Наследник

Со И Джон подбирал одежду для выставки чуть более тщательно, чем обычно. То есть он всегда внимательно относился к гласному и негласному дресс-коду, но сегодня была особая причина — новая пассия Джи Ху. Давно уже И Джон не испытывал похожего волнения перед встречей с женщиной. С годами представительницы прекрасного пола становились для него все более предсказуемыми. И единственное, за что он ещё ценил новые знакомства, это вдохновение, которое умели дарить очень немногие из них. О, это целое искусство — уметь создавать чувственный роман с красивыми воспоминаниями и трепетным пронзительным расставанием. Увы, отношения с девушкой, которую рассматриваешь в качестве будущей жены, — кем бы и какой бы она ни была — таких эмоций дать не в состоянии. Слишком большая ответственность, слишком большая взаимозависимость — какие к черту рискованные игры. Только в верность и романтику, решил для себя И Джон, когда окончательно расставил приоритеты. Однако вдохновение художнику требуется как воздух. Это он начал понимать в Европе, когда много размышлял о своем отношении к Га Ыль и о её чувствах к нему. Он боялся испытывать чувства, боялся боли, боялся ответственности за чужую боль, а оказалось, задачка решалась так просто. Другие женщины — это как другие страны. Они вдохновляют, ты ими очарован, но ничего не хочешь знать об их проблемах, экономике и тому подобном, ибо их очарование тут же сойдет на нет. Ты наслаждаешься ими как турист, прекрасно отдавая себе в этом отчет. А Га Ыль — она как дом. Дом его сердца. И куда бы он ни отправился путешествовать, его сердце принадлежит только его единственному дому, куда он непременно вернется. И только от него зависит, чтобы в этом доме не погас огонь, и его там ждали, только его одного. Другими словами, незачем Га Ыль знать о временных и по-настоящему почти ничего не значащих увлечениях. Это просто способ взбодрить и освежить эмоции для работы и жизни, а также способ напоминать себе, что Га Ыль и её верная, слепая, бесхитростная любовь для него важнее чего бы то ни было. Такими сокровищами не разбрасываются. Да, Га Ыль, конечно, не их круга, но семья у нее честная, и воспитание она получила хорошее, да и Джун Пё, к счастью, создал прецедент. Таким образом, раз и навсегда определившись, И Джон уже с легким сердцем мог флиртовать с интересными дамочками, не опасаясь оное разбить и не принимая к нему близко отказы. Самое главное, следить, чтобы у Га Ыль не возникало ни малейших поводов для подозрений и огорчений. Но ограничивать себя… Хм, этим пусть занимаются парни с тощим кошельком и со столь же скудным воображением. Кто сказал, что все краски жизни должны меркнуть с появлением той единственной?.. Хотя к настолько фриковатой девушке как Мич И Джон все же не решился бы подкатить, если бы ее не представил обществу Юн Джи Ху. Тому всю дорогу как бы по умолчанию, как нечто само собой разумеющееся приписывался безупречный вкус. Этот Джи Ху до того занудный и рафинированный, что вообще невозможно представить его в связи с чем-либо, не подобающим джентльмену. Сам по себе он мог быть непопулярен, но все, чего он касался, словно бы приобретало печать респектабельности. Даже этот странный и невозможный скандал с его свадьбой и соперничеством Ву Бина на его репутации отразился до обидного мало. Как, кстати, и на его жене. Некоторым, видно, прямо-таки на роду написано выворачиваться сухими из воды. Этот малодушный гад просто и без затей сбежал, тем самым подставив Дже Кён. Хорошо еще, что она на редкость крепкая девчонка. Когда Джи Ху косячит, людям будто пеленой глаза закрывает — перемывать косточки Джи Ху почему-то никому не интересно, и все разговоры о нём увязают как в зыбучих песках. В общем, на данный момент Мич, несмотря на ее исключительную экстравагантность, могла считаться если и не леди, то дамой достаточно серьёзной, чтобы мысль о связи с ней выглядела волнующей, дерзкой и оригинальной, но не зазорной. И Джон не был бы И Джоном, если бы такую возможность бездарно упустил. Мич, при всем его уважении, конечно же, всё равно не относилась к тому разряду женщин, на ком мог себе позволить жениться джентльмен из общества. Во всяком случае, точно не в Южной Корее. Такое даже Джи Ху не сошло бы с рук, скорее всего. Вот поэтому у Со И Джона даже мысли не возникло принимать всерьез слова и недовольство друга. Тот ворчит просто в силу вредности характера. Сегодня Джи Ху наконец представлял Мич официально, и И Джон, заезжая за Га Ыль, предвкушал занимательный вечер. Для Га Ыль это был второй выход в свет, даже еще более важный, чем первый, наверное, потому что именно сегодня она уже появится как своя. Натаскивать и опекать Га Ыль и Чан Ди с энтузиазмом взялась Дже Кён, и за их место в привилегированных кругах можно было уже сильно не волноваться. При случае надо придумать, чем её отблагодарить, несмотря на то, что И Джон чуть с Дже Кён не подрался, пока они у него дома несколько дней назад обсуждали выбор наряда для выхода Га Ыль. — Ни в коей мере не умаляю твоих неоценимых заслуг, господин Со, но о дебютантках я знаю все-таки немного больше чем ты, — заявила Дже Кён, отбраковывая очередное платье, предложенное И Джоном. — Она должна не тебе нравится, а… скажем так, уважаемым дамам, по крайней мере первый год публичных выходов, и уж тем более ей не стоит привлекать чьего-либо повышенного внимания. Не в ее ситуации, красавчик. Она должна выглядеть классно, но так, словно ей не нужно самоутверждаться. И доверяй ее вкусу, И Джон. У нее с ним всё в порядке, в отличие от тебя — просто чуть больше уверенности и лоска. И отвыкнуть экономить на мелочах. Но это дело наживное. — Занудно и блёкло, — поморщился И Джон, с брезгливой миной оглядывая лаконичное закрытое платье очень сдержанной расцветки и скучные туфли. — И только попробуй пристроить на нее то, что ты там сейчас мнёшь в руках, — пригрозила Дже Кён, проследив за И Джоном и обнаружив нечто, что обозначалось как колье. — Она моя невеста — какая в этом может быть проблема? Я имею право дарить ей украшения! — вспылил И Джон. — А она имеет право их носить! Это значит, что у меня самые серьезные намерения, в конце концов! — Я́ могу надеть днем на выставку такое — и мне ничего за это не будет, — предупредила Дже Кён, — даже ты́ можешь его надеть — и тебе тоже за это ничего не будет. Подумают, что проспорил. Но если в нём появится Га Ыль, я не ручаюсь за последствия! Положь бяку на место! Подаришь после свадьбы, если очень хочется. — Простите, а у меня может быть собственное мнение? — робко подала голос Га Ыль из примерочной. — Конечно, милая, — ласково отозвалась Дже Кён. — Ты какие туфли предпочитаешь — бежевые или кремовые? Сюда и те, и те подойдут. — Чан Ди ты одела ярче! — возмутился И Джон. — Они женаты. К тому же появляется она с Джун Пё уже давно и, насколько я знаю, перепробовала практически все способы зарекомендовать себя неуклюжей простушкой, — отпарировала Дже Кён. — И потом, что-то не припомню, чтобы Джун Пё хоть кого-то когда-то скомпрометировал, включая Чан Ди, на тот момент, когда они начали выходить в свет. Да и после тоже. — Так я Га Ыль тоже еще не того… не компрометировал. Она обещала родителям выйти замуж девственницей. И вот не поверишь, но с её решением я считаюсь. — Во-первых, девственность, к счастью, понятие растяжимое, да, Га Ыль? А во-вторых, любую женщину компрометирует уже одно то, что ты на две минуты случайно притормозил рядом. Итак, я полагаю, мы всё уладили? Возражений нет? А то нам с Га Ыль уже пора. С минуты на минуту должен Ву Бин приехать. — Куда собираетесь? — Сначала за Чан Ди, а потом все вместе на новый мьюзикл. Мы тебя звали вообще-то — и ты слился. Но ты еще можешь передумать — вся ложа наша, если что. Вот туда можешь её наряжать так, как душе угодно. Га Ыль одними глазами умоляла его поехать с ними. Но И Джон, благоразумно сославшись на срочные дела, вновь отказался. Только не в одной компании с Дже Кён. И Джону рядом с ней было некомфортно. Дже Кён дружелюбно улыбалась, вежливо разговаривала, даже непринужденно и фамильярно по-дружески отвешивала комплименты его мужскому обаянию, но И Джона не покидало ощущение, что за мужчину она его не держит и, пожалуй, не очень-то уважает. Еще непривычней для И Джона было красивую женщину не находить привлекательной. Её неукротимая энергия пугала, сводя на нет все достоинства внешности, воспитания и положения. Это у них с Джи Ху общее, не мог не отметить И Джон. С той лишь разницей, что Джи Ху наоборот, был слишком вялым. И Джона всегда удивляло, что возле Джи Ху, с его довольно миловидной физиономией, не увиваются толпы поклонниц. Пытаешься его с кем-то познакомить, девушки заинтересованно откликаются, но стоит на пару секунд зазеваться, глядь — а девушек от Джи Ху уже как ветром сдуло. Нарочно он их отпугивает, что ли?.. Вот и с Дже Кён так же — любоваться этим стихийным бедствием можно было только с безопасного расстояния. Ладно Джи Ху — он летящий и от неё отбиться не смог, наверное, или просто поленился, но как Ву Бина угораздило увлечься ею?.. — О! — воскликнула Дже Кён, услышав оповещение на телефоне. — А вот и Ву Бин! Га Ыль, жду тебя в машине! — Пожалуйста, поехали с нами, — все же попросила Га Ыль И Джона. — Она меня иногда по-настоящему пугает. Она протащила нас по всем магазинам, салонам, ресторанам и забегаловкам, культурным мероприятиям и достопримечательностям. И ей всё мало… — Ага, я в курсе, — отозвался И Джон, фыркнув. — Ву Бин в несказанном восторге. И я ему даже не сочувствую — сам виноват. А вам с Чан Ди даже полезно, развлекайтесь и просвещайтесь. — Так что у них там на самом деле с Ву Бином? Они вместе или не вместе? Что-то определённое можно сказать? — Понятия не имею. Вам с Чан Ди она ничего не говорила про это? — Нет, про Ву Бина ничего. Про Джи Ху иногда спрашивает. Точнее, про их отношения С Чан Ди. И Джон закатил глаза и скептически произнёс: — О да, там есть, что рассказать. — Что ты имеешь в виду? — Что Джи Ху самое скрытное и странное существо из всех, кого я знаю. Что уж там было между ними на самом деле, знают только они трое. А по итогу все его отношения с Чан Ди свелись к разным способам подбесить и расшевелить Джун Пё, когда тот ни мычал, ни телился. Ну, или он так всё обставил, чтобы мы так и думали. — И Джон пожал плечами и продолжил: — Однажды я уже было обрадовался, что поймал этого засранца на горячем. А, как раз перед свадьбой Джун Пё и Дже Кён, да, точно. Зашел к нему гости, и что-то мне в кабинете там понадобилось, не помню уже. А там на столе интересная художественная инсталляция — фотографии, где он и Чан Ди в свадебных нарядах, а рядом футляр с обручальным кольцом. Вроде как предложение на досуге обдумывает… — Да это они в парке тогда баловались… — Да не важно. Я думаю, всё, спалился, не только дружеские чувства заставляют его возле Чан Ди тереться. Вот оно доказательство! Да и Джи Ху смотрит как-то напряженно — то ли испугался, то ли моей реакции ждет. Я тогда даже психанул на него. Думаю, и так проблем выше крыши, не хватало еще и с этим разбираться. — И что Джи Ху? — А что Джи Ху. Лицо скривил, мол, чего это я такой недогадливый стал, забрал у меня телефон, сфотографировал композицию и велел мне отправить Джун Пё с наилучшими пожеланиями. Не тот эффект, говорит, будет, если со своего телефона отошлёт — Джун Пё не поведётся. Поэтому я даже вмешиваться не хочу в то, что у них там с Дже Кён и Ву Бином происходит… — И Джон посмотрел на Га Ыль и отвлёкся от мысли, потянувшись к ней руками и губами: — Ты такая хорошенькая, мне тебя даже страшно отпускать. Какое счастье, что рядом будет Ву Бин, чтобы отгонять всяких извращенцев… — Макияж, И Джон, — мягко напомнила Га Ыль. — И меня уже ждут. — Хорошо-хорошо, — И Джон, рассмеявшись, убрал руки, — счастливо повеселиться!

***

На открытии выставки народу было не протолкнуться. Однако главным гвоздём программы стали отнюдь не работы молодых художников, а первое публичное появление в одном пространстве после инцидента Дже Кён, Джи Ху и Сон Ву Бина. Присутствие Мичи Ннян делало мероприятие еще более интригующим. Кан Хи Су вообще запретила своим появляться на этом сомнительном сборище. И Джун Пё в этом вопросе в кои-то веки был с ней солидарен. Народ лелеял надежду на скандал, а слегка повышенный уровень всеобщего возбуждения благоприятно сказывался на оценке представленных произведений искусства. И Джон перед встречей с Мичи Ннян незаметно накачивался вином для храбрости. Джи Ху и Мич в противоположной стороне зала уже что-то обсуждали с остальными членами комиссии, стоя возле одной из картин. Девушка при всей её угловатости казалась необычайно женственной с этими ее плавными и грациозными движениями уверенной в себе дикой кошки. И вообще, вся она была словно с другой планеты и своей экзотичностью притягивала взгляд даже против воли. Пожалуй, они с Джи Ху смотрелись даже в некотором смысле гармонично. Но нет, она, конечно, совершенно определенно не для постоянных отношений и тем более не для семьи. Джи Ху нашел глазами своих друзей, мрачно сверкнул глазами, фальшиво улыбнулся и отсалютовал им бокалом. Дже Кён в ответ улыбнулась максимально ядовито и тихо прошипела: — Этот гад даже здесь ухитрился хорошо устроиться за мой счёт. Да еще и любовницу свою пристроить… — Хочешь уйдем? — предложил Ву Бин великодушно. — Не волнуйся, — Дже Кён схватила с подноса второй бокал с игристым, — скандала не будет. Мы с Джи Ху вполне светские люди. Мне даже стало интересно с ней познакомиться. Кстати, в статьях писали, что она еще и сама рисует, — припомнила Дже Кён, поморщившись, — и наверняка бездарно, а то бы тоже сегодня выставлялась, — и вдруг резко помрачнела: — Удивительно, как эти бесполезные писаки успели втиснуть хоть какую-то информацию между жирными намёками на роман с Юн Джи Ху… — Чан Ди говорила, что ничего такого между ними нет, — покачала головой Га Ыль и пояснила: — Джун Пё был у Джи Ху. Вот только Джи Ху зачем-то ему сказал, что у него серьезные намерения в отношении М-м... этой художницы. Но это же не может быть правдой? Он же шутит, да? — Джун Пё так напрямую и спросил его? — уточнил И Джон. — Да, — подтвердила Га Ыль. — Если он не шутит, то это точно не Джи Ху. Этого просто не может быть. У них же с ней ничего общего, — уверенно произнес Ву Бин и озадаченно прикинул: — Но тогда я вообще не понимаю, что происходит… Он или сошел с ума, или… сошёл с ума. — Вот что бы он делал без лучших друзей, — насмешливо прищурился И Джон, не преминув проехаться по больному. — Жил бы своей нормальной тихой семейной жизнью, а не пускался во все тяжкие. Ву Бин вспыхнул, но промолчал. Но Дже Кён решила вступиться за него, примирительно коснувшись рукава И Джона: — Не надо так. Вся эта ситуация просто нелепое недоразумение. Ву Бин не виноват в своих чувствах. Он уже принёс мне извинения за то, что потерял контроль, и за всю эту абсурдную ситуацию. И я их приняла. А вот кто действительно виноват, — Дже Кён снова слегка завелась, — так это Джи Ху, потому что сбежал как последний трус, даже не выяснив всех обстоятельств! Никогда его не прощу! — Ах! — картинно схватился за сердце Ву Бин и шутливым тоном, словно бы невзначай поинтересовался: — Неужели у меня совсем никаких надежд? — Я не знаю, Ву Бин, — с неподдельной грустью покачала головой Дже Кён. — Я пока сама не могу разобраться в своих чувствах. Всё это было так… дико. И неожиданно. И глупо. Я не успокоюсь, пока во всем не разберусь. У меня, правда, нет желания мучить тебя неопределённостью, но я сейчас даже своим ощущениям не могу доверять… Пожалуйста, Ву Бин, прости меня, если можешь, но я еще не готова это обсуждать, а тем более принимать какие-то решения. Ты не представляешь, как я ценю то, что ты так терпелив со мной. — Я всё понимаю, Дже Кён, — кивнул Ву Бин. — Я не должен был так поступать с тобой. Я был слишком напорист и, возможно, слишком поспешил с выводами… — Всё в порядке, Ву Бин, — прервала его излияния Дже Кён, — не вини себя. Значит, не так уж у нас с Джи Ху все было хорошо, если первое же недопонимание оказалось способно разрушить отношения… Дже Кён отвлеклась, потому что в это время администратор галереи попросила внимания и объявила музыкальный номер, который приготовил к открытию нового зала лично директор арт-центра господин Юн Джи Ху. И Джон решил, что тянуть дольше уже не имеет смысла и, подхватив под руку Га Ыль, двинулся по направлению к Мичи Ннян. Однако, когда до него дошёл смысл слов администратора, И Джон остановился на полпути, не поверив своим ушам. Джи Ху избегал публичных выступлений. В узком кругу еще что-то наигрывал, но свой уровень владения инструментами считал слишком любительским, чтобы выносить его на сцену. Да и вообще почему-то не очень любил, когда его за музицированием заставали посторонние. И Джону стало интересно, и он взглянул на импровизированную сцену. — Рад приветствовать всех вас на нашей выставке, — поклонился Джи Ху. — От всей души благодарю всех присутствующих за то, что решили посетить это весьма скромное мероприятие, посвященное работам пока никому не известных художников. Уверен, это только пока. Ибо, как вы можете убедиться сами, все работы удивительно талантливы и неординарны. Специально для вдохновителя, идейного двигателя и ответственного организатора этой выставки госпожи Им я подготовил номер на саксофоне. Прошу, не судите строго, эту работу я представляю публике впервые. Саксофон?.. Он серьёзно? Саксофон?!. Мать… То есть, что за?.. Джи Ху ведь никогда не играл саксофоне?.. У И Джона шевельнулось неприятное чувство, что это что-то должно значить. Что не просто так Джи Ху выбрал инструмент, которому отдавал предпочтение И Джон. Уже с первыми нотами у И Джона по спине и затылку поползли нехорошие мурашки. К тому же Джи Ху, нашарив взглядом в толпе И Джона, смотрел на приятеля в упор, как будто даже с вызовом, не глядя ни в ноты, ни на кнопки. И Джону стало совсем не по себе — казалось, чувственная мелодия проникает прямо под рубашку и заставляет подняться дыбом каждый волосок на теле. Он, пожалуй, впервые обратил внимание на то, что Джи Ху оказывается может выглядеть сексуальным. Буквально до непристойности сексуальным. И Джон воровато огляделся по сторонам, потому что под пристальным взглядом Джи Ху внезапно начал ощущать себя раздетым. Мелодия словно нарочно была подобрана специально для него, током пробегая по всем нервным окончаниям, вдоль позвоночника, и жаром приливала к щекам. Просто не верилось, что остальные не чувствуют этого — что это именно его, И Джона, Джи Ху со своим чертовым саксофоном сейчас прилюдно раздевает, и И Джон бы не поручился, что мысленно не трахает. Вот прямо вот этим ртом. Во всяком случае, уделать на тему лучшего владения инструментом пытается точно. Тот, кто считает Джи Ху хорошим человеком, просто никогда не имел глупости переходить ему дорогу, в который раз запоздало подумал И Джон. Мелочный, аморальный, изобретательный засранец. Зря старается, так легко сдаваться И Джон не собирался. С двух разных сторон зала раздалось два еле слышных, сдержанных смешка. И Джон скорее почувствовал, чем увидел, что эти звуки почти одновременно издали Дже Кён и Мичи Ннян. Девочки быстро и чуть удивленно переглянулись между собой, и И Джону захотелось провалиться сквозь землю, хотя относить к себе их смешки повода вроде не было. Джи Ху, кажется, тоже заметил реакцию, потому что, отведя глаза от И Джона, медленно окинул взглядом зал. Когда Джи Ху закончил играть, под еще неумолкшие аплодисменты к И Джону с Га Ыль снова присоединились Дже Кён с Ву Бином. — Ты еще не подходил к ней? — Дже Кён деловито осмотрелась по сторонам. — Куда они уже подевались? — Зачем они тебе? — с трудом взявший себя в руки И Джон, увидев выражение лица Ву Бина, понял, что ничего хорошего тот от затеи Дже Кён не ожидает. — Ты же ведь в комиссии, да? Слушай, представь ей Ву Бина. Я хочу, чтобы он заказал у неё портрет от моего имени. — Дже Кён, — Ву Бин попытался ее остановить. — Может, не надо?.. — Надо, Ву Бин, — отрезала Дже Кён. — Вы разве не изучали военную стратегию и не знаете, что друзей следует держать близко, а врагов еще ближе? Разговаривать я с ней не собираюсь — это за меня сделаешь ты — а вот понять, что она за человек и что ей нужно от Джи Ху я очень даже хочу. — Я не уверен, что это хорошая идея… — Хочешь, я сам могу это сделать? — И Джон с готовностью ухватился за благовидный предлог. — В смысле, договориться насчет портрета. Я как раз думал о том, как могу тебя отблагодарить за заботу о Га Ыль. — Правда? — расцвела Дже Кён. — Спасибо! Ву Бин, видишь, И Джон тебе поможет! Если по одному вы очаровательны, то вдвоём — так просто неотразимы. Она точно не устоит.