Дамблдор
Так много лет прошло с того момента, но я помню все в малейших деталях, будто это было вчера: на тебе была идеально выглаженная темная рубашка, она мне нравилась, безумно, и когда я сказал это, ты стал постоянно надевать ее. Ты никогда не улыбался и смотрел так пристально, будто хотел узнать что-то. Был загадкой для меня, на протяжении всех лет хотелось залезть в голову и узнать, о чем же думают гении, наверно именно это меня привлекало. Ты говорил не все, оставляя главное у себя. О, это иногда так раздражало, что хотелось врезать тебе так сильно, но, одновременно, так манило. «Я знаю, что Грин-Де-Вальд был вам как брат» Он не был моим братом. Он был моим всем. Сначала, я думал, что мы лучшие друзья, но позже стал понимать, что это далеко не так, что этот парень мне… нравится? Возможно, но я никогда не чувствовал влюбленности и не мог этого утверждать. Но тогда я принял это за обычную подростковую неопределенность. Действительно, парень у которого не было раньше отношений и во всю играют гормоны, я мог бы полюбить и тумбочку с таким же успехом. Но, обычно, подростковая влюбленность длится около месяца, может двух, в крайнем случае года, но двадцать, вашу мать, лет? Мы понимали, что у нас не обычные дружеские отношения, но молчали. Молчали каждый день. И в один день, мы просто разошлись. Каждый понимал почему, но не хотел говорить вслух. Да и зачем? Это не требовало объяснений. Каждый день я выпивал по десять чашек кофе и, в крайних случаях, зелье от усталости, ведь нужно было мне, хоть как-то, закончить работу. Никто и никогда не уничтожал клятвы на крови, потому что это было не нужно. Обычно те, кто клялись, либо любили друг друга до конца дней, либо просто мирно расходились, не желая больше вспоминать о друг друге. Но сейчас, когда на кону жизнь миллионов, это необходимо. Я невольно задумывался над тем, что же будет дальше, но так и не получал никакого ответа от своего рационального мышления. Конечно, понимал, что мне придется прикончить Геллерта, если он не перестанет заниматься этим. Но всерьез эту мысль мой затуманенный сонный разум не хотел воспринимать, я просто делал, что должен был. На время я отменил все свои уроки в Хогвартсе, чем, собственно, немного разочаровал детей. Все собрания также проходили без меня. Это дело требовало особого подхода и огромного количества времени, которого, в обычное время, было не найти. Я не отвлекался ни на минуту, что уж там, ни на секунду. Не спал и не ел неделями, но, как все знают, труды окупаются. И когда я закончил уничтожать эту, как казалось ранее, неуничтожаемую вещь, мне, наверно, обязательно нужно было быть вне себя от радости, но я почувствовал только смятение, перед тем как упасть на пол от усталости и наконец заснуть. Да, видимо надо читать инструкции даже к зельям. Просыпаться на кафельном полу с болью в голове, мягко говоря, не самые приятные ощущения, которые я испытывал в своей жизни. Но, постепенно, ко мне приходило осознание того, что я сделал вчера. Я уничтожил его. Я сделал это. Может быть я и сделал, но что делать сейчас? Почему нет человека, который бы подошёл и дал совет? Чувствую себя подростком. Не знаю, как дальше быть. Нет, вернее не так, я знаю, что делать, но хочу ли я этого, хочу ли убивать его? —Ну, естественно, ты этого хочешь, все этого хотят. Все ненавидят Грин-Де-Вальда. Все хотят его смерти. И не просто так — он ужасный человек, хочет смерти ненужных, по его мнению, маглов, — говорит моя рациональность. Все хотят этого, ужасный человек для всех, все его ненавидят. Но, а если я так не считаю? Я не знаю его целей, не знаю почему он это делает, но у него есть что-то покрупнее, я полностью уверен, он что-то преследует. Не поверю, что он преследует цель убийства, пока сам этого не услышу. Пока Геллерт мне лично не скажет. Я выбежал из своего убежища, на меня смотрели на меня странно и даже испуганно. Ладно, наверно, бессонные ночи сделали свое, придется немного поспать на досуге. Но сейчас не об этом, сейчас главное найти карту… —Альбус, я не смогу больше приходить сюда. Меня увозят, — шепотом сказал мальчишка лет тринадцати. —Надолго? Но… куда? — на глазах у второго наворачиваются слезы, которые он пытается всеми силами сдержать. —Я не знаю, но они сказали, что так надо. —Ты не вернёшься? — уже одними губами проговорил другой. —Я не знаю, но ты же понимаешь, что у нас есть связь, — он, как-то грустно улыбнувшись, достает из кармана карту. —Но это же обычная карта, ты сам говорил! — как-то обиженно на маленькую ложь, произносит мальчишка. —Она всегда тебе покажет, где я нахожусь, даже если буду очень далеко. —Если будет надо, я буду искать тебя, — мальчик ринулся к нему в объятия. Эта карта, спустя столько лет, сохранилась и выглядела очень даже неплохо. Я думал, она мне не понадобится, ведь он вернулся, но нет, она оказалась очень полезной. Как хорошо, что мне сняли эти браслеты слежения, сейчас бы меня сразу убили за такой поступок. Но так нужно, я ведь знаю что делаю. Наверно. Я бегал по коридорам, ища безлюдное место, откуда можно было трансгрессировать. Наконец, найдя нужное, где абсолютно никого не было, и быстро трансгрессировал вблизи с прекрасным Лондоном. Глазами я искал место, куда бы мог зайти загадочный молодой человек в такое время. Лондон знал плохо. Поэтому все, что мне оставалось делать это заходить в кафе, рестораны, магазины. Но немного позже, я увидел его, стоящего прямо посередине улицы. Сомнительное действие для человека который скрывается. Он был не похож на себя внешне. Был похож скорее на директора престижной компании в богатеньком городке по типу того же Лондона, и этот костюм придавал ему статности. Но его глаза, лишь в них я видел настоящее, лишь в них скрывалась боль, в них было отчаяние, и пока он был уверенным, глаза задавали много вопросов. В руках была палочка, он мог в любой момент призвать сторонников, но я был уверен, что он этого не сделает. Он шел медленно, но слишком быстро оказался в шаге от меня. —Зачем ты пришел? — разрушил нашу тишину Геллерт. —Ты не оставлял мне выбора. Что происходит? —То, чего я всегда хотел, чего так долго ждал. Справедливость, власть, все будет в моих руках. —В тебе говорит что-то… другое. Не ты, — перебил я его, потому что видел в его глазах иное, он говорил не то, что думал, как и всегда. —Это говорит мой разум. Я совсем другой, больше нет того мальчика, которого ты знал, есть только воспоминания. —Ты лжешь мне, — после этой фразы у парня напротив появилось смятение, вместо бывшей ярости. —Этот разговор не имеет смысла. Сейчас у тебя есть только слова, мы даже не можем сразиться, а жаль, — усмехнулся беловолосый. —Я уничтожил клятву, мы можем все, — на лице играющего за темную сторону читалось непонимание, растерянность. —Это невозможно. —Возможно. Он молчал, только смотрел на меня. Наверно, тоже не понимая, что делать. Так сложно стоять и думать, что этот, самый дорогой человек когда-то, хочет убить тебя и весь мир. —Пока не поздно, ты можешь выбрать правильную сторону, — сказал холодно он, и в глазах перестал светиться тот огонек. Он отключил свои чувства. —Ты не знаешь, чего на самом деле хочешь, — я схватил его за руку, когда он хотел уйти, но Геллерт лишь стряхнул ее, будто она была грязью.30 дней спустя
Весь этот месяц меня готовили к сражению. Я знал, что когда-нибудь это произойдет, и я ничего не смогу с этим сделать. Чувствую себя таким слабым и беспомощным. —Мы нашли ещё одно стихотворение, там говорится о каком-то событии, после которого, через месяц, случиться что-то непонятное. Я не особо понял, но там говорится о тьме, которая сольётся со светом в полночь, — сказал Ньют, славный парень, всегда пытается помочь. —Это может что-то значить? —Нет, не думаю, но знаю точно, что сегодня твоя помощь не понадобится. Да и прошлая битва потрепала всех. Лучше сходи к брату, он захочет тебя видеть. —Спасибо, — как всегда смущенно улыбнулся мальчишка, вижу в нем себя.—Но если вам понадобится моя помощь, я всегда на связи и всегда помогу. Значит сегодня должно что-то случиться. Ровно месяц прошел с того дня. Целый месяц я не думал ни о чем другом. Что за сюрприз? Что должно случиться? Почти полночь, но ничего не происходит. Может это было не то произведение? Ньют ошибся? Может я нахожусь сейчас не в том месте, где бы мог помочь? Я сидел и терзал себя мыслями, когда услышал шаги у себя за спиной. Медленные, спокойные шаги. Такие шаги были только у одного человека. Геллерт. С этим осознанием я поспешно встал с кресла. —Ты же помнишь тот момент, когда мы клялись? Мы были так малы, — он горько усмехается. —Мы проводили все время вместе. Каждый чертов день. Знаешь, я не часто говорю о своих чувствах. Да что уж лгать, никогда. Но я чувствовал сильнейшую боль, когда мы перестали общаться. Будто меня разрезали на мелкие кусочки, — мужчина медленно ходил по комнате, разглядывая вещи. —Пустота заполняла все мое сердце и… —Зачем? — перебил я. —Зачем ты говоришь это спустя столько лет? Думаешь мне не было больно? Что ты хочешь доказать? —Тогда, в Лондоне, ты сказал, что это говорю не я, что я не такой. И я задумался над этим. Думал ночью и днем. И был лишь один вопрос, тогда кто я? —Я не знаю, что ты хочешь услышать. Но ты… хороший и всегда готов прийти на помощь несмотря на свой, будем откровенны, прескверный характер. Мой Геллерт так бы не поступил с невинными людьми. Чего ты хотел этим добиться? —Если ты правда так считаешь, то ты не прав, — быстро говорил он. —Я ужасен, посмотри. Загляни в мою душу! Она требует власти и боли других! И если думаешь, что я весь такой хороший, то нет! Ни капельки! —Ты бы не пришел сюда, ты бы не стал распинаться передо мной сейчас. Зачем ты здесь? Ты хочешь убить меня? Приступай. —Я пришел сюда, потому что… -он на секунду было задумался. –Я не знаю зачем я пришел сюда! Черт возьми! —Но я все же скажу, что я не хочу убивать тебя, Грин-Де-Вальд, я хочу чтобы ты отступил. —Я не такой как ты, не отступлю, — он поднял палочку и направил ее на меня. Паника захватывала мое тело, но я не подавал виду. —Почему? Почему ты не поднимаешь палочку? — прокричал он, начиная подходить ко мне. —Достань ее! Достань! — он подходил до тех пор, пока мне было некуда идти, а его палочка упиралась мне в грудь. —Убей меня, ты же так долго этого хотел, — с насмешкой произнес я, хоть и знал, что он может это сделать, но что же может быть лучше, чем умереть от рук любимого. —Не этого я хотел, — он бросил палочку на пол и томно выдохнул. —Тогда чего же ты хотел? —Этого, — он, с несвойственной ему нежностью, накрыл мои губы своими.Темнота сольется со светом…