Попутчик

Мокрая после дождя трасса ловила своей матовой поверхностью резкие всполохи фар редко проносящихся по ней машин. Темные тягучие облака, почти сливающиеся с синевато-черным небом, нехотя расползались, обнажая серебряные россыпи медленно тающих звезд. Лишь изредка звуки мотора нарушали звенящую тишину, окутавшую спящий лес, плотно прижавшимися друг к другу соснами обступивший широкую дорогу. Шум мгновенно нарастал и так же внезапно стихал, растворяясь в густых зарослях зеленого массива. И снова тишина. Природа настороженно, с давно забытым людьми трепетом ожидала наступление нового дня. Его машина вновь на одно короткое мгновение взорвала покой многовековой чащи, уносясь дальше. Туда, где перемены, со временем, были куда более заметны. Обычная серебристая Хонда в хорошем состоянии, немного подержанная, но многое повидавшая, после косметического ремонта вполне подходила человеку среднего класса и по характеристикам, и по цене. В среднем, она досталась своему нынешнему обладателю даже дешевле, чем он планировал, поэтому остатки суммы можно было потратить на замену некоторых деталей. Весомый аргумент в пользу покупки автомобиля за границей. Конечно, если не напрягают проблемы с визой. Большая часть пути уже проделана, навсегда оставаясь в памяти яркими отрывками важных и не очень моментов. Долгая дорога с редкими остановками, блокпост, граница, чужая страна, море впечатлений, пара дней, которых всегда слишком мало чтобы освоиться, и снова дорога. Блокпост, проверка документов, уже знакомое направление мимо агрогородков и деревень обратно к столице, где ждало место, гордо именуемое домом. Бюджетный вариант личного маленького счастья, так необходимого каждому в современном мире, требующим от живущих в нем всего и редко отдающим что-нибудь взамен. И вот бесконечные поля снова сменились лесом - одной огромной зеленой полосой, стремительно проносящейся мимо. Все, что остается, - внимательно следить за дорогой, чтобы вписаться в очередной поворот и не пропустить редкую заправочную станцию, одиноко желтеющую пестрыми товарными знаками нефтеперерабатывающих компаний посреди нетронутой глуши. Уже около часа он не встречал ни одного указателя, а может просто не замечал, часто отвлекаясь на прикрепленное к приборной панели устройство GPS. После бессонной ночи, проведенной за рулем, безумно хотелось спать. Чтобы избежать возможных аварий, пришлось выпить какой-то энергетический напиток и сон как рукой сняло, зато осознание того, какое состояние ожидало измученный организм после, особой радости не добавляло. Теперь алюминиевая банка с яркой этикеткой лежала на соседнем сидении в окружении маленьких мятных конфеток, капая остатками напитка на бумажную карту, но водитель был слишком занят, чтобы это заметить. Света фар едва хватало, чтобы выхватить из темноты приемлемый участок асфальта впереди, и недостаток обзора все равно немного нервировал. Вот почему он не любил ездить ночью, не говоря уже о том, чтобы с непривычки гнать новую, необъезженную еще машину через границу. Но уже следующим утром придется идти на работу, и неприятный опыт напоминал, что лучше туда не опаздывать. Мысли текли вяло, а вот реакция была четкой, наверное, даже слишком, из-за обострившихся после приема энергетика чувств. Странное состояние. Ощущение какой-то нереальности проносящихся мимо пейзажей, незаметной волной все более уверенной синевы светлеющее небо. Исчезали звезды. Светало. Первые лучи уже касались подсыхающих мокрых пятен на асфальте, а из-за горизонта начал медленно подниматься красный диск с незапамятных времен согревающего Землю светила. Алое свечение охватило верхушки сосен, протягивая по земле длинные тени, не спеша разгонять скопившийся у самых корней туман. Электронные часы пропикали четыре утра. Вдалеке показался указатель, и решение немного сбавить скорость пришлось весьма кстати. Одинокая фигура вдалеке ярким пятнышком выделялась на фоне деревьев. Вначале просто безликий силуэт, прихваченный несвойственными этим местам красками, а затем начали понемногу проступать детали. И чем ближе подъезжала машина, тем отчетливей становился неопределенный образ человека, неспеша прогуливающегося по обочине. Что-то заставило водителя сбавить скорость еще немного. Может, просто пришло время сделать очередную остановку. А может и нет. Этот парень показался ему странным. Странным и необыкновенным. Он шел босиком, не заботясь о холоде весеннего утра и каменной крошке. Затертые серые джинсы были небрежно закасаны чуть ниже колен, слегка великоватая оранжевая байка ярким пятном выделялась на фоне лесного пейзажа, а за спиной на старом кожаном ремне висела единственная поклажа – явно видавшая виды гитара. Странно, ведь поблизости ни одного населенного пункта. А он шел уверенно, словно знал, что цель уже близко, и никуда не денется, сколько бы времени не понадобилось, чтобы ее достичь. Он мягко улыбался сам себе, и по три тонких, почти незаметных шрама на обеих щеках, четко рассекающих смуглую кожу, впечатления совершенно не портили. Эта улыбка была особенной: и загадочной, и простой, подаренной никому и принадлежавшей всем. Короткие светлые волосы игриво трепал легкий ветерок, а вдаль смотрели большие голубые глаза. Скоро небо жадно впитает их цвет и наступит новый день. Водитель даже не заметил, что уже несколько секунд, поравнявшись с этим человеком, медленно едет рядом, словно околдованный непонятной силой, но по какой-то причине безразлично отвести взгляд и проехать мимо было невозможно. А странный незнакомец продолжал идти, словно не существует ни преследующей машины, ни ее впавшего в прострацию владельца. Он шел легко, лучась уверенностью и силой. Он казался по-настоящему свободным. - Эй, - опустив стекло, неуверенно позвал водитель, но неожиданно запнулся, понимая: он впервые не знает что сказать. Прохожий перевел на автолюбителя заинтересованный взгляд, окончательно спутав и без того рассеянные мысли. Молча смотрел, ожидая продолжения фразы. Похоже, блондину было невдомек, в каком странном смятении находится его внезапный собеседник. Нужно было что-то говорить. - У тебя все в порядке? – все-таки решился водитель. – До ближайшей деревни девяносто километров. Парень понимающе хмыкнул и снова улыбнулся. Только на этот раз ему. На мгновение сердце сжалось. Почти болезненно, словно собиралось остановиться вовсе, и заколотилось с новой силой, забилось испуганной птичкой, словно стремясь вырваться за ограду грудной клетки. Блондин в ответ беззаботно пожал плечами и снова вгляделся вдаль. В нем не было наигранности или удивления таким внезапным интересом, он был спокоен. - Смотря что считать порядком. – Почему-то казалось, что его голос, как и улыбка, должен быть мягким, а на деле оказался чистым и сильным. Необычным. Таким же, как его обладатель. – Дорога меня не утруждает. Водитель чувствовал, что уже не сможет просто взять и уехать. Еще с минуту парень шел, занятый своими, должно быть, светлыми мыслями, которым он так улыбался. Неужели этой улыбки достойны только они? Неестественно долгое молчание не казалось неловким. Все происходило так, как должно происходить. И время шло легко. - Подбросить? – спросил хозяин Хонды. Все внутри сжалось в ожидании возможного отказа. - У меня нет денег, - заранее предупредил блондин, одарив собеседника все тем же заинтересованным взглядом. - Садись. – Коротко предложил водитель, останавливая автомобиль. Парень снял гитару и подождал, пока новый знакомый не уберет с соседнего сидения заляпанную карту с покатывавшейся по ней банкой и мятными конфетками. Несколько юрких леденцов соскользнуло под сиденье, но водитель вновь не обратил внимания. На сей раз намеренно. Намного больше его интересовал загадочный попутчик. Забравшись в салон, блондин захлопнул дверь, пристроив гитару на заднем сидении, и поудобней устроился в кресле. На душе потеплело. Странно. Автомобиль тронулся с места и начал набирать скорость, унося прочь уже двоих. Теперь и блондин мог получше рассмотреть своего нового знакомого. Темно-синие джинсы, черные кроссовки и белая рубашка. Ухоженные руки, сосредоточенный взгляд глубоких черных глаз, усталость. Видно, что ехал ночью. Интересная прическа: бархатно черные пряди смешно встрепаны на затылке, а впереди наоборот, аккуратно обрамляют лицо удлиненной по бокам челкой. Аристократически тонкие черты, бледная кожа, сдержанность. Возможно, временами излишняя. А может быть и нет. - Как тебя зовут? – после нескольких минут молчания спросил водитель. - Наруто. – Ответил парень, но узнавать имя собеседника не спешил. - Учиха Саске. – Решил сам представиться брюнет. - Значит, Саске... – задумчиво протянул пассажир, а затем снова взглянул на водителя. – Хорошо, что мы встретились. Я ждал тебя, Саске. - Ждал? – не понял парень. – Что ты имеешь в виду? Мы впервые видимся. - Случайности не так уж и случайны. – Усомнился Наруто. - Хм, - неопределенно выдал водитель. Странный. Какой же, все-таки, странный день. Его зовут Наруто, он гуляет по затерянной в чаще дороге босиком, и он счастлив. Не обязательно спрашивать, достаточно просто посмотреть в глаза. В них нет злобы, нет эгоизма. Нет того, чем грешен почти весь современный мир. Зато есть тепло и легкость. У него добрый взгляд. Интересно, откуда он? Наверное, из глубинки. Там, быть может, еще остались такие люди. А может и нет. Как говорил один знакомый по работе: любое суждение с одной из сторон его рассмотрения всегда, так или иначе, будет ошибочным. - Тебе куда? – немного небрежно спросил Учиха. - А куда едешь ты? - В столицу. - Значит, нам по пути. – пространно заключил блондин. - У тебя с собой никакого багажа. – Отметил водитель. - Я путешествую налегке. – И снова эта улыбка. Еще немного помолчали. Лес начал редеть и постепенно сменился полями, открывая вид на бескрайние ковры еще несмелой, но уже вовсю тянущейся к солнцу зелени. Яркие лучи, наконец, ударили в стекла, и Саске, слегка поморщившись, опустил шторку, чтобы они не слепили глаза. Тишина снова не казалась неловкой, словно этот человек был рядом всю жизнь. Неизвестно, когда блондин попросит остановить машину и навсегда исчезнет. Он не хотел знать, когда наступит этот момент, но заметил, что уже не так торопится, чтобы успеть выспаться перед осточертевшей работой. Что-то намного более важное происходило здесь и сейчас. - Почему босиком? – неожиданно даже для себя поинтересовался Учиха. - А почему бы и нет? - И все же. - Люблю чувствовать под ногами землю, а не синтетику. – Легко пояснил Наруто. Саске не нашелся, что на это ответить. Действительно, почему бы и нет? У каждого свои предпочтения. - Играешь на гитаре? – продолжал расспрашивать водитель. Пока их время не вышло, хотелось узнать об этом человеке как можно больше. - Играю. – Подтвердил блондин. – Хочешь послушать? Учиха молча кивнул, продолжая следить за дорогой. Попутчик потянулся за музыкальным инструментом. Он играл легко, отточенными движениями касаясь струн, - сильно, уверенно и нежно. Звук лился мягкими волнами, равномерно наполняя пространство, и едва ощутимой дрожью отдавался в позвоночнике, минуя несущественный барьер из плоти. Пронизывал насквозь, побуждая затаить дыхание. Всего пара простых аккордов. Странно. Ему некуда было спешить. Он сам наслаждался музыкой не меньше, чем человек, для которого она будет исполнена сегодня. Саске слушал не глядя, зная, что стоит повернуться, и взгляд непременно задержится немного дольше, машина не впишется в поворот и родственникам придется раскошелиться на ритуальные услуги. Но насущные мысли одолевали недолго, вновь уступив место утреннему наваждению. Блондин начал петь, и голос его был звонким, но обволакивающим, словно профессионально поставленным в музыкальной школе, и одновременно слишком необычным для классического преподавания. Сотканный из удивительно органично сочетающихся противоречий. Его песни были сумасшедшими. С беззаботной улыбкой он пел о смерти, с печалью о счастье и смехе, вдумчиво о любви. Каждый текст был красив и нелогичен, на первый взгляд, и лишь глубокое осознание дало бы понять, какую философию они проповедуют. Но осознать до конца невозможно, потому что этот голос туманит разум, завораживает, проникает в тело и касается оголенных нервов, обостряя чувства. Он везде и нигде одновременно, словно звучит не снаружи, а внутри, несуществующим наркотиком распространяясь по венам. Не сразу удалось понять, что очередная сюрреалистичная история, рассказанная его стихами, закончилась, растворяясь в последних нотах стихающей мелодии. И все равно казалось, будто ее отголоски неосязаемым, как дыхание, и ярким, словно пламя, неизгладимым следом еще на долгое время остались звучать на краю сознания. Он отложил гитару и смотрел на дорогу, наблюдая за тем, как сменяют друг друга такие похожие и такие разные пейзажи. Во взгляде скользнула легкая грусть, но на губах расцвела мягкая улыбка. Водитель молчал. Море бессвязной и не очень информации осталось блуждать в пространстве, - гениальной и бесполезной, такой же легкой и красивой, как взмывающая в безоблачное небо стая белых голубей, но все мысли были лишь о нем. О том, кто создал в душе этот яркий, непередаваемый хаос, затапливавший тело неведомой доселе эйфорией, отдававшейся легким покалыванием на кончиках пальцев, будто разбудив от долгого бессмысленного сна. - Люди так одиноки, Саске. – Внезапно сказал Наруто. Но до владельца машины слова доходили медленно, сквозь густую пелену чувств и ощущений, лавиной накрывших его сразу всей своей невидимой силой, не дав ни опомниться, ни отдышаться, ни уж тем более убежать. - Каждый новый день срисовывает себя со следующего, а тот с предыдущего. И мелкие заботы превращаются из средства в смысл. – Будто бы сам с собой рассуждал блондин. – Так быстро разучишься просто радоваться. Он взглянул на следившего за трассой водителя и, слегка склонив голову на бок, немного пристальней скользнул по нему открытым, почти по-детски непосредственным взглядом. Мимо пролетела заправочная станция, оставшись позади и быстро удаляясь красно-синим пятном. - Должно быть, у тебя красивая улыбка. – Заметил блондин. Владелец Хонды решительно не знал, что следует на это ответить, но и все дежурные фразы, вроде банальной благодарности за столь необычный для мужчины комплимент разом куда-то делись и уже не в первый раз за это утро он не нашелся, что сказать. При этом слова Наруто были ему неожиданно приятны, и нечто глубоко внутри, рвавшееся из-под ребер испуганной птицей и до сих пор притихшее лишь для того, чтобы слушать дурманящий голос, от них встрепенулось вновь, с новой силой забившись о клетку из костей и плоти. А он сказал и замолчал вновь, устремив свой взгляд на залитую солнцем дорогу, кое-где еще исходившую легким паром постепенно нагревающейся влаги. И безумно хотелось, чтобы он продолжал говорить. Не важно о чем. Учиха готов был слушать все, лишь бы этот голос продолжал мягко обволакивать его красочно взорвавшийся на миллионы ярких осколков мир, только снаружи оставшийся прежним. Таким недопустимо прочным и понятным, а на деле – тонкой, как стенка мыльного пузыря, зрительной оболочкой для урагана, что царил внутри. - Послушай… - слегка замялся брюнет. – Сыграешь еще? Здорово у тебя выходит. - Правда? – искренне обрадовался парень, расплываясь в широкой улыбке. - Правда. – Подтвердил водитель, скорее выдохнув слова, чем сказав или даже прошептав, но попутчик, казалось, не обратил внимание ни на это, ни то, как незаметно и для самого себя облизал тонкие губы его собеседник. - Отчего же не сыграть, - негромко приговаривал Наруто, потянувшись за гитарой. – А то иной раз бывает что спросят, какой травкой я на досуге балуюсь. Тоже интересно получается. Инструмент вновь оказался в умелых руках. И он сыграл. Одну мелодию за другой, а потом музыку дополнил текст, слишком невероятный и слишком желанный в его исполнении для нечаянного слушателя, что просто не мог поместиться в одно почти ничего не значащее сухое слово. Он пел и таяли пределы, ломались стереотипы, трескались и крошились рамки всем вроде бы известных, на первый взгляд непоколебимых истин. И было ясно, что ничто уже не станет прежним. Хотя бы пока он поет. Одна деревня сменилась полями, лесами и реками, незаметно подбираясь длинной серой дорогой к другой своей невзрачной сестре, чтобы смениться следующей. Редкие закусочные временами мелькали мимо, но машина так ни разу и не остановилась, чтобы ее пассажиры могли попробовать наспех приготовленной, не всегда свежей, но горячей и так необходимой в долгом путешествии пищи. Учиха не был голоден, и его пассажир на предложение позавтракать почему-то тоже ответил отказом. Один пел, а другой слушал, словно одни слова могли заменить пищу. Уже днем, когда по пути стали попадаться небольшие городки, в час пик намного меньше усеянные прохожими, чем в столице, они все же пообедали в каком-то маленьком уютном кафе. По небу лениво проплывали облака, а воздух даже здесь был пропитан какой-то особенной свежестью. Наруто не говорил о себе, не расспрашивая и своего добродетеля, внезапно решившего бесплатно подвести встретившегося на пустынной дороге человека. Саске тоже молчал, не видя необходимости знать о нем больше, чем известно уже: он просто парень, по имени Наруто, который налегке из неоткуда идет в никуда. Вот и все. А может и нет. Весь оставшийся день прошел, как в тумане. Навстречу неслись фуры, легковушки и микроавтобусы, попадались на обочинах заправки, взмывали в бескрайнее небо отраженные стеклами машин солнечные лучи. Небо, цвета его глаз. Наруто время от времени тихо наигрывал какую-то ненавязчивую мелодию, украдкой наблюдая за сосредоточенным водителем. Напряженные из-за долгой сосредоточенности черты Саске в его воображении разглаживались, залегшие под глазами тени исчезали, а черные глаза смотрели немного мягче, как будто их обладатель ехал не в пустую городскую квартиру, встретящую своего хозяина холодными стенами и пустым холодильником, а в дом, где его ждала любящая семья. Такой Саске был намного красивее и спокойней, чем тот, который вцепился в руль и заставляет себя не спать только для того, чтобы на следующий день вновь стать неисправимым трудоголиком. Такой Саске не был одиноким. Город показался, когда на землю начали незаметно спускаться сумерки. В считанные минуты трасса потемнела, опускаясь во мрак вместе с утонувшими в нем, пока еще не слишком высокими и редко попадающимися с обеих сторон в удалении от дороги постройками, мелькающими вдали своими нечеткими очертаниями и реже теплым оконным светом. Небо, кое где укутанное легкими облачками, все больше приобретало цвет глаз водителя, нежели его пассажира. Когда зажглись фонари, оранжевыми пятнами осветившие асфальт, управляться с машиной стало полегче. - Тебе куда? – Спросил водитель, когда вдалеке замаячили городские огни. Он знал, что Наруто уйдет. Выйдет из подержанной Хонды и пойдет своей дорогой. Неспешно, свободно и легко, как шел до этого и как никто больше не сможет идти. При мысли об этом внутри скручивался тугой ком, словно этот человек именно тот, который встречается всего раз в жизни и, необдуманно расставшись с которым, потом временами вспоминаешь и жалеешь о своей рассеянности, потому что он вполне мог стать тем самым лучшим другом и верным товарищем, который в жизни бывает только один, если не кем-то большим. А мог и не стать. - Следующий поворот направо. – Ответил попутчик. Учиха думал, что, не спроси он сам, парень мог бы и промолчать, прокатившись с ним еще немного, ведь складывалось ощущение, что один черт знает, куда ему на самом деле нужно. А может и Черт не знает, потому что и сам Наруто мог не знать. Да это и не было важно. Поворот, потом еще один, и вместо жилых районов показалась слабоосвещенная промзона, пронизанная междугородней железной дорогой. Если дальше пойти по шпалам, можно добраться до центрального вокзала. От путей, ведущих в город, отделялись те, которые, изгибаясь, вели мимо низеньких, плотно понастроенных бараков в сторону здания завода и прочих более или менее значимых построек. В конце них виднелся грузовой состав с какими-то ржавыми, наполненными бог знает чем цистернами. В темноте полустертых надписей все равно не разглядишь. Машина остановилась, когда несколькими метрами впереди поперек дороги показался шлагбаум. - Уверен, что не перепутал адрес? – осторожно осведомился Учиха. - Уверен. – Спокойно подтвердил блондин. Владелец Хонды чуть сильнее сжал руль. Не хотелось его отпускать. Особенно здесь. Особенно в такое время. Возникла даже мысль плюнуть на все и выйти вместе с ним, бросив машину прямо поперек дороги, словно это не он был водителем, а кто-то другой, кто подвез его самого и этого парня сюда, неизвестно зачем и по какой причине. Нелогично. Как же все просто, непонятно и не логично. А как еще должен был закончиться этот до невозможности странный день? Почему бы и не так. А может… Блондин уже собирался открыть дверь, как вдруг Учиха, сам того не ожидая, схватил его за руку, не позволяя выйти. Наруто спокойно сел обратно и с легкой улыбкой ждал. - Не уходи. – Прежде чем как следует подумать, сказал то, что хотел сказать, брюнет. Парень вздохнул, подвинувшись на сидении поближе к водителю, и тепло обнял его, даже не так, как обнимают старого друга, а почти нежно, как женщина, которая хочет утешить. Саске окончательно растерялся, но вместо того чтобы оттолкнуть, нерешительно обнял в ответ. Слишком сильно колотилось сердце, просясь на волю, когда теплые заботливые руки прижали его к крепкой груди такого знакомого незнакомца. Дыхание сбилось. Хотелось и смеяться и рыдать, так внезапно опостылела серая жизнь, которая все равно была слишком дорога, чтобы от нее отказываться. - Не уходи. – Только и смог отчаянно прошептать водитель, чувствуя, как Наруто, положив голову ему на плечо, неспеша поглаживает сгорбившуюся спину ладонью. Открыто, спокойно, не пытаясь спрятаться за маской кого-то, кто не так жалок или не так доверчив, как он сам. Странный, непонятный, улыбчивый, настоящий… парень с безумными песнями и чистой душой. - Знаешь, Саске, ты особенный. И душа у тебя добрая. Береги ее, ладно? Не забудь о ней, когда станешь большим начальником. – Он немного помолчал, слушая, как почти неразличимо всхлипывает особенный человек, вцепившийся в его одежду онемевшими пальцами. – Не бойся совершать ошибки и ни о чем не жалей. Ты этого заслуживаешь. Он не мог отпустить, потому что чувствовал – стоит парню покинуть салон и он тут же исчезнет, но ни спросить адрес, ни мобильный он не мог, потому что в горле застрял противный ком из собственных комплексов, мелкой подлости в той или иной ситуации свойственной многим людям, и ему - офисному клерку, тоже. Сколько же он перемерял масок и сколько перемерит еще. Так не хотелось отпускать этот кусочек чего-то другого, такого непонятного и несвойственного миру с его осточертевшей, холодной, расчетливой современностью, царившей повсюду. Хотелось почувствовать еще хоть немного этого бескорыстного соучастия, но… Наруто осторожно отстранился, стирая рукой с бледных щек тускло блестевшие в отголосках освещения мокрые дорожки. Учиха не знал, почему, впав который раз за день в прострацию, почти безучастно наблюдал, как блондин, забрав гитару, вышел из машины, не слишком резко и не слишком слабо захлопнув дверь. - До встречи, Саске! – весело попрощался он, помахав рукой, словно они и в самом деле должны увидеться уже завтра. «А было бы неплохо», - отстраненно подумал водитель, наблюдая, как яркая фигура его попутчика растворяется в будто бы вязкой, впитывающей краски и предметы темноте. Нет. Он не может просто уйти. Черт возьми, нет! Только не сейчас. - Постой! – рывком открыв дверь, крикнул вслед блондину Учиха, но того нигде уже не было видно. Ни отдаляющихся шагов, ни ответа. Только ночная тишина, разбавленная приглушенным шумом автострады. Словно таинственный, полный противоречий попутчик, как и боялся водитель, растворился во мгле, как в кислоте, не оставив никакого следа. Как мифическое существо, появляющееся с рассветом и исчезающее, стоит пропасть солнечным лучам. Это было странно. Странно и необъяснимо, как и он сам. Пробежав немного в том направлении, куда, как показалось, пошел Наруто, Учиха, так и не найдя его, далеко не сразу вернулся к машине. Но досада сменилась удивлением а затем, так же быстро как застучало его сердце, - какой-то отчаянной надеждой: на освободившемся сидении лежал помятый клочок бумаги, почти не выделявшийся своим тускло белевшим пятнышком в темноте машины. Торопливо развернув его, водитель увидел на первый взгляд бессмысленную комбинацию цифр, неряшливо выведенную синими, а может и черными чернилами. По первым из них Саске даже понял каким мобильным оператором обслуживается этот номер. На лице расползлась глупая улыбка. Он снова и снова просматривал неровную надпись, словно она могла исчезнуть так же, как и сделавший ее человек. Неужели?.. Но кроме такой необходимой надежды в душе осталось что-то еще, не уходившее вместе с наваждением безумного дня. Что-то, что заставляло улыбаться, выруливая на дорогу к центру столицы, как и мысли о небе в глубине глаз и о тех последних словах «до встречи», прозвучавших так весело и уверенно, что сомневаться в них было, наверное, глупо. Особенно теперь. Что-то внутри стремительно менялось. Пока непонятно, что именно, но стоило хоть на мгновение об этом задуматься, как становилось ясно – теперь все будет по-другому. Начиная с сегодняшнего странного дня. С этой секунды. Они обязательно встретятся снова. Скоро. Очень скоро. А может и нет.