***
— Хотите узнать, что приготовило для вас будущее? Позвольте вашу ладонь, юная леди, и я расскажу вам… Серхио едва не спотыкается, когда Кларисса останавливается. Женщина подаётся вперёд, чтобы взять Клариссу за руку. Звенят её золотые кольца и браслеты. Ногти покрыты кроваво-алым лаком. Накрахмаленная разноцветная юбка колышется на ветру. Серхио выпрямляется, хватает Клариссу за локоть и отталкивает себе за спину, чтобы её не коснулись эти грязные руки. Женщина вскидывает подбородок и пристально смотрит на Серхио, будто видит его насквозь. Её глаза чернее ночи, и Серхио не может отвести взгляд. — А ты боишься узнать, что тебя ждёт, не так ли? Не бойся, дитя, куда лучше знать, чем оставаться непосвящённым, — хрипит женщина и снова протягивает руку, концентрируясь на Клариссе. — Мы не верим в вашу мумбу-юмбу, — прерывает её Серхио. — И нам не интересен ваш вздор. Так что проваливайте, идёт? Женщина раздражённо цокает языком. — Почему ты отвечаешь за неё? Ты слишком много болтаешь. Лучше слушай, — Она наклоняет голову, будто прислушиваясь к чьему-то шёпоту. — Слушай её. О, так ты никогда не слушал, что тебе говорят, верно? Но теперь тебе придётся. О да, ты будешь слушать. Внезапно она хватает Серхио за руку, одно из колец больно впивается в кожу, заставляя вздрогнуть. Ей удаётся разжать ладонь Серхио, и она снова цокает языком, разглядывая её. — Пустите! — кричит Серхио, пытаясь выдернуть руку, но женщина вцепилась в неё, словно пиявка. — Тише, тише. Сколько притворства… Да ты и сам не знаешь, кто ты сейчас. Но ты поймёшь, если научишься слушать, что тебе говорят другие, — учительским тоном произносит женщина. — Да отпусти же, старая ты карга! Она замирает, а потом усмехается. — Ты будешь проклят до тех пор, пока не научишься слушать, что тебе говорят другие. Она наконец-то отпускает его и поворачивается к Клариссе. На негнущихся ногах Серхио шагает вперёд, пытаясь встать между ними, но женщина отталкивает его в сторону так легко, словно он весит не больше пёрышка. Серхио сбит с толку, у него звенит в ушах, а ещё он чувствует подступающую тошноту. — А тебе, моя дорогая, нужно как можно скорее принять важное решение, пока не стало слишком поздно, чтобы найти своё истинное счастье. Ты же знаешь, что он не тот, кто тебе нужен, — кивок в сторону Серхио. — В глубине души ты и так знаешь это. Он никогда не услышит тебя. Женщина отпускает руку Клариссы и ещё несколько мгновений просто смотрит на неё, прежде чем раствориться в толпе. — Что за хрень сейчас произошла? — хрипит Серхио и вздрагивает от звука собственного голоса. Кларисса оборачивается к нему и плотно сжимает губы. — Я больше не хочу никуда идти сегодня. Через два дня она уходит насовсем. К этому моменту у Серхио есть проблемы посерьёзнее очередной интрижки, так и не ставшей чем-то большим. Он думает, что без него ей будет лучше.***
Серхио следует за Икером и позволяет ему выбрать им места. Только открыв меню, Серхио понимает, что оказался прямо под динамиком. Музыка грохочет у самого уха, не позволяя сконцентрироваться. В конце концов Серхио закрывает меню и откладывает на середину стола. — Я буду то же, что и ты. Икер обеспокоенно хмурится, но Серхио удерживает улыбку, пока тот делает заказ. Пока они ждут еду, Серхио вдруг осознаёт, что неотрывно пялится на губы Икера. И даже не так, как он обычно это делает, а потому что наблюдение за тем, как Икер произносит слова, помогает ему распознать их среди несмолкаемого гомона. Слишком много людей, слишком много разговоров, скользящие по полу стулья, скоблящие по фарфору столовые приборы, стучащие друг о друга палочки, кто-то ещё и сёрбает, поглощая суп. С тем же успехом можно слушать птичий щебет, стоя рядом с Ниагарским водопадом. Серхио подаётся вперёд, как будто захвачен рассказом Икера. Он обхватывает лицо ладонью и прижимает пальцы к виску. Со стороны должно казаться, будто он погружён в раздумья, но на самом деле холодные пальцы спасают от пульсирующей головной боли. — Так, всё, — обрывает историю Икер, поднимаясь. — Погоди, что случилось? — Серхио тут же дёргается и ловит Икера за запястье. — Мы уходим. — Сейчас-то я что не так сделал! — огрызается Серхио, выпуская чужую руку. — Ничего, — Икер смотрит на него сверху вниз. — Но я вижу тебя насквозь. Сердце Серхио делает кульбит, а затем начинает биться, как бешеное. Его пугает, что такого мог в нём увидеть Икер. Серхио мысленно ругает себя: он привык держать себя в руках, нет ни единого шанса, что именно сейчас Икер что-то заметил. — Мы едем домой, — продолжает Икер. — Я отвезу тебя к себе домой и напою, если тебе это нужно, чтобы перестать заливать мне эту чушь про «всё в порядке». И в этот раз ты не отвертишься, потому что я не отпущу тебя, пока ты не начнёшь говорить. Серхио вздрагивает. Он не знает, от командного ли тона или от опасения, что Икер может вывести его на чистую воду. — Икер, я.., — Серхио тут же теряется под взглядом Икера. — Я попрошу упаковать нам еду с собой. — Хорошо. Я подожду в машине, — Икер протягивает руку, и Серхио с тяжёлым сердцем отдаёт ему ключи. Ни о какой тишине не может быть и речи, хотя за всю дорогу до дома Икер не произносит ни слова. Мимо них проезжает машина скорой помощи, и Серхио с трудом сдерживает стон, когда вой сирен звучит так оглушающе, что сносит болевой порог. Икер бросает на него короткий взгляд, но никак не комментирует.***
Серхио не помнит, как закончился тот день. Он знает, что проводил Клариссу до дома, но дальше — пустота. Его голова пульсирует от адской боли, хотя он уверен, что на тренировке не было ничего, что могло бы спровоцировать такую боль. Ещё он помнит, что даже не смог посмотреть телевизор перед сном. Он просто лежал, закрыв глаза, и скулил каждый раз, когда в голове что-то двигалось, заставляя комнату вращаться, несмотря на темноту и плотные занавески. Следующим утром он просыпается в дивном новом мире. Очень громком, отвратительном и болезненном мире. Серхио долго лежит в постели и пытается принять это. Его уши слишком чувствительные, он слышит звуки, о существовании которых в своей квартире даже не подозревал. Он убеждает себя, что это просто усталость, что он слишком сильно выкладывается на тренировках, что это напряжение прошлой недели, что в ближайшие дни всё пройдёт. Он заставляет себя выбраться из кровати и следовать привычному расписанию. Вечером у них матч, и он должен взять себя в руки. Взять себя в руки не удаётся, и, когда его меняют на тридцать четвёртой минуте, Серхио чувствует лишь облегчение. Выдержать шум стадиона невозможно, и он не знает, как справиться с этим.***
Дом Икера — самое тихое место для Серхио с того момента, как утром он покинул свою квартиру. Он не может сдержать облегчённого вздоха, когда дверь захлопывается за ним. Они относят еду в гостиную. Серхио уходит на кухню за вилками, а когда возвращается, видит, что Икер для фонового шума уже включил телевизор. — Давай без него? — умоляет Серхио и садится на диван, утыкаясь в колени. Он смертельно устал, у него всё ещё проблемы со сном, и он ужасно хочет отдохнуть, но так загнал себя, что не может сделать даже этого. А ещё он ненавидит держать Икера в неведении. Икер долго смотрит на Серхио, а затем садится рядом и тянет наверх, пока Серхио не подаётся навстречу и не позволяет обнять себя. Прямо под ухом Серхио бьётся сердце Икера: ускоренное сердцебиение постепенно замедляется до восхитительного ритма. Серхио вслушивается в него, отгораживаясь от остального мира. Он просто закрывает глаза и концентрируется на гулком сердцебиении. Серхио настолько вымотан, что просто засыпает. Очнувшись после короткого сна, он понимает, что Икер всё ещё обнимает его и легонько поглаживает по спине. Телевизор включен, но работает в беззвучном режиме. Серхио всё равно прекрасно его слышит. Раньше он и подумать не мог, что звуки всегда и повсюду, стоит только прислушаться. Электроника громко гудит, а светильники жужжат. Кто-то на улице прикуривает сигарету, и громко щёлкает зажигалка. Должно быть, окно открыто. Серхио шевелится и несколько раз моргает, прежде чем открыть глаза. — Привет, — Сердце Икера больше не бьётся тихо и размеренно, а скачет галопом. Его голос хоть и хриплый после долгого молчания, всё же ощущается раскатистым рокотом, так что Серхио вздрагивает. Икер мгновенно отдёргивает руки, и Серхио сразу же начинает скучать по потерянному теплу. — Привет, — хрипит в ответ Серхио, и садится нормально. — Теперь ты готов поесть? — Да. Но, наверное, всё уже остыло, — Серхио потирает глаза. — Сесе. Серхио смотрит на него и натыкается на тот самый пристальный взгляд, от которого никогда не мог отвернуться. Ему нужно признаться хоть в чём-нибудь, иначе Икер будет копать до тех пор, пока не узнает один из его настоящих секретов. Серхио просто не может допустить этого. Ему слишком дорога их дружба, чтобы лишиться её. Ему просто нужно скормить Икеру какую-нибудь полуправду, а потом ненавидеть себя за это. Уж в этом-то он отлично напрактиковался. На столе по-прежнему стоит его порция, а рядом стакан сока, за которым и тянется Серхио, чтобы сделать глоток. — Я просто устал, немного раздражён и возможно перенапрягся. Ничего страшного. — Тебя беспокоит головная боль? Знаешь, это может быть одним из симптомов сотря… — Нет, — Серхио тут же прерывает его. — Дело не в этом. Просто… Он не может произнести это. — Да? — Ничего. Всё нормально. Он всего лишь пугающе хорошо слышит, отчего постоянно болит голова, а ещё он не высыпался уже целую вечность. Он уже похож на зомби и напуган тем, что с ним происходит, но, хоть он и знает, что что-то с его жизнью чудовищно не так, он всё ещё не готов услышать ответы. Серхио по-прежнему занимает мысль, что, возможно, всё это просто в его голове. Последние несколько недель выдались на редкость тяжёлыми, он устал и разочарован тем, как складывается сезон и как нелогично всё остальное. Он нашёл кое-что об этом и думает, что это просто такой порочный круг: ты слишком напряжён, не можешь заснуть, слух становится чересчур чувствительным, ты становишься раздражительным, не можешь заснуть… Всё дело в этом. Никаких проклятий. Ни единого шанса, что то чёртово проклятье сработало. Эти слова засели ему в голову, и он сам настроил себя на то, что случилось. Он просто немного раздражён, вот и всё. — Хорошо, — произносит Икер тем самым тоном, который означает, что он видит Серхио насквозь, но не хочет сейчас спорить. Серхио забирает еду со столика и спрашивает: — Как думаешь, Пепе будет готов сыграть в среду? — Сегодня он был в порядке, — кивает Икер. — Будет ужасно, если нам придётся менять схему. У Серхио полон рот еды, так что он машет рукой, безмолвно побуждая Икера дальше рассуждать о предстоящем матче.***
Серхио слышит многое из того, чего никогда не слышал раньше, и чего предпочёл бы никогда не слышать. Он чертовски устал. Он ненавидит подслушивать чужие разговоры, ненавидит слышать все эти оскорбления с трибун, ненавидит свисток арбитра, который каждый раз заставляет его вздрагивать, особенно в те моменты, когда он не видит судью и не может подготовиться к вспышке боли. Матч закончен и они победили — хоть его заслуги в этом и нет, — но они продолжают говорить и анализировать матч, вместо того чтобы просто взять и поехать уже праздновать. (Или, в случае Серхио, пытаться как можно быстрее напиться, чтобы не реагировать на шум в клубе.) Серхио никак не может уйти, потому что вынужден объясняться и оправдываться за свои действия, а тут ещё раздражающий звонок на телефоне Икера не даёт сконцентрироваться. Когда глупая мелодия идёт на пятый заход, Серхио не выдерживает. — Приятель, возьми свой чёртов телефон. — Что? — Или поставь на беззвучный, плевать. Богом клянусь, ты поставил на брата самую раздражающую мелодию на свете. — Я оставил телефон в раздевалке… Между ними и раздевалкой ещё три комнаты. Чёрт. Мелодия слишком знакома Серхио, так что он мгновенно зацепился за этот звук и уже не мог игнорировать его, и он думал, что… — Ха-ха, просто решил тебя разыграть, — сводит всё к шутке Серхио, хотя ему не удаётся никого обмануть. Он зарабатывает несколько подозрительных взглядов от ребят, но к счастью, разбор полётов скоро заканчивается. Криш поджидает его, прислонившись к машине Серхио. Он выжидающе протягивает руку и забирает ключи. — Икер проверил пропущенные. — Да? — Унаи звонил ему весь вечер. У него четыре пропущенных, и один из них как раз как раз в то время, когда ты жаловался, что слышишь звонок. Серхио вздыхает, забирается в машину и позволяет Кришу отвезти себя в клуб. Ему необходимо напиться и как-то отключиться от постоянного шума.***
Серхио лежит в гостевой спальне и никак не может заснуть. Он уже много раз без каких-либо проблем спал в этой комнате, но на этот раз удача отворачивается от него. Часы идут раздражающе громко. Хоть они и не тикают каждую секунду, Серхио всё равно слышит жужжание механизмов. Сорвавшись, он просто вынимает батарейки. Икер разбудит его. Он лежит и всё ещё слышит монотонное жужжание, а затем понимает — ради всего святого! — что это выключенная настенная лампа. Серхио поднимается, чтобы выдернуть её из розетки, и забирается обратно в постель. Несмотря на все попытки, Серхио никак не может абстрагироваться от мерного жужжания электричества, от текущей по трубам воды, от цоканья каблуков по асфальту. Серхио мычит и снова ворочается. Он никак не может отключиться от остального мира, и тут Серхио вспоминает, как легко ему было сфокусироваться на Икере, на его дыхании и успокаивающем звуке его сердцебиения. Даже со своим сверхчувствительным слухом из гостевой спальни Серхио никак не может услышать сердцебиение Икера, потому что их разделяют коридор и две закрытые двери. Серхио хочется оказаться ближе к Икеру, и он не сдерживает тихого и изумлённого смешка. Как иронично: ему всегда хотелось быть как можно ближе к Икеру, но сейчас ему это просто необходимо. Он выбирается из постели, тихо открывает дверь, пересекает коридор и медленно, без единого звука, заходит в спальню Икера. Большим пальцем он зажимает защёлку замка и медленно её отпускает. Икер крепко спит, и Серхио пробирается мимо его кровати к окну, чтобы немного раздвинуть шторы. На улице бурлит жизнь, и вид из окна достаточно увлекателен, чтобы завладеть вниманием Серхио. Он слушает, как ровно бьётся сердце Икера, и это успокаивает. Он не знает, сколько простоял так, но неожиданно что-то меняется, сердце Икера испуганно замирает и снова успокаивается после нескольких мощных безумных ударов, будто Икер пытается не выдать себя. Серхио хмурится и отходит от окна. Когда он оборачивается, Икер притворяется спящим. Серхио сокращает дистанцию и садится на кровать, которая прогибается под его весом, но Икер всё ещё «не просыпается». Серхио придвигается чуть ближе, так, что его колено касается Икера. Сердце Икера бьётся как сумасшедшее. Серхио слышит это, но ему недостаточно. Он протягивает руку и на пробу касается запястья Икера кончиками пальцев, чтобы прочувствовать эту пульсацию под кожей. Икер делает вид, что просыпается. — Сесе? — Да, это я. Не мог заснуть. — И ты подумал, что будет здорово прийти и разбудить меня, чтобы не страдать в одиночестве? — сглатывает Икер. — Я не хотел тебя будить, — честно признаётся Серхио, не понимая, как странно это звучит, пока сердце Икера вновь не ускоряет ритм. Серхио нежно гладит руку Икера, но это не помогает. — Но ты мог бы, — спокойно говорит Икер, хотя Серхио и слышит, и чувствует, как пускается вскачь его сердце. — Я никогда не против составить тебе компанию. — Прости, что так странно вёл себя последнее время, — вздыхает Серхио. — Что? Нет, Серхио, всё в порядке. Я просто хотел бы, чтобы ты рассказывал, что с тобой происходит, чтобы я мог тебе помочь. Я же знаю, что что-то случилось. — Кларисса бросила меня, — на одном дыхании выдаёт Серхио и наслаждается тем, как сбивается с ритма сердцебиение Икера. — Чёрт. Мне так жаль. Когда? — Уже довольно давно, — Серхио неопределённо поводит рукой, надеясь, что Икер увидит этот жест в темноте. — Отстой. — Ну, я не думаю, что мы на самом деле были влюблены. Точнее, тогда мне так казалось, но сейчас уже нет. — Всё будет хорошо, я обещаю. Серхио не уверен, имеет ли Икер в виду его футбольную форму или личную жизнь, но ему в любом случае приятно это слышать. Особенно, когда сердце Икера вновь начинает биться в привычном ритме. Серхио почти стыдно за то, что он произносит дальше: — Но меня беспокоило не это. И действительно, сердцебиение снова сбивается. — Есть кто-то ещё? — тихо уточняет Икер. — Нет. Боже, нет. Просто… Это хуже. Я думаю, что меня прокляли. — Прокляли? — эхом отзывается Икер. — Не смейся, — тут же предупреждает Серхио. — Но там была женщина, и она сказала, что я никогда не слушаю, что мне говорят другие. На следующее утро я проснулся и — бах! — я омерзительно хорошо слышу вообще всё. Но я всё равно никак не мог понять, даже хотя я слышал, как бьётся твоё сердце, я всё равно не мог понять… — Ты слышал… что? — Икер паникует, и это крайне неприятный звук. — Я слышу ритм твоего сердца, и он так успокаивает! Вот почему я пришёл сюда сейчас, чтобы услышать твоё сердцебиение. Оно успокаивается меня, понимаешь? И мне правда очень жаль. — О Господи, — выдыхает Икер. — Ты же шутишь? — Хотелось бы. Но я слышу твой чёртов телевизор, слышу телефон на твоём прикроватном столике, слышу, как храпят твои соседи, но легче всего мне услышать, как бьётся твоё сердце. И как оно ускоряется, когда мы рядом, — он молчит, но Икер не отстраняется, так что Серхио продолжает, и его слова всё больше и больше напоминают лепет. — Я слышу, как подскакивает твой пульс, когда ты отбиваешь мяч, и точно так же ты реагируешь на меня, но не на Пепе или Сами. И твоё сердце никогда не замирает так странно, когда кто-то обнимает тебя, но стоит мне оказаться рядом, как твой пульс сходит с ума, и мне кажется, что ты говорил мне об этом уже целую вечность, но я никак не мог этого услышать. Но почему же ты никогда не произносил этого вслух? Икер продолжает молчать, но Серхио знает, что всё в порядке: Икер просто шокирован познаниями Серхио, к тому же Серхио всё ещё не сказал самое важное. — Мне бы очень хотелось, чтобы ты сказал мне об этом раньше, тогда мы бы не потеряли столько времени зря. Потому что всё это время я думал, что это чувствую только я. Сердцебиение Икера — достаточный ответ для Серхио. — Поклянись, что не разыгрываешь меня. Я серьёзно, Сесе. — Клянусь, — обещает Серхио. Как будто он мог бы так подшутить над Икером. Ладно, на самом деле он понимает, почему тот так колеблется, пусть его сердце уже давно было отдано Серхио. — Поцелуй меня. Серхио закрывает глаза, смеётся и послушно наклоняется, когда Икер тянет его на себя. Икер целует его, настойчиво прижимается губами, и Серхио тут же открывает рот, позволяя проскользнуть влажному языку. Сердце Икера бьётся в уже знакомом безумном ритме, как всё то время, когда он пытался сказать Серхио о своей любви. Вот чего он никак не мог услышать. Осознание этого настолько сокрушительное, что Серхио не сразу замечает непрерывный звон в ушах. Он прерывает поцелуй и обхватывает уши ладонями, пытаясь создать воздушную подушку. Серхио шипит и трясёт головой, потому что звон заглушает все остальные звуки. Он снова затыкает уши. Икер включает настольную лампу, и комнату озаряет приглушённые свет. — Ты в порядке? Серхио, пожалуйста, скажи, ты в порядке? Что случилось? Серхио отчётливо видит, как губы Икера проговаривают эти слова, и он выдавливает из себя слабую улыбку. — Я в порядке, — произносит Серхио и пугается собственного голоса, потому что он звучит совсем не так, как он привык за последнее время. Голос кажется слабым и приглушённым, будто из-под толщи воды. Икер осторожно обхватывает его ладони и заставляет отнять руки от ушей. Звон прекратился, и теперь мир кажется необыкновенно тихим. Пустым, чужим и гулким, как в тех обрезанных сценах из романтических фильмов, когда камера постепенно отъезжает и остаётся только нежная романтическая музыка. Вот только сейчас нет никакой музыки, лишь тихий мир. — Я в порядке, Икер, честное слово, — говорит Серхио, пробуя слова на вкус, проверяя их громкость. Он успокаивается, когда его голос разрывает гнетущую тишину. — Позвонить кому-нибудь? — обеспокоенно спрашивает Икер. — Я в порядке. Я позволю врачам осмотреть меня утром, идёт? — Хорошо. Серхио пытается сосредоточиться на Икере, но теперь, когда мир вернулся на круги своя, ему сложнее отыскать какие-то подсказки. Он проводит рукой по кровати и слышит едва заметный шелест простыней. Сердцебиение Икера также пропало. Серхио сглатывает, ощущая непонятную тяжесть в груди. — Кажется, ты разрушил проклятье. — Твой слух вернулся в норму? — Я больше не чувствую ничего необычного. — Ох. Икер пытается отодвинуться от Серхио, но тот не позволяет. — Всё точно также, как и было, за тем лишь исключением, что мне больше не нужно переживать, что я напьюсь и расскажу тебе о своей ужасной и постыдной влюблённости. — Полагаю, что нет, — фыркает Икер. — Так, ладно, давай-ка спать. — Ну-у-у, — тянет Серхио. — Играй по правилам. Сейчас чёртово утро, нам нужно поспать. У нас ранняя тренировка, позволь напомнить. — А мне показалось, ты сказал, что был бы не прочь бодрствовать со мной всю ночь. — Забавно, твой слух снова весьма избирателен. — Ладно, тогда в другой раз, — смеётся Серхио, но всё же позволяет Икеру уложить себя. Они прижимаются друг к другу, Икер выключает светильник и накрывает их одеялом. Серхио устраивает голову на груди Икера и вдруг понимает, что он всё ещё может слышать ставшее родным сердцебиение, нужно только прижаться посильнее. На пробу он касается спины Икера, а затем ворочается так, чтобы его нога оказалась между ног Икера. Как по заказу, сердцебиение Икера снова сбивается с ритма и ускоряется, как он и привык слышать. Пусть не так громко, но точно также, и теперь это куда ценнее, потому что Серхио наконец-то понимает, что это значит. Серхио облегчённо вздыхает и тянется, чтобы поцеловать Икера в шею. — Спокойной ночи, Серхио, — умоляюще произносит Икер, и это лучший выговор на свете, так что Серхио усмехается в темноте. — Ночи, — шепчет он в ответ. Удовлетворённый, он снова укладывается и слушает, как сердце Икера бьётся на мотив нежной колыбельной, спокойной и расслабляющей.***
Несмотря на поздний вечер, тут по-прежнему полно людей, и Серхио теряет надежду найти её. Но он точно знает, что тогда они с Клариссой встретили её где-то здесь. Серхио внимательно смотрит по сторонам, вглядывается в каждый тёмный угол, в каждую нишу, в каждую арку. Но невысокую старую женщину нигде не видно. Икер назвал его сумасшедшим из-за желания снова оказаться здесь, но его не было тут в первый раз, поэтому он не может его понять. Серхио не может наслаждаться её даром и никак не отблагодарить. Как он слышал, у Клариссы сейчас тоже всё хорошо. Та женщина оказала услугу им обоим, и Серхио обязан извиниться перед ней. Серхио доходит до конца парка и разворачивается, чтобы пройтись по нему ещё раз. Если он не найдёт её сегодня, то придёт сюда снова, когда они вернутся домой. На полпути Серхио вдруг вспоминает про магазинчик через улицу, где продают отвратительные смузи, которые так любит Икер, поэтому он меняет направление. Он успевает сделать всего несколько шагов, когда за его спиной раздаётся какой-то шум и поднимается ветер, заставляя Серхио обернуться. — Твой слух стал гораздо лучше, — произносит женщина, а её чёрные глаза пронизывают Серхио. Серхио вздрагивает, но не отводит взгляд. — Надеюсь. Спасибо вам. Женщина одаривает его насмешливой улыбкой, и всё мужество Серхио уходит на то, чтобы не отшатнуться от протянутой руки. Но она даже не пытается его коснуться, лишь предлагает пластиковый стаканчик. Озадаченный, Серхио берёт стакан и замечает логотип магазина, в который шёл. Мерзкий зелёный оттенок подсказывает Серхио, что это один из его любимых смузи Икера. — Они закрылись пять минут назад, — говорит женщина и опускает руку, браслеты снова звенят. — Спасибо, — произносит Серхио, с удивлением понимая, что разговаривает с воздухом. Женщины нигде не видно.