. . . two weeks later
Жизнь – интересная шутка, вам не кажется?
Чтобы не произошло, каких бы размеров горе не случилось, жизнь продолжает идти своим чередом, не останавливаясь на истории одного человека. Все случившееся две с половиной недели назад мелькает в глазах уже размыто, при этом в уме оставаясь четкой целой картинкой, все еще причиняющей боль. Кенсу возвращается в школу и восстанавливается в учебе, но при этом большую часть уроков успешно проебывает, лишь бы находиться рядом с неожиданно появившимся в его жизни кареглазым парнем, которого раньше он называл злейшим врагом. Лухан заканчивает записи по еще одному делу, в конце которого коротко пишет «Провал» и закрывает свой блокнот. Больше мужчина не хочет брать дел. По крайней мере сейчас. Ему давно советовали отдохнуть – может, пора прислушаться к тому, что говорят люди? А Чанель оказывается в психиатрической больнице. Звучит чертовски грустно. Скорее всего, еще грустнее, чем вам представляется, ведь попадает туда Чан после крупнейшей в своей жизни истерики. Благо тогда рядом находился Кенсу, иначе хрен знает, чтобы он сделал с собой. И все же жизнь странный феномен. — Чан, привет! Это снова я, — парень улыбается легко, проходя в палату и видит причину своей улыбки, все также безжизненно сидящую напротив окна на стуле. Подходит ближе и садится рядом на корточки, беря за руку аккуратно. С недавних пор Чанель реагирует лишь на прикосновения, не слыша звуков и не видя ничего вокруг себя. Поэтому за две недели стало ритуалом вот так подходить к тому, садиться рядом и брать за руку. Ритуал работает и в этот раз. Чанель медленно поворачивает голову и направляет потерянный взгляд на объект, взявший его за кисть тонкую. Он похудел. Под глазами появились небольшие мешки из-за бессонных ночей. Но несмотря на все эти мелкие факторы, он выглядел все также красиво и грациозно, как всегда. Каждый раз это заставляло Кенсу улыбаться. — Знаешь что? Мне сказали, что тебе лучше, ты начал не сопротивляться и кушать. Это клево, чувак. Боже, ты вообще представляешь, как меня изменил? Пиздец, раньше бы и подумать не смог, что буду сбегать с последних уроков, чтобы успеть кого-то проведать, — парень смеется тихо и утыкается головой в колени сидящего друга, уже совсем скоро поднимая взгляд обратно на того. — Кстати, помнишь Минхо? Того самого очкарика с последней парты. Прикинь, он идет на тусу вместе с главной красоткой школы. Там такие страсти происходят, я тебе миллион историй расскажу позже. Только ты не расклеивайся, окей? Ты очень сильный, Чан. Кенсу тянется к чужим волосам и аккуратно взъерошивает их, после убирая руку. Точнее, он пытается это сделать, но всегда безжизненный Чанель вдруг хватается совсем ослабшей рукой за руку друга, будто бы молча прося не убирать её. До слушается, снова поглаживая по волосам и сжимая чужую ладонь. Это большой прорыв за это время. Он выражает свои желания. Парень буквально готов запрыгать от новой достигнувшей цели на дороге тяжелого восстановления, но вместо этого еще минут десять сидит, просто держа прохладную руку Пака. Просидел бы, честно говоря, еще вечность, но злая и вечно недовольная своей судьбой медсестра говорит прощаться, поэтому Кенсу помогает переместиться высокому однокласснику на кровать, чтобы этого не делали грубые санитары и попрощавшись, собирается уходить. — Завтра в 15:00. Как всегда, буду здесь, — проводит в последний раз по запястью чужому пальцем и уходит из больницы с приподнятым настроением, понимая, что с каждым днем прибытия сюда становится все больше понятно, что в один прекрасный момент он заберет отсюда и Чанеля. И До поможет ему начать новую страницу в жизни, где не будет столько боли, страданий и сплошного дерьма. Дерьма, которого этот парень не заслужил. Он сделает это, даже если, выздоровев, Чан не захочет видеть в своей жизни старого врага. Возвращаясь со школы Кенсу думал о чем-то своем. Прошло много времени с тех пор как похоронили Юру и как он вернулся обратно в школу, но теперь он остро чувствовал как эти приключения изменили его личность в лучшую сторону. Он больше не чувствовал укол вины за лишения жизни человека, не винил себя за смерть сестры лучшего друга и перестал загонятся из-за отстуствия любви отца. Насчет последнего... Слова Криса в тот день, отдавался эхом в черепице мальчишки. Его отца попроосту использовали как мишень. Он и умер, даже не подозревая о том что был главным подоботным в чьих-то грязных делах. Кенсу и вправду любил его, и вдруг ему жутко захотелось поехать в сторону старого кладбища, который находился за чертой города где-то в двух часах езды от Сеула. Поняв, что деньги на транспорт хватит, а остатки печенья со столовой вполне могут притупить чувство голода, Кенсу пошел в сторону остановки, рассчитвая примерное время его прибытия. Когда спустя минут 10, красный автобус наконец-то остановился, Кенсу зашел и решил сесть в самый конец, ибо это была конечной автобуса. Включив любимый плейлист, Кенсу удобно сел и уснул, лишь изредко подрагивая. Спустя несколько часов когда автобус остановился, Кенсу еле как открыл слипшийся веки и хорошенько их потерев, вышел из автобуса. Холодный воздух взбодрил мальчишку, отчего тот задрожал тут же накутав шарф около шеи. Поправив рюкзак на плече, Кенсу начал шагать по старому району в котором был наверное год назад. Здесь он часто гулял, когда ссорился с мамой или были проблемы в учебе. Он очень любил этот район за тишину, а также из-за того что здесь жило мало людей. Лишь изредка можно было видеть как бегут детишки во вдоре, а так в целом район был мирным, будто здесь не знают слово «преступность». Тут же Кенсу лишь изредка курил, и иногда шел к любимой кафешке за кофе и сэндвичем. Но сейчас он был здесь с другой целью. Побыть наедине с отцом. Посчитав в кармане оставшийся деньги, Су решил купить две красные розы. Шагать в сторону места где лежит дорогой и ценный человек было очень тяжело, но Су шаг за шагом приближался еле сдерживая слезы боли. Он обещал быть сильным и он будет. Пожелтевшие листья неприятно хрустили под ногами, а где-то посередине двух деревьев стояла могила до боли знакомыми иницалами. —Папа? Кенсу пустил скупую слезу низко наклонившись и положив цветы около серой плиты. Стерев тыльной стороной слезу, Кенсу прочистил горло, будто готовя речь. —Пап... как ты тут? Извини что пришел один, обычно ты привык видеть нас с мамой. С ней все хорошо. На работе полный завал, отчего и приходит такая уставшая. Но я вовсе не сержусь на нее, ведь понимаю как она старается ради меня. Эх, пап знал бы ты через какие приключения прошел твой сын, ты бы очень удивился. Мне искренне жаль что ты умер таким образом. Но ты всегда останешься героем для меня. Я всегда буду помнить каждый миг проведенный с тобой, и обещаю никогда их не забыть. Кенсу сделал небольшую паузу. —Я... я отомстил за тебя, папа. Тогда я был еще маленьким и не видел всю картину, но сейчас когда я стал более взрослым, я понимаю что тебе хотелось бы чтобы этот подонок получил по заслугам. И он получил. Без лишних жертв не обошлось, но поверь я не хотел чтобы пострадали другие... Кенсу прикусил губу, и даже не заметил как сел на колени, рассматривая могилу напротив и то и дело стирая слезу со щеки... —Я хочу быть хорошим сыном. Я хочу чтобы ты гордился мной, папа. И я делаю все возможное чтобы так и было. Черт... Знал бы ты как же мне тебя не хватает сейчас. Я запутан и не понимаю что происходить с моими чувствами. Я так хочу совета. Я так хочу узнать истинного себя и наконец-то расставить все по полочкам. Папа...? Кенсу сделал небольшую паузу после чего, уверенно произнес: — Я кажись люблю его... Солнце давно скрылся за горизонтом, оставив после себя лишь темно-синий оттенок. Палаты постепенно закрывались и врачи то и дело перепроверяли все ли пациенты на месте. И лишь в одном углу, около окна этого старого здания, лежал молодой юниша, все также смотря в потолок и не реагируя на внешние раздражители. Никто не знал что у него в мыслях, что он чувствует. Он реально был как живая кукла, которую дергали за ниточки. — Спокойной ночи. Медсестра удобно накрыв его одеялом, ушла спустя минуту, громко топая каблуками. Повсюду выключился свет, и будто все стало тихо. Спустя минут 15, Чанель резко встал с места и взяв рюкзак, залез на люк, которую уже до этого успел взломать. Настало время осуществить еще один план.