Первая и вторая

Они не используют понятия «ад» и «рай». Но ад и рай от этого существовать не перестают — уж Лилит это точно знает. Иногда ей слишком одиноко. Иногда она спускается на самый нижний уровень сектора Раздумий. Босая, она идёт по тёплой свежей крови, подол платья вмиг тяжелеет. Куда ни посмотри, орды грешников, принимающих своё вечное наказание. Лилит идёт. Лес из тонких высоких колье, на которых не люди — обмякшие тряпичные куклы. Костры ярче, от их жара и у живого сгорели бы лёгкие, пламя лизало бы небо, но неба здесь никогда не будет. Лилит идёт. Рвётся плоть, горят кости, стоны и крики наполняют горячий воздух. Лилит идёт, и верные дикие твари, мелкие бесы и демоны в почтении склоняют свои головы. Здесь она навсегда — первая и единственная. Куда бы ни ушла, кем бы ни притворялась. Ей всё простят, её даже не будут обвинять. Там она тоже была первой, но имя Лилит вымарано, изгнано из древних книг. Первой должна быть иная, вернее и тише, правильнее и чище, от ребра, покорная в природе своей. Ева — праматерь. И сердце Лилит вспыхивает жгучей, едкой ненавистью, будто вчера, а не тысячи лет назад. Ева — первая и единственная, даже за свой грех. И перед глазами Лилит — тонкий стан, нежная белая кожа, мягкая красота. Лилит вырезала бы из неё мелкие кусочки фигурные кинжалом и кормила бы ими воронов, Лилит бы избавила её от страданий, острым скальпелем удалив матку, Лилит бы сцеловывала её кровавые слёзы. И ликовало бы сердце, ликовало. Лилит возвращается на участок — в чистом, привычном, спокойная, безмятежная. Ласковая улыбка для всех, добрая помощь для каждого. Ни первая, ни вторая, никакая и не имеет значения, верно? А Морфея и слова не скажет, какие Лилит снятся сны.