//
хенджин плачет из-за дорам на sbs и заедает ванильным мороженным. оно такое слишком приторное, самое оно, потому что в жизни этой приторности как-то не хватает немного. чанбин, конечно, пытается в милоту, но они же лучшие друзья и «бро? бро», поэтому рамки, которые никто из них не решается пока расширить, так и висят гвоздиком прибитые к одинокой стенке, которая даже плакаты не держит. из-за этого вообще становится очень грустно, потому что у хвана плакатов с марвел, диси и еще какими-то сериалами просто завались. хенджин часто думает о дипломной, а еще о выпускных. они через год, и если посмотреть, то в запасе целое ого-го, но страшно почему-то меньше не становится. — я, такой тупень, не волнуюсь. а ты то чего? — передай свою способность похуизма, я был бы рад. — я тоже. чанбин еще больший дурак, потому что за себя не волнуется — всегда прокатывало, так прокатит и еще разок. а вот за хвана переживает, идиот. поэтому обнимает крепко и дает вытереть ему свои слезы вперемешку с соплями об излюбленный розовый кигуруми. — ну, не ной, принцесса. все мы сдадим. — да я не из-за этого. — хенджин булькает куда-то в шею и захлебывается из-за сбившегося дыхания. — там в дораме отп расстался. — хенджин, твою мать. — со смеется и гладит того по голове. — еще более веская причина реветь. у со тоже вообще-то есть один (1) отп, но как говорится, закон шиппера номер один — шипперить неканон, именно потому он шипперит хенбинов.//
а потом хенджин прокалывает губу, и чанбин сильнее обычного сомневается в их неканонности, ибо краши на младшего растут, а шансы себя сдерживать — напротив. плюсом хванова привычка буквально все время облизывать губы рушит всю выдержку к черту, и чанбину хочется истерить, закрыться палитрой и молиться, чтобы урок поскорее закончился. — и мама не убила? мама не убила, но перекрестилась и ушла в другой конец квартиры, даже ничего не сказав. — ну, не то чтобы. — типа крутой. — со толкает младшего в плечо и пялится на отражающее солнце металлическое кольцо в пухлой губе. до этого у чанбина имелся лишь один фетиш — на хенджина, теперь на пирсинг и на хенджина с пирсингом вкупе. — хочу потрогать. со напоминает кота, перед которым машут игрушечной мышью, а хван краснеет. щеки горят, и он молится, лишь бы они не покраснели еще сильнее, потому что объяснять все это как-то не хочется. чанбин прикасается к холодному металлу и совсем немного теплой на контрасте губе и замирает. — круто. хенджин, будучи красным, сейчас перекрасится в синий из-за того, что задерживает дыхание на слишком продолжительное время. блять, чанбин. и правда что: блять, чанбин. где-то на фоне должен пролететь самолет с плакатом «целуйтесь» и радужные фейерверки, а еще красиво заходящее на линии горизонта солнце с ярко-малиновым небом, но вместо этого чанбину из окна кричит мама, а хван так резко поднимает голову, что теряет свою панаму. спасибо маме, что лишила некоторых неловкостей или не спасибо. они еще не решили. со отдергивает руку и кричит, что через пять минут будет, а хенджин роняет рюкзак с папкой, да еще и в лужу наступает за одно. ничего необычного, все мы немного хван хенджин. — до завтра. — чанбин кивает и бежит до подъезда, пока после выходящего из него соседа с собакой не закрылась дверь. ужин не ждет. и мама тоже.//
чанбин возится вечером с все той же акварелью, которую он всей душой просто ненавидит. и настроение уже несколько часов такое, что бог, если ты есть, отмени акварель. со швыряет кисточки в дверь, а потом та открывается, и в полумрачную комнату ныряет хенджин. — комишки? — хуишки. — понял. хван собирает кисточки с пола и включает режим заботливой мамочки, убирая рабочий материал и приводя комнату в божеский вид. со матерится, называя себя криворуким и бездарным, за что получает от хенджина подзатыльник, потому что какого черта. — завтра будешь рисовать, ага. — хван усаживается на диван рядом со старшим и включает телек на рандомном канале. там крутят вторых мстителей, и слава богу, что не дорамы, потому что плакать хотя бы не придется. — let’s chill, бинни. и бинни чиллит. хенджин засиживается допоздна, а чанбин как самый заботливый хен не пускает его домой. вообще-то хван категорически против оставаться у со на ночь ровно до тех пор, пока тот не разрешает ему надеть любимый из коллекции чанбиновых кигуруми — с динозавром. младшему для счастья большего не надо. чанбину достаточно и хенджина. а еще со заманивает хвана маминым пирогом с черникой, и тогда он окончательно сдается, заваливаясь к старшему на разобранный диван. они долго ворочаются и смотрят тупые видосики на ютубе, включают для прикола наруто и с замиранием смотрят на бой наруто с саске. чанбин, к слову, болеет за учиху, ему его некий дарк концепт нравится. они с хенджином как снс, думает со, тоже вечные идиоты во френдзоне, которые жить без друг друга не могут. а еще эти двадешные вообще-то чмокались пару раз, чем они хуже, собственно. — хенджин. — м? «у меня краш на твое блядское колечко, может, перестанешь его кусать все время?» — давай как саске и наруто. — пиздиться? — не. чмокнемся пару раз, а то//
хенджину несказанно везет, когда его выбирают натурщиком, потому что получится прохалявить целый урок онлайн, без смс и регистрации. чанбину становится плохо, потому что пялиться на хвана придется три часа, а смущающие события прошлой ночи из головы не выходят до сих пор. собраться в кучку выходит с трудом и с божьей силой, но у со все же выходит, и он берется за карандаши. из всех прочих мелочей он вырисовывает именно чертов пирсинг, кто бы сомневался — ведет мягко карандашом, склонив голову и высунув кончик языка. хенджина это забавляет и смущает одновременно, потому что чанбин этим своим языком делал вчера не менее смущающие вещи. — неплохо, кстати. — ага. — со указательным пальцем поддергивает колечко на хвановой губе и ухмыляется. — захвати мою куртку, пока я собираюсь. хенджин кивает и думает о том, что это «бро с привилегиями» ему очень даже нравится, потому что от некоторых действий старшего хочется уткнуться в подушку и верещать, пока голос не охрипнет. он это сделает обязательно как-нибудь позже, когда чанбин сведет его с ума окончательно. — все затекло, господи, хочу умереть. — хван тянется и, опуская руки, закидывает одну на чанбиново плечо, довольно улыбаясь. — и че это такое? — это relationship goals. чанбин не против, если что, просто все это как-то непривычно до сих пор, и в голове окончательно не перестроилось. он обнимает младшего за талию, и будь они не на улице, может быть, позволил бы себе спустить руку чуть ниже. и по сути он рассчитывал на один чмок и благополучно забыть, но как-то не забывается. хван хенджин сам по себе случай тяжелый, с ним лучше дела не иметь, но чанбин понимает это слишком поздно. — зайдешь? — не, вторую ночь подряд как-то не покатит. — ну, тогда окей. они отбивают кулаками и прощаются, обещаясь списаться в скайпе и погонять вечером в кс. никто от друг друга ничего не требует — их устраивает (вроде бы).//
после дипломки на летних каникулах наконец получается выдохнуть хотя бы чуть-чуть и не забивать голову лишними мороками. они смотрят ночами аниме, а под рассветы выходят гулять, фоткая июльское розовое небо и свежую листву, пока родители обоих в командировках и пиздюлей давать за такие выходки некому; они вечерами рисуют свой первый корявый комикс и разрисовывают друг друга яркими маркерами. чанбин даже придумывает себе подпись в виде треугольного лица и рабочий «spearb», все как положено. хенджин свой пока еще не придумал, но и комикс они еще не закончили, так что проблемы он предпочитает решать по мере поступления. а еще чанбину девятнадцать скоро, взрослый совсем, и поэтому: — будешь гонять мне за пивком. — а где «чанбин-хен, пожалуйста?» — со хмыкет и листает каналы на телике. хенджин подвигается ближе и ведет губами по шее старшего, улыбаясь и наблюдая, как у того выступают мурашки на смуглой коже. — чанбин-хе-е-ен, — хван поднимается и шепчет куда-то в ухо. — сгоняешь за пивком? — пошел к черту, хенджин, я не железный. хван смеется и укладывается на чанбиновы колени. со даже кажется, что он сейчас замурлычет, как его домашний кот, и сердце екает, убегая куда-то в пятки. — если я скажу «го мутить», что ты ответишь? — чанбин перебирает хенджиновы волосы и задумчиво на него пялится. — а что-то поменяется? — по сути… нет? — бро с привилегиями звучит круче. но я бы ответил да. — и мы типа бойфренды? — бро-бойфренды. младший закрывает глаза и утыкается лбом в живот чанбина — спать хочется просто ужасно из-за того, что гуляли полночи, а еще полночи смотрели банановую рыбу и рыдали после смерти шортера сильнее, чем хван обычно ревет над своими дорамами. он прикрывает дрожащие веки и тихо выдыхает, прижимаясь и думая о том, что уже завтра приезжает мама, и вот так с чанбином в гостинной лежать уже не получится. и целовать его с утра на кухне тоже не выйдет; и на балконе, когда со затягивается, а хван кашляет из-за едкого дыма. еще перед мамой каждый раз стыдно, когда та спрашивает про девочку, вдруг нравится какая, а он молчит. хенджину девочки совсем не нравятся — ему чанбина, худого, угловатого, с выпирающими ребрами и хриплым голосом достаточно так, что крышу сносит. он ей об этом скажет обязательно, но потом, может?//
и мама узнает: когда со у подъезда прикусывает металлическое кольцо и быстро чмокает в губы, пока никто не видит. не лучшее его решение вообще-то, потому что хенджину вечером устраивают разборки с криками и вечными непринятиями, аж голова закипает. хван снова ревет, и уж лучше бы он это делал из-за своих дурацких сериалов, нежели из-за криков матери, что она таким его не принимает, и вообще это противоестественно. а еще мальчикам плакать противоестественно и юбки носить, но точно на таком же уровне, как и других мальчиков любить. хенджин дня четыре не живет, а существует, потому что родная мать объявляет ему бойкот, аргументируя «надо переварить». чанбин кормит его дешевым дошиком, потому что младший берет решение перекантоваться у него пару дней. готовить, к слову, ни один, ни другой не умеет, а родители со уехали на какую-то там свадьбу к самым дальним родственникам по шкале дальних родственников. в общем, мелочи. — моя бы меня выгнала из дома. — старший поглаживает хенджина по спине и думает, что какой же он идиот, раз так не осторожничал. — угу. — но ты, эй, старайся не забивать голову. она погорячилась, хотя очень хуево погорячилась. но она же любит тебя, поэтому примет. ей придется принять или хотя бы свыкнуться. нам ведь всем нужно время, понимаешь. — время на то, чтобы взять свои слова об ужасном сыне и самых стремных поступках в мире обратно? спасибо, мне хватило. — джинни. — чанбин подтягивает его к себе ближе и крепко обнимает, уткнувшись в темную макушку. — иди сюда. — я правда ужасный. — замолчи и посмотри на меня хенджин слушается. — бро-бойфренды? — бро-бойфренды.//
чанбин как ни странно оказывается прав, и мама прибегает уже на пятый день, крепко обнимает и извиняется за чрезмерную грубость. «но ты все-таки должен был сказать раньше», — хван улыбается и прячется в чужом изгибе шеи. — правда так сильно любишь его? — даже не представляешь. — я все равно не понимаю. но…надеюсь, у вас все хорошо? теперь — да, думает хенджин, прижимаясь ближе.//
хван возится с планшетом целую вечность и психует, когда у того в очередной раз слетают дрова; кидает чертов стилус куда-то в угол комнаты и еле как сдерживает себя, чтобы не начать биться головой об стол. — дела не очень, понимаю? — чанбин заваливается с горячей пиццей и пепси вайлд черри, поэтому мысль долбиться головой у хенджина сразу же отпадает. — и не говори. я устал, хочу есть и не хочу рисовать. закончил художку, а толку ноль походу. я бездарность. — драматично подводит младший и получает подзатыльник. — поедим, а там разберемся. кстати, наброски нести уже в следующие выходные, нам бы поторопиться. хенбины-фрилансеры стартерпак: разбросанные листы с набросками вебтуна, пропитанные маслом коробки из-под пиццы и забытый всеми одинокий стилус, который хенджин потом будет искать двести лет, потому что забросил в самые глубины мусоросборника (комнаты) ака рабочего кабинета. просто с творческим беспорядком. — мама про тебя, кстати, спрашивала. — хван уплетает капричезу, а старший давится. — в смысле? — как там твой чанбин? почему в гости не зовешь, раньше целыми днями у нас были. а на кого учиться собирается? ну, ты ее знаешь, ага. — почему твоя мама моей жизнью заинтересована больше, чем моя? — переживает. — пиздец. хенджин устало заваливается на диван, отмахивается от старшего с глубоким «отвали» и уходит в мир интернета, пока чанбин сортирует нужные бумаги и ненароком находит тот самый стилус — о чудо. а потом полночи думает о том, что жесть как любит хенджина и с воздыханием смотрит на релаксирующего младшего. их сведенные пути пять лет назад в небольшом художественном кабинете с кучей обрубовок и гипсовых голов, птиц-чучел и живописных картин выпускников кажутся сейчас почему-то эфемерными и с запахом старых книг, на страницах которых со дразнит хенджина, пачкает акрилом, плачет из-за первой вышедшей тройки и курит на холодном подоконнике, пока младший караулит, чтобы никто не заметил. они сейчас чуточку взрослее, с максимализмом в крови и влюбленные друг в друга мыслями, и чанбин надеется, что пути их разойдутся еще не скоро — ведь у них в планах столько работы, столько открытий и попыток познать самих себя, что хватит, наверное, на целую жизнь вперед. со достает из спортивок пару колечек от жестяных банок из-под брусничного пива и неловко протягивает одно хенджину. он эту бредовую идею вынашивал уже чуть ли не несколько месяцев, и от этого она становилась только бредовее. но прикипело, черт возьми. — это чего? — типа парные колечки. ну, знаешь, денег на золотые как-то нет пока. но чанбин их купит обязательно, когда получит свой первый миллион (если бы) с продаж их с хваном комикса. — как женатики? — младший хихикает, но колечко надевает, оно большевато и болтается немного на длинном пальце, но зато у со такое же. — ага. старший натягивает капюшон своего кигуруми с поросятами на лицо, чтобы не краснеть, и ржет, утыкаясь в хенджиново плечо. — ну, это. знаешь, я тебя люблю походу. у чанбина сердечко тудумкает и норовит выпрыгнуть нахер, потому что в первый раз вот так говорит вслух. — и я тебя, это, тоже люблю. теперь обоих можно откачивать.