Полночь

      Доктор боялся спать. Он часами сидел перед панелью Тардис, перебирая какие-то непонятные проводки, что-то перепроверяя и подключая, ссылаясь на то, что «Раз уж всё равно без дела висим, почему бы делом не заняться?» Донна однажды спросила у него, спят ли вообще Повелители Времени? — Временами бывает, — пробубнил Десятый тогда, копаясь в панели с отвёрткой в зубах. — Раз в пару дней. Пришельцы тоже люди, как бы это странно не звучало. Всем нужен сон. Кроме отдельных видов, они восстанавливают потраченную энергию другими способами… Или живут несколько часов. — Почему тогда ты не спишь?       Доктор в тот раз не ответил.       В космосе они висели, кстати, тоже из-за Донны. Лететь после Полночи ещё куда-либо она отказалась. Предложила взять выходной. — Мы уже сколько по планетам носимся, пора бы и отдохнуть! Не знаю, как там у вас, пришельцев, а я устала.       Домой она тоже не полетела. Осталась в Тардис, «исследовать ту махину, в которой мы, по ощущениям, уже несколько месяцев разъезжаем… Как здесь определять время вообще?». Тардис эта идея не понравилась, но если Ноубл что-то решила, переубедить её в этом не мог никто.       И Доктор, если честно, был ей даже немного за это благодарен.       Так они и висели между временем и пространством уже месяц, занимаясь всем, чем угодно, и ничем одновременно. Донна, ругаясь и проклиная машину времени, по полдня искала кухню, пытаясь не заблудиться по дороге обратно; Доктор, посмеиваясь, наблюдал за всем этим, ловя гневные выкрики и в свою сторону. А по вечерам он внезапно вспоминал про очередную поломку «где-то там, ай, неважно» и демонстративно усаживался за починку. Донна стояла рядом, зевая и с подозрением наблюдая за излишне болтливым в попытках отвлечь внимание от своего состояния таймлордом, и, в конце концов не выдерживая, уходила спать, напоминая одно и тоже каждый раз. — Не забудь поспать, марсианин. — Ага.       Десятый «забывал». А Донна что-то подозревала.       Не подозревать было сложно. Если проснуться раньше чем обычно и выйти из комнаты, раз в дней пять можно было обнаружить множество кружек с остатками кофе, стоящих вокруг пульта управления. А если ещё и обойти этот пульт, то можно было найти и Доктора, уснувшего прямо с отвёрткой в руках. В том, что Повелители Времени точно не восполняют потраченную энергию с помощью кофе, Ноубл была уверена. А в том, что с Доктором что-то не так — тем более. Потому что тот слишком быстро вскакивал и со странной паникой в глазах автоматически наставлял отвёртку на Донну каждый раз, когда она пыталась его будить. Надрывно дышал, пока пытался осознать, что не спит, резко опускал слегка подрагивающую руку и прикрывал глаза, пока два сердца в груди колотились, как бешеные. На немой вопрос лишь отмахивался. — Извини. Рефлекс. — И всё.       Не спать тоже было сложно. Глаза предательски слипались, тело сдавало и Доктор отчаянно пил всё больше и больше кофе, стараясь отвлечься с помощью очередного импровизированного ремонта. Не помогало. — Я… Не хочу… Спать… — мелькала где-то на задворках отключающегося сознания последняя мысль, прежде чем Десятый погружался в беспокойный сон.       Во сне всегда было темно. Куда ни глянь, лишь темнота — чёрная, липкая, и Доктор в ней тонул, захлёбываясь и пытаясь выбраться на поверхность. Только поверхности не было.       Самым страшным было закричать. Показать — что вот он, ты, ещё живой, не сдался, не утонул в чёрной пучине страха. Тогда приходили голоса. Как тот, из того самого вагона на Полночи. Они кричали в ответ — насмешливо, повторяя всё до единого, и вот ты не замечаешь, как уже сам начинаешь вторить им, кричать, срывая голос и понимая, что кричишь не ты — они. Истерически смеёшься вслед за ними, не в силах остановиться. Доктор пытался противиться, молчать, но они издевались, молчали и, когда он думал что всё — он победил, в этот раз он победил — они кричали снова, разрывая вновь появившуюся надежду на куски, и Десятому казалось, что он сходит с ума. Может быть, так и было.       Потом приходила Донна. — Что с тобой происходит?       Доктор знал, что когда-нибудь Ноубл задаст этот вопрос. И не знал, что отвечать. Потому что и правда — что с ним происходит? — Ничего. А должно? — Десятый зевнул и потёр глаза рукавом. Очень хотелось спать. Особенно последнюю неделю. Но нельзя. — Ты не спишь. — Он открыл было рот, чтобы как-нибудь глупо отшутиться и закрыть эту тему, но Донна взглядом дала понять — не в этот раз. И Доктор понял — не отвертится. — Ты сам говорил, что вам тоже надо спать, хотя бы раз в пару дней. Но я не думаю, что месяц, который мы здесь шатаемся, входит в понятие нескольких дней, ведь так?       Доктор неопределённо качнул головой и чуть пошатнулся. Панель Тардис поплыла куда-то в сторону, всё подозрительно начало заваливаться на бок, но Десятый уцепился пальцами за пульт управления, пытаясь устоять на ногах. Зажмурился, пытаясь угомонить тупую, ноющую боль в висках, которая преследовала его уже несколько дней. Выдохнул, опёрся о панель и только потом нерешительно взглянул на Донну. — Ничего, значит? — её голос подрагивал от скрываемой злости. — Ты довёл себя до такого состояния и хочешь сказать, что ничего не происходит?! — Донна… — Заткнись, Доктор. — Ноубл широкими шагами пересекла консольную и, схватив Десятого за руку, потащила куда-то в глубь Тардис. — Слушай меня. Сейчас ты пойдёшь и поспишь. Нормально. Понял? А потом я уже из тебя все ответы вытрясу, об этом даже не беспокойся.       Доктор вяло пытался вырваться. Не спать… Только не спать… Перед глазами снова всё поплыло. Где-то, словно за толщей воды, чертыхнулась Донна, которая не могла найти нужную комнату с хоть какой-нибудь кроватью. В итоге, практически дотащив Десятого на себе, она скинула его на первый попавшийся диван. Доктор уже практически отключился, но всё ещё пытался как-либо возразить. — Даже не пытайся, марсианин. Тебе повезло, что ты худой, как спичка, иначе бы я тебя досюда не дотащила и оставила бы где-нибудь в коридоре. И, поверь мне, я бы и там дождалась бы, пока ты уснёшь.       Десятый вздохнул и прикрыл глаза. Ладно, раз так. Сейчас он заснёт, Донна уйдёт, а он, проспав от силы 2 часа, снова проснётся от того же сна. Соврёт, что всё уже в порядке и всё продолжится. А потом они наконец куда-нибудь полетят и на какие-то кошмары будет уже плевать…       Всё полетело к чертям на втором же пункте импровизированного плана.        Донна не ушла.       Потому что может она и не была такой умной, как Повелители Времени, но простейшие выводы сделать могла. Доктор не спит, хотя ему это нужно, следовательно, его что-то пугает или не даёт ему спать. Весь день (насколько в Тардис в принципе можно расценивать время в земных мерках) она находится рядом с ним, значит это «что-то» происходит ночью. И, если она не хочет, чтобы в один прекрасный день Доктор регенерировал от недостатка сна, ей надо выяснить — что такое это «что-то»? Поэтому она и осталась сидеть на краю дивана, наблюдая за тем, как Десятый спит. Тот хмурился даже во сне, пальцы нервно сжимали раскопанный десятью минутами назад Донной плед, и, она, конечно, не бралась утверждать, но ему, похоже, снился кошмар. И кошмар был не первым.       Донна не была уверена в том, что ей нужно сделать. Она не была уверена, нужно ли ей вообще что-либо делать. С обычным человеком было просто — обнял, успокоил, тот спокойно спит дальше, ты со спокойной совестью тоже отправляешься спать. Но Доктор не был обычным человеком. Он и человеком-то не был в принципе. Так что и как вести себя Ноубл тоже не знала. Оставалось лишь нерешительно наблюдать за беспокойно ворочающимся Десятым, кусая ногти и не зная, что делать. Можно, конечно, дождаться, пока он проснётся сам и вытрясти из него все ответы, как она и собиралась, но глядя на него сейчас… ждать, пока он проснётся с тем же ужасом в глубине глаз (а в том, что он проснётся именно так, она теперь определённо убедилась) казалось ей слишком зверским. — Хватит… — донеслось со стороны Доктора хриплым шёпотом. Донна дёрнулась от неожиданности и уставилась на Десятого. Тот выглядел бледнее обычного и бессвязно что-то шептал, лишь иногда были чуть слышны слова: «Хватит. Прекратите. Пожалуйста…» Ноубл застыла, не зная, как на это реагировать. И лишь следующая фраза заставила её отмереть.       — Донна…       Сон не уходил. Обычно, Доктор уже просыпался, вскакивал с застывшим криком на губах, выхватывая отвёртку из кармана. Сегодня же сон не отпускал, обволакивал вязкой слизью ужасов, нашёптывая сотней голосов что-то на ухо. Десятый пытался вывернуться из невидимого захвата, спастись от несуществующего врага, но кошмар не поддавался, заставляя тонуть в нём всё глубже и глубже. Ну же, кто-нибудь… Роуз… Марта…       Донна!       Ноубл не выдержала. Аккуратно, едва касаясь, взяла его руку в свою, сначала чуть сжимая, затем — более уверенно. Чуть прикрыла глаза и заговорила — негромко, спокойно. — Доктор, я не знаю, что тебе снится, и что могло тебя напугать. Но я обещаю тебе — ты в безопасности. Ты же Доктор, в конце концов! Вспомни, сколько раз ты спасал мир — ну и что после этого может причинить тебе вред? Да даже если и может — я рядом, и этому «чему-то» сначала придётся пройти через меня! Слышишь? Всё нормально!       Сон отступал, убирал свои щупальца, сторонясь голоса. Мягкого, успокаивающего, пробивающегося сквозь стенки ужаса и сметающего их прочь. Руки будто коснулась другая рука и Десятый машинально сжал её, чувствуя, как кошмар начинает отступать. «Я рядом», «Я рядом», «Я рядом». Страха уже почти не было, дыхание выровнялось и Доктор начал проваливаться в сон. Нормальный сон.       Десятый мирно посапывал, успокоившись и всё ещё сжимая руку Ноубл. Та улыбнулась и, взъерошив другой рукой и так растрёпанные волосы Доктора, откинулась на спинку дивана. Глаза слипались, Донну клонило в сон и она решила, что ничего не случится, если она вздремнёт прямо здесь… пару минут… — Спи, марсианин…       Утром они почему-то проснулись в объятьях друг друга.