, — начал говорить он. — Если ты сможешь, то удерживай позицию. К тебе сейчас вылетит Белл-Хило, с командой рейнджеров. Там будут еще синие жилеты. — Понял, — ответил ему я. — А что делать с заводом? — Если есть возможность, то его нужно будет захватить, — проговорил подполковник. — После, доставить машины сюда. — Так точно, сэр, — ответил ему я. — Удачи солдат. Конец связи. Разговор окончился достаточно хорошо, как мне кажется. Появление рейнджеров здесь скажется очень хорошо, так как они смогут захватить этот завод. Тем более, что я перебил уже десяток сил врага. Не думаю, что они там бесконечны. Конечно, наличие синего жилета уже не так интересно. Синие жилеты — это пресса, и они точно будут засыпать меня вопросами. Нужно будет как-то попытаться отвертеться от этого разговора. Подогнав машины поближе друг к другу, а также чтобы у меня появилась возможность их защищать, я стал ждать. СВД было готово к стрельбе, так что мне нужно только выхватить ее и прицелится. Мне раньше не удавалось пострелять из этого оружия. Кто его знает, может на этот раз будет такое… Тем более реальные цели будут отличными мишенями для отработки стрельбы из этого оружия. Вот только никто не пытался пойти в атаку. Вдалеке зазвучал звук приближающегося вертолета. А быстро они, и день не прошел. Не знаю, наши ли это силы или нет, но я спрыгнул вниз и замаскировался, приготовив снайперскую винтовку к стрельбе. Это был вертолет Белл. Он сделал небольшой круг, а затем начал медленно садиться. Из него быстро выбежало шесть рейнджеров, которые начали рассосредотачиваться на территории. Следом выбежало два человека в синих жилетах. Одна была женщиной, с большим красным микрофоном, а вторым был мужчина с камерой в руках. А вот и пресса. Вертолет быстро взлетел вверх и начал отдаляться. Вот только я уверен, что если понадобится, то он сможет поддержать огнем из своих пулеметов. Рейнджеры начали медленно приближаться. Я взял главного на перекресток цели. Это может быть какая-то подделка. Они не вызывают у меня доверия. — Эй, — проговорил главный громко, поднимая кулак, заставляя других остановиться. Представители прессы это поняли не сразу, и их довольно грубо остановили. Женщина даже начала возмущаться, но ее заткнули шиком. — Я знаю, что ты здесь, рядовой Духовный. Я капитан Дубай, шестой батальон Рейнджеров. Я догадываюсь, что ты держишь меня на мушке сейчас. — Дайте мне с ним поговорить, я окончила психологию, — проговорила журналистка и резко вышла вперед. Я не сдержался и выстрелил. Благо попал ей прямо под ноги. Она отпрыгнула с испугом на лице. — Назад, — очень тихо и зло прошипел капитан Дубай. — Рядовой, как мы можем доказать тебе, что мы это мы? — Символ Мерилских Мародеров? — проговорил я тихо, используя чакры, чтобы они не могли определить откуда, я говорил. Почему именно этот вопрос я задал? Все просто… Шеврон Мерилских Мародеров уже давно не используют. Он прославился только в среде морской пехоты, так как они делали отличные засады во время войны во Вьетнаме. — Солнце и звезда на синем фоне. На противоположных зеленые квадратики, что соединяются красной молнией, — быстро ответил рейнджер. — Хорошо, — сказал я, выходя на свет и скидывая с себя маскировку. Рейнджеры сразу навели на меня свое оружие, но потом чуть-чуть расслабились. Капитан подошел ко мне, а затем кивнул головой. — Рядовой, ты должно быть очень удачливый, если выжил в таком месиве, — проговорил он, смотря на кратеры от взрывов. — И даже захватил две машины в одиночку. Это достижение. — Спасибо, сэр, — ответил ему я. — Но я думаю, что так сделал бы каждый. Нужно сыграть легкого дурачка, чтобы они не думали, будто я ничего не ощущаю из-за гибели товарищей. Напускной грусти было достаточно для капитана. Внутри, я ничего не ощущал… Я уже терял своих товарищей. — Конечно, — хмыкнул он про себя. Как только он отвернулся, как ко мне сразу же подошла журналистка. Человек с камерой стоял позади и снимал все вокруг, так словно ничего и не произошло. Возможно, он все это уже видел и совершенно не заинтересован происходящим. Я не знаю. — Добрый день, — проговорила журналистка. — Меня зовут Аманда Тёрнер, и я являюсь представительницей телеканала Новости Америки. — Боб Духовный, — ответил ей я. — Прости, что стрелял. Я не мог быть уверенным, что вы именно те, за кого себя выдаете. — Хорошо, — проговорила она в мгновение побледнела, вспомнив, как близко она оказалась около смертельной опасности. Не знаю, была ли она в таких ситуациях или нет. Даже если и не была, то теперь у нее появился хоть какой-то опыт, о котором она сможет рассказывать своим детям. — Я даже не напугалась. Мне оставалось только хмыкнуть на это. Конечно, не испугалась… — Я хотела бы поговорить с вами о том, что произошло здесь, — сказала она и обвела рукой разбомбленную землю. Оператор в это время провел своей камерой вокруг, сосредотачиваясь на остатках машин, на которых мы приехали. — Да что там говорить, — ответил я. — Прилетели самолеты, скинули бомбы и улетели. Мне удалось спрятаться и из-за каких-то высших сил мне удалось выжить. — Вы так уверены, что с божьей помощью пережили эту бомбардировку? — Возможно, и с его, — ответил я. — Что еще вам интересно? — Скажите, что вы чувствуете по поводу повстанцев, а также нападения авиации Пакистана? — спросила она у меня. — Ничего, — ответил я спокойно. — Если хоть кто-то из них нападет на меня, то я убью каждого. — Скажите, чем бы вы хотели заниматься после этой войны? — спросила она у меня. — Я хотел бы открыть свой клуб в Лос Анджелесе, — ответил ей через некоторое время размышлений. Не буду же я говорить о своей цели стать президентом этой страны. После этого они отстали от меня, а начали снимать и рассказывать о произошедшем. У Аманды была бумажка с текстом, которые она проговаривала на камеру. Это выглядело странно, так словно она уже была готова к этому, еще до самого начала этих событий, или же у них есть кто-то кто, пишет тексты очень быстро. Но да ладно, меня это не сильно волнует. — Расскажи мне пожалуйста, что ты знаешь об этом нефтяном комплексе, который мы будем должны захватить, — обратился ко мне капитан Дубай. Он внимательно смотрел на здание, которое виднелось вдалеке, готовый слушать и воспринимать информацию. — В общем, — начал говорить я. — Там ожидается немного противников, вот только все они будут хорошо организованы и защищены. Я ничего не могу сказать об оружии, которое они будут использовать. — Хм-м, — протянул Дубай и покрутил головой. После этого он повернулся к своим ребятам и сказал: — По машинам, чем быстрей мы окончим это, тем быстрей окажемся дома. — Так точно, сэр, — ответили рейнджеры. В это время журналистка вместе со своим оператором начали снимать нас крупным планом, так как будто мы были для них каким-то клоунами. В целом, не скажу, что мне это нравится, но и ничего поделать с таким я не могу. Кроме этого, такие телевизионные программы могут быть использованы для создания определённой пропаганды среди населения США. Хмыкнув на это, я покрутил своим оружием, а затем сел в машину. Без меня эти рейнджеры не очень хотели отправляться. Я знал здание очень хорошо, так как запомнил карты и планы, когда их показывали еще во время планирования действий с этими людьми и этой компанией. Машины взревели, и мы начали быстро набирать скорость. Журналистка со своим оператором тоже отправились вместе с нами, но при этом отказались от какого-либо оружия. Это, с одной стороны, неплохое решение. Думается мне, что повстанцы не будут убивать этих людей, так как у них нет оружия. Но, с другой стороны, они могут взять их в плен, а это будет хуже, чем они бы просто умерли. Их будут пытать и заставят работать. Каждого можно сломать пытками. Я сидел на переднем кресле, так как мне стоит «управлять» машиной. Я не был водителем, а пилотом, который дает инструкции. Кроме этого, я узнал новости об уроне, который нам нанес этот авианалет. Несколько лагерей были полностью уничтожены. Эти лагеря были не только нашими, но и других стран, которые находятся в нашей коалиции. Британские военные тоже понесли потери, но не такие массивные как мы. Единственные, кто получили больше урона, это были индийские военные силы. Несколько их военных складов были разрушены и еще долгое время не смогут быть восстановлены. Так как мы поддерживали режим радио тишины, то нам было невозможно узнать о том, что сейчас происходит. Очень быстро нефтеперерабатывающий комплекс оказался перед нами. По виду может показаться, что он не работает, но это не так. Все запасы полезных ископаемых, которые добываются, могут быть сохранены чтобы потом приехали машины и забрали все. Перевозка этих материалов может происходить двумя путями. Машинным путем, и поездами. Поезд может перевести намного больше, чем фура, но и у него есть некоторые ограничения. Он не сможет добраться в те места, где не будет колеи для него. Мы быстро рассредоточились вокруг и приготовились входить в это здание. Журналистка со своим человеком решили следовать за нами по пятам. Это мне не нравится, но я ничего не могу с этим поделать, так как не я являюсь командиром и не мне отвечать если она погибнет. Вход внутрь здания был довольно большим, и состоял из широких стальных врат, на которых были надписи на индийском, а также другая информация, которая может предупреждать простых людей от того, чтобы они прошли внутрь. Журналистка со своим оператором держались на дистанции от нас, позволяя смотреть за территорией. Вообще, как мне кажется, это глупо идти им внутрь… Но я отговорить их не смогу, да и нет никакого желания это делать. — Осторожно, растяжка, — проговорил один из рейнджеров и наклонился, рассматривая ее. Журналистка сразу поспешила к ней, вместе с оператором. Тот начал снимать вблизи. Рейнджер не обращал на это внимание, а занялся вплотную снятием этой растяжки. Похоже, что он был опытным в этом деле, так как все заняло у него не больше пяти минут. После этого мы медленно проникли внутрь, и начали оценивать позицию. Пока врагов не было видно совершенно. Выдохнув и покрутив головой, я обратился к своим сенсорным ощущениям. Внутри этого здания было восемь людей. Вообще… как может работать этот комплекс если в нем нет достаточно рабочих. Не роботы же все делают. Это значит, что весь персонал был эвакуирован, как только началось восстание. Повстанцы захватили комплекс, но у них самих оказалось недостаточно ресурсов для того, чтобы заставить работать комплекс на все сто процентов. Если бы у них было бы больше времени, то возможно им это бы и удалось. Не знаю. — Впереди будет проход, — сказал я тихо, когда мы медленно проходили между ящиков, а также каких-то машин. — Туда есть только вход и выход. Других проходов нет. — Какова вероятность засады? — спросил у меня Дубай. — Довольно большая, — ответил ему я. — Я более чем уверен, что засада там будет. Я хорошо ощущаю этих восемь людей. И все они были распределены довольно грамотно. Это позволило мне сразу определить кто есть кто и какую роль он может исполнять. У них точно есть один снайпер, так как он засел в очень хорошем месте для этого. Вооружение других я определить не могу. — Кроме этого, моя чуйка подсказывает, что там может быть снайпер, — проговорил я. — Понял, — кивнул он и быстро передал эту информацию своим ребятам, приказав каждому, быть как можно скрытно. Нельзя позволить местным силам определить где мы. Хотя, я уверен, что они уже все знают. Журналистке было приказано оставаться в тыл и не сунутся вперед. Она порывалась что-то сказать, но глава этой группы заткнул ее одним взглядом. На ее лице появилось возмущение, но она смолчала. — Действуем по схеме двадцать три, — проговорил капитан, поправляя свое оружие. — Рядовой держись последним. Интересно, что это за схема такая двадцать три. Они стали по сторонам от двери, чтобы не быть на линии простреливания. Журналистку тоже отвели в сторону. Один из ребят нажал на кнопку и дверь начала медленно сдвигаться в сторону. Как только все сдвинулось, раздался шквал выстрелов. Кажется кто-то стреляет из пулемета. Пули пролетали мимо нас и врезались в стены, потолок и дверь, через которую мы до этого прошли. Дубай вытащил небольшую палочку с зеркалом на нем и высунул его, чтобы рассмотреть пространство. Но он не смог это долго рассматривать, так как точный, снайперский выстрел разбил это зеркало на осколки. Дубай только покивал головой, а затем быстро отдал какие-то указания знаками. Его ребята сразу поняли, что имелось ввиду. А я нет… Блин, все-таки… недостаточно количество времени для обучения этому сказывается. А использовать теневых клонов пока что не вариант, так как это вызовет подозрения. Когда я покину армию, то тогда можно будет задуматься об этом. В это время, один из рейнджеров кинул в зал дымовую гранату. Спустя несколько секунд она взорвалась с едва слышным шумом. Дым медленно начала закрывать проход. Это вызвало еще один шквальный огонь. Мы не лезли туда, так как это может оказаться слишком опасным. А никто здесь не обладает бессмертием чтобы так спокойно лезть вперед. Даже я… Хотя у меня есть техники, которые помогут мне защититься. Когда выстрелы остановились, так как оружие нужно было перезаряжать я положил руку на плечо Дубаю, а затем прыгнул вперед в проход, а затем в сторону. Я только успел расслышать крик за свой спиной. Найдя своим сенсорным восприятием пулеметчика, я еще быстрей отбежал в сторону, а затем прыгнул за ящики, кувыркаясь. Похоже, что они ничего не успели понять… Хотя выкрик должен был их насторожить. Ползком я перебрался еще быстрей к этим повстанцам, скрываясь за ящиками и другими преградами. Я не хочу, чтобы меня обнаружил снайпер. Выдохнув, я медленно перекатился к стене и вновь обратился к своим ощущениям. Группа рейнджеров пока не спешит идти вперед. Первым нужно убрать снайпера. Техника маскировки уже привычно скользнула на меня, а я укрепил ее еще и Тьмой. Только после этого я быстро взобрался по стене и прошелся по ней прямо к снайперу. Никто не смотрел наверх, так как никто не ожидает что на них могут напасть так. Снайпер лежал и целился. С его позиции проход простреливался очень хорошо. Сойдя по стене к нему, я вытащил нож. Этот человек все еще ничего не подозревал. В следующую секунду я упал на него, схватил за рот, закрывая его и вонзил нож в затылок. Жил снайпер недолго. После этого я медленно отодвинул его в сторону и сам выглянул, еще раз осматривая будущих смертников. Вдохнув и замерев, я медленно нацелился на человека, который сидел за пулеметом. По нему попасть со стороны прохода было не просто, так как он был защищен мешками и еще какими-то баррикадами. Но со спины он предельно открытым. Недолго думая, я выстрелил. Отдача уже привычно ударилась в плечо, а с пулеметного кресла скатился труп. Повстанцы еще ничего не успели понять, как я уже выпустил две пули в другого, около которого стояло РПГ. Его прибило к баррикаде, и он больше не поднялся. Только сейчас эти индусы сумели понять, что что-то не так и начали пытаться как-то спрятаться, но для меня они все равно были как на ладони. Участь всех оставшихся пяти парней была предрешена. Все пять последующих выстрелов нашли свои цели. — Чисто! — громко проговорил я, тем самым оповещая рейнджеров. Они прошли не сразу, а только спустя несколько секунд, когда я спустился вниз и сам не подошел к ним через вход. Живых на этом заводе уже нет. Когда рейнджеры прошли внутрь, они все еще были напряжены, но после того как поняли, что никого в живых среди врагов уже нет, то начали посматривать на меня с удивлением, и даже каким-то уважением. Ну я их понимаю… Пришел какой-то рядовой и зачистил хорошо защищенную комнату. Для них это действие достойно уважения. — Да ты псих, — констатировал Дубай на мои действия. Возможно, для него это так и выглядит. Уверен, что после того, как командование получит свой доклад, то мной заинтересуются некоторые силовые структуры. Для них я буду очень хорошим придатком. Меня попытаются завербовать. Я в ответ же завербуюсь. Для достижения моих целей это будет неплохим решением, так как тогда я получу доступ к информации, а также к некоторым ресурсами, которые у меня получится использовать для собственной пользы. После этого мы добрались до комнаты контроля. И как я уже ранее говорил, все здание было пустым. Здесь не было больше живых людей, что позволило рейнджерам расслабиться. Они не разбредались по коридорам и комнатам, но чуть-чуть ослабили свою бдительность. Журналистка сразу побежала делать репортаж. разговаривая на камеру. Кроме этого, они снимали трупы в с близкой дистанции не забывая поливать их плохими словами. Было интересно наблюдать за этим. Контрольная комната этого комплекса выглядела довольно богато. Здесь были различные компьютеры, которые могли контролировать весь процесс. Вот только сейчас все это было выключено или же в режиме ожидания. Единственное, что было активировано, так это питание, связь и еще некоторые коммуникации. Капитан Дубай нарушил режим радиомолчания и быстро доложил о захвате этого комплекса. Всю команду скупо похвалили, а потом сказали, что нам нужно дожидаться главных сил, которые полностью владеют этим комплексом и заставят его работать. Это значит, что вместе с простыми вояками придут военные инженеры и другие гражданские специалисты. Я же скинул свой шлем и сел на кресло, раскинув ноги. Хочется спать. — Как ты себя чувствуешь? — спросил у меня один из рейнджеров. Он тоже снял свой шлем, но при этом оставил очки на глазах. Хотя его рыжую шевелюру я точно запомню. — Да никак, — ответил ему я и покивал головой. — Хочется пить и жрать, а также немного отдохнуть в тишине. — Не стоит закрываться, — проговорил он. — Твои товарищи уже погибли, но я не думаю, что они бы хотели этого для тебя. — Верно, — согласился я с ним, а затем добавил. — Тут ты прав. После этого разговор не особенно клеился. У меня не было желания разговаривать. Я только наблюдал за рейнджерами и за их работой. Ничего особенного в их работе нет, ну или они просто не хотят показывать мне ничего такого. И я их могу понять… Для них я все еще остаюсь простым рядовым морпехом. А они рейнджеры… В общем, ничего нового. Хотя, я замечаю, что все еще пытаются уложить у себя в голове, то что я с легкостью зачистил эту комнату. Именно поэтому они кидают на меня такие взгляды. Но я ничего не говорил и ничего не объяснял. Первые отряды прибыли только под вечер, а меня вместе с командой рейнджеров и журналисткой, и оператором забрали на базу. Машины были решено оставить прибывшим. Меня это не особенно волновало, так что я был не против этого. Вертолет взлетел, и мы направились в сторону базы. Туда лететь было не быстро, примерно четыре часа за которые я успел немного вздремнуть. Оружие, при этом, я не выпускал из своих рук. Я же не такой глупый, чтобы что-то такое сделать. Когда вертолет приземлился мы покинули его и направились в сторону нескольких военных, которые нас ждали. Особенно сильно там выделялся высокий мужчина с сигаретой. Его руки были у него за спиной, а пистолет, который висел в кобуре, привлекал только еще больше внимания. Вот только мне интересным был не он. Меня интересовался человек в простой военной форме, с совершенно незапоминающимся лицом, а также какой-то аурой властности. Именно он почему-то вызывал у меня чувство опасности. Они подошли к нам, и начал говорить военный. — Рейнджеры, я рад, что вы вернулись с успешно исполненной операции, — проговорил он. Я узнал этот голос. Это был подполковник Дженкинс. Если бы у него была какая-то кличка, то «Лев» подходил ему лучше всего. — Сейчас вы можете быть свободны, и дожидаться дальнейших распоряжений. Рядовой Духовный, с тобой хотел поговорить Джин Поломео. Интересно насколько реально это его имя? Что-то мне подсказывает, что мои мысли о том, что меня захотят завербовать сбылись даже слишком быстро. Но да ладно, пока что будем плыть по течению, и наблюдать за развитием ситуации. — Свободны, — кивнул подполковник и со своей свитой отправился назад. За ним сразу последовала журналистка со своим оператором. Рейнджеры попрощались со мной, и тоже ушли. На взлетной полосе оставался только я и этот Джин. Молчание затягивалось. Мы рассматривали друг друга, словно примериваясь как получше и поудобней уцепится своему противнику в глотку. Хмыкнув на эти мысли, я перевел взгляд на вертолеты. Эти птички стояли на своих местах готовые в любой момент сорваться по первому требованию. — Боб Духовный, — наконец-то проговорил этот человек. — Мне хотелось бы поговорить с вами. — Конечно, — ответил ему я. — Я не против, вот только никакого желания общаться на улице, посреди ночи у меня нет. — Ах, конечно, — проговорил он. — Что вы предпочитаете? Кофе, чай или может быть что-то алкогольного? — Чай, и перекусить, — ответил ему я спокойно. — Конечно, пойдем, — проговорил он. — Здесь есть очень хорошая столовая. Как я слышал, курица у них просто объедение. Мы пошли в местную столовку, которая была пустой. Большинство военных, которые не находились в патруле или же не работали охранниками спали. Здесь был только сонные повар, который быстро дал тарелки с едой, а также горячий, черный чай. Сев в дальнем углу я начал наслаждаться едой. Джин тоже кушал какой-то салат. Когда я окончил свою еду, и отодвинул тарелку, то Джин окинул взглядом окружающее пространство, а затем сказал: — — Позвольте мне представиться. Агент Джин Поломело. Он протянул мне руку для пожатия. Я ответил. Агент попытался сжать мою руку посильней, но у него ничего не получилось, так как я ответил таким же сильным рукопожатием, даже несколько усилив его чакрой. Улыбка на лице агента стала чуть более натянутой. — Боб Духовный, — ответил ему я. — Но это вы и так знаете. — Конечно, — проговорил он. — Я знаю о вас достаточно много. Но разговор не о вас, а о моем предложении вам. — Хорошо, — кивнул ему я. — Я вас внимательно слушаю. — Мое предложение очень простое, — начал он несколько с далека. — Государству нужные такие люди как ты. Оно не хочет, чтобы такие навыки, как у тебя, простаивались в морской пехоте. — Звучит интересно, — проговорил я, вставляя эти слова между реплик. — Это хорошо, что ты заинтересован, — проговорил агент с улыбкой на лице. — Нам нужны люди для опасной операций, который будут проводится на территории врага. Дела будут очень опасными. — Хм-м, — протянул я, а затем спросил. — Так из какой структуры вы? Скорей всего вы из ЦРУ? — А у тебя голова варит, — протянул он. Не знаю, это был комплимент? Любой же может это понять, что такие предложения может сделать структура, которая входит в Армию США только очень посредственно. Это может быть Военная Разведка, или ЦРУ. Конечно, могут быть еще какие-то тайные структуры, но они не известны широкой публике. Отличия между Военной Разведкой и ЦРУ есть, и они довольно существенный. Первые разведают территорию для продвижения войск, они подготавливают информацию по противнику, а также помогают в планировании. ЦРУ же занимается прямым шпионажем у врагов страны, нелегальными актами для исполнения того или иного плана, что позволит США без военного вмешательства сменить вектор жизни в целой стране. ЦРУ — это точечные операции, которые очень часто будут связаны с грязью, кровью и не очень легальными действиями. Вообще ЦРУ появилось только в тысяча девятьсот сорок седьмом году, как отдельная организация, которая выросла из Федерального Бюро расследований, или как его еще называют ФБР. Разделение организации было нужно, так как задания становились неподъемными для одной организации. После создания Центрального Разведывательного Управления, произошла дифференциация работ, которые исполнят та или другая организация. ФБР работает только внутри страны и исполняет роль внутренней разведки. ЦРУ же имеет юрисдикцию только вне страны. Но это не значит, что они не пересекаются между собой и не сотрудничают. Еще как сотрудничают. Все это я узнал, еще когда учился в Школе Пехоты, во время свободного времени. Я тратил это время с пользой. — Да, — проговорил Джин. — Я являюсь представителем ЦРУ. И я хочу задать тебе вопрос. Ты готов работать с нами? — Какие условия? — спросил у него я. — Твой контракт с Армией будет отменен. Ты получишь должность Агента Первого Ранга, вместе со всеми бенефитами. После возвращения домой, ты будешь направлен на обучение какой-то гражданской профессии в нашем учебном центре. Затем через некоторое время тебя могут переправить в ФБР или ДЕА. — Как интересно, — ответил ему я. — В целом, звучит все очень неплохо. Что должен делать я? ДЕА — это организация, которая занимается наркотиками как внутри страны, так и снаружи. Особенно много внимания они сосредотачивают на Южной Америке, откуда идет большая часть наркотрафика. Можно так сказать, что ДЕА служит неплохим связующим звеном между ФБР и ЦРУ. — Мне нравится работать с вами, мистер Духовный, — проговорил агент, и на его лице появилась улыбка. Совершенно неискренняя улыбка. Но да ладно. Я тоже улыбнулся ему, при этом делая улыбку искренней. Я это умею подделывать очень хорошо. — Пойдем нужно заполнить некоторые документы. Мы вышли из столовой и направились в административное здание лагеря. Там агент быстро что-то напечатал на компьютере, а после этого сделал распечатку бумаг и передал их мне. Быстро пройдя глазами по этому документу, я увидел, что поступаю работать в специальный отряд, который называется ФоллАут. Сокращенно ФА. Этот отряд и солдаты, которые состоят в нем не подчиняются никакому армейскому командованию. Есть только один человек которому подчиняется этот отряд, это агент Джин Поломело. Как интересно все выглядит. — Скажите мне, агент, — обратился я к нему. — А как так получилось, что вы сразу были на взлетной полосе? — У рейнджеров были миникамеры, которые передавали все видеоданные в режиме реального времени, — ответил он, а затем ухмыльнулся. — Советую вам обращать внимание на камеры. Они всегда записывают очень много информации. — Понятно, — кивнул ему я. Это действительно была интересная информация, которую мне нужно взять себе на заметку. В будущем, когда я буду идти вперед к цели, то нужно быть внимательным с камерами, чтобы на них не попала информацию, которая может дискредитировать меня. После этого агент передал мне небольшой телефон, в котором было несколько контактов. Этот телефон не выглядел как современные. Это был довольно внушительный кирпич, который был защищен очень хорошо. Небольшая антенна выпирала из него. В память был забит только один номер телефона. И это был номер агента Поломело. Покрутив телефон в руке я спрятал его в карман. — Завтра утром в десять часов я буду ждать тебя здесь, — проговорил он. — У ФоллАута будет задание. — Так точно, сэр, — ответил ему я. Агент ушел, а мне оставалось найти место для сна, место, где я смогу помыться, а также заняться своим оружием. Я все еще таскал с собой винтовку, патроны и гранаты. Никто на это особенно не обращает внимание, так как здесь таких много. Найти место для сна было просто. Как только я обратился к интенданту, то он сразу выделил мне койку в одной из палаток. Там же близко был душ, и я был очень рад, когда сумел смыть с себя всю грязь дорог, а также кровь, что осталась после врагов. Я ничего не чувствовал по поводу убийства тех людей. Там или я, или они, и я не могу ставить себе вопросы по этому поводу. Когда я наконец-то прилёг, то сумел еще некоторое время посидеть в интернете чтобы узнать мировые новости. Благо мой телефон с бумажником с документами уцелел. Они всегда были при мне. Так вот, после авианалета Пакистанских сил, США объявила войну Пакистану. Результатом этого стала массированная бомбежка их вооруженных складов, аэродромов, морских кораблей, а также военных баз. В новостях есть видео, и фотографии, которые показывают остатки. Скажем так, за несколько часов, часть защитной структуры этой страны перестала существовать. После этого туда были перекинуты отряды Рейнджеров, а также небольшие резервы Морской Пехоты, которые почти захватили главные здания и места страны. Люди пытались им противостоять, но что они могут сделать против тренированной армии. Как только кто-то вытаскивал оружие, то сразу получал пулю в голову. С другой же стороны, гуманитарная помощь, которая должна прийти может задобрить людей. Нынешний президент Пакистана ушел в отставку, а за ним и весь кабинет министров. В общем, за несколько часов у страны полностью поменялась власть. В новостях об этом говорят как самой большой атаке, которую проводили США со времен Второй Мировой. Я могу согласиться с этим. Концентрация сил, которые были здесь, заставляло другие граничные страны напрячься. Первой такой страной стал Китай. Его поддержали некоторые африканские страны, мусульманские страны, а также Северная Корея. США же получила мощную поддержку со стороны Европы, Канады, Японии, Южной Кореи, Австралии и некоторых стран Южной Америки. Россия со своими ближайшими союзниками оказались нейтральными в этом вопросе. Это удивляло всех аналитиков, так как они считают, что у тех есть какие-то планы на уме. Падения недружественного Пакистана, служит сигналами к тому, что в ближайшем времени может случиться такое, что войска будут выведены, так как террористы будут уничтожены. В действительности я в это не верю, так как всегда нужен враг, чтобы поддерживать страну в нормальном состоянии, и не позволять никакого разброда и шатания внутри.