Наследник

Су Ги Ён долго смотрел на спящего Юн Джи Ху. Он выглядел таким хрупким, нежным, беспомощным, одиноким и трогательным во сне, совсем как ребенок. Брошенный всеми ребенок, в безразличном мире. Ребенок, у которого, как это ни странно, нет никого, к кому бы он захотел обратиться в случае неприятностей. Юн Джи Ху принял все слишком безропотно, обреченно и даже с каким-то облегчением, словно в глубине души только и ждал, что рано или поздно друзья предадут его, и теперь лишь добился тому подтверждения. Странная мысль проникла в голову Су Ги Ёна. О том, что этого вполне взрослого и самостоятельного мужчину ему хочется оберегать, защищать, заботиться о нем. Теперь он был даже немного рад, что его план не сработал. Почему-то Су Ги Ён уже не хотел так. Лучше уж совсем тогда никак, чем ощутить, как Юн Джи Ху мгновенно становится абсолютно и безвозвратно чужим, еще более чужим, чем при вылете из Сеула. Почему это стало так важно?.. Юн Джи Ху оказался совсем не таким, как о нем успел составить мнение Су Ги Ён. И вовсе Джи Ху не заносчивый и не фальшивый. Хотя, может заносчивый. И фальшивый. Разве что совсем немного. Но сейчас Су Ги Ён сказал бы, что скорее несчастный и одинокий. И слишком гордый, чтобы кому бы то ни было в этом признаваться. И все его равнодушие и отстраненность — это показное. Чтобы защитить себя от еще большей боли и разочарований. Он деликатный и великодушный, из-за чего для окружающих выглядит слабаком, и многие просто пользуются тем, что Джи Ху не может ответить ударом на удар. Вообще-то, Ги Ён и сам всегда был парень не промах и никогда не испытывал потребности заступаться за слабых и убогих, лучшей защитой однозначно считал нападение и давно усвоил как дважды два: лежачих не бьют — лежачих добивают. Каждый старается выживать как может, никто никого не пожалеет. Стоит лишь проявить слабость, да даже лишь показать сочувствие к слабым — и по твоей голове тут же кто-нибудь пройдет. Что Су Ги Ён сделал бы с человеком, попытавшимся провернуть с ним штуку, подобную той, которую он сам пытался провернуть с безответным Джи Ху, наиболее точно описали бы только отдельные статьи Уголовного Кодекса и слог заголовков «желтой» прессы. А Юн Джи Ху его простил и даже проявил милосердие и содействие, когда у него сдали нервы при виде мучений Су Ги Ёна. Никогда прежде Ги Ён не сталкивался близко с такими с людьми, как Юн Джи Ху, и не знал, какими мерками их мерить. Возможно, Ги Ён всего-навсего подпал под его обаяние, но ему казалось, что Джи Ху на голову выше почти всех тех, кого он знает. Он настолько неизмеримо выше, что даже стесняется это показать, заботясь о душевном комфорте окружающих. Или же правда считает себя ничтожным и не заслуживающим ни внимания, ни любви, ни счастья?.. Ги Ён теперь затруднялся сказать точно, слабый Джи Ху или сильный. Ни то и ни другое. Вроде безвольный и уязвимый, но мгновение — и он шелковая удавка вокруг твоей шеи. Он холодный, чужой и далекий, но стоит ему лишь улыбнуться своей нежной и теплой улыбкой — и кажется, нет для тебя человека роднее, и вдруг понимаешь, что ты уже полностью в его власти, и лишиться его улыбки вновь — равносильно смерти. И ты не просто не можешь обидеть его, ты сам кого угодно готов растерзать за любую дурную мысль о нем. И ты уже злишься, что Джи Ху так легкомысленно не желает опускаться до того, чтобы опровергать слухи о себе, и так глупо подставляется, и ты готов пойти на что угодно, чтобы его защитить. Защитить и от недоброжелателей, и от себя, да и от него самого тоже. Су Ги Ён машинально протянул руку, чтобы убрать прядь волос со лба Джи Ху, но тут же отдернул ее. Черт. Что это было?.. Шумно вздохнув, Су Ги Ён откинулся на подушки и уставился в потолок. Какого хрена… Какого хрена он на трезвую голову тянет руки к этому странному типу? Зачем ему эти проблемы? «Сосредоточься, Ги Ён. Он всего лишь твоя работа. Не надо к нему проникаться, да и увлекаться и преувеличивать его добродетели тоже не стоит. Это совершенно не твое дело, что с ним будет дальше. И вообще, все с ним будет норм. Что, баб на свете мало? А жених он завидный, таким от женщин только знай отбивайся. Да и не похоже, чтобы так уж именно по ней сох, развлекается вон и в ус не дует. Небось, про себя только убытки и подсчитывает и из-за потери лица переживает. Ну и уязвленную гордость еще тоже никто не отменял…» На курорте они пробыли еще несколько дней, накатавшись вдосталь. С просьбой дать ему ноут Юн Джи Ху больше не обращался, о Сеуле и оставшихся там людях не вспоминал, а в свободное время увлеченно читал книги, которые набрал еще в Париже. Когда не раскатанных их пятыми точками склонов в ближайших окрестностях почти не осталось, Юн Джи Ху предложил отправиться в Нью-Йорк. У Су Ги Ёна не было причин для возражений, и вдвоем с Юн Джи Ху они улетели в Америку, не забыв предварительно закатить прощальную вечеринку для Анны, Дэйва и их друзей. В Нью-Йорке Юн Джи Ху первым делом купил два мотоцикла — себе и Су Ги Ёну. Обзаведясь транспортом, Юн Джи Ху сразу же начал объезжать имеющиеся в Нью-Йорке художественные школы и академии. Его интересовали выставки работ студентов и выпускников этих учебных заведений, так как он, пока появилась такая возможность, решил присмотреть свежие имена для нового международного зала молодых талантов в своем арт-центре. Затем он предсказуемо переключился на аукционы и выставки художников и скульпторов в музеях и галереях. Су Ги Ёну было скучно, он чувствовал себя не в своей тарелке; он старался не отсвечивать и не особенно вникал в разговоры, убедившись в том, что Юн Джи Ху треплется исключительно об искусстве и не делает попыток стрельнуть у кого-нибудь телефон. Ги Ёну стало немного веселее, когда он обратил внимание на одну девушку с запоминающимся именем и примечательной внешностью. В тех местах, где они с Джи Ху все это время бывали, им довольно часто встречались одни и те же лица. Попавший в новый незнакомый мир, Ги Ён был сперва ошеломлен обилием новых лиц и плохо их различал и запоминал, но эта девушка была азиаткой, к тому же очень яркой и для азиатских девушек необычайно высокой. Сначала он ее принял за модель, которых приглашают на некоторые мероприятия, чтобы привлечь больше богатых мужчин, поскольку те представляют интерес в качестве потенциальных покупателей, спонсоров или меценатов. Но потом разглядел, что она почти всегда носит бейджик и выступает скорее в роли консультанта. Вскоре от скуки прочитал имя на этом бейдже и, не сдержавшись от неожиданности, показал пальцем и рассмеялся. — В чем дело? — резко повернулся к нему Юн Джи Ху, выведенный из равновесия неприличными звуками и жестами посреди благородного собрания. — Вы видели, что у нее на бейджике написано? — У кого, Су Ги Ён? И ради всего святого, прекрати показывать пальцем! Ги Ён послушно убрал руку за спину во избежание искушения и вполголоса пояснил: — Высокая девушка, практически лысая, с длинными серьгами, элегантная и очень эффектная. Думаю, кореянка, хотя и на японку, вроде, похожа. Господин Юн поискал глазами указанный объект, слегка близоруко прищурился и недоуменно спросил: — Что тебя так смутило? — Имя. На бейдже. Видели? — Мичи Ннян, — медленно прочитал Юн Джи Ху. — Может, это какая-то шутка? Хотя лично я и не нахожу ее смешной. Забей, это же американцы, мало ли какие у них странности бывают… — Мало ли, много ли, — воодушевился Ги Ён, предвкушая развлечение, — идемте познакомимся и спросим ее, чё за фигня. — Неудобно, — попытался остановить Джи Ху Су Ги Ёна. — Это ей должно быть неудобно такое на груди носить, идемте. Но, подойдя ближе, Су Ги Ён под пристальным взглядом девушки без тени даже дежурной профессиональной теплоты вдруг почувствовал неуверенность. Юн Джи Ху раздраженно повел глазами в сторону слившегося Су Ги Ёна, однако пятиться назад уже посчитал ниже своего достоинства. — Здравствуйте! — Да, слушаю вас. Что-то заинтересовало? — Моего друга заинтересовало имя на вашем бейдже. Это ваше настоящее имя или псевдоним? — Это мое настоящее имя, которое мне дали родители при рождении, — без выражения ответила девушка и выжидательно посмотрела на Юн Джи Ху. — Это все? — Прошу прощения, вы кореянка? — спросил Джи Ху по-корейски. — Американка, — девушка, определенно, вопрос поняла, но ответила на английском. — А вы знаете, что ваше имя означает на корейском языке? — не выдержал Су Ги Ён. Мичи Ннян перевела спокойный взгляд на него и мягко произнесла: — Знаю. — Почему же не поменяли тогда? — Потому что когда я начала выставлять работы, мне все равно нужен был запоминающийся псевдоним. А от добра добра не ищут, не так ли? — Правда, — заявил Джи Ху, — я видел в школе изобразительных искусств на Манхэттене работы, подписанные именно этим именем. Так это ваши? — По всей видимости, мои. Раз подписаны моим именем. Хотите купить или просто праздный интерес? — Еще не решил, — напустил туману Юн Джи Ху. — Хочу, чтобы вы мне о них рассказали. — Если сразу не захотелось, значит не ваше. Ищите то, что западет в душу с первого взгляда, — посоветовала ему Мичи Ннян. — Разве художники не стремятся продать свои картины? — прищурился Су Ги Ён. Мичи Ннян смерила его долгим взглядом, который показался Ги Ёну дерзким, и усмехнулась: — Стремятся. Простите, мне нужно работать. — Прошу прощения, — осмелевший вдруг Джи Ху поймал уходящую девушку за руку, — где вы завтра работаете? Как вас можно будет найти? — Если у вас нет ко мне серьезного делового предложения, то никак, — отрезала Мичи Ннян и скрылась в толпе. — Интересная особа, — заметил Джи Ху, проводив ее взглядом. — Согласен, — кивнул Ги Ён. — Необычная. Понравилась? — Да. Не хотел бы терять ее из виду. После такого однозначного заявления Су Ги Ён и Джи Ху долго преследовали Мичи Ннян по залам, наблюдая за ее работой. Как только ее рабочее время вышло, Мичи Ннян переместилась в сторону ближайшего бара, продолжая упорно игнорировать двух привлекательных корейских парней, севших ей на хвост. Су Ги Ён с некоторым удивлением смотрел, как Мичи Ннян здоровается и перекидывается парой слов в баре со множеством людей, с некоторыми целуется в щеку, кое-кто чмокает ее в губы. Ни в одной компании девушка не задержалась. Приняла от какого-то парня пару бокалов коктейля и, выпив их, направилась с молодым человеком к выходу. — Нам с ней ловить сегодня нечего, — с сожалением прокомментировал Ги Ён. — Но я ее уже несколько раз видел на выставках, похоже, она постоянно работает, может еще встретим, и вам удастся произвести более благоприятное впечатление. А на сегодня другую найдем. — Почему ты такой грубый, Су Ги Ён? — вздохнул Юн Джи Ху. — Не собираюсь я никого искать, но она меня действительно заинтересовала. И в ее картинах тоже что-то есть. Меня только автограф на них немного с толку сбивал, а теперь, когда я ее увидел лично, конечно мне хочется узнать о ней больше. — Ну и узнавайте на здоровье, раз заинтересовала так, что ради нее вы даже в бар пришли. Может, что и выйдет у вас с ней. Босс Сон вас все равно пока в Сеул не пустит одного, а тут совместите приятное с полезным. — Приятное? — недоверчиво переспросил Юн Джи Ху. — Ладно, проехали. Выставочный сезон еще не кончился, надеюсь, мы ее все-таки где-нибудь встретим. Ты как, будешь с кем-то знакомиться? Или, как в прошлый раз, прибегнешь к профессиональным услугам? — Поехали в отель, господин Юн. Пожалуй, я предпочту профессионалок. Это вам нужна приличная девочка, пусть даже с неприличным именем, чтобы вернуться, а мне зачем этот головняк? Я с местными и поговорить-то толком не смогу… Что? Не надо на меня так осуждающе смотреть. Я, между прочим, помогаю девочкам зарабатывать. — Мне это не нравится, Су Ги Ён… — Джи Ху сощурил глаза, глядя куда-то в пустоту. — Только не надо сейчас мораль читать. Мне приятно, и им приятно. Я молодой, симпатичный, вежливый, не дерусь, извращениями не злоупотребляю, с оплатой не обижаю… — Еще болтаешь много, — оборвал Джи Ху Ги Ёна на полуслове. — Мне дела нет, как ты свои половые проблемы решаешь. Я просто твои планы хотел уточнить. А не нравятся мне те два парня, которые только что вышли сразу вслед за Мичи Ннян и ее спутником… Пойдем-ка, посмотрим, что им от них нужно. Ги Ён сосредоточенно последовал за Юн Джи Ху к выходу, а потом к автомобильной стоянке. В это время Мичи Ннян, уже полулежа на капоте автомобиля, жарко целовалась со своим парнем, и дело явно шло к тому, что в их ближайшие планы входило уехать и уединиться. Те парни, за которыми проследили Джи Ху с Ги Ёном, приблизились к влюбленной парочке и бесцеремонно оторвали ее от приятного занятия. Ги Ён и Джи Ху, не сговариваясь, поначалу остались наблюдать, из инстинктивной мужской солидарности давая возможность спутнику Мичи Ннян проявить себя храбрым защитником в глазах девушки. Но в следующее мгновение парни втроем прижали девушку к капоту, а затем, закрыв ей ладонью рот и заломив руки, попытались насильно затащить ее в машину. Мичи Ннян свирепо лягнула несколько раз наугад нападающих и с завидной решительностью попыталась от них отбиться, даже понимая, что силы неравны. Тут уж Су Ги Ён и Юн Джи Ху не стали мешкать и поспешили на выручку попавшей в переплет девушке. Благодаря внезапности, Джи Ху и Ги Ён довольно быстро раскидали парней в разные стороны и помчались к своим мотоциклам, пока нападавшие не успели разглядеть их лиц. — Показывай дорогу, красотка! — весело оскалился Ги Ён на светофоре. — Куда поедем? — Обратно к зданию галереи, — деловито попросила Мичи Ннян, уже заметно оправившаяся от испуга. — Интересные дела! — присвистнул Ги Ён, поворачивая своего железного коня обратно. — А не боишься снова на тех дружелюбных ребят нарваться? — Он всегда так много болтает? — недовольно спросила девушка у затылка Джи Ху. В ответ Джи Ху широко улыбнулся Су Ги Ёну сквозь стекло шлема и прибавил газу.