***
— Как тебе спалось в эти дни, Уилл? — поинтересовался Ганнибал, поглядывая на него из-за своего рабочего стола. Выражение его лица было загадочным, впрочем, как и всегда. — Нормально. Лучше. Уже нет… нет той тревоги, которая бывала ранее. — Ты больше не фантазируешь о том, как убиваешь меня? Губы Уилла вытянулись в мрачной улыбке. — Конечно же, фантазирую. Для этого даже не нужно погружаться в сон. — А о чём твои сны? — В снах всё меняется и перемещается. Временами это кошмары. Временами… нечто иное. Ганнибал откинулся на спинку кресла, постукивая ручкой по столешнице. — Ты знаком с практикой осознанных сновидений? Уилл кивнул. — Хотя в моём случае это никогда не срабатывало. Я… я знаю, когда я сплю, но захватить контроль над этой моей частью всегда было трудно. — Дело не в контроле, а в освобождении. В своих снах ты можешь делать всё, что пожелаешь. Никакого осуждения, никаких последствий. Было над чем задуматься. Слишком очевидно, что Ганнибал снова пытался пробудить нечто в Уилле. Этому ублюдку всегда в радость вдохновлять его тёмные влечения. Возможно, Ганнибал надеялся, что Уилл его всё же убьёт, и будет повод соорудить пафосное и претенциозное надгробие. Он заплатит за свои шутки. Порву его в клочья и выброшу в грёбанную канаву. — Можно убить любого непрошеного гостя. — Именно.***
Выпивать пару глотков виски перед сном вошло в привычку. Алкоголь умел приглушать сновидения. Именно поэтому сегодня Уилл предпочёл оставаться трезвым. Уснуть оказалось не так уж сложно, как он опасался. На поляне находилась инсталляция, сцена по краям была слегка размыта. По центру стоял стол, декорированный Ганнибалом в его привычном стиле. Уилл нахмурился. Он не ставил здесь стол, зато почувствовал потребность в стоящих друг напротив друга стульях. Как в кабинете. Стулья появились от одной его мысли, но ощущались тут настолько же непрошенными, как и сам Уилл. Украшение по центру стола тоже слегка озадачивало. Весь ансамбль был очень в стиле Ганнибала. Казалось, что это вовсе не сон Уилла, а Ганнибал собственноручно разместил его здесь. Слишком детализировано. Слишком правильно выверены использованные символы. Уилл никогда не стал бы продумывать сервировку настолько подробно. Прежде чем Уилл успел наколдовать что-нибудь ещё, появился и сам Ганнибал. Он стоял во главе стола и, как и в прошлую ночь, казался самым настоящим в этом сне. Ганнибал был оккупантом, захватчиком. Уилл подошёл к столу, приблизившись справа от Ганнибала. — Я тебя не звал. — Но я пришёл сам. — Ты… ты не можешь просто прийти по собственному желанию. — Не могу? Попробуй отправить меня обратно. Уилл попытался. Закрыл глаза и думал о чём-то другом. Река. Озеро. Лодка. Эбигейл. Когда он открыл глаза, леса уже растворились в небытии, но Ганнибал со своим столом оставались на месте. Они стояли на поверхности озера. Возможно, это был океан — Уилл не мог рассмотреть берегов. Глаза Ганнибала сморщились в уголках. — Ты не избавился от меня, зато избавился от всего остального. Тебя беспокоило моё присутствие в этих лесах? — Не очень-то. Почему ты здесь? — Я просто упражнялся. И даже не надеялся по-настоящему попасть в чужой сон. — И как же это в конечном итоге произошло? Ганнибал осмотрел водные просторы, и его губ коснулась мелкая улыбка. Даже не улыбка, всего неприметный изгиб губ. — Возможно, мы привлекли друг друга. Ты думал обо мне, когда засыпал? Я о тебе — да. Эта мысль привела Уилла в замешательство. Неужели их связь была настолько глубокой, что они смогли разделить один сон? На самом деле? Уилл крепко сжал челюсть и снова закрыл глаза. На этот раз он представлял кабинет Ганнибала. У него почти получилось. Некоторые вещи оказались другого размера или вообще не в том месте, но общая картинка была похожа. В этом месте было настолько же беспокойно, как и посреди бесконечной глади океана. — Ты тоже думал о том, как убить меня? — Нет. — …О том, как я убиваю тебя? Странно, но вдруг. В конце концов, Ганнибал был очень странным. За Ганнибалом бы не стало выдумать подобную фантазию ради собственного наслаждения. — Не совсем. Смазанный взгляд привёл Уилла практически в ярость. — Тогда что «совсем»? Ганнибал улыбнулся. — Эта тайна останется между мной и Уиллом из моих снов.***
На утро Уилл проснулся с ощущением, будто не спал за эту ночь ни минуты. Целый день он был рассеянный, раздумывая над словами Ганнибала. Раз они не убивают друг друга в его снах, то чем тогда занимаются? Несмотря на собственную игру, Уилл полагал, что им с Ганнибалом больше нечего скрывать друг от друга. Они видели друг друга. Это ясно как день. Или нет? Этой ночью сон был тревожным, прерывистым. Спал Уилл беспокойно и Ганнибала больше не видел. Возможно, он просто не погрузился в собственный сон достаточно глубоко, чтобы пустить в него гостя. На следующую ночь Уилл попробовал дыхательные упражнения. Они действительно помогли расслабиться. На этот раз его целью было проникнуть в сон Ганнибала. Раз Ганнибал так умеет, отчего же Уиллу не провернуть то же самое. Обнаружил себя Уилл в полумрачной комнате, на стенах плясали отзвуки пламени. Это была гостиная Ганнибала или же её подобие, а вот самого огня видно не было. Вероятно, Ганнибал во сне провёл косметический ремонт помещения. — Здравствуй, Уилл. Он стоял у дивана и держал в руках два бокала, а затем протянул один Уиллу. Получив свой напиток, он заглянул с недоверием внутрь. — Что, серьёзно? Выпивка во сне? Это как-то связано со сказками про фей? — Если тебе здесь не нравится, я не могу вынудить тебя остаться. — Значит… Я всё же попал в твой сон. — Похоже на то. — А ты был в моём. — Всё верно. — Как это вообще возможно? — Должно быть, мы настолько похожи, настолько тесно связаны, что научились разделять не только мысли друг друга, но и нечто большее. Уилл знал, что это сон, тем не менее сердце едва не выпрыгивало из груди. Он сделал шаг назад. Кто знает, вдруг это рецидив энцефалита. Тогда он был плотно связан с Гарретом Джейкобом Хоббсом, на этот раз, вполне возможно, то же самое произошло с Ганнибалом. — Ты не болен, Уилл. Ты действительно тут, в моём сне. — Читаешь мои мысли? — Просто, когда ты соприкасаешься с чем-то невозможным, это твоя первая мысль. Ну да. Уилл хотел бы отрицать услышанное, но как можно противиться очевидному. В комнате были вещи, которые Уилл узнавал, но не потому что они хранились в его памяти. Пусть даже Уилл знал Ганнибала лучше, чем кто-либо другой в этом мире, но всё же его знаний не хватило бы на то, чтобы восстановить целую комнату. — Значит, ты снова думал обо мне. — А ты обо мне. — О чём ты думал? Ганнибал подошёл ближе, поигрывая с ножкой бокала. — Я очень хочу рассказать тебе об этом, но не могу. — С чего бы это? Разве не ты говорил, что во сне не будет никаких последствий? — Сейчас всё иначе. Ведь ты в моём сне. — Разве от этого будут последствия? Это была возможность. Во сне они могут творить вещи, о которых не узнает больше никто. Невыполнимые в реальном мире вещи. Ганнибал молчал. Он едва посматривал на Уилла мрачным, голодным взглядом. — …Ганнибал? — Я хочу, чтобы ты использовал руки. Руки. Уилл говорил, что хотел убить Ганнибала своими руками. Когда он представлял убийство, его ладони обвивали шею Ганнибала, сдавливали так плотно, что он мог ощущать подушечками пальцев бьющийся в артерии пульс. Именно это Уилл и сделал. Ганнибал с готовностью опустился на пол. Он даже не сопротивлялся. Именно так, как Уилл себе представлял. Предчувствовал. Бокалы разбились вдребезги, и осколки рассыпались по полу с таким шумом, что Уиллу казалось, словно одновременно с этим нечто разбилось внутри него самого. Он сжал сильнее. Было любопытно, если Ганнибал умрёт в его сне, умрёт ли он в реальном мире. Но как только трахея Ганнибала начала сжиматься, Уилл утратил былой пыл. Он ослабил давление и уселся прямо на бёдрах Ганнибала. Глаза сверкнули проблеском мерцающего света. — Не останавливайся, Уилл. Мы почти закончили. Голос Ганнибала звучал подобно чистому колокольному звону. Странно, ведь Уилл душил его так долго и так старательно. — Господи Иисусе. Ты полностью трахнутый. — Пока ещё нет. Что-то щёлкнуло. Нечитаемое выражение на лице Ганнибала вдруг стало предельно ясным. Это было вожделение. Они встретились глазами, и губы Ганнибала изогнулись в улыбке. Самодовольный ублюдок. Не оставляя себе времени на раздумья, Уилл сгрёб Ганнибала за воротник и прижался губами к его губам. Напряжение зажужжало в воздухе подобно электрическим проводам. Мир — мир сна — начал дрожать и извиваться вокруг них. Сначала они были на полу, потом оказались в постели, дальше на диване и на столе. Наверное, ранее Ганнибал уже проработал все возможные варианты. Мир вспыхнул. Уилл раскрыл губы Ганнибала своим языком и потёрся бёдрами. Это был всего лишь сон, или же его спящее тело направляло электрические импульсы вдоль позвоночника? Сколь многим из этого видения руководил Ганнибал? Жар между ними был настолько горяч, что практически обжигал, и… Нет, они не воспламенились. Они просто оказались обнажены. Тела скользили друг по другу, и жар передавался от плоти к плоти. Уилл находился внутри Ганнибала. Или же Ганнибал внутри него? Слишком много ощущений за раз. Чувства смешивались, размывались, но разве это играло роль, если они с Ганнибалом были единым целым. Уилл водил языком по шее Ганнибала, задевая зубами нежную кожу. Этот жар может извинить им все прошлые и все будущие действия. Зубы сжались, прокусив кожу, и Ганнибал закричал. Закричал и сам Уилл. Они… Проснулся Уилл насквозь промокший от пота. Он судорожно втягивал воздух неглубокими вдохами. И он находился в своей собственной спальне, на своей кровати. Нечто влажное, горячее скрутилось внутри его живота. На тумбочке прожужжал телефон. Сообщение от Ганнибала. «Сладких снов, дорогой Уилл». Всё же он передумал выбрасывать Ганнибала в канаву. Конечно же, Уилл разорвёт его в клочья, но похоронит каждый кусок так глубоко под землёй, чтобы никто и никогда не смог их обнаружить. Никаких похорон, никакого надгробия. Обречён на безызвестность и вечную тьму. Засыпая снова, Уилла раздумывал, можно ли разорвать Ганнибала на части в его — в их общем — сне. Определённо стоило попробовать.