Необычный день.

Он был учеником обычной школы, обычного класса, жил в обычном городе, и его увлечения были тоже обычными. Да он сам был обычным. Не выделяясь из толпы он думал о том же, о чем думают все: Как закончить четверть без троек, как не спалиться за очередным деянием которое, определенно должно было дико выбесить его злейшего врага - чертову биологичку которая, все никак не может хоть на секунду заткнуться, чтобы Его Сиятельство могло спокойно поспать эти чертовы 40 минут. Думал он и о том, как бы выклянчить у родителей какую-нибудь новую игру, за "отличные успехи в учебе", да и впрочем-то - все. Ничего необычного в нем не было, только обычность и только она. Он возвращался домой каждый день, изо дня в день, из месяца в месяц, и из года в год. В очередной раз вернувшись домой он, по своей традиции бросил портфель в дальний темный угол, и сел играть в свою любимую игру. Ну а что еще делать после школы? Уроки? Пф. Да кто этим вообще занимается, вот сыграть катку-другую в CS:GO, или на крайний случай погонять мяч с пацанами - это можно. Не то, чтобы он плохо учился, но и не сказать что он был гордостью школы, да чего уж там, с тройки на четверку - это не самый великий результат за его жизнь, нет, бывало и лучше. Но было в нем кое-что необычное. То, что было не свойственно его друзьям. В нем была любовь. Но далеко не просто любовь, нет. Это была настоящая лава, что кипела у него в груди только и желая выбраться наружу. Радикальная, и немыслимая любовь, та, которую нельзя и отвергнуть, нельзя и принять. Почему? Потому что это - не просто любовь, это настоящее безумие. Его "Я" кричит ему, чтобы он противился, думал головой, соображал... но, увы... Столь безумен он был в этом плане, столь радикален, я бы сказал - настоящий фашист. Он хотел просто забрать все возможное, выжать все соки из его любви и уйти. Безумие, не так ли? Но пока что его разум были жив, а его голова отдавала нотками рассудка, но с каждым днем голос разума становился все тише и тише, а безумие росло, росло на пару с тем, что он так усердно подавлял... Не скажу, что он был столь безумен, чтобы просто наброситься на нее, взять грубо, силой, а затем бросить как.. как.. как ненужную, сломанную игрушку. Он не был таким, по крайней мере в ее отношении - не был. Он играл с огнем и этот огонь горел все ярче и ярче с каждым днем.. каждым часом.. и каждой секундой. Огонь прожигал его, оставлял ожоги на коже, волдыри, что лопались, доставляя ему невыносимую боль. Огонь, что сжигал его Адским пламенем изнутри, огонь, который, казалось, был зажжен самим Сатаной, и казалось, что сам Сатана играет с нитями его души, сжигая дотла его "Я", оставляя лишь животное, тело без души, оболочку. Казалось, что сотни демонов Ада и сам Дьявол насмехаются над ним.. Но это ведь безумие? Из раза в раз, изо дня в день, ему доставляло невыносимую боль смотреть на то, как его любовь идет рука об руку с каким-то мальчиком из параллели, а иногда и из его класса, в такие моменты огонь горел столь ярко, что он даже видел его свет, а смех из Ада становился столь громким, насмешливым... издевательским, что ярость кипела в его крови. Но что поделать.. ведь они... друзья... Несмотря ни на что, его безумие с каждым днем все больше овладевало его разумом, и однажды он может и не выдержать, может сорваться, сделать то, что делать ему не дозволено, но что дозволено? Что есть истина в этом мире? Никто не мог ответить на этот вопрос, а тем временем его "Я" становилось все тише и тише... В очередной день придя в школу, ничего нового он там не застал. Первым уроком сегодня была физика, он не любил физику, не то, чтобы учитель был плохим, или он в ней не разбирался, нет, просто он ее не любил. Пройдя в кабинет он, как впрочем и всегда застал лишь пару зевающих и сонных одноклассников, лица которых он уже запомнил в мельчайших деталях, за те десять лет проведенных в школе. Сев за свое место, что находилось на третьей парте второго ряда, он решил последовать примеру одноклассников, и поспать, ведь до начала урока оставалось еще тридцать минут. Он не понял да и не помнил как и когда он отключился, возможно это произошло через пять минут после того, как он положил голову на свой портфель,возможно через десять, но он уснул. В его сне тот огонь горел так ярко, как не горел никогда, а смех Ада сменился на гробовую тишину. Это был знак, знак того, что даже его безумие сошло с ума. Знак того, что безумие обезумело. Но это ведь галлюцинации, ведь так? Он ведь не безумен? Или все таки безумен? Звенит звонок. Учитель и ученики встают из-за парт. Учитель здоровается, и все могут садиться на свои места. Ничего необычного не происходит, как всегда. Урок физики был таким же скучным, как всегда. Учитель как всегда что-то объяснял самым скучным образом. Кажется, там было что-то про термодинамику? Да, определенно про термодинамику, на на кой черт ему она сдалась? Вторым уроком сегодня была физкультура, на ней все было также как и было всегда. Но сегодня было что-то необычное. Он не сразу понял что, но осознание накрыло его волной. Ее не было. Как? Как она могла не прийти? Неужели она не любит его? Его безумие брало верх, и он проваливался в его теплые объятия, впитывая его в себя, сливаясь с его потоком, становясь им... безумием... Темные нити рассудка начали обрываться. А так как сегодня - суббота, администрация устроила лишь два урока, и физкультура - один из них. Нити что были сдержаны огнем, начали обрываться все стремительней, и его психика начала рушиться. Деревья разума осыпали свои листья, что разбились осколками надежд о землю. Осколками, что уже не удастся собрать воедино. Огонек горит и горит, но отдает холодом. Холодом, что исходит из его души. Его душа, а вернее ее остатки - умирали, и трупный холод превращал его в то, что до этого сдерживалось его разумом. Голос его "Я" совсем стих, он проиграл, и принял поражение. А смех из глубин Ада стал столь громким, что оглушал его. Неужели никто не слышит? Он смог открыть глаза, его рассудок был сломлен, а он стал безумием воплоти. Терять ему было уже нечего, и он решил, что надо действовать радикально. Спустя пару часов, гениальный план ее изнасилования был готов. Говорят, что безумие идет рука об руку с гениальностью? Это правда. Идет, но вместе они - смертельное оружие. Придя в понедельник в школу, он решил, что время пришло. План должен был состояться после урока физкультуры. Душевая была одна, но разделена стеной, и имела два разных входа-выхода. После урока, все изрядно вспотели, и всем не терпелось принять уже этот чертов душ. Но так уж "случайно" получилось, что ее мочалка, которую она столько раз клала в свой третий кармашек - была потеряна. Следующий урок - история США, а так как учителя не было, можно было позволить себе минут десть поискать мочалку, и на столько же опоздать на урок. А ему это играло лишь на руку. Гениально? Или тупо? Вдруг у кого-нибудь будет запасная мочалка? Это он не учел, он лишь надеялся на удачу. И вот заветный момент. Стоит сказать, что шкафчики с вещами находились прямо за стенкой душевой. А потому он мог слышать любые звуки, и он не прогадал. Она была там, она отстала, чтобы найти мочалку. И сейчас самое важное - подкинуть эту мочалку ей, чтобы она могла пойти и помыться, тем самым выиграв еще больше времени. И этот план удался, когда она отвернулась, мочалка оказалась прямо у нее перед носом. И она немного удивившись взяла ее и пошла наконец в душевую, а то потом от нее несло не слабо. В момент, когда зажурчала вода он понял, что он на финишной прямой. Огонек уже не горел, а темные нити прекратили удерживать ЭТО... его адское... желание... Громкий смех, и кто-то нажал на кнопку запуска. Он двинулся вперед, вперед, прямо в душевую к своей подруге, что сейчас мылась там, явно не ожидая его появления. Войдя в душевую буквально на цыпочках, периодически проверяя, нет ли тут еще кого, а то сорвать его план могло одно лишнее тело в душевой. Но нет, все было так, как он задумал. И вот, он приблизился к тому месту, откуда исходил журчащий звук воды. Взяв свои яйца в кулак, он отодвинул шторку. Его взору предстала картина, которую он видел разве что в своих влажных мечтах... Девушка, с черными волосами, нежнейшей кожей, зеленоглазая, вторым размером груди, и очень сексуальной задницей, стояла к нему спиной, и напевая себе под нос какую-то песню, смывала с себя последние частички пены, что осталась от геля для душа с ароматом шоколада. Возбуждение накрыло его за секунду, но медлить было нельзя. Адреналин сделал свое дело, и он резко развернув ее к себе лицом, впился в ее алые губы которые, казалось были переполнены кровью. Она не успела даже вскрикнуть, когда его язык проник в ее рот, и уже начал исследовать его, проходя то по деснам, то по небу, то сражаясь с ее языком. Руки его уже во всю блуждали по ее телу. Последний очаг разума покинул его, и безумие вперемешку с желанием, буквально разрывали его. Сжав столь нежную грудь, он начал покрывать ее тело поцелуями, оставляя засосы, спускаясь все ниже и ниже. укусив ее за плечо, но не сильно, что вызвало ее первый стон. На этом моменте ему окончательно сорвало крышу, левой рукой он начал сживать, разжимать и ласкать ее правую грудь, теребя сосок. А своим ртом он уже начал играть с ее левым соском, вызывая тем самым все более частые и все более громкие стоны с ее стороны. Правая рука уже сорвала с него самого шорты, вместе с нижним бельем, и уже успела начать играться с ее промежностью. Теребя ее клитор, то проникая внутрь, то наоборот выходя, чтобы еще раз проникнуть. Ее сознание тоже послало ее куда подальше, и поехало в Лас-Вегас, пропивать все деньги в казино. Оба уже понимали, что зашли слишком далеко, чтобы остановиться. Хотя она до конца не понимала что происходит, она не могла остановиться. Резко войдя в нее он, дал ей привыкнуть к боли, через некоторое время он начал двигаться, постепенно набирая темп. С каждым толчком ее стоны становились все громче и громче. Безумие и желание охватило их обоих, и они слились в этом порыве воедино, не понимая что они делают, не зная, как им быть после этого. Постепенно толчки стали столь глубокими, что своим "инструментом" он мог доставать до самой матки. Он продолжал трахать ее, а она стонала так громко, что казалось, стекла могут лопнуть. Благо, звукоизоляция была сделана, ведь подслушивать разговоры - нехорошо. Страстно впиваясь в ее губы и высасывая из нее все, прикусывая ее алые губы, он продолжал акт соития, в один момент она была уже на пределе, издав самый громкий в своей жизни стон, она получила небывалый оргазм. Он продолжал свое дело еще около десяти минут, пока наконец, не излился в нее, без сил она осела, облокотившись спиной о стенку душевой, она начала приходить в себя, и осознавать все, что с ней произошло. Хотя это уже не имело смысла, ведь он ушел, просто вышел из душевой, и пошел переодеваться, а затем скрылся где-то в городе, он оставил ее там, оставил.. как ненужную.. сломанную игрушку. Оставил с проблемами, и ушел.. Стал тем, от кого его ограждал разум. Он стал оболочкой без души, без огонька в груди, без разума. Он стал неразумным животным, что следует лишь инстинктом. И только сейчас в его голове начало проясняться то, что он сделал, но последствия расхлебывать придется так и так. А пока, спасибо за прочтение этого извращенного моей фантазией произведения! Поставь отметку "нравится", если тебе понравилось, и напиши свой отзыв об ЭТОМ, еще раз спасибо, и мир!