155
Саске мерил комнату медленными тяжелыми шагами. Итачи, игнорируя его присутствие, сидел под самой стенкой, запрокинув голову и прикрыв веки. Он уже давно существовал в одной и той же позе: стена, закрытые глаза. Казалось, внешний мир его не волнует. Саске остановился и присмотрелся к брату внимательнее. Необычно было воспринимать его человеком, а не могучим всезнающим демоном. Хотелось спросить… Тебе плохо? Но он не спрашивал. Пустая болтовня. Дурацкие нежности. Выйдет — погонит сюда Карин. Пусть разберется. У нее же целебная чакра или как? Решил, кивнул самому себе и продолжил ходить. — Что ты хочешь знать, Саске? Он ждал этого вопроса. Затаил дыхание, собрался с мыслями и выпалил: — Почему она мне врет? Сарада. — Боится осуждения? — полувопросительно предположил Итачи. Саске фыркнул. Шаги стали мельче и быстрее. Он был взволнован. Какого осуждения? Плевать на те будущие ссоры, к которым он не имел никакого отношения. Очевидно же — она заложница ситуации. Оказалась здесь просто потому, что кто-то хотел подобраться поближе к нему-будущему, ослабить… — Глупо. Итачи не ответил. Глупо! Комната растворялась в картинах, которые рисовало воображение. Каким было будущее? Он взрослый. Какой? Кто закинул Сараду в прошлое? Почему он не помешал? Он-будущий наверняка искал Сараду. Точнее, ищет. Точнее… станет искать. Но нельзя вытянуть ребенка из прошлого! Саске не знал техник перемещения во времени. Знал ли он-будущий? Не знал. Иначе Сарады уже бы тут не было. На языке появился горький привкус. Саске разрывало пополам. Одной частью своего существа он хотел знать все. В будущем кто-то угрожал его близким. Возможно, произошедшее с Сарадой и Сакурой было связано? Потрясающе… Настоящее, полное угроз, с которыми попробуй разобраться, а к ним впридачу теперь еще и опасности грядущего. Чем больше он узнает о будущем, тем более правильное решение примет, очевидно же. Другой частью он хотел оставаться в манящем неведении. До недавних пор перед ним лежал океан дорог, возможность в любой момент изменить направление своей жизни. Теперь впереди был узкий коридор, который вел к браку с Сакурой, рождению именно Сарады, гибели первой и прыжка в прошлое второй. Окунувшись в этот калейдоскоп мыслей, Саске наконец представил себя взрослого. Зрелость была пустой, тяжелой и пахла беспомощностью. Он-взрослый наверняка метался, как загнанный зверь, несмотря на всю свою силу. Какие обстоятельства вынудили его оставить дочь в деревне одну? Как он допустил, что у него из-под носа увели ребенка? Ему стало противно. Пропало желание двигаться вперед. Прошлое лежало тяжелым грузом сзади. Будущее — впереди, точно таким же грузом. Движение вперед приближало бы его к тому неприятному образу, который он успел себе нарисовать. Свободолюбивого Саске же тянуло вбок — к тому пути, который выбрал бы он сам, а не к тому, который выбрали за него. Хотелось стряхнуть с себя весь этот непрошенный груз… Но что-то не пускало. Он был прикован к Сараде и Сакуре. Он отвечал за них. Даже несмотря на то, что эту неозвученную клятву ему предстояло дать когда-нибудь в будущем, она прорастала во все направления и задевала его настоящего. — Если я не женюсь на Сакуре… Сарада исчезнет? Итачи открыл глаза. — Будущее изменилось. Продолжает меняться в каждый момент выбора. Изменения настолько велики уже сейчас, что Сарада должна была бы исчезнуть уже очень давно. Но она все еще здесь. То есть ты намекаешь, что на Сакуре жениться не обязательно? Хм. Стало немного легче. И в то же время страшно. Определенное будущее давило, а неопределенность определенного пугала, потому что появлялось опасение утратить уже хотя бы ту семью, с которой он успел мысленно смириться. — Кто-то угрожал нам там, в будущем, — Саске наконец-то решился выплеснуть свои тревоги. — Кто? Сарада сказала: «Это была чья-то техника. Я сама не поняла». Я чувствую, она недоговаривает. Ты знаешь больше? — Да. — Расскажи мне. — Думай о настоящем. Будущее предоставь мне. Саске невольно скривился, раздраженный манерой Итачи ограждать его от информации. Рогатая самоуверенность старшего брата вызывала опасения. Если Итачи не справится, он останется с голым тылом и без какой-либо информации. — Доживешь ли? — обронил Саске и тут же прикусил язык. Прозвучало так, словно смерть Итачи была делом решенным и уже готовилась постучаться в двери их мрачного фамильного дома. Саске не хотел этого. Теперь не хотел. Но брат и правда сидел целыми днями в одной позе, словно ему было больно не только двигаться, но и даже дышать. Сколько он отмерил себе? Не переоценил ли свои силы? — Я… не то имел в виду, — он неловко поправился. — Ты… выглядишь слабым. — Нет, ты прав, Саске. Сейчас я действительно слаб. Именно поэтому у меня больше шансов разобраться с тем, что угрожало в будущем тебе и Сараде. Голос Итачи был ровным и шелестящим. — Как это понимать? — Никак. Просто займись настоящим. С будущим я разберусь сам. Саске окинул его худую фигуру скептическим взглядом. — Если ты разберешься, Сарада вернется в будущее? — Сарада может вернуться в будущее и до того, как я разберусь. — О чем ты? — Волны. — Волны? — Временные волны. Сарада пережила две. Первая возникла спонтанно. Вторая — когда Сараду убил Мадара. Тело прошила морозная дрожь. — Что значит «убил»? — Удар в сердце. Сарада умерла, говорю тебе совершенно точно. Но ее тело исчезло в ту ночь, после чего она снова появилась в деревне спустя пять лет. — Если ее убивают — она возвращается? Так это была не техника Шисуи? — Шисуи ни при чем. И не факт, что это сработает снова. Но если сработает… — …она вернется в будущее. — И ей снова будет двенадцать. — Почему? — Особенность техники. Они восстанавливают разум Сарады в старом теле, потому у нее есть возможность вернуться из мертвых. Саске выдохнул. Слишком сложно. Непонятно. Опасно. В глубине души он был рад, что Сарада — не документальное подтверждение похождений отца. И в то же время, будь оно так, все было бы гораздо проще.****
Сквозь открытое окно палаты проникали свежий воздух и ритмичный визг пилы — недавно рассвело, но рабочие уже трудились над восстановлением госпиталя. Больных стало поменьше. Какаши с пола в вестибюле переместили в палату. Иноичи как раз стоял над ним, приложив ладонь к его лбу, и жмурился от напряжения. Его виски блестели от пота. Сакура, эта измученная девочка, замерла неподалеку, прижимая кулаки к груди. Медицина помочь Какаши вернуться из комы не смогла. Возможно, мог Иноичи? Шикаку отвернулся к окну. Визг пилы умолк, и деревня оцепенела в утренней дреме. Оглушительно щелкали часы, отмеряя затянувшееся ожидание чуда. Из коридора донесся занудный девичий голосок: — Еще чего. Не стану я с тобой делиться. Мимо двери прошла Сарада. За ней увязался светловолосый телохранитель Райкаге. — Мы же оба медики. Сарада-сан, долг ирьенина… — Ты мне не родственник. Вопрос исчерпан. Шиноби из Кумо продолжал штурмовать непоколебимое упрямство Учихи, и его голос понемногу растворялся в глубине коридора. Шикаку усмехнулся про себя. Девочке удалось составить противоядие, которое спасло жизнь главе деревни Скрытого Облака и его брату. Должно быть, медику из Кумо было непросто задушить свою гордость и прийти к ней за советом. Однако стоило отдать ему должное: гордость не препятствовала его тяге к самосовершенствованию. Иноичи наконец отнял руку ото лба Какаши и с кряхтением растер свои потные виски. Ментальная процедура не помогла. Какаши лежал все так же неподвижно. Шикаку уставился на боевого товарища в немом вопросе. Иноичи тяжело вздохнул и подтвердил его догадки: — Я и не ожидал, что это может сработать. Полный надежды взгляд Сакуры угас. — Лучше бы ему прийти в себя, — обронил Шикаку. — Иначе у нас проблемы.****
Дайме обмахивался веером и неуютно ерзал на своем кресле в торце стола, словно сидение давило ему в зад. — Значит, «Акацуки» уничтожены? Советники от Огня по левую сторону стола и представители Конохи по правую стали переглядываться и перешептываться. Шикаку поднялся и выразил общую точку зрения: — По нашим данным, остались потенциально еще двое членов. Один до сих пор никак себя не проявил. Мы знаем о нем лишь от захваченного Итачи. Другой же предположительно является теневым лидером «Акацуки». Если он жив, значит, «Акацуки» рано списывать со счетов, потому что лидер наберет новых людей и ударит снова. У них уже семь биджу. Неровен час, они нагрянут и за оставшимися двумя. Дайме снова неуютно поерзал. — Коноха переживает трудные времена, — проскрипела старуха Кохару. Шикаку уже минут пятнадцать казалось, что она спит, но не тут-то было. — Мы потеряли много сильных шиноби, в том числе Цунаде и Джирайю. Нам нужно избрать нового Хокаге. — Притом поскорее, — вмешался Хомура. — У нас в госпитале — Райкаге. Наши медики поработали на славу, он понемногу приходит в себя, и нужен кто-то, кто вступит с ним в переговоры от лица Конохи. — Мы не можем показать свою слабость и неорганизованность. Нам нужен лидер. Дайме похлопал по ладони веером. — Я бы предложил Джирайю. Он всегда мне нравился, но… — он вздохнул, — к сожалению, он уже не с нами… — Наши ставки были на Хатаке Какаши, — сказал Шикаку. — Но он в глубокой коме. Сейчас уже не идет речь о том, чтобы он очнулся в срок. Есть подозрения, что он может вообще не очнуться. — Еще кандидаты? Все умолкли. Шикаку напряженно думал. Кандидатов не осталось. Какаши был последним действительно подходящим на роль Хокаге человеком. Другие или не обладали достаточной силой, или не подходили в силу возраста, опыта и статуса. Людям необходим был не только стратег и ударная сила, но еще и харизматичный лидер. Хьюга Хиаши — глава одного из мощнейших в Конохе кланов. Он был силен, обладал лидерскими качествами. Однако новая эпоха требовала прогрессивных подходов, тогда как Хьюга упорно варились в своих традициях. С Хиаши было бы трудно работать. Вряд ли бы он стал терпеть рисковых советчиков. При другом раскладе Шикаку не стал бы голосовать за него, но сейчас просто банально не было другого выхода. Единственными кандидатами на пост Хокаге, помимо Хиаши, были Учиха. Несмотря на юный возраст. Учиха Сарада сама уничтожила три тела Пейна. Учиха Саске в одиночку одолел двух отступников из «Акацуки». Молодые Учиха были умны и сильны. Сильнее Хиаши, при всем уважении. Один из них вполне мог стать достойным лидером для Конохи. Конечно, не без помощи мудрых советников — альянс силы и харизмы юности с мудростью прежнего поколения. Но позиции Учиха в деревне были шаткими. Никто бы не доверил Коноху детям, проведшим годы в бегах, в убежище Орочимару. Их деяния были на благо деревне. Но в то же время все это могло быть многоходовой игрой Орочимару или Итачи по разрушению Листа. Нельзя было рисковать. — Боюсь, у нас только один вариант, — хрипло произнес Шикаку. Старуха закивала, звеня бусинами прически. — Да, вариант только один. — Дайме-сама, — сказал Хомура. — Мы предлагаем Нара Шикаку. Шикаку на миг решил, что ему почудилось. Брови дайме поползли вверх. — О-о-о… — Я не так силен, — пробормотал ошарашенный Шикаку. — Я… В груди набухало что-то ледяное и скользкое, мешало дышать. Он привык быть тенью Хокаге — советчиком, стратегом — и готов был выполнять свою роль при следующем лидере. Предложение старейшин дало ему толчок. Он стремительно обдумывал разные варианты развития событий, взвешивал все «за» и «против» и приходил к тому, что старики правы. Коноха попала в тупик. У них были сильные шиноби, но при этом сильные шиноби не могли возглавить деревню. Единственным выходом было поставить во главе того, кто хорошо изучил систему самой деревни, мира шиноби и мог грамотно управлять теми силами, которыми располагала Коноха. Шикаку, привычно представляя ситуацию доской для игры в шоги, а действующие лица — фигурами, не считал себя фигурой сильной, потому и вовсе не рассматривал свою кандидатуру на пост главы деревни Скрытого Листа. Но старейшины, далекие от настольных игр, судя по всему, привыкли считать его не фигурой, а игроком. Что же, игрок не имеет реальной силы среди фигур на доске, потому что находится вне доски. Но в то же время может грамотно направить тех, кто этой силой обладает. — Нам нужен мудрый лидер, — объяснила старуха. — Тот, кто разбирается в политике и будет принимать правильные решения на пользу Конохи. Дайме снова развернул веер. Над столом прокатился легкий ветерок.****
Кисловатый вкус леденца натирал щеку и пощипывал рецепторы. Омои очень тяжело вздохнул. — Они точно в Конохе, — сказала Каруи. — Следы ведут туда. — Чьи следы? Не их следы. — Мы же уже выяснили, что тут неподалеку была битва. А потом эти шиноби точно несли что-то тяжелое. — Трупы тоже тяжелые, Каруи, — проникновенно воззвал Омои. — А даже если они и живы. Учитель — джинчурики. Может, Лист захватил его намеренно? Тогда нам бы поторопиться и спасти их, ведь теперь у Конохи два биджу, а у нас, — он поочередно загнул несколько пальцев и снова разжал, словно это помогло ему совершить сложный расчет, — ноль. — Омои… Чаша терпения Каруи уже была полна до краев. — Но если Коноха настроена против нас, а мы поторопимся, то попадем в лапы врага, нас убьют, расчленят и пришлют с почтовыми ястребами в Облако, а наши смерти положат начало Четвертой Мировой Войне Шиноби, потому что Родина станет мстить… — За тебя — не станет, — процедила Каруи. — Так и что нам прикажешь делать? Торопиться в Коноху, чтобы спасти их, или не торопиться, чтобы нас не убили? — Я не знаю, — ответил он беспомощно и развел руки в широком жесте недоумения. — Ты. Дос-тал! Омои присел, ловко уворачиваясь от нацеленного прямо в нос удара, и, ускользнув вперед, зашагал как ни в чем не бывало. — Думаю, Киллер Би-сама жив и Райкаге-сама тоже, — холодно заметила Самуи. Она остановилась, упираясь рукой в бок, и ее пышный бюст покачнулся от внезапной остановки. Омои едва не уткнулся ей в спину и не удавился леденцом. Торопливо перегнал его ко второй щеке — освежить вкус. Если это все моя фантазия и Коноха — нам не враг, то учитель может свободно гулять по деревне и читать свой ужасный рэп… А не решит ли Коноха, что это вражеская провокация?..****
Наруто разбудило монотонное бормотание. Отсутствие в спальне стены все-таки причиняло немалый дискомфорт. К нему время от времени залетали птицы, а теперь стало еще и отлично слышно соседей. Соседи почему-то общались рифмами и сами с собой. Наруто разворошил на голове спутанное гнездо волос, прошлепал босиком на кухню, плеснул из запасенного бака воды в стакан и вернулся к естественному панорамному окну в спальне чистить зубы. Тянуло отлить. Туалета не было. Его разнесло во время нападения «Акацуки» на деревню. — …йоу-йоу! Я супер-крут, все меня ждут… Нет. Все мои рифмы ждут. Гм. Я супер-крут, все мои рифмы ждут! Гм. Не то. Мои рифмы все ждут… Бьют. Салют. Заберут. Гуд… Бормотание ненадолго затихло. Наруто перестал чистить зубы и прислушался. Где-то заскрипел карандаш. Теплая слюна с пеной зубной пасты щипала язык и подтекала к глотке. — Я супер-крут, мои рифмы — гуд! Наруто от неожиданности поперхнулся слюной и закашлялся. Мне починят эту долбаную стену, ттэбайо? И туалет. Я скучаю по нему больше, чем по ра-амену. Устал бегать в кусты. Наруто скептически осмотрел свое «панорамное окно», из которого продолжали прилетать нелепые рифмы. В дверь постучали. Наруто прислушался. Не показалось ли? Лестницу-то снесло. Стучать к нему в дверь мог только шиноби. Стук повторился. Наруто метнулся в коридор, распахнул дверь и босиком вывалился на бетонную площадку, парящую в воздухе, как балкон без бортика. Перед ним стоял шиноби в черных очках. Наруто видел его не раз, но имя запомнить не мог. — Узумаки Наруто. Тебя ждут в Резиденции Хокаге. Приходи. — Э-э? А, да, хорошо. Приду, — растерянно ответил Наруто. Шиноби кивнул ему и исчез.