Наследник

Джи Ху уже успел подзабыть, как много народу обычно бывает на склонах. Настоящая толпа, от которой прямо-таки душно становится. Хочется запереться в комнате, наглухо отгородиться занавесками и не высовывать носа. Кстати, в этом самом носу довольно мерзко щекотало. А глаза застилали слезы. Нет. Он не плачет. И не вспоминает, что в последний раз он вставал на лыжи, когда катался вместе с учителем. Это просто свет на заснеженных склонах слишком слепящий… Джи Ху закрыл защитными очками почти ничего не видящие глаза и насильно растянул рот в улыбке для Су Ги Ёна: — Все-таки сноуборд? Тогда нам нужно взять инструктора. Боюсь, я безнадежный приверженец унылой классики.       Джи Ху нашел инструктора — очень живую и симпатичную девушку лет двадцати-двадцати двух по имени Анна. А также присмотрел Су Ги Ёну в напарники еще одного начинающего сноубордиста по имени Дэйв. Дэйву недавно исполнилось двадцать три, у него не было денег на инструктора и приличное снаряжение, и он перебивался собственным обаянием, оптимизмом и креативностью. Ни тем, ни другим, ни третьим Бог Дэйва не обидел. Оба их новых знакомых были обаятельны и привлекательны, словно только что сошли с рекламной фотографии о спортивной моде. Их сияющие улыбки, раскованность и льющийся через край позитив уже на расстоянии били Джи Ху по нервам, поэтому Юн тут же предложил им присоединиться к их компании. Расчет Джи Ху был простым и топорным: перед хорошенькой девушкой да еще в присутствии соперника Су Ги Ён на лыжне будет выкладываться изо всех сил, чтобы не ударить в грязь лицом, а потом спать без задних ног. Джи Ху строил серьезные планы на ноутбук Су Ги Ёна, ибо карман ему прожигала крохотная карта памяти, добытая из ячейки банка на следующий же день после прибытия на курорт. Наследство, оставленное ему учителем, и его план «А» на сегодняшний день, поскольку других пока не наблюдалось.              Когда-то в детстве Джи Ху еще волновался и суетился по поводу трудностей, могущих возникнуть при выполнении задуманного. Но с возрастом это прошло, поскольку слишком уж часто, чтобы считать это случайностью, получалось так, что в нужный момент подворачивались нужные решения, нужные люди, нужная информация. И как-то на диво складывались в стройную симфонию, тем более прекрасную, что конец ее оставался непредсказуем, несмотря на предсказуемость людей в целом. У каждого своя партия, и только дирижер, имея в своем распоряжении общую картину, может собрать все воедино. В общем, не сложнее, чем дирижировать оркестром. Вот только… Дирижируя оркестром, Джи Ху ощущал в душе легкость, свет и чистоту, а играя людьми — заглядывал в глаза собственной темноте, постоянно опасаясь, что когда-нибудь незаметно пересечет незримую черту, где его еще хотя бы с натяжкой можно считать порядочным человеком.              Ему самому было неприятно видеть, насколько охотно и легко — слишком легко — люди поддаются манипуляциям, особенно близкие ему люди, и потому он обычно в принципе всеми силами избегал вмешательства в чью-либо жизнь. Присутствовала в нем какая-то несчастливая особенность — что бы он ни сделал или ни сказал, обязательно исхитрялся запутывать и усложнять самые простые вещи. Все это как-то само собой у него выходило.              Он намеренно старался не влиять на решение Со Хён или Чан Ди в отношении себя, хотя, скорее всего, мог бы. С Дже Кён тоже держался до тех пор, пока она сама не сделала первый шаг. Джи Ху было важно верить, что тот, кто отдал ему свое сердце, сделал это сам, что чувства его настоящие, а не следствие его произвольных или непроизвольных интриг или давления. Он уже разрушил жизнь учителя, он до сих пор боялся каким-нибудь своим неосторожным действием в случайном запале разрушить жизнь Ву Бина, из-за чего всегда закрывался и отгораживался от него больше, чем от кого-либо другого, и все равно не мог удержаться от того, чтобы едва заметно его не поддразнивать иногда. А уж тот случай, когда Джи Ху напился в стельку на свадьбе, и вовсе вспоминать было стыдно. К счастью, Джун Пё с И Джоном в это время находились поблизости, и потому его пьяные выходки можно было счесть за шутку, во время исполнения которой ни один Ву Бин не пострадал.              Увы, Су Ги Ёна угораздило оказаться не в то время и не в том месте. Однако Джи Ху было приятно смотреть на него в компании Анны и Дэйва. Те были такими милыми и дружелюбными, что Ги Ён немного расслабился, убрал все свои колючки и понты и стал похож на самого обыкновенного мальчишку, который весело проводит время с друзьями. Джи Ху старался не отставать, хотя вообще с трудом вникал, о чем щебечут эти двое детей. Он смеялся над их шутками, вставлял какие-то обычные в таких случаях фразы в разговор, и тоже излучал открытость и дружелюбие.              Сердце же Джи Ху в это время превратилось уже в сплошную кровавую кашу от воспоминаний. В каждом пролетающем лыжнике ему мерещился его учитель, и все, чего хотелось Джи Ху — сесть на снег, закрыться руками и завыть от боли, разрывающей его изнутри. Ничего такого, тем не менее, Джи Ху не сделал, а набрал побольше воздуха в грудь и продолжал, как ни в чем не бывало, кататься и поддерживать общение, гадая, на сколько его еще хватит.       Он уже почти сломался и начал подумывать, а не избить ли ему Су Ги Ёна, оставив его связанным в номере, и не сбежать ли с документами, когда Анна вдруг обратила внимание на его левую руку, с которой он снял перчатку.              — Это обручальное кольцо? — с интересом разглядывая ювелирное изделие, спросила она.              — Да, — кивнул Юн, подтверждая предположение.              — Мне интересно, вы сами выбирали это кольцо?              — Нет, это жена дизайн придумывала, — улыбнулся Джи Ху, вцепившись пальцами другой руки в кольцо, как в спасательный круг.              — С таким кольцом очень странно, что вы без нее отдыхаете, — рассмеялась Анна, — оно больше похоже на амбарный замок, честно говоря.              У Джи Ху тут же потеплело на душе — именно этим ему его кольцо и нравилось. Он словно ощутил присутствие Дже Кён и свою руку в ее руке, и это придало ему сил. Будто извиняясь, Джи Ху снова улыбнулся и шутливо пожаловался:              — Обстоятельства так сложились. Пришлось ехать с другом. Хотя, конечно, жене он довольно плохая замена.              — Сочувствую, — вежливо пожалела его девушка. — У вас хорошо получается кататься, хотя и заметно, что на лыжи вы давно не вставали. Наверное, это и к лучшему. Сейчас потренируетесь, вернете себе форму, а когда в следующий раз поедете с женой, предстанете перед ней во всем блеске.              — Я ценю ту деликатность, с которой вы намекнули, что от моих навыков уже почти ничего не осталось, — искренне развеселился Джи Ху.              Анна тоже развеселилась:              — Не обижайтесь, пожалуйста. Я просто немного разочарована, что вы не оставляете ни единого шанса даже на легкий флирт.              — Су Ги Ён совершенно свободен, — прозрачно намекнул Джи Ху, — я думаю, он с удовольствием составит вам компанию, если вам нужен спутник на вечер. Дэйву вы, кажется, тоже нравитесь.              — Спасибо, я бы сама не заметила, — хмыкнула Анна.              — Как насчет совместного ужина? Вы ведь здесь уже, наверное, много где бывали. Вы нам с Ги Ёном подскажете хороший ресторан и составите компанию, а я угощаю. Если у вас, конечно, нет планов.              — Уговорил, — хлопнул Джи Ху по плечу Дэйв, лихо подкатив к нему вплотную на своем сноуборде. — А можно мне еще друзей пригласить?              — Конечно! — изобразил Джи Ху энтузиазм.              Ужин плавно превратился в многолюдную барную вечеринку, где поддатый Су Ги Ён легко преодолел языковой барьер, и Джи Ху не пришлось участвовать в веселье, выполняя роль связного для своего соглядатая.              Уже в номере, приняв душ, Джи Ху снова заставил себя выйти из ванной полуодетым, в одних домашних штанах из мягкого трикотажа на голое тело, стараясь ничем не выдать, что для него это отнюдь не в порядке вещей. Джи Ху было ужасно неловко. Но не от своей наготы, а от того, что он понятия не имел, как на нее реагирует Су Ги Ён. Так грубо Джи Ху еще никогда не приходилось соблазнять. Не принимая во внимание Дже Кён, разумеется. Но это вообще не в счет. Там-то все это уже происходило в разгар медового месяца, и он совершенно точно был уверен, что она отреагирует положительно. А тут мог только слабо надеяться на то, что производит примерно то же впечатление на Су Ги Ёна, какое на него произвел Джон Брукс своим обнаженным торсом (к удовольствию Джи Ху, без явных следов работы профессионального фитнес-тренера), а не то, какое на него производило бледное доходяжное тело Мина, которое хотелось одеть во что-нибудь потеплее и больше никогда в натуральном виде не наблюдать.              Для самого Джи Ху вид обнаженного тела, взятый отдельно, как правило, являлся довольно слабым сексуальным стимулом. Он вдоволь этого добра насмотрелся, изучая разнообразные произведения искусства, а потом еще и медицину. В одежде ли было тело или без одежды, для Джи Ху оно никакой волнительной тайны не содержало, он его совершенно спокойно и раздевал мысленно, если надо, и одевал обратно, если не находил в его обладателе каких-либо других привлекательных лично для него черт. Поэтому понять, что происходит в голове человека, которому достаточно одного только зрительного стимула, Джи Ху было сложно. Так же как и представить, насколько это зрелище способно лишить Су Ги Ёна контроля над собой. Потому что его интерес Джи Ху уже явственно ощущал. Парень молча поставил перед Джи Ху одну из двух чашек с чаем, которые успел попросить в номер, пока Юн мылся. Джи Ху сел напротив Су Ги Ёна, кивнул в знак благодарности и задумчиво взболтнул чай ложкой. Подобная подобострастная услужливость за Су Ги Ёном им не замечалась, и потому он не торопился заливать в себя предложенный напиток под странно горящим взглядом «телохранителя».              Покружив по комнатам и найдя какой-то предлог, чтобы отвлечь внимание Су Ги Ёна, Джи Ху на всякий случай незаметно переставил чашки местами. Только затем, снова вернувшись к столу вместе с Ги Ёном, осторожно отпил. Су Ги Ён, мрачно вперив глаза в столешницу, выпил свой чай в один большой глоток.              Джи Ху даже испугался, насколько его не подвела интуиция в этот раз, потому что следующие двадцать часов он провел в компании заметно обдолбанного парня. Сначала до утра пытался отбиться от его периодических домогательств. Время от времени тот становился чересчур агрессивным, и Джи Ху, не упускающий из виду конечную цель в виде компьютера, в конце концов сдался и помог ему пару раз спустить. Приятного мало, но с пациентами в клинике ему еще и не такие процедуры приходилось проделывать, а ведь те были гораздо старше и гораздо менее симпатичные, подбодрил себя доктор Юн. Когда Су Ги Ён, разошедшись, тоже попытался в ответ облапать Джи Ху, Юн не удержался и рыкнул:              — Руки! Убрал! Не переношу этого!              Су Ги Ён не внял и полез настойчивей. Из-за этого Джи Ху пришлось поступиться принципами и конспирацией и применить силу. Он крепко зажал рукой одновременно оба запястья Су Ги Ёна над головой, и тот с удивлением отметил, что хватка-то у интеллигента на самом деле стальная. Он попытался сделать Джи Ху по этому поводу комплимент, но Джи Ху уже был в таком бешенстве от выходки Су Ги Ёна, что это замечание только еще больше вывело его из себя:              — Умеют же некоторые устраиваться, — зло прошипел он. — Ты провинился, и ты же еще от этого и удовольствие получаешь…              — Эй, мне тоже это не нравится, — стал защищаться Ги Ён, — я себе как-то по-другому представлял развитие событий.              — Я даже спрашивать не хочу, что ты там мне пытался подсунуть… И на какой эффект рассчитывал. Что у тебя еще есть? И где? — потребовал ответа Джи Ху, под конец сильно зажав нежные места Ги Ёна.              — М-м-м, ну не так же грубо… — судорожно выдохнул уже расслабившийся было Ги Ён, глянув виновато, и тут же огрызнулся: — Ничего больше нет. Можете обыскать.              Джи Ху брезгливо вымыл руки под краном, сожалея, что никто не догадался засунуть ему в сумку резиновые перчатки, и вернулся к соседу. Холодно смерив взглядом Су Ги Ёна, воровато поддергивающего штаны обратно, Джи Ху решил для начала вытряхнуть свою сумку и, действительно, довольно скоро нашел в кармане одной из своих вещей подозрительный пакетик с «колесами».              — После такого ты просто обязан на мне жениться, Су Ги Ён, — угрожающе заметил Джи Ху, вцепившись в воротник идиота, которого по недоразумению приставили к нему охранником. — Если я правильно понимаю, мы это из Англии везли?!. Ты!.. Я из-за тебя в тюрьму мог сесть! Вот бы удовольствий отхватил… У меня слов нет! Как ты до такого додумался только?!              Джи Ху спустил препараты в унитаз и стал прикидывать, как лучше воспользоваться ситуацией. Он не ожидал, что так скоро добьется заметного прогресса в отношениях, да и плана у него на этот случай не было. Джи Ху рассчитывал просто и без затей, от нечего делать, повыносить Ги Ёну мозг до возвращения в Сеул, исключительно чтоб тому служба медом не показалась. А вот что делать потом со страдающим от неразделенной страсти парнем (да и то еще при условии, что так оно и сложится в действительности), как-то не задумывался, ибо это уже не его забота, как Ги Ён будет справляться со своими мелкими сердечными неприятностями.              Досаднее всего было понимать, что, во-первых, сам кашу заварил, конечно же, а во-вторых, все это со стороны Су Ги Ёна было напрасным риском и тратой сил. Самый тривиальный и совершенно легальный алкоголь на непривычного к нему Джи Ху действовал ничуть не хуже, о чем, как полагал Юн, Ги Ён не мог не знать. Как оказалось, о своем спутнике он был слишком хорошего мнения. Тот, кроме внешности и своеобразных манер Джи Ху, мало что замечал, и даже то, что мог о нем услышать или узнать, пропустил мимо ушей. С логикой, похоже, тоже не дружил.              Днем так и не поспавший ночью Джи Ху вывел Су Ги Ёна проветриться на склоны. Ги Ёну было весело, а Джи Ху не очень. Анна и Дэйв оживление Су Ги Ёна связали, к счастью, с тем, что парень перестал стесняться. К вечеру его отпустило, ему стало невыносимо стыдно за прошедшие события, и он без сил валялся на кровати, виновато поглядывая на Джи Ху.              Господин Юн присел рядом, заботливо тронул покрытый легкой испариной лоб Ги Ёна, протянул ему стакан воды и сказал:              — Я готов забыть это недоразумение, если ты мне сейчас разрешишь воспользоваться ноутбуком, Су Ги Ён.              — Я… — Су Ги Ён пришел в замешательство. — Я не должен…              — Я помню, Су Ги Ён. Но мне даже интернет не нужен. Мне просто нужно посмотреть один документ, и все, — Джи Ху небрежным жестом нежно взъерошил волосы Су Ги Ёна и ласково заглянул ему в глаза. — Пожалуйста. И пусть это тоже останется между нами.              — Хорошо, — Су Ги Ён, без действия чудесных таблеток уже не такой борзый и развязный как накануне, под деморализующим взглядом Джи Ху покраснел и смущенно постарался уклониться от его руки, — но только при мне.              — Спасибо, — вежливо поблагодарил Джи Ху, включил компьютер и осторожно вставил карту памяти, полученную в наследство от бывшего гувернера.