В ритм мелодии дождя

Мощные капли умывают город, очищая улицы от пыли и грязи. Но Эмма, уверенным шагом бредущая по улице, совершенно не замечает колотящих по беззащитной кожанке капель. Она замедлила шаг только когда приблизилась к низкой калитке напротив огромного особняка мэра. Глубокий вздох и медленный, почти болезненный выдох вырвался из горла. Если не сейчас, то уже никогда... Она беззвучно проскользнула в дверь, минуя холл и стараясь ступать как можно тише, поднялась по скрипучим ступеням, ведущим на второй этаж дома. Комната сына. Мальчик крепко спит, спрятавшись носом в подушку. Он не станет помехой. В полумраке коридора виднеется заветная дверь, комната мэра. Свон делает первый неуверенный шаг к цели. Руки непроизвольно сжимаются в кулаки, дыхание становится резким, и девушка, сжав челюсть, стремительно преодолевает оставшееся расстояние до спальни. Назад пути нет... - Мисс Свон?! – Регина, находившаяся у окна, резко оборачивается, услышав скрип двери. - Какого черта, Свон? Эмма закрыла за собой дверь и тяжело опустилась на ее поверхность спиной. Регина, облаченная в тоненький шелковый халат, с неподдельным шоком и праведным гневом уставилась на незваную гостью. - Вы гуляли под ливнем и решили зайти поздороваться? - съязвила хозяйка дома, тем не менее, не сумев полностью спрятать дрожь в голосе. Молчание затягивалось. Оно словно цемент покрывало плечи Эммы, придавливая к полу. - Я так больше не могу, Регина, - с трудом выдавила из себя девушка. Миллс плотнее запахнула полы халата и сложила руки на груди, всем своим видом показывая полное безразличие к чувствам шерифа. - Не переходите грань, мисс Свон. Темные волосы слегка качнулись, когда женщина отрешенно развернулась спиной к гостье, возвращая свое внимание сплошной стене дождя за окном. - Уже поздно, - все так же еле слышно прошептала Эмма. Миллс не успела никак отреагировать. Эмма в момент преодолела разделявшие их метры и вжалась в спину женщины, придавливая ту к подоконнику. Резкий вздох сорвался с алых губ мэра, и Эмма резким рывком развернула Миллс к себе лицом и, глуша все протесты, поцеловала. Регина уперлась руками в плечи шерифа, изо всех сил стараясь оттолкнуть девушку от себя, но та явно была сильнее, а это сопротивление только распаляло ее желание. - Свон, прекрати, - еле дыша, взмолилась брюнетка. - Эмма... - Молчи... Просто молчи... Халат распахнулся, являя неожиданно горячим, мокрым пальцам Свон прекрасную грудь и упругие мышцы живота женщины. Поцелуй из грубого превратился в медленный и нежный, но не менее страстный. Хватка на плечах шерифа ослабла и через секунду кожаная куртка упала к ногам девушки. - Генри, он... - Спит. - Эмма пресекла последнюю попытку все это остановить. Снова поцелуй, но на этот раз взаимный. Миллс приоткрыла губы, и Свон, проведя языком по верхней губе мэра, услышала тихий стон, затерявшийся в шуме дождя. Языки переплелись, руки Эммы беззастенчиво блуждали по телу брюнетки, стягивая с ее плеч тоненький халат, который присоединился к куртке на полу. Подхватив Миллс под бедро, Эмма аккуратно усадила ее на подоконник, целуя в шею, ключицу, плечи. Кончиками пальцев она пробежалась по коже на животе, поднимаясь выше, очерчивая грудь и слегка касаясь большим пальцем напрягшегося соска. Регина, вцепившись в подоконник одной рукой, другой обнимала шерифа, притягивая плотнее к себе. Губы заменили пальцы на соске, и тишина комнаты треснула под натиском страсти. - Тише, - прошептала Эмма, вновь целуя женщину. Черное кружево белья с приятным шорохом заскользило по коже, окончательно обнажая красивое тело. Ладонь легла на колено Миллс, настойчиво раздвигая бедра и, не останавливаясь на достигнутом, плавно двинулась вверх по гладкой коже, остановившись там, где было горячее всего. Обняв женщину за талию, Эмма двинула руку дальше, чувствуя обжигающую пальцы влагу. Не спеша, наслаждаясь невероятной мягкостью, девушка стала дразнить клитор, впитывая поцелуем срывающиеся стоны. Бедра мэра дернулись, когда она нажала сильнее, увеличивая давление на чувствительную точку. Регина раздвинула бедра шире, обнимая ногами Свон и буквально вжимаясь в грубую ткань джинс. Напряженные соски уперлись в мокрую ткань рубашки и это сводило с ума и без того изнывающую от возбуждения женщину. Пальцы, что танцевали на ее оголенных нервах, двинулись дальше и, не встретив никакого сопротивления, проникли внутрь. Все доводы «против», все мыслимые и не мыслимые "но" и "если" с этой секунды не существовали, они стерлись музыкой дождя и глухих, запретных стонов. Эмма больше не сдерживала себя, она уверенно двигала рукой, доводя Миллс почти до безумия, а вынужденная необходимость сохранять тишину только распаляла страсть и желание. Поцелуи больше не помогали, Регина не в силах сдерживать хриплые стоны, сцепила зубы на плече Свон. Эмма лишь усмехнулась и ускорила ритм толчков, ощущая жадную пульсацию вокруг пальцев и прилив вожделенной влаги. Двигая бедрами в такт собственной руке, шериф стала действовать резче, проникая с каждым разом все глубже, и спустя минуту такого безумного танца Регина, зажав рукой рот, выгнулась, опуская затылок на холодное стекло окна. Ее било мелкой дрожью, разливая волны оргазма по всему телу. Эмма, обняв Миллс, подхватила ее на руки и отнесла на кровать, осторожно опуская обессиленную женщину на мягкие простыни. Затем полностью освободив себя от одежды легла рядом, накрыв обеих теплым одеялом. - Как долго, Свон? - Ты и теперь будешь меня так называть? - Я буду звать тебя так, как посчитаю нужным, - беззлобно фыркнула Миллс. - Так как долго? - С разрушения заклятья, наверно. А может и намного дольше. - Глупая. - Почему? - Мы потеряли уйму времени из-за твоей нерешительности, - тихо ответила Регина, садясь на бедра шерифа.