Наследник

Дже Кён держалась из последних сил и только по трем весьма ненадежным причинам: первое, Джи Ху однажды сказал, что он всегда будет на ее стороне; второе, Джи Ху очень просил потерпеть их обоих с Ву Бином; третье, Мин с Джоном сказали, что Джи Ху велел передать, что никуда он от нее не делся, но временно не в состоянии поддерживать с ней связь. Никаких оснований для спокойствия кроме слов Джи Ху у Дже Кён не было, но Джи Ху передал через Джона настоятельную просьбу не дергаться, и Дже Кён терпела и ждала. Терпела деспотичную заботу Ву Бина и ждала, когда же объявится Джи Ху, чтобы наконец все ему объяснить. Она сожалела, что не сразу приняла Джи Ху всерьез – он казался забавным, как домашний питомец с коготками в бархатных лапах, которому хотелось дарить тепло и заботу и к которому неправомерно предъявлять какие-то ожидания в глубоких ответных чувствах. Она и не собиралась, ей бы хватило сил любить за двоих. И в целом ее устраивала некоторая эмоциональная дистанция, все еще сохранявшаяся между ними, несмотря на бурно развивающиеся интимные отношения. Сильно привязываться настолько, чтобы попасть в эмоциональную зависимость, Дже Кён была пока не готова. Может быть, он почувствовал это и потому уехал, не сказав ей ни слова. Только тогда Дже Кён поняла, как много она хочет сказать ему. Она сама не заметила, когда и как это произошло, но Джи Ху ей нужен, нужен по-настоящему, ей вообще никто кроме него не нужен. И Ву Бин этот со своей покровительственной любовью ее лишь утомляет и раздражает. У него еще и прав-то никаких нет, а он уже лезет во все ее дела, лишая куража и чувства самодостаточности. К тому же вынуждает вести себя в обществе с оглядкой, чего она уже давно не делала. Еще в ранней юности Дже Кён усвоила науку обитания в свете на «отлично», быстро ею прискучившись, и обычно преодолевала все рифы и подводные камни светских интеракций с изяществом тигровой акулы. Скандала она все же не опасалась, хоть Джи Ху и подвел ее своим исчезновением, когда оставил поле боя сопернику, тем самым открыв простор для домыслов. Чутье ей подсказывало, что ни Юн Джи Ху, ни тем более Сон Ву Бин большой популярностью в обществе не пользуются. Так и оказалось. Пересуды по поводу того, обзавелся ли малахольный Юн Джи Ху рогами, или как долго еще Сон Ву Бин намерен изображать из себя влюбленного дурака, Дже Кён почти не касались, являясь лишь пикантной приправой к обычным пресным сплетням. Дже Кён сохраняла непоколебимую невозмутимость и никаких засвидетельствованных доказательств того, что преследования Ву Бина не остались безответны, увы, не предоставила. «Желтые» газетенки что угодно могли выдумывать, развлекая средний класс, позиции Дже Кён тем временем не пошатнулись ни на миллиметр. Однако поведение Джи Ху начинало ее беспокоить. Не настолько он был импульсивным, чтобы вот так все бросать, даже не потрудившись выдумать какой-никакой предлог. И чтобы он поручил передать что-то через людей председателя Сона?.. Очень сомнительно. Хотя бы деда Джи Ху предупредил бы лично. А ей написал бы сообщение, даже если бы совсем не хотел ее видеть. В любом случае, остыв, через пару дней позвонил бы Гым Чан Ди или Гу Джун Пё, пусть даже просто предупреждая излишнее любопытство друзей к своим обстоятельствам. Дже Кён уже подумывала спустить по следу частных детективов, но звонок Джона Брукса и Мина ее остановил. Из беседы с ними она сделала вывод, что перед отъездом Джи Ху действительно виделся с председателем Соном, после чего по невыясненным причинам вынужден был покинуть Сеул без возможности с кем-то связаться. Если верить Джону и Мину, Джи Ху про свои претензии к ней не распространялся, в отъезде намерен улаживать вопрос, связанный с Ли Айлой, и в любом случае пообещал появиться на свадьбе друзей в Нью-Йорке. Дже Кён, предположив, что Джи Ху может зарегистрироваться в одном из их нью-йоркских отелей, позвонила тамошним управляющим и распорядилась поставить ее в известность, как только блудный муж явит туда свой светлый лик. Примерно через неделю номер в одном из отелей действительно был забронирован на имя Юн Джи Ху, и Дже Кён сразу же выслала в отель телохранителей, приказав им только наблюдать за Джи Ху и докладывать ей о его контактах и перемещениях. Чудом не сорвалась, когда в номер едва ли не каждый день начали наведываться дамы полусвета. Однако на Джи Ху это было не похоже, и поэтому Дже Кён от вмешательства удержалась. Возможно, зря. Судя по всему, Джи Ху в Нью-Йорке развлекался на полную катушку, а потом появилась эта наглая лысая распущенная девица, добраться до которой решительно помешал некто господин Пэ. Пока Дже Кён напряженно раздумывала над способом расправы, Пэ материализовался перед ней подобно фокуснику, сунул ей под нос корочку государственного служащего и попросил уделить ему минуточку внимания. Дже Кён уделила, а потом кусала себе локти, поскольку по результатам беседы подписалась не вмешиваться в похождения одного рыжего кота, а также пообещала не чинить препятствий в случае его участия в еще более сомнительных акциях на благо родины, даже если те будут очевидно сопряжены с угрозой жизни и здоровью для него и для членов его семьи. Господин Пэ начал неожиданно: — Ха Дже Кён, мне было бы интересно узнать о вас одну вещь, если вы, конечно, не сочтете вопрос слишком личным. Вы действительно дружны с некоей Ли Айлой? — Я бы не могла назвать это дружбой. Но да, мы знакомы. Вас же это интересует? — осторожно подбирая слова, ответила Дже Кён. — Э, нет, так дело не пойдет. Юн Джи Ху мне наплел, что ему эта девушка нужна исключительно потому, что его об этом попросили вы. Меня интересует насколько это правда. Дже Кён моментально поменяла тон: — Абсолютная правда, господин Пэ. Он до недавнего времени не знал о ней ровным счетом ничего. Строго говоря, мы не дружили, но ее судьба мне небезразлична. А Джи Ху, он, знаете, склонен потакать моим желаниям. Но если это является такой уж большой проблемой, то этой девушке я ничего не обещала. Только не трогайте Джи Ху и позвольте ему вернуться. — Так-так-так, не спешите, дамочка! Джи Ху гуляет на стороне, потому что проветриться его отправил лично председатель Сон. Потому как нечего было давать надежды его сыну. Вот он и решил обеспечить своему увлекшемуся отпрыску побольше шансов. Предваряя ваши вопросы: не думаю, что Ву Бина он поставил в известность. Я Сона уже много лет знаю — он в личных делах человек тонкий и деликатный. Дже Кён недоверчиво фыркнула. Пэ ответил ей сдержанным озорным огоньком в глазах. — Да уж, деликатный, тут не поспоришь. В этот раз я буду выходить замуж под дулом пистолета? — Фу, придумаете тоже! Председатель и так уже о сопернике позаботился — если Ву Бин, имея такую фору, и не справится, то силком вас заставлять никто не станет. Это уж вам решать, кто вам ляжет на душу. Но лично я бы посоветовал не принимать близко к сердцу отъезд Джи Ху. Вот его-то как раз из Сеула выставили под дулом пистолета. Когда-то давно у нас было соглашение с Соном, что Ли Айла в Азии не работает, чтобы не создавать сложных ситуаций с Ву Бином. Ну, вы понимаете, наверное?.. — Ближе к делу, пожалуйста. — Теперь Ву Бин влюблен в вас, если я правильно понял. Поэтому Ли Айла перестала представлять для него и для его отца интерес. Ровно до тех пор, пока личную жизнь Ву Бина можно считать налаженной… — Я не понимаю, к чему вы клоните. — Когда Джи Ху обратился к Сону насчет Ли Айлы, тот предложил дать шанс Ву Бину. Только на этом условии Сон даст добро на перевод Айлы в Южную Корею. А с ним никто не хочет ссориться. Наш хрупкий мир на том и держится, что каждая сторона старательно соблюдает устные договоренности. В общем, Джи Ху оказался не в то время и не в том месте. В связи с этим у меня еще один вопрос. Откуда вы знаете господина Пак Ын Сана? — Кого, простите? — Личного телохранителя председателя Сона. — Я его не знаю. Пэ достал их кармана фотографию и продемонстрировал ее Дже Кён. — Мы случайно встретились, я не знала, кто он и как его зовут. Он не представлялся. — Ясно. Что ничего не ясно… Я надеялся, что вы мне поможете прояснить вопрос насчет племянницы Пак Ын Сана. — А это еще кто? — Мичи Ннян, вам еще не докладывали разве? Джи Ху днем и ночью охраняет какой-то мордоворот, и Юн мне сказал, что Сон не разрешает ему вернуться в Сеул без какой-нибудь интересной барышни, чтобы вас не искушать лишний раз. — Что?! Эта девка племянница господина Пака? Откуда Джи Ху ее знает? — у Дже Кён положительно ум начал за разум заходить. — Вот и я бы хотел это выяснить. Даже мне пришлось поднапрячь память, чтобы установить их родство, которое Пак не стремится афишировать. — И именно поэтому Джи Ху афиширует с ней бурный роман? — Вы меня прямо в тупик ставите. Я знаю немногим больше вашего. — А вы-то тут при чем? Ваш какой интерес в этом деле? Вам тоже нужна Айла? — Можно и так сказать. Ли Айла славная девушка, которой я желаю только счастья, но в этой игре она пешка, которую я очень рассчитываю обменять на ферзя. Мой интерес в этом деле Юн Джи Ху. У меня на него большие виды. Он и сам по себе на многое способен, но если вы останетесь вместе, я бы предпочел обговорить вашу лояльность заранее, потому что вы тоже являетесь фигурой весьма влиятельной, в том числе и в глазах Джи Ху. Вы ведь не против политической карьеры мужа? — Вы с Джи Ху это обсудили? У него родители погибли из-за политики… — Он уже согласился. Но вы не обязаны подвергать себя такой же опасности. — Вы, вероятно, издеваетесь, господин Пэ. Если уж он оказался склонен встревать в необдуманные авантюры, то я тем более его не оставлю. Кто-то же должен его защищать от типов вроде вас и от последствий ваших политических интриг, раз уж он сам не в состоянии ограничивать ваши хищные посягательства. И не рассчитывайте на наш разрыв — решит он вернуться ко мне или расстаться, роли не играет, это всего лишь наши маленькие личные трудности — имейте в виду, я никому не позволю использовать его в грязных играх. — Даже не собирался использовать его в грязных играх, успокойтесь на этот счет. Мне нужны его способности, его безупречная репутация, его принципиальность и порядочность. Редкое, кстати, сочетание. Да, я блаженный — я верю, что все это в нем есть. Но если мы не выдадим вам Айлу, перевязав ее подарочной ленточкой, боюсь, Джи Ху не будет готов к сотрудничеству. — И что вы предлагаете? — рассвирепела Дже Кён. — Рассмотреть предложение Сон Ву Бина? — А вам хочется его рассмотреть? — Ну, вы же намекаете, что это необходимо. — Необходимо, чтобы Сон Ву Бин снова не увлекся с юным пылом сотрудником госбезопасности, и его папа мог спать спокойно. А все остальное на наше усмотрение, госпожа Ха. — А от меня-то вы что хотите? Джи Ху в Нью-Йорке, нашел себе новую девицу. Связаться я с ним не могу. Сам он на связь не выходит. Вернется — с ним и решайте. А мне вам нечем помочь. Мне бы кто помог во всем этом разобраться. — А я к вам как раз по этому поводу, собственно. Джи Ху срисовал ваших телохранителей и, поскольку лишен средств связи, предложил мне воспользоваться их отчетами о своих перемещениях, особенно в случае каких-то непредвиденных проблем. — Вы были в Нью-Йорке и виделись с Джи Ху? — Дже Кён сообразила, что Пэ от Джи Ху так просто уже не отстанет. — Да, только поговорить нам толком не удалось. Этот его охранник с него глаз не спускает. Но мне кажется, что у Юна есть план. Во всяком случае, он отказался, когда я предложил избавить его от нежеланного спутника. Так я могу получать информацию от ваших людей? — Да, конечно, — растерянно кивнула Дже Кён, — я распоряжусь. Значит, мне сейчас лучше не вмешиваться? — Пожалуй, не стоит, если вы все еще считаете, что Ли Айла в Южной Корее обретет счастье и все такое. Я бы на вашем месте пока тянул время с Ву Бином и не делал резких движений. Когда встретитесь с Джи Ху, тогда разберетесь. Считайте, что ваш муж сейчас в деловой поездке. Кстати, как раз этим он в Нью-Йорке и занимается по большей части, если уж на то пошло. — Я вас поняла, господин Пэ, — кивнула Дже Кён, весьма приуныв от мысли, что беда на сей раз, кажется, обошла Мичи Ннян стороной.