Intoxication

Сегодня она определенно похожа на ликер. Что-то сливочное, как и ее любимый «Бейлис». Жутко сладкая, я всегда думал, что и близко не выдержу эту мерзость около себя. А потом, незаметно, втянулся. Вот ее безумно терпкие и тягучие движения окутывают меня. Разящее тепло накрывает с ног до головы, чувствую, как краснеют щеки. А это всего лишь лежит на моей кровати, в своей излюбленной манере, скрывая наготу кофейной простыней. И сколько бы ночей мы не проводили вместе, ее сладость пьянила, дурманила голову, вызывала зависимость. Ее всегда было мало. Честно признаться, мне было жутко стыдно, что я подсел на этот женский напиток. Но, черт возьми, ее нежность была мне просто необходима. Эти невесомые касания, сменяющиеся резкими приливами жара. Так не долго и до диабета. Но она будто знала, сколько мне положено, и никогда не доводила до точки насыщения, добавляя в бокал несколько кубиков льда. Мне нравилась контрастность вкусов, но главной задачей было не дать ей охладеть. Меня пробирали мурашки от этих ее «была занята», «не увидела звонок», «прости, забыла». В тот момент я готов был подписать сотню, нет, тысячи смертных приговоров ли ж бы она вернулась в привычное состояние. Она приходила всегда последней, с небольшим опозданием, в конце трапезы, вместе с десертными блюдами. И эти бесчисленные разы, когда я был готов ждать ее и в жару, и в жуткий ливень, где-то возле очередного памятника архитектуры или в уютной и тихой кофейне. Она не терпела конкуренции. Стало понятно, что настал момент, когда я целиком и полностью должен принадлежать ей. Главное условие. Хотя, ей не с кем было соревноваться. Все девушки рядом становились минеральной водой, соками или газировками. А я хорошо знал, что, если вдруг смешать их с «Бейлисом», сливки сразу же свернутся и ликер станет жутко невкусным. По утрам не хотелось ее будить. Хотя, мне и выпадало такой возможности, ведь она всегда уходила первая. Не оставляя за собой ничего, ни похмелья, ни случайно забытых вещей, ни следов своих касаний. Вот так просто, ускользая между пальцами, исчезала, черт знает на сколько. И от этого голова раскалывалась только сильнее. Она любила «Бейлис», потому что так звали забавного ирландского паренька, который прослыл еще тем дамским угодником. Славен он был тем, что в его присутствии женщины расцветают и впадают в легкомысленное состояние. Она бессовестно использовала его приемы на мне, зная, что невозможно устоять перед нектаром женской изысканности. И была права, я не устоял.