Любить тебя больно

В какой-то момент Энви понимает, что любить, оказывается, больно… Удерживать руки Эдварда легче легкого. Даже его железную руку – или из чего она там у него – для Энви это легче легкого, даже если тот пытается вырваться. Целовать получается через раз. Чертов малявка умудряется мотать головой, хоть расстояния между ними критически мало. - Хватит вырываться... - Отпусти меня, придурок, - они говорят это практически одновременно. Энви на секунду улыбается и пользуется моментом, ловя губы блондина. Он прижимается ближе, буквально вдавливая Эдварда в стену. Энви возбужден и знает, что сегодня не остановится. Только не в этот раз. Алхимики, которые уже открывали Врата истины. За каждым из них Отец приказывает следить. Энви достается Эдвард Элрик. Мальчишка, по сути, самый молодой алхимик Аместриса. Фотография привлекает взгляд. Мало у кого можно встретить золотые глаза, как у Отца. А еще он носит длинные волосы, что совсем нетипично для мальчишек его лет. Эдвард невысокий и жутко бесится из-за своего роста. Энви же нравится. Нравится чуть нависать над ним. Так легче всего ловить его губы для поцелуев. - Не надо… У Эдварда дыхание горячее и щеки чуть красные. Энви нравится. Он запускает руку в волосы цвета пшеницы, желая распутать извечную косичку. Получается так себе, но все равно Энви нравится. - Я тебе нравлюсь. Не отрицай этого. Не надо… На этот раз поцелуй получает лучше, потому что Эдвард не пытается каждую секунду отстраниться. Спустя несколько мгновений, он даже начинает отвечать. Энви забывается на мгновение и стонет в поцелуй. Все началось из-за решения познакомиться поближе. Эдвард чертов гений, а еще очень красивый. Энви понимает, что ошибался. Его глаза совсем не похожи на глаза Отца. Даже цвет у них отличается. Но главное – они живые. Такие живые! Буквально с первых минут общения Энви понимает, что его ведет. Он знает, что Эдвард ему не доверяет – он и не скрывает - но еще он знает, что тоже цепляет его. Он не раз ловит на себе взгляд золотых глаз и жалеет, что не умеет читать мысли. Он бы отдал свой философский камень за такую возможность. У Эдварда грудь ходит ходуном, а глаза смотрят прямо, словно выискивая какой-то ответ. - Что? – Энви заправляет выбившуюся прядку, едва оторвавшись от мягких, как оказалось, губ. – Скажи мне. Что? - Зачем я тебе? У Энви сердце ухает вниз. Ну, это должно быть сердце. Энви больше не знает никакого другого органа, от которого становится больно. - Я люблю тебя. Слова вырываются быстрее, чем он успевает прикусить язык. Золотые глаза напротив глядят удивленно, а Энви прикусывает губы и чуть отодвигается. Совсем чуть-чуть. - У меня… есть чувства к тебе, и думаю, это то, что люди называют любовью. И к слову, любить тебя больно. И прежде чем Эдвард успевает ляпнуть что-нибудь эдакое, Энви снова его целует. Правда, руки он все же отпускает. Эти самые руки спустя несколько мгновений притягивают его ближе. Любить больно, но так легко.