Избавь меня

      Как взглянешь на себя в зеркало, так лишний раз убедишься в том, насколько отвратительно тело, врученное мне семнадцать лет назад. Идиот, полное дурачье.       Стоит только ещё раз пройтись взглядом по своему отражению, как на глаза попадают новые, не замеченные до этого времени детали: еле заметное, но все же видимое пятно на правом боку. Растяжки на этом же самом месте. Отвратительная картина.       Может, кто-то и скажет: «Это же твоё тело! Люби его таким, какое оно есть!», но все же, я не смогу с этим смириться. Меня окружают идеальные люди, даже их родинка на носу или большой лоб по своему их украшает. Вот только меня ни растяжки, ни пухлые щеки, ни сползающие на нос очки никак не украшают.       Меня зовут Кристиан и в свои 17 я осознал, что я, в добавок, ещё и гей.       Относительно недавно я заметил, что девушки, их звонкие голоса и приятные формы не вызывают у меня ничего. Совершенно. Ни волнительных эмоций, ни эрекции. По правде говоря, и они не особо обращали на меня внимания, даже стороной обходили и старались держаться на расстоянии. Несмотря на это, были люди, что могли разговаривать со мной без отвращения и желания побыстрее смыться.       Один из них — Люк, прекрасный человек с доброй улыбкой. Я знаком с ним с детства, наверное. Хотя точно уже и не помню. Ощущение, будто знаю его всю жизнь. Он никогда не принимал во внимание все то, за что я так себя ненавижу; наоборот, всегда старался найти в этом что-то хорошее и искренне радовался, когда я нехотя принимал поражение. Есть ещё Луиза. О ней можно сказать одно: она закрытая и неуверенная в себе девушка, зачастую держащаяся в стороне от людей. Мне кажется, она смогла найти во мне, таком же зажатом и закомплексованном, частичку своего отражения. Думаю, именно поэтому я привлёк её. Хотя, это лишь мои догадки.

***

      Школьный день начался как обычно: Люк зашёл за мной, и мы, опаздывая направились к школе. При таком раскладе мы доберёмся туда к концу первого урока, но, кажется, моего друга это особо не беспокоило. — Я понимаю, что ты даже в опоздании сможешь найти что-нибудь веселое, но прошу, не надо меня в это втягивать! — я встал на месте, хотя похоже из-за меня мы потеряем гораздо больше времени. Но я больше не могу смотреть на его радостную мину и спокойные глаза, будто у того ничего не происходит. Как же бесит!       Поднимаю руку с наручными часами на запястье и ужасаясь цифре: только что в школе прозвенел звонок, а мы застряли тут, буквально в паре метров от здания! — Прости. Просто мне нравится, когда мы гуляем вот так, никуда не спеша. Я куплю тебе обед, только не дуйся на меня, ладно? — пробубнел тот, как провинившийся щенок, а на лице такое выражение, будто я отобрал игрушку у маленького ребёнка. Будто я в чем-то виноват!       Из-за этих ненужных мыслей я пропустил, когда Люк уже оказался вплотную передо мной. Находясь под тенью его крепкого, высокого тела, чувствую себя ещё большей букашкой, чем до этого. А тот не отходит, изучает своим взглядом, мои раскрасневшиеся уши, щеки. — Они похожи на два яблока. Ну, твои щеки. Такие спелые и сочные, — мгновение, и на щеках оказываются чужие ладони, большие и тёплые. И почему-то сердце так бешено стучит, приливая все больше и больше крови к лицу, что кажется, будто сейчас расплавишься и растечешься по асфальту от нахлынувшего жара. — Т-твою мать, Люк Андерсон! Отпусти сейчас же, иначе даже шведский стол не загладит твою вину.       И тот отпускает, а на лице снова та же улыбка, что была пару минут назад. Сложно держать обиду на того, кто так искренно улыбается тебе каждый день.       Весь оставшийся день прошёл как обычно, хоть нас и отчитали за опоздание. Но голову не покидал один лишь вопрос: «Что это, вашу мать, утром было?»