186
«Да, песок не особенно пригоден для жизни. Но является ли незыблемость абсолютно необходимой для существования?»
© Абэ Кобо
Темари как всегда отправлялась на заре. Шикамару не ложился — всю ночь помогал отцу в Резиденции и взял небольшой перерыв, чтобы проводить Темари до ворот. Он ждал ее на веранде у собственного дома, как некогда у гостиницы, и упорно убеждал себя в том, что если бы пришлось в такую пору вставать, он ни за что бы не поднялся. Впрочем, стоило ли врать себе? Поднялся бы, даже несмотря на лень. Створка седзи с мягким шорохом отъехала. Темари вышла на веранду и, заметив его, удивилась. — Я думала, ты в Резиденции. — Она задорно ухмыльнулась и, выпятив бедро, положила руку на талию. — Пришел меня проводить? — Мендоксе… Хоть это и гемор, но, в конце концов, я все еще не лег спать, так что почему бы и нет. Они в молчании прошлись по сонной деревне. К воротам пришли первыми — никого из сопровождающих еще не было. Только дежурные сидели под своим навесом. Один дремал, другой взвалил на столешницу грязного бродячего кота и чесал ему шею. — Мне не нравится эта идея, — не выдержал Шикамару. — М-м? — В Суне небезопасно. Вам восстанавливаться еще очень и очень долго, а другие страны… — Это моя деревня, и я за нее отвечаю, — отрезала Темари. Шикамару тяжело вздохнул. — Не переживай, нытик, — снисходительно добавила Темари и хлопнула его по плечу, грубо, по-мужицки. — Твой отец наверняка выделил мне хорошую свиту. Шикамару оглянулся и посмотрел на пустую дорогу. — Ну и где твоя свита? — Опаздывает, — откликнулся за спиной Саске. Шикамару поморщился. Учиха словно с неба свалился. — Учиха Саске? — удивилась Темари. Шикамару почесал в затылке, словно оправдываясь. — Взялся за поручение Хокаге? — продолжала Темари. — Я думала, ты предпочитаешь внешние заказы с кругленькой суммой. — Могу себе позволить, — ответил Саске непонятно к чему. Дальнейших объяснений не последовало. Темари была права, Саске, как правило, брал задания высшего уровня и выполнял их в одиночку. В чем-то Шикамару его понимал. Брат-отступник был тяжело болен, Сараду за пределы Конохи старались не выпускать, а Карин вообще гостила у них, как в свое время в усадьбе Нара гостила Темари. За защиту посланницы Песка Саске много бы не получил, но все равно взялся. Ты не дурак, Саске. Понимаешь, что защищаешь наш альянс. Шикамару кивнул ему в знак благодарности, пока Темари отвлеклась на пустую дорогу. Учиха ответил ему таким же незаметным кивком.****
Итачи редко выходил из дома. Он чувствовал себя далеко не наилучшим образом и свято верил, что одним своим существованием бросает тень на младшего брата и племянницу. Сегодня Саске отправился на миссию. Наруто с Сарадой уже неделю пропадали на горе Мёбоку. Дома осталась только Карин, и Итачи, ощущая крепнущую неприязнь со стороны девушки, решил не раздражать ее своим присутствием. Листва в лучах солнца, казалось, отсвечивала яркой зеленью. Итачи прогуливался и пытался думать о деле: о том, как оптимизировать поиски риннегана и Черного Зецу, что делать с нестабильной политической ситуацией в мире, как защитить своих близких; думал о божестве. Но мысли вновь и вновь возвращались к одному и тому же. У меня будет ребенок. Эта новость никак не укладывалась в голове. Итачи поставил крест на своей личной жизни еще с десяток лет назад, и известие о беременности Карин повергло его в шок. Его ребенок — новый человек, будущий шиноби Конохи. Каким он будет? Чьи черты унаследует? Как станут относиться к нему деревенские: и сверстники, и взрослые, — когда узнают, кто его отец? Малыш еще не родился, а путь ему уже был уготован нелегкий. Новый Учиха — как свежий росток на пепелище сгоревшего леса. Жалкие остатки их клана обретали свое продолжение, и Итачи тянуло навестить родителей, чтобы безмолвно поделиться с ними своей радостью. Он намеренно подходил к кладбищу не с главного входа. Хотел навестить и статую. Тропинка вильнула в сторону. Из-за поворота показался мшистый бочок каменной бабы. Привратник. Все еще здесь. Ожидаешь свою жертву. Итачи проверил печать: уже давно наложил ее на статую, чтобы никакая заблудшая душа ненароком не угодила в сети божества. Он думал воспользоваться порталом сам, но прежде, чем нырнуть в безвременье, стоило разобраться с делами этого мира, а их с каждым днем наваливалось все больше и больше… Целебная чакра впитывалась в тело. Сознание прояснилось, словно ему дали глотнуть насыщенного кислородом воздуха. Тупая боль в грудной клетке немного ослабла. — Вот так, — сказала Сакура и отняла руки от его груди. Итачи сглотнул слюну с теплым металлическим привкусом. Сакура замялась. — Саске-кун попросил меня присмотреть за тобой. Карин во время беременности не может поддерживать твое здоровье, так что я… Саске-кун предложил мне какое-то время пожить в вашем доме. Она старалась говорить серьезно и сухо, но он все равно заметил легкий румянец на ее щеках. Если бы дело было только в его здоровье, Итачи бы отказался. Нечего было заставлять молодого медика покидать привычное жилье и опекать его, словно он был каким-то инвалидом. Даже если и был. Но Итачи с отчетливой ясностью видел, что просьба младшего братца имела двойной умысел: не только позаботиться о его здоровье, но и привязать к себе девушку. Сакура с легким опасением ожидала его реакции. — Разумеется, — ответил Итачи. — Благодарю за заботу. Почудился ехидный голос Шисуи: «Ты делаешь успехи в социализации, мой гениальный друг». Итачи прислушался к себе. В детстве ему было трудно понимать чувства других людей — он слишком от них отличался. С тех пор утекло немало лет, он научился предвидеть поведение окружающих, но ближе к ним так и не стал. Это просто опыт, Шисуи. Я все еще ничего не чувствую.****
Пустыня напоминала океан, только вместо воды в этом океане был песчаный ветер. Горячие сухие порывы шлифовали опаленные солнцем щеки. Саске старался дышать через клочок ткани, но песок все равно набивался в рот и в нос, скрипел на зубах. Вдалеке показались долгожданные скалы Суны. Саске был здесь впервые. Отчасти потому так просто и согласился сопровождать Темари. Хотел своими глазами увидеть деревню, которую разрушил убитый им Дейдара. Уходил из Конохи мстить за клан, а на деле, сам того не ведая, отомстил за Суну. У входа в ущелье их встретили дежурные. Стоило шагнуть в узкую трещину между скалами, и сразу стало легче дышать. Ветер перестал шуметь в ушах. Саске снял маску и сплюнул вязкую слюну с примесью песка. Полоска света впереди расширялась, пока стены скал окончательно не распахнулись. Саске вышел к самому краю площадки у внутреннего дежурного поста. На дне кратера лежала деревня Скрытого Песка. Саске ожидал увидеть что-то вроде временного лагеря — какие-то палатки, тенты… Максимум — деревянные домишки, сколоченные на скорую руку. Но увиденное разительно отличалось от того, что он успел себе вообразить по дороге. Деревня Скрытого Песка уже начала заново обрастать зданиями. Округлые глиняные домишки в один-два этажа кучковались со стороны кратера, ближней ко входу. На широких песчаных улицах под колышущимися тентами продавали овощи и фрукты. Вдали же лежали нетронутые пустоши. Саске рассматривал здания, пытаясь отгадать их предназначение. Мелкие одноэтажные наверняка были жилыми. Вокруг трехэтажки с крупным символом на пузатом боку сгрудилась целая стайка зданьиц поменьше. Комплекс госпиталя, без сомнения. — А где академия? — спросил Саске. Темари удивленно уставилась на него и помрачнела. — Молодые шиноби — будущая опора деревни, верно? — спросила она невесело. Саске сглотнул. Сухое горло драло словно наждаком. — Хоть кто-нибудь выжил? — Только те, кто был на дальних миссиях. Выжившие генины уже в ранге чунинов. Некогда с ними нянчиться. — А младше? — Погибли, — сухо отрезала Темари. Саске вникал в отчаянное положение Суны и приходил в ужас. Женщины и дети — фонд будущего. Основной удар пришелся по ним. Деревня понемногу восстанавливалась, но в ближайшие лет десять-пятнадцать ее ждал пробел в кадрах, который заполнить было бы попросту нечем. Им нельзя ждать. Стоит набирать детей из жилых поселений в песках, откуда можно. Всех, кто способен формировать чакру и осваивать искусство шиноби. Да даже тех, кто не способен… Саске покосился на решительную Темари и понял, что в его советах она не нуждалась. Темари прекрасно все понимала сама.****
Освободиться от гнета родителей хотя бы ненадолго было безумно приятно. Сакура возвращалась поздно и виделась с соседями по дому редко, но все же честно признавалась себе в том, что делить квартиру с одной лишь Сарадой было намного приятнее, чем жить в большом доме с братом Саске и его депрессивной беременной девушкой. Дом Учиха казался ей чужим и, неожиданно, более живым, чем его обитатели. Учиха Итачи перемещался бесшумно, как тень, и практически не разговаривал. Карин переносила беременность тяжело. Физически она была в полном порядке, но вот психологически — чахла на глазах. Сакура могла лишь гадать, что происходило между ней и Итачи и почему беременность стала для Карин таким бременем. Не мог же человек так убиваться из-за временной потери сенсорных способностей? Сакура долго присматривалась к этим двоим и со временем поняла, что ей жаль Карин. Она жила в чужой деревне. Ни семьи, ни друзей у нее не было. Итачи — тот и вовсе с ней не заговаривал и не пытался никак поддержать, по крайней мере в то время, что Сакура была дома. Ее точил страх разочарования. Саске-кун тоже будет таким? Она отгоняла этот страх. У нас все будет не так… У нас есть Сарада. В коридоре хлопнула дверь. Послышались гневные вопли Карин. Сакура подорвалась и выбежала в прихожую. В дом ломился Ли-сан, а Карин, упираясь одной ладонью ему в грудь, а другой в физиономию, пыталась его вытолкать обратно. — Что… Ли-сан! — воскликнула Сакура. — Пров-валивай отсюда, черт возьми! — натужно выдавила Карин. — Сакура-сан! — едва не плача причитал Ли. — Я на два часа опоздал на реабилитацию. Нет мне прощения! Он все так же балансировал на границе между улицей и прихожей, а Карин все с тем же упорством удерживала его от вторжения. — На четыре часа, — сердито сказала Сакура. — На два! — Ли упрямо стоял на своем. — Но я назначил себе наказание и обежал вокруг Конохи двадцать пять кругов. Сакура рывком оттянула Карин от Ли и от души зарядила ему в челюсть сама. — Не уймешься никак, шаннаро! Сколько можно нарушать запреты своего лечащего врача! — С-сакура-сан… Сакура глухо рыкнула и по-хозяйски махнула рукой. — Марш в дом! Она кипела от ярости. В прежние времена она бы не позволила себе в таком тоне говорить с Ли-саном, но за последний месяц не было и дня, когда бы ей не хотелось его придушить. Операция такой сложности! Цунаде-сама в свое время даже не рассматривала случай Ли-сана. Сразу присвоила ему инвалидность и поставила крест на возможности реабилитации. Ему нужно было постепенно восстанавливаться, выполнять указанные предписания, беречь себя… А он… — Двадцать пять кругов. О чем ты думал, черт возьми?! Ли-сан разулся и прошел в дом под строгим надзором Карин. — Прошу прощения, Сакура-сан. Но я не могу ждать. Мне нужно тренироваться, — объяснил Ли. Сакура до хруста сжала левый кулак и резко отодвинула створку седзи своей комнаты. Тихо. Это не твой дом. Ты не можешь его разрушить. Саске-кун не оценит. Выдох… Вдох… Ли-сан скинул свой зеленый костюм и чуть сгорбился. Сакура растерла руки средством и приложила к его позвоночнику. Засияло зеленым светом облачко медицинской техники. Часть реабилитации состояла из определенных упражнений, которые Ли-сан должен был выполнять самостоятельно. Другую часть давала ему сама Сакура вмешательством техники. Правда, большая часть реабилитации состояла в том, чтобы выправить повреждения, которые Ли-сан нагуливал на своих нечеловеческих тренировках. Ярость немного стихла — Сакура силой подавила ее в себе. Так было проще формировать ирье-чакру. Все-таки замечательно, что он пришел в себя. Ли-сан выглядел разочарованным последние годы… Я даже не думала, что он с таким рвением примется восстанавливаться в статусе шиноби. — Если реабилитация не пройдет успешно, тебе уже никогда не придется тренироваться, понимаешь? Сакура повторяла ему это уже тысячу раз — все без толку. Это она в подробностях представляла, что творится с организмом Ли-сана за те двадцать пять кругов вокруг Конохи. Он же жил иной философией: чем больше тренироваться, тем крепче и здоровее тело, и вдолбить ему в голову, что он сам себя убивает, было поистине невозможно. — И куда ты так торопишься? — Сакура-сан… Мне предложили работу. — Работу? — Хокаге-сама сказал, у него для меня есть миссия. Как только завершится моя реабилитация, я отправлюсь в деревню Скрытого Песка. — А?! — Темари-сан нужен наставник в тайдзюцу для нового поколения шиноби. — Ого. Сакура на автомате проводила реабилитацию и размышляла. Суна… У них же совсем мало людей… Но почему Ли-сан? — Но почему не Гай-сенсей? Ли сжал кулаки. — Гай-сенсей отказался. — Но… почему? — Боюсь, это из-за меня. Я не справился тогда в отборочном поединке. Мой противник был из Суны. Гай-сенсей… не может простить. А ты простил, значит? Хотя… Гаара все равно мертв… Сакура со вдохом отняла руки от его спины. — Можно одеваться. И никаких тренировок! — пригрозила она строго. — Если узнаю, что ты тренировался, продлю срок реабилитации, и Хокаге-сама отправит в Суну кого-нибудь другого! Вот же… Может, хоть это подействует.****
Детские площадки неподалеку от квартала, как правило, пустовали. Итачи оккупировал одну такую и медленно покачивался на качелях, слишком большой — ноги свободно доставали до песка. Он редко покидал пределы родительской усадьбы, однако сегодняшний вечер стал очередным исключением из правил — просто потому, что в собственном доме Итачи все больше чувствовал себя чужим. Сакура осмелела. Пожила с ними всего неделю, а все внутри их дома успело перестроиться под нее. Возможно, потому, что у нее единственной из них троих был здравый подход к жизни и быту. Итачи и не сопротивлялся. Домашние дела не требовали его участия, а Карин с ними все равно не справлялась. Даже не пыталась справляться. Когда вернулся Саске, Сакура осмелела до крайней степени. Вероятно, Саске что-то объяснил ей про него и Карин, потому что Сакура как-то подошла к нему и сказала с укором: «В самом деле. Проявил бы хоть немного участия. Ей ведь нужна поддержка». Итачи опешил. Он совершенно не ожидал, что временная гостья станет ему указывать. «Поддержка? — спросил он. — Но ведь мое общество ей неприятно». Сакура посмотрела на него тогда с каким-то особенно странным выражением, словно давно подозревала у него отклонения психики и наконец-то поняла, какого они были рода. Карин увлеклась им просто из-за вкусовых качеств чакры — это всегда было очевидно. Ушла сенсорика, и дурман ее навязчивой страсти как рукой сняло. Отчасти Итачи было жаль терять эту внезапно открывшуюся ему сторону людских взаимоотношений, но ради благополучия Карин он готов был с этим смириться. Однако Сакура считала иначе, и ее совет стал для Итачи откровением. «Так и станешь всю жизнь сторониться Карин? У вас как бы общий ребенок намечается. Его тоже будешь избегать?» «Если ему так будет лучше». «Дурак, — буркнула Сакура. — Хватит убегать. Неужели тебя можно полюбить только за вкус чакры?» Небо над деревней стремительно гасло. Итачи черпал сандалиями холодный песок и держал на коленях бумажный сверток с данго. Свою долю он съел еще по пути. Остальное припас для Карин. Когда-то с подачи Шисуи ему удалось приручить первого в своей жизни ворона. Теперь же пришло время применить этот рабочий подход к девушке. Итачи посмотрел на свой палец с тонкой полосой синяка от укуса Дайсы. Вряд ли они сильно отличаются.