"Пепел"

Я любил тебя ужасно, Поверь, я осознавал этот факт ясно. Мы всё время проводили вместе, Считая звёзды сидя на крыше. Но однажды услышал я объявление, Наблюдая такое изображение. Стоял зазывала в центральной площадке, Объявляя о завтрашней казне. Говоря честно, я забыл про это объявление, И не вспоминал о нём до тех пор, Пока не пришло ко мне осознание, Ночью, когда ты не пришла на свидание. Рано утром вскочил я с кровати, Как ошпаренный кинулся я на площадь центральную. Господи, как же некстати, Тебя повели на казнь реальную. Прибежал я туда как только мог, Не мог поверить я в то, что это сделать смог. Но не успел — везде был народ, Перекрыл он мне путь на эшафот. Стоял возле эшафота глашатый, Это меня особо не удивило. И даже заметив столб, укутанный внизу сухой травой, Я не придал ему особого значения. Но вдруг объявили — «смотрите, ведут!», И все мы повернулись на зов. Клетка ехала на эшафот, Вдоль галдящих рядов. И лишь когда вывели из телеги ведьму, Я понял, почему ты не пришла. На тебе было надето рваное платье, Ты, понурив голову, покорно шла. Взошла ты на эшафот как домой, Я поймал на себе взгляд твой. Ведь я хотел сделать тебя женой, Чтобы всегда оставаться с тобой. Зачитали тебе приговор, Глупый и несправедливый. Что именем Римского Папы, Тебя, как ведьму, необходимо сжечь. Ты водила взглядом по площади, Словно кого-то ища. Кто крикнул — «умри, ведьма!» И кинул какую-то дрянь. Толпа загалдела, Крики слились в оглушительный рёв. Но ты по прежнему молча стояла, Лишь отойдя на пару шагов. Потом тебя привязали к столбу, Положили связку веток. И, осмотрев всю толпу, Кинули факел в кучу. Пламя обуяло весь столб, Ты кричала как резанная. Я не слышал от тебя мольб, А потом стих и твой крик. Тебя сожгли всю дотла, Мою любовь, мою опору, мою душу. Но ты всё-равно меня стерегла, Хоть и от моей смерти меня ты не уберегла...