Насмешка изнутри

      Ярко-зелёное пламя полыхнуло в камине, на миг осветив большую, богато обставленную комнату, и из него вышел Люциус Малфой. Тёмно-синяя, почти чёрная, мантия чуть колыхнулась, словно от порыва ветерка, на самом же деле — простое очищающее заклинание. В большой гостиной горели только свечи на малочисленных канделябрах, потому обычно светлая днём комната погрузилась в тень, а бесчисленные отражения хозяина в зеркалах арок — главном украшении зала — выглядели пугающе. Но Люциус, ни на что не обращая внимания, прошествовал к выходу из зала в направлении главной лестницы. Он слишком устал, чтобы вообще на что-то обращать внимание. Переговоры с директором Гринготтса слишком затянулись. Но тем не менее блондин добился своего — большую часть семейных артефактов переправят в швейцарское подразделение банка, вне зависимости от их свойств и качеств. А значит, теперь обысков можно не опасаться. Подняться по лестнице, повернуть направо, пройти мимо мраморной статуи авторства какого-то древнегреческого скульптора, имени которого Люциус не помнил, свернуть в небольшой проход за ней, и прямиком подняться на третий этаж по скрытой винтовой лестнице, оказавшись практически прямо перед дверью в свою комнату. Изо дня в день он проделывает этот путь. И, кажется, отточил каждый шаг с точностью до миллиметра. Люциус отворяет дверь одной рукой, а другой уже расстегивает пуговицы сюртука. Он устал, чертовски устал! В висках отдавало нудной болью, не прекращающейся ни на минуту. Сейчас хотелось просто повалиться на кровать и закрыть глаза. Не успел он и открыть дверь, в лицо дунул холодный поток ветра, растрепав волосы. Следовало бы наказать домовиков. А то совсем от рук отбились. В особняке и так холодно, а они в январе окна пооткрывали! Он решительно вошёл в спальню с твёрдыми намерениями наказать прислугу. И замер. Картина маслом! Мокрые от снега с дождём занавеси трепыхались при порывах ветра, створка окна настежь открыта, а на его постели навалено бесчисленное множество пледов. Сначала Люциус не понял, что здесь вообще произошло, но кучка на кровати зашевелилась, и из неё вынырнула Нарцисса. Нарцисса. От этого имени в душе больно кольнуло. Люциус помнил, как он нашёл свою жену мёртвой в спальне. Как он читал её записку. Как проклинал всё на свете! Нет, девушку, лежащую перед ним и сейчас забавно жмурящуюся, он не мог так называть. Но вот проблема, она упёрлась и решительно не хочет говорить своё имя! Ещё две недели назад опечаленные и опустошённые отец и сын Малфои провели сложнейший в своём исполнении ритуал, надеясь, что Магия сможет притянуть в тело почившей Нарциссы душу. Притянула. Но она явно насмехалась, выбрав душу маглы-подростка. — Привет, — девушка, словно кошка, распласталась под одеялами и, довольно улыбаясь, прикрыла глаза. — Здравствуй… Нарцисса. Позволь полюбопытствовать, что ты здесь делаешь? — он направил свою палочку на окно, и то тотчас же закрылось, а по занавесям прошлась горячая волна воздуха, высушивая их. Теперь ясно, что домовики здесь ни причём. Всё это — прихоти одной конкретной блондинки. — Сплю! — в доказательство своих слов она плюхнулась на подушки и сквозь улыбку показушно засопела. Её игривое поведение начало уже порядком раздражать уставшего мужчину. — И почему же для сна ты выбрала мою кровать? — Ну-у-у, Абраксас же сам сказал, что нам нужно узнать друг друга поближе… Вон даже твой ненаглядный Снейп что-то заметил, — хитрая улыбка. Действительно, такой разговор имел место. После короткого визита Северуса, который всё-таки заметил некоторые заминки, отец посоветовал им с Нарциссой познакомиться получше, дабы в дальнейшем избежать подобных казусов. А слово главы рода — закон. С тех пор они всей семьёй, кроме маленького Драко, которого ненадолго отправили к двоюродной бабке Нарциссы, начали собираться вечером в гостиной, как-то было прежде, до войны. Малфои рассказывали о магическом мире, его законах и порядках. Девушка же делилась информацией о себе, правда, несколько отрывочно. А их самих она рьяно уговаривала обучить её магии и расспрашивала о недавно закончившейся войне. И если бы Люциус не знал о ритуале, он готов бы был поклясться, что ей известно многое о магах. Однако мужчина не ожидал столь радикальных действий со стороны своей «супруги». И если прежде она удивляла их лишь безобидными шутками, то сейчас он поразился наглости девчонки. И всё-таки в этой ситуации надо что-то делать. — Отец имел ввиду, что нам стоит почаще разговаривать. А сейчас, Нарцисса, я очень устал. Иди спать. К себе, — при этих его словах в голубых глазах, с интересом разглядывающих его, сверкнул хитрый огонёк. — Сожалеееею, — протянула она, хотя при этом в голосе не было и капли сожаления, — но это невозможно. Я там экспериментировала… Домовикам пока что не удалось отчистить комнату, — она игриво надула губки и стрельнула взглядом по нему. — Так что я надеюсь, что ты смилостивишься и пустишь к себе переночевать бедную меня. Люциус прекрасно понимал, что это лишь отмазка. Фарс. В мэноре кроме хозяйских есть ещё несколько гостевых спален. Эта нахалка смеётся над ним. И не испытывает и капельки стыда. И всё же странно, что, попав, как он понял из её путаного рассказа в первый день, в другую страну и в другое время, она ведёт себя так вызывающе. Порядочная леди никогда бы не стала, подобно ей, устраивать сцены. Тем не менее, девушка чётко для себя уяснила, что им она нужна живой и здоровой, чем сейчас и пользуется. А заколдовать её он не может, ибо Абраксас опасается хоть как-то навредить чудом вернувшейся к жизни Нарциссе. Люциус хотел её выгнать, но усталость пересилила, а потому, пробормотав тихое «ладно уж», он направился в ванную. Прошедшие две недели дома его ожидали сплошные неожиданности. И не всегда приятные, кстати. В последний день декабря Нарцисса, уж как так вышло, но решила устроить им некое празднование. Маггловское! Ни разу в Малфой-мэноре подобного не проводили, это он и пытался объяснить девушке. На что она тогда задорно ответила: «Всё когда-то бывает в первый раз!”- лихо надела на него красную шапку с прицепленной дамблдоровской бородой и смылась в неизвестном направлении. Хотя надо отдать ей должное, готовила чертовка восхитительно. И Малфои узнали об этом с очередным скандалом. Ранним утром к Абраксасу примчался эльф и с круглыми от ужаса глазами начал что-то тараторить чуть ли не о захвате кухонных помещений и осаде кладовой. Как оказалось, Нарцисса пробралась на кухню, где заведомо обитают только эльфы, довела этих самых эльфов чуть ли не до истерики, а покинул её Тобби, когда та разыскивала не то цветок, не то муку.* С большей вероятностью муку, но от неё можно было ожидать любого. В конце концов, всё разрешилось. Домовиков успокоили, Нарциссу попытались успокоить, но в ответ она, загадочно улыбаясь, настойчиво выпроводила мужчин из помещения с туманными обещаниями чего-то грандиозного. Малфои не решились мешать. В тот день к чаю им был подан слоёный торт с шоколадной посыпкой. Нарцисса рассказала, что он очень популярен в её стране, а этот конкретный рецепт она узнала от своей тёти. Торт действительно оказался фантастически вкусным. И Люциус отметил, не приторно сладким, как часто подают в ресторанчиках на Косой Аллее или переулке Морганы. Что ж, можно признать, девушка умеет и приятно удивлять. Сейчас же девчонка, похоже, вознамерилась его соблазнить. Мимолётные взгляды, которые она на него бросала, игривый голос, лёгкое прикусывание нижней губы… Люциус даже подозревал, что она и в пледы-то укуталась, чтобы ненадолго скрыть наготу. Наигралась, теперь перешла к действиям. А ему очередная головная боль. Даже в прямом смысле. Если она наивно думает, что он не видел это тело — не трогал, не чувствовал, не целовал — то она глупее, чем ему казалось. Хотя отец, помнится, не просветил Нарциссу о наличии наследника в семье. Но от тех же портретов, ну или от факта существования довольно обжитой детской комнаты на третьем этаже можно было, составив небольшую логическую цепочку, догадаться о ребёнке. Если вы не «клинический идиот», конечно же, как обычно выражается Северус. Скорее всего, девушка так и сделала. А подмеченные факты держала при себе. Умнó. Хотя и не характерно для подростков. Люциус наконец надел пижаму и вышел из ванной комнаты. Нарцисса тут же отвлеклась от созерцания интерьера его спальни, повернулась к нему и чуть склонила голову, удивлённо распахнув глаза и взметнув брови вверх. — Никогда не понимала, зачем вы, британцы, носите пижамы? — сказано это было таким тоном, словно подобное присуще только умственно отсталым. Люциус на секунду впал в ступор. Это было равносильно вопросу «Зачем ты дышишь?». Ведь никто не задумывается о таких простых вещах, их просто делают. Но мужчина быстро взял себя в руки и ответил: — Думаю, это дело привычки. Да и удобно в них. Вытянувшееся выражение лица ясно говорило, что удобной пижаму она признает только под пытками. Голова напомнила о себе, и Люциус поспешил к кровати, про себя уже готовясь сдерживать напор мелкой чертовки. Хотя… Если сама накинется, то пускай. Он не железный. Да и она явно от него не отстанет. Мужчина откинул одеяло, забрался в постель и потушил ближайшие огоньки. За его действиями внимательно следила Нарцисса. Взглядом исследователя какого-нибудь нового вида морщерогих кизляков. Дождавшись, когда он уляжется, девушка, к удивлению Малфоя, пробормотала что-то странное, предположительно «спокойной ночи», и, уткнувшись носом в сторону его подушки, закинула на взметнувшееся от её движения одеяло голую ногу. Минута. Две. Три. Ничего не происходило. Ну и славно. Люциус уже почти погрузился в сон, как вдруг почувствовал, как девушка подвинулась чуть ближе и закинула теперь на него ногу и руку, словно бы обнимая. Её дыхание было ровным, она спала. Что ж, придётся привыкать к роли плюшевого мишки.