Bailando

«Хммм, ментол? — лениво подумал Бакуго. — Странно, но этот запах может быть приятным…» Открыв один глаз, он понял, что уткнулся носом в белую шею, которая как раз таки этим самым ментолом и пахнет. Бакуго удивлённо поморгал, восстанавливая цепочку событий в памяти, и покраснел. «Он же парень! — ошарашенно подумал он, все же продолжая нюхать чужую шею и осознавая, что ему даже не противно. — Да что вообще со мной происходит?!» Пришлось признать, что белобрысый оказался прав: просыпаться с кем-то вот так вот в обнимку было действительно приятно. Тепло и хорошо. Хотелось сладко потянуться всем телом и чтобы сразу погладили как котика по спинке и поцеловали за ушком… «Что?! Какие нахрен ушки?! Какое погладить?! — Бакуго уставился в потолок и нахмурился. — Что за херня со мной творится?!» Внешне всё выглядело замечательно и вполне себе перспективно: он переместился не на безлюдную планету, не выглядит как какой-то монстр, вокруг него есть люди и он понимает о чем те говорят, ну выглядит, правда, как девка, но ведь симпатичная же девка, раз Хичиго полез к нему целоваться… Ему даже посчастливилось найти себе отзывчивых покровителей в лице Ичиго и Хичиго, собирающихся даже приютить Бакуго у себя дома и помочь с возвращением назад в его мир. И ведь Хичиго и Ичиго сразу же поверили, что он не здешний и, на самом деле, парень. Не стали крутить у виска и задавать глупых вопросов, на которых у него не было ответов, напоили чаем, дали успокоительное и спать уложили, хотя он вполне мог бы оказаться и беглым преступником, и вором, и еще не пойми кем… «А ведь все могло бы быть намного хуже, если бы я не встретил того паренька, который привел меня в клинику… Да вообще, любой законопослушный гражданин позвонил бы в полицию и что тогда бы со мной стало?» Бакуго тряхнул головой, отгоняя от себя неприятные мысли, как могла бы сложиться его дальнейшая судьба в этом мире, если бы он не очнулся на той несчастной лужайке около дома Ишио, и решил подумать о более насущных проблемах: как ему жить в совершенно чужом мире и совершенно незнакомом теле. Вернее, визуально, женское тело ему было, конечно же, знакомо, но вот его странные реакции, например, желание погладиться или обняться, — нет. Бакуго уже сто раз дал себе мысленного пинка, что до этого абсолютно не интересовался девушками, только тренировался до изнеможения и учился, на остальное не обращая внимания. Ну вот теперь и пожинает плоды своего отношения к жизни — чувствует себя как древнее ископаемое, которое отстало от прогрессивного общества, слабо ориентируется в отношениях с противоположным полом, вообще не знает как обычно себя ведут девушки… Собственное незнание и недальновидность, как и невозможность совместить привычный пацанский стиль поведения, с внешностью и замашками девушки, Бакуго чертовски напрягали. «Блядь, я же Кацуки Бакуго — настоящий парень и будущий герой номер один! Как у меня вообще могут быть такие сопливые желания? Я же парень! Я должен гладить, а не меня! Парни гладят девушек, а не других парней… —  он даже разозлился сам на себя, вспоминая свое недавнее желание, чтобы его приласкали словно котика, но сразу же осекся, когда его правая рука задела теперь уже его грудь. — Пиздец! Какой из меня теперь парень, если у меня такие сиськи?! Да еб ж вашу мать…» Бакуго посмотрел на Хичиго, который безмятежно спал, улыбаясь уголками губ во сне, и невольно тоже улыбнулся: странный все-таки этот Хичиго. Судя по разговорам, которые он слышал от однокурсников, парням обычно нравятся покладистые, симпатичные девушки, все такие милые и ласковые, а не он в женском теле: хам, матерщинник и любитель поджарить любого, кто сделает не так, как он того хочет. А Хичиго почему на это не обращает особого внимания и продолжает вести себя воспитанно и терпеливо… «Реально странный этот Хичиго и вкусы у него странные… Как ему вообще такие, как я, могут нравится?» Ещё поразмышляв минут пять о плюсах и минусах своего нынешнего положения, Бакуго пришел к выводу, что плюсов больше, и это ещё не считая опции, что он может беспрепятственно лапать женскую грудь! Немного пожевав губу, Бакуго решил последовать совету Хичиго и провести свой собственный эксперимент. Он чуть-чуть отодвинулся в сторону, чтобы просунуть руку между их телами и положить её себе на правую грудь. Грудь под пиджаком не ощущалась, поэтому пришлось повозиться и расстегнуть пуговицы пиджака и рубашки. Бакуго скосил глаза вниз и офигел: даже кружевной лифчик эти уроды на него нацепили. «Бля, лифчики же сзади застегиваются, а из такого положения я фиг дотянусь… Ну все, прощай мой эксперимент!» — чертыхнулся он и внезапно заметил застежку, которая соединяла чашечки. Сразу обрадовавшись, что ему продолжает везти — даже лифчик попался с застежкой спереди, Бакуго подтянул плед повыше, чтобы белобрысому было не видно, чем он собрался заниматься, если тот внезапно проснется и, с третьего раза, открыл застежку. Ощущение освобождения от чего-то сдерживающего, накрыло Бакуго с головой и он удивленно заморгал. «Ничего себе, как стягивает-то…» — ошарашенно подумал Бакуго, осторожно обхватывая одну грудь ладонью. Та была теплой и мягкой, немного пружинила под пальцами, когда на нее надавливаешь. Оказывается кожа у женского тела очень нежная и чувствительная. Бакуго вспомнил укус Хичиго и то, как его язык лизнул кожу, — мурашки сразу же разбежались по его телу и мгновенно напряглись соски. Он аккуратно сместил руку ниже, почувствовал пальцами напряжённый бугорок и осторожно его сжал. И тут Бакуго пришлось даже закусить губу, чтобы громко не застонать от интенсивности ощущений и не выдать себя. Вихрь новых восприятий мгновенно перепутал все мысли, и он непроизвольно часто задышал, ощущая, что краснеет из-за прокатившейся с головы до ног волны удовольствия и приятного тянущего ощущения внизу живота, заставившего сжать бедра вместе. Он прикрыл глаза, полностью погружаясь в новое для себя состояние возбуждения, и продолжил поглаживать грудь и сжимать сосок двумя пальцами. Бакуго так увлекся, что даже не услышал, как рядом проснулся Хичиго и, конечно же, не заметил, что золотистые глаза давным-давно открылись и уже какое-то время рассматривают его покрасневшее лицо, приоткрытый рот и наблюдают за движением языка, нервно облизывающего губы. Хичиго минут пять наслаждался видом, понимая, что Бакуго тоже решил исследовать все преимущества женского тела и решил присоединиться: такую возможность упускать нельзя, даже если его потом опять укусят, пнут или поджарят. Хичиго медленно убрал руку с талии девушки под одеялом и двинул ею в сторону. Не понимая, где находится заветный источник сбивчивого дыхания Кацуки, он зажмурился, вытянул руку и положил ее куда-то. Куда-то оказалось женской рукой. Хичиго напрягся, почувствовав как замерла чужая рука под его ладонью. Возникла неловкая пауза, Кацуки сразу же перестала тяжело дышать, и нахмурила брови. Хичиго лежал и не двигался, ожидая развития событий. Женская рука плавно сдвинулась в сторону, позволяя ему прикоснуться к коже и почувствовать под ладонью напрягшийся сосок. Хичиго медленно и ласково погладил грудь, а потом осторожно сжал бугорок большим и указательным пальцем. Кацуки тихо застонала и прикусила нижнюю губу, что Хичиго показалось жутко милым. Он провел рукой дальше, и девушка, поняв его намерения, не открывая глаз, немного сдвинулась под одеялом в сторону. Открылось больше пространства для маневров и Хичиго медленно вытащил из-под спины Кацуки вторую руку. Теперь все было правильно: две руки и две груди. Хичиго немного приподнялся и навис над лежащей перед ним девушкой, двумя руками ласково поглаживая груди и нежно сжимал ее соски пальцами. Кацуки часто дышала, облизывала губы, жмурила закрытые глаза и немного ерзала из стороны в сторону. — Потрясающие ощущения, — жарко прошептал в женское ушко Хичиго. — Крышесносные… — сдавленно прошептала ему Кацуки в ответ. — Я даже и не предполагал. — А приятнее когда сам или когда другой гладит? — решил уточнить Хичиго, чтобы уже готовится к масштабу и жестокости будущей расплаты за такие поползновения к женской груди. — Когда другой… — простонала девушка и выгнулась дугой. — А можно попробовать? — хрипло спросил Хичиго, не уточняя что именно. — Валяй… — отмахнулась Кацуки и покраснела еще больше: похоже ей становилось очень хорошо. Хичиго быстро нырнул под плед, сдвинул одну руку в сторону и лизнул сосок языком. Женское тело вздрогнуло и застонало. Он повторил это с другим соском и получил такую же бурную реакцию девушки. Хичиго был очень удивлен такой зашкаливающей интенсивностью реакций женского тела и, раз ему разрешили и даже не стали уточнять, что именно и как долго он собрался что-то делать, решил продолжить изучение. Он начал чередовать поглаживания, сжимания и облизывания. Кацуки ерзала, шумно дышала и изгибалась под ним, пока Хичиго нечаянно не прикусил сосок, и тогда девушка совсем выгнулась, замерла на мгновение, потом несколько раз странно дернулась, стиснула бедра посильнее и наконец затихла. Хичиго инстинктивно понял, что продолжать не стоит, и вынырнул из-под пледа. Кацуки удовлетворенно улыбалась, не открывая глаз. Хичиго медленно отодвинулся от нее и прилег на бок, наблюдая как лицо девушки приобретает нормальный оттенок, дыхание выравнивается и она перестает жмуриться и шумно дышать. — А можно тебя попросить помочь? — смущённо поинтересовалась она. — Можно, — осторожно ответил Хичиго, не зная о чем пойдет речь. — А можешь мне лифчик застегнуть? — Кацуки чуть покраснела и упрямо сжала губы. Хичиго чуть сдвинул плед и залюбовался открывшейся картиной: красивая грудь с зацелованными покрасневшими сосками, бюстгальтер съехавший к подмышкам и руки, нервно комкающие подол юбки. Он предельно осторожно, стараясь ненароком ничего нигде не зажать, начал стягивать между собой кружевные полукружья, чтобы зафиксировать их застежкой. Когда Хичиго застегнул бюстгальтер, то понял, что грудь придется поправлять: та некрасиво выступала за чашечки. Он аккуратно запустил руку сначала в одно полукружье и сдвинул грудь, а затем то же самое проделал со второй. Застегнул пуговицы рубашки, оставив только две верхние, и поинтересовался: — Пиджак тоже застегивать? — Наверно лучше вообще его снять, — заявив это, девушка открыла глаза и посмотрела на Хичиго. Во взгляде не было ненависти или злости, как того боялся Хичиго, наоборот — взгляд стал более мягким и теплым. Хичиго отодвинулся, не отводя глаз, пока Кацуки не сделала этого первой: рукав пиджака никак не хотел сниматься. Откинув плед, девушка избавилась от неудобного предмета одежды, и ловко закинула его на верхний ярус кровати. Немножко поежилась и легла на бок обратно, закутываясь в плед и смотря Хичиго блестящими глазами. Он старался не двигаться, чтобы лишний раз не смущать и не провоцировать эту блондинку с крутым нравом. Однако она сама придвинулась к нему ближе, уложила голову на подушку рядом и обняла одной рукой. — Обнимешь меня? — спросила она, дыша ему в майку. — Конечно, — Хичиго не надо было просить дважды. Он обнял Кацуки двумя руками и притянул к себе, устраиваясь поудобнее. Они молчали, каждый думая о своем. Бакуго пребывал в полной растерянности от противоречивых чувств: ему реально понравилось и самому узнавать новые особенности женского тела и, когда это аккуратно, но так крышесносно, делал Хичиго. В то же самое время он никак не мог провести параллели между мужским и женским телом. Его прежнее тело никогда не порождало такую бурю эмоций от самого обычного прикосновения к груди. Он все пытался разобраться: это особенность именно женского тела вообще, или это из-за правильного поведения белобрысого? Или виной всему сам белобрысый? Тот вел себя непривычно тактично и бережно — совсем не так, как привык себя вести Бакуго, будучи парнем, — Хичиго его старался не смущать, а просто поддерживал в изучении и познавании нового, сам тоже получая удовольствие от процесса исследования. «Интересно, чем вызван этот странный эмоциональный коктейль? Из-за рассогласованности моей личности и тела, или же потому что к женскому телу прикасалось мужское?» — размышлял Бакуго, кусая губы и чертыхаясь, что не у кого спросить ответа на такой важный для него вопрос. Хотя о чем это он? Кому он мог бы задать такой странный вопрос, даже если бы такое приключилось с ним в его собственном мире? Да, в его мире время от времени даже профессиональные герои подвергались воздействию странных причуд и отходили от дел, пока не придут в норму, но он-то всего лишь студент, к кому бы он мог обратиться за советом кроме родителей? Никому больше о таком неоднозначном превращении — внешне девушка, а внутри парень со всеми вытекающими, не расскажешь — засмеют же. Бакуго продолжил размышлять, кому бы он смог доверить такой секрет, чтобы не сгореть со стыда? Другу детства Мидории Изуку? Да, тот точно посочувствовал и помог, но Бакуго это не нужно. Мидория бесил его до зубовного скрежета, и с ним он постоянно соревновался, не желая признавать первенство друга детства, которому досталась уникальная причуда от героя номер один Всемогущего. Киришиме Эйджиро? Возможно, но тоже вряд ли — не такие уж они и близкие друзья. С Киришимой Бакуго хорошо общался, и ему было комфортно в его обществе, но никаких сокровенных разговоров они не вели: тренировались вместе, делали домашние задания и ходили куда-нибудь поесть. «Дожил, даже поговорить о своих секретах не с кем», — чертыхнулся про себя Бакуго, внезапно осознавая, что у него нет людей, которым он может достаточно доверять. А может все это приключение и этот странный парень, да, Бакуго будет его считать просто парнем, без длинного послужного списка жертв и титулов, были неким подарком судьбы? Ну, а как это ещё по-другому объяснить? Хоть он и сделал больно этому странному Хичиго, посчитав его злодеем, тот не стал к нему плохо относиться, наоборот — такого предупредительного отношения Кацуки Бакуго к себе не ощущал ни от кого. И дело даже не в том, что у него сейчас женское тело, почему-то он был уверен, что Хичиго бережно относится именно к нему, как к личности. Это настолько подкупало, что даже промелькнула мысль о том, что неплохо бы и задержаться в этом мире подольше и получить максимум новых восприятий, раз уж такая возможность подвернулась. Бакуго, не любивший откладывать прояснение вопросов в долгий ящик и посчитавший, что ясность в такой непонятной ситуации, как эта, самое лучшее решение, решил признаться Хичиго и посмотреть, что из этого получится. — Мне понравилось. — Мне тоже, — сверху прозвучали такие нужные слова. — В следующий раз будем учиться целоваться! — решительно объявил Бакуго, не поднимая головы и не смотря на Хичиго: все же сама ситуация с женским телом и реакциями продолжала его смущать. — Я только «за», — Хичиго погладил его по волосам. — А когда будет этот следующий раз? — Не знаю… — покраснел Бакуго, не понимая, что ему ответить. Подумал и выдал типа «аргумент»: — Если все сразу делать, то я умру от переизбытка ощущений, а умирать как-то не хочется… — Логично, — хмыкнул Хичиго, соглашаясь с «аргументом» Кацуки и чмокая девушку в макушку, как он это иногда делал с Ичиго. А когда до Хичиго дошло, что он только что вытворил, то обозвал себя забывчивым придурком и приготовился к вполне закономерным последствиям: сейчас его или подожгут, или укусят, или ударят… Но ничего, из того, к чему он уже приготовился, не происходило — абсолютно никакой реакции со стороны девушки. Кацуки все также лежала с ним в обнимку, не пытаясь испепелить взглядом, заехать коленом, укусить куда-нибудь побольнее или поджарить. Как будто он ее каждый день вот так вот обнимает и целует в макушку как Ичиго. Хичиго расслабился и осторожно улыбнулся — неужели это означает, что ему хоть немного доверяют, раз позволяют безнаказанно лапать себя и признаются, что ещё и поцелуи будут в дальнейшем? «Хммм… Какой же ты противоречивый, но чертовски интересный, Кацуки Бакуго!» — подумал Хичиго и довольно улыбнулся: не каждый же день в его жизни появлялись такие необычные девушки-парни, которые были даже не против, чтобы он познакомился с ними поближе.