Вновь ожившие

Абадонна глядел сквозь черные стекла своих очков на уже практически погибшую планету. Резускитатион был уничтожен. «Не место этой планете в мире!» — размышлял нечистый. Вдруг его взгляд привлекла жалкая, непременно вызвавшая бы слёзы, если бы Абадонна имел хотя бы один процент жалости, картина: девочка, на вид лет пяти-семи, бежала по земле, огибая стонущих людей и горящие, уже упавшие на землю, деревья. «Mom? Pater? Ubi es? Sum timere…*» — её желто-красные глаза были в слезах… она осмотрела землю. Ага, вот они! Вот её папа с мамой. Лежат, возведя навсегда потухшие глаза к небу. Оба закрывали собой ещё тёплого, но уже неживого мальчика лет трех. — Mammam, tata! Surge! Sum timere! **— девочка заплакала. Она посмотрела на Абадонну. — Sum timere.*** — повторила она. И эти слова были последними, так как через мгновение демон снял очки и посмотрел в глаза девочки. И она упала замертво. И почти сразу же за спиной Донны раздался гнусавый голос: — Все? Нам, между прочим, пора. Абадонна вздохнул. Стоит пояснить что за планета Резускитатион. Это планета «вновь оживших» или же «не-умерших». Беглые души, задержавшиеся между мирами, обитали именно здесь. Каждое столетие Абадонна проводил так называемый «апокалипсис» и все души отправлялись в небытие. Все ждали этого с упоением и считали это честью. Абадонна, с помощью мощного выброса энергии умертвлял людей, но некоторые, вроде той девочки, выживали. Азазелло же просто сжигал планету. От неё оставался лишь пепел. И очередные заблудшие души искали себе новый дом и так же ждали столетие, дабы уйти в мир иной навсегда. Ну, дорогой читатель, мы заболтались! Итак… — Лично у меня все готово. — отозвался демон войны. — Хорошо. Можешь уходить. У меня ещё кое-какие дела здесь остались. — сказал Азазелло и приступил к работе. Спустя минуту Абадонна исчез. *** Появившись в квартире №50 человек в черном сел в кресло. Фагот и Бегемот играли в покер, время от времени проскакивали едкие шутки оборотня и прибауточки Коровьева. Абадонна не смотрел на них. Да и зачем?! Он думал об Азазелло. «Интересно, — размышлял человек в очках, — он знает о том, что я к нему чувствую? Эх, Зелло… знаешь ты всё давным-давно знаешь, но из-за своих железных принципов всё дурака из себя строишь… ну и правильно! Нет, дурак здесь только я! На что я, спрашивается, надеюсь?» человек в черном посмотрел на часы и нахмурился. Азазелло должен уже вернуться… — Донна, — мурлыкнул Бегемот, — а где же Зелло? — Да, где же он? — треснувшим голосом проговорил Фагот. — А ты, дорогой мой, не отвлекайся! Если проиграешь — лезь под стол и несколько раз споешь гимн Резускитатиона! — одернул любовника оборотень. — Ты совершенно не жалеешь меня! — обиделся рыцарь. Абадонна вновь посмотрел на часы. Задрожал. И без того бледный, сейчас его цвет лица напоминал мел. Демон смерти видел, как регерент, кряхтя, опускается на четвереньки. Краем уха слышал писклявое: «Militum praesidio gravis gradus est fermentum abstulit arce cum ignis in conspectu eius…». И нескончаемые потешания кота. Наконец, рыжий убийца выщел из зеркала. Абадонна, плевав на то, что присутствуют «благородные» зрители, крепко обнял любимого. — Ты чего, головой ударился? К чему все это? — удивился Азазелло. — Н-ничего… Просто я за тебя волновался… — заикаясь проговорил Абадонна. Чувство волнения прошло, а на смену ему пришла искренняя радость. — Точно головой ударился. — констатировал рыжий. Он отодрал Донну от себя и пошел на кухню. Выпить хотелось по-страшному. Демон войны побежал за возлюбленным. — А еще на нас наговаривают, мол, мы не имеем ни стыда, ни совести. — покачал головой Фагот, вылезая из-под стола. Бегемот согласно кивнул. Демоны не умеют любить по-настоящему, но похоже эти четверо ломают все каноны. Бегемот скептически посмотрел на любимого. Из кухни доносился громкий смех и бряцание стаканов. Похоже, виски способствовало веселому расположению духа. Неожиданно все стихло. — Они там что, совсем уже?! — возмутиллся Коровьев, видя в дверном проеме целующихся убийц. В данный момент им было на все плевать. — Ни стыда, ни совести! — поддакнул оборотень, превращаясь в человека и садясь рыцарю на колени. Через минуту парочка шутов уже самозабвенно целовалась. Да, демоны не умеют по-настоящему любить, но эти четверо шли против всех законов. Им было плевать на мнение окружающих. Для них существовали только они сами.