Burn with you

С ноющей болью в животе и отчаянно бьющимся сердцем в груди Курт следил за разговором двух мужчин, с горечью осознавая, что Блейн, несмотря на все свои усилия, не сможет защищать его и дальше. Слабая надежда, проснувшаяся в нем, когда Блейн появился на складе, быстро испарилась и сменилась смирением и страхом, когда он осознал, что у этой постановки вряд ли мог быть счастливый конец. Он мог только молиться, чтобы Блейн не вышел из своего образа, после того как Себастиан выстрелит в него, в Курта, чтобы после этого Блейн смог выбраться со склада живым. Ты полагаешь, что он испытывает к тебе те же чувства, что и ты к нему, и что твоя смерть будет для него хоть что-то значить, вторгся в его мысли тихий раздражающий голос в его голове, и у Курта перехватило дыхание, когда он осознал, что этот голос был прав. Тот факт, что Курт оказался таким дураком, что опустил свои стены и позволил себе влюбиться, еще не значил, что то же самое произошло и с Блейном. Все, что он знал, – это то, что их... отношения или что бы то ни было между ними для Блейна могли оказаться лишь хорошим времяпрепровождением и способом развлечься, пока он не будет свободен, и ничего больше. И чем больше Курт думал об этом, тем больше он осознавал, что, скорее всего, именно так все это и было для Блейна. Тогда зачем он так отчаянно пытается тебя сейчас спасти?, снова прошептал голос в его голове, но Курт проигнорировал его, почти пропустив его мимо ушей, слишком занятый тем, что происходило прямо у него на глазах. – Все еще такой блядски благородный, – Себастиан закатил глаза. – Но на самом деле ты прав, у меня нет на это времени. Федералы, наверняка, уже ищут его по всему городу, – сказал он, подняв пистолет, и Курт снова был вынужден столкнуться взглядом с дулом пистолета, оказавшись в слишком уж похожем положении на то, в котором он был около двадцати минут назад. Этот раз, тем не менее, был, скорее всего, последним. Курт не смел поднять глаза на Блейна, опасаясь того, как это могло отразиться на нем, поэтому он лишь посмотрел на Смайта, ухмылявшегося с решимостью в глазах, и Курт понял, что у него осталась всего пара секунд жизни. Господи, Блейн, я люблю тебя, подумал Курт, волна сожаления накрыла его при мысли о том, что ему так и не выпало шанса произнести эти слова вслух. Хоть Блейн и не мог ответить ему тем же, Курт хотел бы, чтобы Блейн знал, но он не мог сказать ему прямо сейчас – это лишь помогло бы раскрыть его. Поэтому когда он увидел, что Смайт прицелился и его палец лег на курок, он приготовился к выстрелу и боли, надеясь, что Смайт окажется хорошим стрелком и все это закончится как можно скорее. Но вдруг именно в тот момент, когда звук выстрела пронесся эхом по складу, перед ним оказалось тело. – НЕТ! – закричал Курт, когда понял, что произошло, с ужасом глядя, как Блейн замер на долю секунды, прежде чем рухнуть на землю. Бросившись вперед, Курт упал на колени рядом с Блейном. Его сердце пропустило удар, когда он увидел кровь, просачивавшуюся сквозь футболку Блейна. – Нет, нет, нет, Блейн... – сказал он с мольбой, положив ладони на живот Блейну, чтобы оказать давление на рану, вызвав этим у Блейна болезненный стон. Почувствовав тепло крови Блейна на своих ладонях, Курт сглотнул и проигнорировал жжение в глазах, заметив, как Блейн медленно заморгал, явно борясь с тем, чтобы не потерять сознание. – Нет, оставайся со мной, Блейн, пожалуйста, оставайся со мной... А в это время агенты уже вошли внутрь, и уголком глаза Курт мог видеть направленный на Себастиана пистолет Сантаны, но все это не имело для него никакого значения в тот момент. Ему было плевать, что глаза, наверное, каждого были устремлены на них. Единственное, что имело для него значение – это лежавший перед ним на земле мужчина, истекавший кровью, после того как тот получил пулю, которая предназначалась не для него. – Блейн, пожалуйста... – задыхаясь от рыданий, сказал он, осознавая, что впервые за пять лет по его щекам текли слезы, и осознание это заставило его заплакать только сильнее, когда он крепче зажал рану, пытаясь остановить кровотечение. Он мог слышать Майка вдалеке, крикнувшего кому-то открыть ворота склада, чтобы дать проехать скорой, но все, на чем он мог сосредоточиться, был Блейн, рассеянно смотревший на него. Его дыхание было рваным, пока тот изо всех сил пытался не потерять сознание. Остаться в живых. Вдруг Курт увидел, как Блейн поднял руку, и ему показалось, что тот потянулся к его лицу, поэтому агент инстинктивно наклонился ближе. Он не смог сдержать очередной всхлип, сорвавшийся с его губ, когда пальцы Блейна слабо коснулись его щеки, поймав и вытерев слезы. – Блейн... – всхлипнул Курт, новые слезы появились в его глазах, и его сердце разбилось на кусочки, когда он прижался щекой к ладони Блейна, пока та вдруг не исчезла и его рука бессильно упала на землю. – Нет, Блейн, нет, – Курт в ужасе раскрыл глаза, увидев, как закрылись глаза Блейна, паника полностью овладела его голосом. – Блейн, оставайся со мной, пожалуйста, не бросай меня, Блейн... – продолжил умолять Курт, когда Блейн медленно моргнул несколько раз, прежде чем закрыть глаза и больше не открыть их. – Блейн, Блейн, ну же, Блейн! – Курт уже даже не пытался сдерживать слезы, открыто рыдая. Он испугался, когда кто-то еще вдруг упал рядом с ним на колени – медик. За своими попытками удержать Блейна в сознании он, похоже, не заметил, как скорая заехала на склад, потому что машина стояла прямо рядом с ним, другой медик выбрался из нее, чтобы помочь тому, что уже наклонился над Блейном. Несмотря на инстинкты, кричавшие ему оставаться рядом с Блейном и не уходить, он знал, что нужно было пропустить медиков и дать им выполнить свою работу, поэтому отполз в сторону, чтобы освободить для них место. Не сводя глаз с Блейна, Курт медленно встал, пошмыгивая носом и немного дрожа, выпрямившись впервые за долгое время. Вытерев слезы, с тяжестью в сердце он следил за работой медиков, как вдруг он почувствовал похлопывание по плечу и резко обернулся, выдохнув, когда увидел, что это был Майк. Его лучший друг смотрел на него с беспокойством и миллионом вопросов в глазах, но Курт знал, что Майк знал его слишком хорошо, чтобы задавать ему все эти вопросы прямо сейчас. – В чем... – начал Курт, ненавидя, как устало и слабо звучал его голос, поэтому он прочистил горло. – В чем дело, Майк? – Мы просто хотели узнать, захочешь ли ты после всего дать распоряжения, – тихо сказал Майк, кивнув на Смайта и показав Курту пару наручников. Вот он – момент, которого он ждал с самого начала расследования этого дела, момент, о котором он мечтал долгие годы: арестовать Смайта и передать его в руки закона. Но, когда его взгляд устремился сначала на наручники, а потом на Блейна, уже лежавшего на носилках, готового быть положенным в машину, Курт понял, что было лишь одно возможное решение, которое он мог и хотел принять в тот момент. – Сделайте это вы с Сантаной, – сказал Курт, переведя взгляд обратно на Майка. – Привезите его в Бюро и посадите за решетку. Никто с ним не заговорит, пока этого не сделаю я, – не дожидаясь ответа Майка, Курт сделал несколько шагов к скорой, прежде чем остановиться и снова взглянуть на своего друга. – Только... не будьте с ним нежными, – увидев, как Майк кивнул с тенью улыбки на лице, Курт подбежал к скорой. – Я поеду с ним, – сказал он медикам в тот момент, когда они закатывали носилки с Блейном в машину. – Агент... – начала женщина-медик, в успокаивающем жесте подняв руки, что оказало абсолютно противоположный эффект на Курта. – Я. Поеду. С ним, – тихо сказал Курт, его голос был тверд, а взгляд непоколебим, и после нескольких секунд женщина кивнула, осознав, похоже, что спорить с ним было бесполезно. Сердце Курта сжалось от боли, когда он, войдя в машину, посмотрел на Блейна – без сознания, в крови, и Курту понадобились все его силы, чтобы не дать новым слезам упасть на его щеки. Медики поспешили внутрь за ним, и, когда двери были закрыты, машина тронулась с места, быстро выехав со склада и понесшись по улицам Нью-Йорка в сторону больницы. Сидя рядом с Блейном, Курт смотрел, как медики измеряли пульс Блейна, чувствуя себя абсолютно бесполезным и желая сделать что-то, кроме того чтобы просто пялиться и смотреть, как жизнь медленно покидало тело мужчины, которого он любил так, как не любил никого в этой жизни. – Как он? – спросил он, несмотря на страх из-за ответа, который он мог услышать. – Невозможно сказать, где застряла пуля и насколько сильный ущерб она нанесла, – ответила женщина-медик, ее голос был спокойным и ровным, но что-то в ее глазах, заставило сердце Курта пропустить удар. – Я сделала все, чтобы остановить кровотечение и стабилизировать его состояние, но... возможно, у него осталось не так уж много времени, – закончила она, глядя на Курта с серьезным, но обеспокоенным выражением лица, и Курт сжал кулаки, ненавидя то, каким бесполезным он почувствовал себя в тот момент. Сделав глубокий вдох, он понял, что все, что ему оставалось – это молиться, чтобы они как можно скорее добрались до больницы, и надеяться, что они не опоздают. Потому что после всего, через что Курт прошел в своей жизни, он не думал, что сможет пережить еще одну потерю.

•••

Курт сидел на неудобном стуле, уставившись на стену перед собой, но по сути вовсе не замечая ее. Его мысли не переставали возвращаться к тому моменту, когда они приехали в больницу, врачи и медсестры дождались, когда они вышли из машины и незамедлительно закатили носилки с Блейном в здание, Курт последовал прямо за ними. Он пробежал вместе с ними по всевозможным коридорам, пока они не достигли двери, у которой медсестра мягко положила ладонь на его плечо и с извиняющимся выражением лица сказала ему, что внутрь было нельзя, что ему нужно было оставаться снаружи и ждать, и что они будут сообщать ему о состоянии Блейна. Хоть он и не хотел ничего, кроме того чтобы ворваться прямо в операционную, к счастью, маленькая его часть все-таки смогла сохранить остатки разума, поэтому он лишь кивнул, не в силах произнести ни слова, и с последней улыбкой медсестра исчезла за дверью, оставив Курта одного в коридоре. Он не был уверен, сколько простоял там, тупо уставившись на закрытую дверь, когда вдруг рядом с ним послышался женский голос. – Прошу прощения, агент Хаммел? – Курт испуганно обернулся и увидел молодую медсестру, одетую в униформу, ее светлые волосы были забраны в хвостик. – Меня зовут Марли, и я должна отвести туда, где вы сможете дождаться окончания операции, – сказала она с добродушной улыбкой. Замешательство и недопонимание на лице Курта, должно быть, были очевидны, поскольку она быстро поспешила объясниться. – Обычно мы провожаем людей в зону ожидания, но мне сказали отвести вас в более приватное помещение, в связи с тем, сколько вам пришлось пережить за сегодня и... это, – закончила она робко, жестом указав на него, и едва взгляд Курта опустился вниз, он осознал, что его руки все еще были покрыты кровью Блейна и в том же состоянии была его белая рубашка. Неудивительно, что они не хотели, чтобы он находился рядом с другими людьми: он выглядел так, будто бы только что вышел со скотобойни. Вздохнув, Курт кивнул и последовал за Марли по коридорам, пока они не дошли до небольшой комнатки с парой стульев и столов внутри. – Здесь есть ванная, если вы захотите почиститься, – Марли указала на дверь в другом конце комнаты. – Спасибо, – тихо сказал Курт, взглянув на Марли и надеясь, что в его голосе прозвучала хоть капля благодарности, а не только пустота, которая была слышна ему. – Конечно, – с добротой в голосе ответила Марли, прежде чем обеспокоенно нахмуриться. – Порез на вашей голове выглядит довольно глубоким. Вам стоит проверить его – возможно, понадобится наложить швы. Из-за выстрела в Блейна и спешки в больницу Курт совсем забыл о том, что получил два удара по голове в этот день, но теперь, когда Марли напомнила ему об этом, он осознал, что до сих пор чувствовал пульсирующую боль в затылке. Несмотря на это, он покачал головой. – Я в порядке. Уверен, что там ничего особенного. – Я понимаю, что сейчас вам совсем не до этого, агент Хаммел, – мягко сказала Марли. – Но позвольте мне хотя бы продезинфицировать рану и убедиться, что вы не подхватили заражение? Зная, что она лишь пыталась помочь и в ее словах действительно был смысл, Курт, признав поражение, вздохнул и кивнул. Пока медсестра вышла за всем необходимым, Курт направился в ванную. Он собирался смыть кровь с рук, но, наклонившись над раковиной и взглянув на них, он замер, когда картина лежавшего на земле Блейна вспыхнула в его голове. Рвано выдохнув, Курт закрыл глаза и сжал ладони в кулаки, чтобы те перестали дрожать. Заставив себя выбросить картины из головы, Курт открыл глаза и включил воду, подставив ладони под струи воды и неистово начал оттирать их, пытаясь избавиться от крови. Крови Блейна. В конце концов у него это получилось, и он облегченно выдохнул, игнорируя пятна крови на своей рубашке и глядя куда угодно, только не на них, осознав, что пока он все равно ничего не мог с ними сделать. Подождав еще одну минуту, чтобы собраться с духом, Курт вернулся в небольшую комнату, где его уже дожидалась Марли. Сев на один из стульев, он дал ей осмотреть рану, вздрогнув и тихо зашипев, когда она начала ее дезинфицировать. – Простите, – извинилась она, слегка улыбаясь. – Но, к счастью, порез не такой глубокий, как я думала, так что в швах нет никакой необходимости, – закончив обрабатывать рану, она встала. – Вот и все. – Спасибо, – сказал Курт со слабой улыбкой, и Марли тепло улыбнулась в ответ, заставляя Курта на секунду задуматься о том, откуда она брала столько света и доброты. Собрав использованную вату, она снова улыбнулась, прежде чем выйти из комнаты. И именно таким Курт и нашел себя: сидящим на этом чертовом стуле, уставившимся на стену и оставленным наедине со своими мыслями; его пиджак и галстук – забытые висели на спинке соседнего стула. Он ненавидел больницы – никаких, кроме ужасных воспоминаний, связанных с ними, у него не было. После аварии, в которую попали его родители, именно ему нужно было прийти и опознать их тела – это был худший день в жизни Курта. Даже столько времени спустя думать об этом ему было тошно. Потом, два года спустя, в Сантану выстрелили во время ее операции под прикрытием, и Курт с Майком провели несколько ужасных часов ожидания, пока та была в операционной, не зная до самого окончания операции, сможет ли Сантана выкарабкаться. И теперь это. Проведя пальцами сквозь волосы, Курт не мог думать ни о чем, кроме Блейна. Его мысли упрямо возвращались к этому роковому складу. Вспомнив, как Блейн сделал тот быстрый шаг вперед в последнюю возможную секунду и встал как живой щит между Куртом и пулей, Курт почувствовал обрушившуюся на него вину, осевшую глубоко внутри него и заставившую почувствовать себя ужасно от осознания того, что все это была его вина. Если бы он был осторожнее, если бы заметил, что кто-то его преследовал, если бы был быстрее тогда в переулке, ничего бы этого не произошло. Но что важнее всего, ничего из этого не должно было произойти с Блейном. Курт был целью Смайта, а не Блейн. Пуля предназначалась ему, а не Блейну. Его жизнь предположительно должна была закончиться на этом складе, а не Блейна. Но все пошло совершенно в ином направлении в тот момент, когда Блейн встал перед ним по известным только ему причинам и спас жизнь Курта, подвергнув риску свою собственную. Все потому что Курт позволил Себастиану Смайту застать себя врасплох. Именно поэтому теперь Блейн находился в операционной, и виной тому был только Курт. Блейн боролся за свою жизнь, и это была вина Курта. Блейн мог умереть, и это было бы виной Курта и ничьей больше. Почувствовав, как по щеке потекла слеза, Курт поспешно вытер ее и крепко зажмурил глаза, сделав глубокий вдох, отчаянно пытаясь не разрыдаться снова, но из-за этого его глаза зажгло только еще сильнее. Оперевшись локтями на колени, Курт шмыгнул носом и зарылся головой в ладони, сдавшись и позволив слезам свободно падать, не в силах больше их сдерживать. Тихие всхлипы содрогали его тело, и он сжал пальцами волосы, с болью оттянув их, одновременно в ужасе и злобе. Злобе на Смайта, на себя и таком страхе потерять Блейна, что он не мог дышать, его сердце бешено билось в груди и сжималось от мысли о том, что он мог больше никогда не увидеть Блейна снова. Никогда снова не услышать его голос, никогда снова не увидеть его улыбку. Никогда снова не почувствовать его руки вокруг себя, заставлявшие Курта почувствовать себя таким защищенным, каким он не чувствовал себя за долгие годы. Никогда снова не провести пальцами сквозь кудри Блейна и не поцеловать его сонно утром, и улыбнуться в его губы, когда руки Блейна притянут его еще ближе. Курт знал точно, что все равно потеряет все это после окончания дела – Блейн уйдет, свободный идти туда, куда захочет. Но потеряв Блейна так – несмотря на то, как больно это могло бы быть, – Курт смог бы жить с этим. Это разбило бы ему сердце, но Блейн хотя бы был бы в порядке. Но потерять Блейна сегодня, в этой больнице... Курт сомневался, что смог бы восстановиться после этого и продолжить жить дальше. Курт не знал, сколько времени он провел, сидя так, рыдания разрывали его тело на части, пока он выплакивал свои глаза. Могли пройти как минуты, так и часы – время на тот момент казалось чуждым понятием. В конце концов он смог немного успокоиться, по крайней мере достаточно, чтобы восстановить дыхание, поток слез поутих, возможно, потому что литься уже было нечему. Он продолжил сидеть в той же позе, наклонившись вперед, положив голову на ладони, и был настолько потерян в своих мыслях и сфокусирован на дыхании, что чуть было не упустил тихое шуршание со стороны двери. Чуть, потому что он все еще был агентом ФБР с годами опыта и тренировок, поэтому подобные звуки, каким бы истощенным и отвлеченным он ни был, не могли не привлечь его внимание. Подняв голову, он увидел стоявших в проходе Сантану и Майка, смотревших на него с беспокойством, и он знал, как он, скорее всего, мог выглядеть: красные опухшие глаза и следы слез на лице, рубашка в пятнах крови и торчащие в разные стороны волосы, после того как он оттянул их в разные стороны – он был в полном беспорядке. – Можно нам войти? – тихо спросила Сантана, и такой неуверенной и сдержанной он видел ее только раз в своей жизни – после смерти его родителей. – Обычно ты не спрашиваешь разрешения, – ответил Курт, его голос был хриплым из-за рыданий, и Сантана ответила ему слабейшей улыбкой, прежде чем войти внутрь и сесть на стул рядом с Куртом. Майк последовал прямо за ней и сел на другой стул рядом с Куртом, положив руки в карманы своей куртки. – Твой телефон и значок, – сказал он, передав их Курту, и Курт посмотрел на них несколько секунд, прежде чем забрать их у Майка. – Твой пистолет у Сантаны в сумке. – Я даже не заметил, что они исчезли, – тихо пробормотал Курт больше себе, чем друзьям, убрав телефон и значок в карман, прежде чем забрать пистолет из рук Сантаны и положить его в кобуру. Он почти улыбнулся, почувствовав успокаивающую тяжесть на своем бедре. – Есть какие-нибудь новости? – спросила Сантана, и Курт открыл рот, чтобы ответить, но слова застряли у него в горле, поэтому он только покачал головой, не заметив, как его руки снова начали трястись, пока Сантана не взяла его ладонь в свою и крепко сжала. – Курт, что произошло? Мы зашли на склад, когда услышали выстрел, но, когда мы были внутри, Блейн уже лежал на земле. – Мы слушали происходящее через жучок, – добавил Майк. – Но ничто не свидетельствовало о том, что Смайт собирался выстрелить в Блейна. – Потому что он и не собирался, – выдохнул Курт и провел пальцами сквозь волосы. – Смайт собирался выстрелить в меня, а не в Блейна. Но Блейн встал передо мной за миллисекунду до того, как Смайт нажал на курок, – тихо сказал Курт, сумев заставить свой голос не сорваться, что было не так легко сделать с его сердцем, которое, казалось, разбилось в сотый раз за этот день. – Он принял на себя твою пулю? – восхищенно сказала Сантана. Курт с горечью кивнул, в его глазах заблестели новые слезы – всего этого оказалось достаточно для Сантаны, чтобы подтвердить ее догадки, которые появились у нее, когда она увидела Курта рядом с Блейном на складе. Увидев бегущую по его щеке слезу, она потянулась, чтобы утереть ее с мягкой улыбкой. – Как долго это длится? – Понятия не имею, о чем ты говоришь, – ответил Курт так слабо, что показался неубедительным даже самому себе. Он продолжал не сводить глаз со стены перед ними, отказываясь смотреть на друзей. – Курт ты не плачешь, ты не плакал несколько лет, – сказал Майк, мягко положив руку на плечо Курта. – А теперь посмотри на себя, – когда Курт опустил голову и вздохнул, признав поражение, Майк многозначно улыбнулся. – К тому же, я уже давно начал подозревать. – Что? – в унисон заговорили Курт и Сантана, шокировано взглянув на Майка. – И ты ничего мне не рассказал? – скептично добавила Сантана. – Это был не мой секрет, чтобы рассказывать, – Майк пожал плечами, но улыбка на его лице смягчилась, когда Курт обеспокоенно посмотрел на него. – Не переживай, это были лишь маленькие детали, ничего слишком очевидного, – заверил он, успокаивающе сжав плечи Курта. – Вы смогли одурачить Сантану, так что гарантирую: никто ни о чем не догадывается, – он ухмыльнулся, и Сантана усмехнулась, но ничего не сказала, хотя Курт был уверен, что с кончика ее языка уже было готово сорваться возражение. Она, похоже, решила воздержаться от ответа из-за тяжести ситуации, и за это Курт был ей благодарен, потому что, как бы сильно он ни был рад отвлечься на беззаботные подшучивания, он все еще боялся и переживал за Блейна, и только на Блейне он хотел быть сосредоточенным в тот момент. С дрожью выдохнув, Курт на секунду закрыл глаза и сглотнул, надеясь ослабить боль в его грудной клетке, в его сердце, если быть точным, которая охватила его, когда Блейн упал перед ним на землю. Почти сразу же Майк убрал руку с плеча Курта, чтобы обнять его, а хватка Сантаны усилилась, когда она подвинулась ближе и положила голову ему на плечо. Они сидели так в тишине и не двигались, только их дыхание было слышно в комнате, и в этот момент Курт вдруг осознал, как он был рад, что они были рядом с ним, что он был не один. – С ним все будет хорошо, – тихо сказала Сантана несколько минут спустя, и Курт не хотел ничего больше, чем поверить ее словам. – Как ты можешь знать? – спросил он вместо этого, его голос был таким же тихим, как будто их могли настигнуть неудачи, если бы они заговорили хоть немного громче. – Блейн сильный, – ответил на этот раз Майк, его голос был твердым и уверенным, когда он успокаивающе погладил плечо Курта. – Он справится. – К тому же, норма произошедших с тобой дерьмовых вещей уже достигла своего предела, – добавила Сантана, и Курт не смог не усмехнуться из-за того, насколько это было правдой: вселенная пыталась сломать его столько раз, но он все еще был здесь и отбивался, все еще двигался вперед. – Ты не потеряешь его. Пока не потеряю, не смог удержаться от горькой мысли Курт, но он быстро отбросил ее. Он бы предпочел, чтобы Блейн бросил его, но был жив, чем чтобы он умер, пожертвовав своей жизнью ради Курта. Курт не был уверен, как долго они так просидели, каждый из них уставился на какую-то точку на стене. Они ничего не говорили, просто сидели в тишине, потому что, по правде говоря, говорить уже было нечего, все, что они могли делать – это ждать. Несмотря на осознание этого, Курт чувствовал, как будто с каждой проходящей минутой он медленно начинал сходить с ума, переживания заполнили его голову. Он отчаянно пытался думать о чем-то, кроме истекающего кровью тела Блейна, но сказать было легче, чем сделать. Не в первый раз с того момента, как он приехал в больницу, ему было доказано, что заставить его мозг сотрудничать с ним было задачкой не из легких. Именно поэтому разум Курта не переставал подбрасывать ему случайные воспоминания о Блейне, из-за которых он хотел закричать, свернуться в клубок на полу и заплакать в одно и то же время. Сделав несколько глубоких вдохов, Курт уже хотел встать и сделать... хоть что-нибудь – он не был уверен что, но у него было предчувствие, что закончится это тем, что что-то будет сломано – когда женщина в медицинском халате появилась в проходе. – Меня зовут доктор Вейд. Вы здесь из-за Блейна Андерсона? – спросила она, войдя в комнату, и три агента встали, Курт схватился за Сантану как за спасательный круг, возможно, сломав при этом ее руку, но та даже не подала виду. Потянувшись к карману, он достал свой значок. – Специальный агент Курт Хаммел, – Курт быстро показал женщине свой значок, каким-то образом сумев сохранить голос ровным. – Я – приставленный к нему агент. Это мои коллеги – агенты Лопез и Ченг, – он указал на Майка и Сантану, которые также показали свои значки. – Понятно, – кивнула доктор. – Что ж, к счастью, ваш стрелок либо плохо прицелился, либо его рука дрогнула, когда он нажал на курок, потому что пуля вошла в правую сторону брюшной полости. Если бы стреляли прямо в мистера Андерсона, сейчас у нас, возможно, был бы совсем другой разговор. – То есть вы хотите сказать... – начал Курт слабым голосом, растянув слова и сглотнув, не смея дать своим надеждам шанс. – Пуля застряла между ребрами, задев по пути несколько сосудов, но мы смогли остановить кровотечение и извлечь пулю, – сказала доктор, и Курт задержал дыхание, проигнорировав жжение в легких. – Он должен полностью поправиться. – О, боже, – выдохнул Курт, почувствовав, как подогнулись его колени, и он, скорее всего, рухнул бы обратно на стул, если бы не рука Майка вокруг его талии, поддержавшая его. Закрыв глаза, он попытался успокоить свое колотившееся сердце, повторяя с Блейном все будет хорошо, с Блейном все будет хорошо в своей голове, облегчение распространилось по его телу, когда до него дошел смысл слов доктора. Дыша немного легче, он наконец-то отпустил руку Сантаны и выпрямился, послав небольшую улыбку Майку, который убрал руку с его талии. – Когда к нам привезли мистера Андерсона, мы были вынуждены снять его ножной браслет перед операцией, – сказал доктор Вейд, и внимание Курта снова вернулось к ней. – Так что, вы, я полагаю, захотите пристегнуть его наручниками к кровати? – Нет, – закачал головой Курт еще до того, как доктор договорила. – В этом нет необходимости, Блейн не сбежит. И я уверяю вас: он не опасен, – заметив нерешительный взгляд женщины, Курт приблизился к ней на шаг. – Доктор, даю вам слово. Я бы доверил этому человеку свою… свою жизнь, – сказал Курт, его голос немного дрожал, потому что Блейн на самом деле уже успел спасти его жизни. – Он ни для кого не опасен, я клянусь. – Хорошо, – кивнула доктор. – И еще кое-что. Я знаю, вы из ФБР, но есть ли у него кто-то из семьи, с кем мы должны связаться? Курт снова покачал головой. – Нет. У него никого нет, – по крайней мере тех, кому было бы на него не наплевать, с горечью закончил он в своей голове, не желая, чтобы все узнали, как родители Блейна вышвырнули того, едва ему исполнилось восемнадцать. – Я могу его сейчас увидеть? – Его переводят из операционной в палату, пока мы говорим, – ответила доктор. – Я пошлю за вами медсестру, когда все будет готово. – Хорошо, спасибо, – сказал Курт с благодарным кивком, плюхнувшись на стул, когда доктор Вейд вышла из комнаты, напряжение покинуло его тело. Потерев глаза, он облокотился на спинку стула, внезапно почувствовав усталость, но ему было все равно. Все, что имело значение, – это то, Блейн был жив. – Я же говорила тебе, что с ним все будет хорошо, – с улыбкой сказала Сантана, встав рядом с Куртом и опустив на него взгляд. – Какие теперь планы? Вздохнув, Курт встал. – Мне понадобится ваша помощь. Я буду здесь столько, сколько получится. Может, если я пару раз покажу свой значок, они разрешат мне остаться здесь после часов посещения... – Это мой мальчик, – с ухмылкой перебила Сантана, на что Курт с любовью закатил глаза. – ...но мне нужно, чтобы вы двое сходили и покормили мою кошку. И, если получится, принесли бы мне одежду, потому что, может, я сейчас и не разбираюсь в моде так же хорошо, как в старшей школе, но кровавая рубашка определенно не в моем стиле, – закончил Курт с небольшой улыбкой. – Не хочешь, чтобы кто-нибудь из нас остался с тобой? – спросил Майк, но Курт покачал головой. – Со мной все будет хорошо, – ответил он и улыбнулся, когда Майк и Сантана подошли ближе, чтобы крепко обнять его. – Я напишу вам, если что-то узнаю, – сказал он, когда те отстранились и Сантана поцеловала его в щеку. Они ушли, оставив Курта одного, снова. Тем не менее в этот раз он не очень-то и возражал. Он все еще переживал и не мог дождаться увидеться с Блейном, но теперь, по крайней мере, паника покинула его тело и он наконец-то мог дышать нормально. Внутри него все еще неприятно жужжало чувство вины, но к нему он вернется потом, когда сможет спросить Блейн, о чем тот, черт возьми, думал, когда бросился под пистолет. Поэтому Курт затолкал это чувство подальше и попытался подумать о чем-нибудь еще, пока он ходил по комнате, с нетерпением дожидаясь того, кто отведет его к Блейну. – Агент Хаммел? – послышался в проходе голос некоторое время спустя, и, когда Курт обернулся, он увидел улыбавшуюся ему Марли. – Я пришла, чтобы отвести вас в палату мистера Андерсона. Схватив пиджак и галстук, висевшие на стуле, Курт позволил Марли провести его по множеству коридоров, отлично зная, что его окровавленная рубашка привлекала взгляды проходивших мимо людей. Не обращая на них внимания, он шел за Марли, пока они не оказались у палаты с закрытой дверью. – Вот мы и пришли, – с улыбкой сказала Марли. – О, и мне сказали проинформировать вас о том, что ограничение часов посещения на вас не распространяется. Вы можете оставаться здесь столько, сколько захотите, – удивленно посмотрев на нее, Курт на секунду потерял дар речи. Он не думал, что заставить больницу нарушить свои правила ради него будет настолько легко. – Ух ты, это... Спасибо, – искренне сказал Курт, и Марли улыбнулась. – На самом деле, это все ваш босс – он позвонил нам, так что, наверное, именно его вам стоит поблагодарить, – с поддразниванием в голосе сказала она, прежде чем заметить махавшую ей медсестру. – Мне нужно идти, но я правда рада, что ваш друг в порядке, агент Хаммел, – добавила она с широкой улыбкой, и, после того как Марли ушла, Курт сделал глубокий вдох и открыл дверь в палату. Когда Курт вошел внутрь и увидел спящего на кровати Блейна, его сердце пропустило удар. Он никогда не видел, чтобы тот выглядел таким уязвимым. Присоединенные к его телу аппараты около его кровати тихо работали, и, закрыв дверь, Курт осторожно подошел к нему, прежде чем осознать, что ни за что на свете он не мог разбудить Блейна. Тот все еще был под анестезией, так что, скорее всего, в ближайшее время он не проснется. Взяв один из стульев, он пододвинул его к кровати и сел на него, не в силах оторвать взгляд от Блейна. Он казался таким юным на этой больничной койке, можно сказать, спокойным, если не брать в расчет те обстоятельства, из-за которых он оказался на этой койке в первую очередь. От такого его вида сердце Курта сжалось, и он несколько раз моргнул, пытаясь не дать волю новым слезам. Наклонившись ближе, он взял Блейна за руку. – Я надеру тебе задницу, когда ты проснешься, – прошептал он, шмыгая носом и чертя пальцем круги на ладони Блейна. – За то, что подверг свою жизнь такой опасности. Курт нехотя отпустил ладонь Блейна, на случай если кто-то мог войти в палату, и откинулся на спинку стула, подавляя зевок. Было не очень поздно, но его похищение, выстрел в Блейна и страх, что тот мог умереть во время операции в некотором роде сказались на нем, и он мог чувствовать изнеможение своими костями. И хоть мысль о его собственной кровати была по-настоящему соблазнительной, он ни в коем случае не мог уйти. Вспомнив, что где-то по пути в палату Блейна, он заметил кофемашину, Курт вышел из палаты и осмотрелся вокруг, облегченно выдохнув, когда он увидел аппарат в конце коридора. Он собирался вернуться в палату Блейна, когда почувствовал, как зажужжал телефон в его кармане. Разблокировав экран, он увидел смс-ку от Сантаны, в которой она говорила о том, что она приехала и привезла ему одежду, поэтому он отправил ей номер палаты Блейна. Отпив кофе, он облокотился на стену рядом с дверью, чтобы дождаться Сантану. Несколько минут спустя, он увидел ее, шагавшую в его направлении. Помахав рукой, чтобы привлечь ее внимание, Курт устало улыбнулся, когда она подошла ближе, заметив небольшие мешки под ее глазами. – Я сказала Майку возвращаться домой к Тине, – сказала Сантана вместо приветствия, передав ему черную спортивную сумку. – Хочешь, чтобы я осталась с тобой? – Нет, поезжай домой. Отдохни, – ответил Курт, обняв ее. – Спасибо Сан, – прошептал он ей на ухо, и в ответ она сжала его руку. – Если тебе что-то понадобится, ты позвонишь мне. Тебе ясно? – распорядилась Сантана, выгнув бровь, и Курт не смог не засмеяться. – А я-то думал, что я здесь босс, – он улыбнулся. – Но так точно, мадам. Когда она ушла, Курт зашел в палату и положил сумку на стул. Открыв ее, он улыбнулся, когда увидел, сколько вещей было внутри. Его друзья знали его достаточно хорошо, чтобы понять, что домой этой ночью он, скорее всего, не собирался возвращаться. Подумав, что не засыпать будет легче, если на нем будет не очень удобная одежда, он решил остаться в брюках и надеть чистую рубашку вместо окровавленной. Расстегнув рубашку, он снял ее и замер, уставившись на пару мгновений на пятна крови, что были на ней. У него перехватило дыхание, прежде чем он скомкал ее бросил в сумку – все равно она была испорчена. – Ммм, так вот, значит, как выглядит рай, – тихий хриплый голос неожиданно послышался за спиной Курта. Испугавшись, тот быстро развернулся, сделав резкий вдох, когда он увидел, как Блейн смотрел на него с сонной улыбкой на лице. – Блейн, – выдохнул Курт, подбежав к Блейну и наклонившись над ним. Облегчение наполнило его тело при виде этих ореховых глаз. – Я был уверен, что окажусь в аду, но я не собираюсь жаловаться... – пробормотал Блейн, его глаза медленно прошлись по груди Курта, и в этот момент Курт вспомнил, что он был обнаженным по пояс. Отойдя, чтобы взять чистую рубашку, он быстро надел и застегнул ее, проигнорировав возмущенный стон Блейна. – Ты не умер, идиот, – сказал Курт, сев на стул рядом с кроватью, уголки его губ поднялись вверх и превратились в улыбку, когда Блейн наклонил голову, на секунду превратившись в потерянного щенка, пока осознание не начало опускаться на него. Он моргнул несколько раз, пытаясь вернуть мыслям ясность, наверняка, все еще туманным после анестезии. Курт знал это чувство, он был в том же положении раз или два. Осознав, что, наверное, нужно было дать кому-то знать, что Блейн проснулся, Курт нажал на кнопку рядом с кроватью, услышав сигнал которой, должна была прийти одна из медсестер. – Себастиан? – спросил Блейн слабым голосом, его глаза прояснились, что было знаком того, что память начала к нему возвращаться. – Мы взяли его, Блейн, – улыбнулся Курт, внутренне борясь с желанием взять Блейна за руку. – Он в Бюро за решеткой, дожидается допроса. – Ему же лучше, – пробормотал Блейн. – Знаешь, прекрасный... – начал он, выгнув бровь, и это был он – Блейн, которого знал Курт, и от этого знакомого чувства у него защемило сердце. – Раз уж я все-таки не умер, мне кажется, я заслужил поцелуй "добро-пожаловать-обратно-в-мир-живых". Фыркнув, Курт со смехом покачал головой, но встал, наклонился над Блейном, обняв ладонями его лицо, и сократил расстояние между их губами, медленно его поцеловав, вложив в этот поцелуй все свои чувства. Когда их губы столкнулись вместе, в голове Курта промелькнула мысль о том, что он был бы не против, чтобы это длилось вечно, но в конце концов воздух стал необходимостью, и он отстранился, коснувшись лбом лба Блейна. Дыша менее ровно, они смотрели друг другу в глаза, Курт поглаживал пальцами щеки Блейна, когда за спиной Курта вдруг послышался шум, и он тут же отскочил в сторону, широкими глазами взглянув на Марли, стоявшую у двери. – Я не... Мы не... Я... – заикаясь, проговорил Курт, слова застревали в его горле, но Марли лишь улыбнулась в ответ. – Я ничего не видела, – сказала она, пожав плечами, ее глаза улыбались, и Курт на секунду закрыл глаза, чувствуя, как сердце бешено билось в его грудной клетке. – Я схожу за доктором Вейд, раз уж вы проснулись, мистер Андерсон, – сказала Марли и снова исчезла в коридоре. Тем не менее, доктор, должно быть, была неподалеку – две женщины вернулись обратно, едва прошло несколько минут, доктор Вейд тут же подошла к Блейну. Проверив его швы, она задала ему несколько вопросов, и Курт заметил, как в конце разговора взгляд Блейна затуманился – тот очевидно пытался не уснуть. – Я оставлю вас отдыхать, – сказала доктор Вейд, скорее всего, заметив то же, что и Курт, и улыбнувшись в последний раз, она вышла из палаты. Видя, как Блейн медленно начинал засыпать, Курт встал со стула и уже хотел выйти из палаты, чтобы позвонить Майку и Сантане и обо всем им рассказать, как вдруг Блейн схватил его за запястье. – Останься? – сонно пробормотал Блейн, открыв глаза, чтобы посмотреть на Курта, и сердце Курта растаяло. – Да, конечно, – ответил он, снова сев, рука Блейна упала обратно на матрас, отпустив запястье Курта. Звонок мог и подождать. – Я останусь, – прошептал Курт, проследив, как выровнялось дыхание Блейна и мышцы его лица расслабились, когда тот все-таки уснул. – Я останусь. Навсегда, если ты мне позволишь.