safe & sound/цел и невредим

— Мы… мы справились. — Мгм. И Лань Чжань, и Цзян Чэн знали, что если бы не этот свирепый призрак, причиняющий зло Вэням, они бы не выжили. — Ты… Ты узнал его посмертное желание? — поинтересовался молодой глава клана. — Да, после войны выживших из клана Ци Шань Вэнь нужно защитить. — Легко. Я столкнул Вэй У Сяня на гору Луань Цзан! Боюсь, что теперь от него не осталось даже костей! Цзян Вань Инь вздрогнул, живот скрутило от тревоги. Этот дрянной Вэнь Чжао ни за что бы не победил Вэй У Сяня, это просто невозможно. Его лучший друг, скорее всего, сейчас там, выживает как обычно. Он должен. Он должен быть жив. Неожиданно Лань Ван Цзи направился в противоположное от их места назначения направление, держа меч адепта Вэнь в руке. — Л-Лань Ван Цзи! Куда ты идёшь? — На гору Луань Цзан. В тот момент Цзян Чэну стало страшно. Так страшно. — Ты… ты же не поверил этому ублюдку? Лань Ван Цзи не обернулся, просто стоял молча. Ветер выл вокруг них, колокольчик ордена Юнь Мэн Цзян позванивал. Спустя ещё несколько секунд молчания, Лань Ван Цзи ушёл. Цзян Чэн же бросился искать свою сестру и оставшихся людей.

***

— А-Чэн! Цзян Янь Ли обвила его уставшее тело маленькими хрупкими руками, пока голова Цзян Чэна покоилась у неё на плече. — Ты меня так напугал! Он мягко улыбнулся прежде, чем заметил хмурую фигуру, что смотрела на них, скрестив руки. — Что ты здесь делаешь?! — с ухмылкой потребовал Цзян Вань Инь, отстранившись от объятий. — Мне удалось заставить отца присоединиться к войне. А вот это уже было интересно. Брови старшего парня приподнялись, лицо его приобрело удивлённое выражение, когда он оглянулся. Секундой позже ему всё же удалось составить предложение: — Где Вэй У Сянь? Никогда бы не подумал, что вас можно увидеть поодиночке. Особенно в такой момент. Глаза Цзян Чэна расширились, небольшие морщинки появились у его глаз. Он опустил глаза, всем видом олицетворяя печаль. — Я не знаю, где он, — глаза Цзинь Цзы Сюаня расширились, — Мы разделились три месяца назад. Больше я его не видел. — Цзян Янь Ли мягко положила руку ему на плечо. Цзинь Цзы Сюань ничего не сказал, детская обида, которую он держал на Вэй У Сяня, внезапно исчезла. И в этот момент… — Это второй молодой господин Лань! — Второй молодой господин Лань вернулся! Цзян Чэн быстро поднял голову и поспешил к воротам, где в ожидании уже стояли адепты Гу Су Лань. Как Лань Ван Цзи смог добраться до горы мертвых и вернуться обратно в столь краткий срок? Достигнув цели, Вань Инь внимательно смотрел, как шёл молодой мужчина, неся что-то в руках. Или же кого-то… — Кого он несёт? Только один человек осмелился произнести вопрос вслух, хотя все сейчас хотели это узнать. В том числе и Цзян Чэн. Фигура была плотно завернута в белую ткань, всё было в крови. Но сердце охватил страх, стоило ему встретиться взглядами с Лань Ван Цзи. В его светлых глазах можно было увидеть страх, печаль и… сострадание. — А-Чэн, что происходит? — раздался голос Цзян Янь Ли, стоило ей встать около младшего брата, который нервно смотрел на приближающегося Ван Цзи. Ван Цзи приблизился, и Цзян Чэн заметил красную ленту, свисающую с грязных слегка вьющихся волос. Она была… слишком знакомой. Как будто принадлежала… — Нет… Лань Ван Цзи остановился, когда между ними двумя осталось лишь несколько шагов, и опустил свою ношу на землю. — Нет!.. Тело Цзян Чэна тряслось, он не мог поверить, когда Лань Ван Цзи прошептал: — Мне жаль… Второй молодой господин Лань развернул ткань, и самое страшное опасение Цзян Чэна сбылось. Ужасающий крик Цзян Янь Ли сотряс воздух. Цзян Чэн был парализован. Лань Ван Цзи не поднимал головы: — Мне жаль… Он нежно поцеловал человека в лоб, прежде чем опустить тело на землю и подняться, медленно отступая назад, как будто хотел дать столь необходимое сейчас пространство. Все его шаги были нетвёрдыми. Цзян Чэн медленно сделал шаг вперёд, неуверенный, что ему стоит делать. Затем сделал ещё один. Медленно, он приблизился к неподвижной фигуре, что лежала на земле, окровавленной и сломанной, кожа которой была бела как снег. Вэй У Сянь не двигался, не реагировал, не подавал никаких признаков жизни. Его глаза была закрыты, его грудь была спокойна, его сухие и треснувшие губы были слегка приоткрыты. Засохшие пятна крови покрывали красивое лицо. Цзян Вань Инь упал на колени возле брата и потянулся к его лицу, нежно коснулся щёк. Он был ледяным. — Нет!.. Он обвил плечи тела руками и поднял только для того, чтобы крепко обхватить руками другого юноши. Слеза упала, и за ней последовало бесчисленное множество других. В тот момент он не был главой клана, он не был окружен незнакомцами, он не был посреди войны, он был подростком, каким он и был на самом деле, крепко державшим своего лучшего друга, часть него. — НЕ-Е-ЕТ! Он кричал и плакал, не стыдясь, перед бесчисленным количеством людей, которые смотрели на него с болью в сердце. Но кто бы смог иначе? Вэй У Сянь, его брат, был мёртв. Он был безжалостно убит проклятыми Вэнями. Его лучший друг, его брат, часть него был мёртв. И он даже не знал об этом… — Мой брат, прости меня… прости меня, пожалуйста… Мне жаль… Мне жаль… Ноги не держали Цзян Янь Ли, и она упала бы, не подхвати Цзинь Цзы Сюань тихо плачущую девушку. В этот момент Цзинь Цзы Сюань понял, что такое сожаление. Он сожалел, крепко держа на руках оплакивающую брата девушку, над которой когда-то насмехался. Лань Си Чэнь вскоре прибыл и замер, увидев сидящего на коленях Цзян Чэна, который держал Вэй У Сяня на коленях. Неосознанно его глаза забегали в поисках младшего брата, и он увидел, как тот трясся, еле сдерживая слёзы. Первый нефрит медленно подошёл к младшему брату и притянул его в объятья. Младший не возражал, только сильнее уткнулся в грудь брата, плечи его затряслись, когда он, наконец, позволил себе расплакаться. Цзян Чэн слегка отстранился и открыл глаза, лицо его покраснело от непрекращающихся слёз. Гром отозвался эхом в округе, и с неба начали падать маленькие капли дождя. Он поднял руку и убрал грязные волосы Вэй У Сянь с лица. Эй! Не трогай мои волосы! Слова, который он ожидал услышать, так никто и не произнёс. Капли дождя смывали пятна крови с лица Вэй У Сяня, и он понял, что лицо его брата выглядело довольно умиротворенно. — Вэй У Сянь… Цзян Чэн схватил его за плечи и потряс, как будто тот просто спал. — А-Сянь… просыпайся. Давай же-, он поднял одну руку и снова убрал волосы Вэй У Сяня, другая же всё ещё обнимала паренька за плечи. — не время для шуток. Если ты проснёшься сейчас, я обещаю, что не буду бить тебя два года. А-Инь. Я проснулся и я ужасно голоден! Он не услышал этого. Он не услышал ничего. Вэй У Сянь не отвечал. Он не дразнил, не смеялся, не улыбался. — А-Сянь… А-Ин! Он ударил сломанное тело, дважды, сильно. Слезы не высохли, наоборот, струйки слёз текли лишь быстрее. — Ты придурок! Не время шутить! Ему никто не ответил. — Разве ты… разве ты не обещал, что мы вдвоем будем управлять кланом?! Разве не ты говорил, что мы всегда будем вместе?! Так почему... — Цзян Чэн снова прижал брата к себе, — Почему ты оставляешь меня сейчас?.. Цзян Янь Ли, с помощью Цзинь Цзы Сюаня, удалось добраться до младших братьев и опуститься на колени рядом с ними. Она опустила одну руку на дрожащее плечо Вань Иня, второй же взяла в руку холодную ладонь Вэй У Сяня, — А-Чэн… Цзян Чэн не поднимал головы. Цзян Янь Ли и не думала сдерживать свои слёзы: — А-Чэн, позволь мне… позволь мне снять ленту с его волос. В этот раз младший брат посмотрел на нее, глаза — уже красные — уставились на неё. Пользуясь шансом, она медленно протянула руку и развязала красную ленту, что связывала непослушные волосы. Цзян Чэн смотрел, как нежные пальцы его сестры распутывали волосы Вэй У Сяня. …Шицзе может трогать мои волосы. Больше никто! — Он проклял виновных… Цзян Янь Ли повернулась к нему, в глазах по-прежнему стояли слёзы: — Что? — Его посмертным желанием было спасти выживших из клана Ци Шань Вэнь, когда война закончится… Он проклял среди них только убийц… Несмотря на тяжёлую печаль, охватившую её сердце, Цзян Янь Ли смогла нежно улыбнуться: — Он до сих пор думает о других. Она крепко сжала ленту в руках и опустила голову на мертвое тело её любимого брата, её плечи дрожали. В ту ночь свет в глазах Цзян Чэна погас во второй раз… Но в этот раз… не было никого, кто смог бы зажечь его снова.