Не каноном единым...

Просторная приёмная. Множество чудных дверей. Небольшое скопление диванчиков в углу. Стол с принтером и кофе-машиной неподалёку. Шелест и шорохи, гуляющие эхом от стены к стене. От одного её куска к другому. Лиловая кирпичная кладка, доски, синяя щебёнка… Кто-то, видимо, решил, что наскоро оформленный интерьер в стиле склеенных вместе клочков из разных локаций создаст здесь нужную, «расслабляющую» атмосферу для всех и каждого. И этот кто-то уж точно не спросит, что об этом думают «все и каждые». Поскольку он почти всегда слишком занят с ними чем-то поинтереснее. — Чертов садист!!! Крик был настолько громким, что его не заглушил даже треск и грохот выбитой с петель двери. Вылетевшая из прохода Андайн вытерла испачканное в пепле лицо и состроила жуткую гримасу, когда заметила на полу табличку «Геноцид», что буквально секунды назад была крепко приколочена к двери. Именно ей и предстояло принять на себя гнев воительницы, будучи яростно втоптанной в землю. — Ох, А-Андайн!.. До этого момента Альфис спокойно помешивала сахар в чашке с кофе, но теперь большая часть напитка была пролита на лабораторный халат. Ящерка всё ещё металась туда-сюда, не зная, куда деть чашку, а заодно и себя саму. Стоит ли говорить Андайн, что ребёнок, вышедший из той же самой двери за пару минут до неё, выглядел куда более довольным? Андайн будто и не заметила Альфис. С рычанием она протопала мимо неё и плюхнулась на диван, развалившись на нём по-хозяйски с запрокинутой головой. Пока она буравила взглядом дыру в потолке, Альфис прострекотала несколько фраз про кофе и убежала включать машину. Хотя кофе тут явно не поможет. Всё равно Андайн его терпеть не могла. — Плохой день? — донеслось с противоположного края релакс-островка. Жабры Андайн дрогнули от неожиданности. Она подняла голову и увидела отличного мороженщика, сидящего верхом на минихолодильнике. Она и не думала, что в такое время в этом злополучном месте есть кто-то, кроме Альфис. — Найскрим Гай? Ты-то здесь какими судьбами? Андайн практически не помнила ни его, ни вкуса его доброженного. И тот моментально это заметил. И не только это. — Ауч, — мороженщик сузил глаза и втянул воздух сквозь зубы. Это был звук ущемлённой гордости. — Я, может, и не тягался в популярности с ребятами вроде вас, мисс Бессмертная, но порой бывает и на моей улице фансервис. Андайн недоверчиво прищурила глаз. — И нет, не второстеп, — вздохнул голубой кролик в ответ на немой вопрос. Андайн, может, и не тянула его за язык, но явно могла его вырвать, если он немедленно не удовлетворит её любопытство. Осознав это, мороженщик отодвинул в сторону смущение, поправил лямку брюк и гордо закинул ногу на ногу. — Пэйринг с Бургерпэнтсом. Во-он та дверца, — не оборачиваясь, мороженщик указал на дверь у себя за спиной. Благодаря близкому расположению из-за его плеча можно было без усилий разглядеть недвусмысленно-голубую табличку с пометкой «Слэш — R», и накарябанное рядышком «яой» — явно пригодными для подобных дел коготками Альфис. — Фухухуху… — Андайн приняла нормальное положение как раз в тот момент, когда к ним вернулась гиканутая до кончика хвоста анимешница — уже без халата. Отличный мороженщик не стал сидеть в стороне, и, пнув свой холодильник к столику, запрыгнул на софу напротив. Альфис, поставив кофе на стол и поправив очки, стала тянуть дрожащие ручонки к Андайн, постоянно их одёргивая. — Похоже, не хило тебе досталось, — озвучил за ученую кролик, подперев рукой подбородок и сочувствующим взглядом рассматривая Андайн. Воительница фыркнула. Стряхнув последние следы праха с рук, она на мгновение обернулась на зияющий черный коридор, который ещё две-три минуты назад был спрятан за надёжной (по крайней мере, раньше всем так казалось) дверью. — Ага. Там совсем уж лютая дичь творится, если меня спросите. Мало того, что тетрадью отлупили, так ещё и восстать заставили больше раз, чем обычно, чтобы потом отлупить ещё и сковородой, а после — пуантами. Если кто-то назовёт это безобразие чем-то менее эпичным, чем «рыба-феникс», мне придётся вернуться туда, и… Гневную тираду Бессмертной Андайн прервал неумолимо нарастающий гул Мегаловании, и спустя некоторое время соседняя от «Геноцида» дверь была с характерным лазерным звуком обращена в ничто. Вандал еле передвигая ноги вышел из облачка пыли, остановившись после пары шагов, и уставился пустыми глазницами в пространство перед собой. Сидящие в зале долго напрягали память, глядя на коридор за его спиной, но когда увидели, кто вышел вслед за Сансом, всё стало ясно: если не по ситуации, то по раскрасневшейся мордашке Альфис — точно. — Оп, — встрепенулся мороженщик, противно хихикнув, — а вот и энца! — Вообще-то, — тихонько вставила Фриск, выглядывая из-за спины Санса и поправляя свитер, — дверь называется… — она перешагнула через дымящуюся кучку щепок, — э-э, называлась… «Франс». Мороженщик фыркнул: — Можно подумать, там случается что-то, кроме энцы. — А ведь в этот раз, эм, действительно ничего не предвещало… — как мог выдавил Санс сквозь болезненно натянутую однобокую ухмылку. Заметив странный (и даже немного тревожащий) блеск в глазах Альфис, что безуспешно прятала его за запотевшими очками, Андайн решила смиловаться над ней и храбро взять всё в свои руки. Как и всегда. — Дай угадаю: Романтика, ООС на ООС-е, и, разумеется, не указанное PWP? Нащупав опору, Санс присел на зелёный диван и попытался фирменно хохотнуть, но вместо смеха вышел душераздирающий скулёж. Его глазницы всё ещё были пустыми и черными, как чья-то душа. — С-судя по сценарию, там были так же и Underage в-ф-ф к-комплекте с… П… Первым разом, — Альфис дрожащими руками вынула из-под стола папку с оглавлением «отыгранные сценарии», отыскав там нужный. — Я читала, и… — А где на этот раз? — не унималась Андайн. Теперь ей самой стало любопытно. — Подвал и неисправная машина? Стойка в баре Гриллби? Комната Папируса? Не дожидаясь ответа Фриск, Альфис открыла сценарий, намереваясь пролистать его до искомого момента. Но ещё до того, как она успела снять с листов скрепку, Санс выхватил сценарий из её рук и спалил его в синем пламени, жутко блеснув горящим левым глазом. Андайн, даже не попытавшись сдержаться, залилась хохотом. Впрочем, Фриск не привыкла оставаться в долгу, а потому спокойным тоном ответила на её вопрос: — Твой дом, Андайн. Рояль. Во время твоего внезапного и ничем не обоснованного побега в Хотленд с Папирусом на аниме-ночь. Санс стукнул костяшками о череп, когда не рассчитав силы попытался прикрыть глазницы рукой. За всё время их совместного отыгрыша во «Франсе» Фриск поднаторела справляться с последствиями куда успешнее, нежели он. Сила человеческой Решимости и впрямь невероятна… — Расслабься, приятель, — мороженщик попробовал поддержать Санса сочувствующей улыбкой, но вскоре понял, что в данном случае этого явно недостаточно. Тогда он, не вставая с места, согнулся пополам, чтобы открыть переносной холодильник и достать оттуда несколько порций доброженного. — Вот, держите. И не унывайте. Гляньте лучше на Андайн: она только недавно из «Геноцида», а уже бодра и готова к новому заходу! Андайн прикрыла глаз и утвердительно кивнула, приняв доброженное для себя и Альфис. Кролик, дождавшись, когда новоприбывшие тоже возьмут свои порции, потёр замёрзшие пальцы и откинулся на мягкую спинку софы. Пока его друзья немного отвлеклись на холодное лакомство, он скользнул взглядом по забитой до отказа папке Альфис. — Всё-таки нам повезло, что после всего этого мы возвращаемся сюда, и восстанавливаем всё, включая нашу психику и физиологию. Не так ли, ребята? Это напоминание всегда неплохо поднимало дух здешних бедолаг, и довольный собой мороженщик решил вознаградить себя глотком кофе. — Не согласна! — выпалила недавно пережившая ряд пикантных Предупреждений Фриск. Кролик тут же подавился и выплюнул кофе обратно в чашку, едва не забрызгав им всех присутствующих. Санс, кажется, совсем забыл, как дышать, поскольку синева на его черепе даже по меркам монстров выглядела крайне нездорово. Позже всех в нокаут ушла Андайн: сразу после того, как вспомнила о недавно сожженном сценарии и сопоставила его содержание со словами несовершеннолетней человеческой девочки. Впрочем, быстро придя в себя, ундина стала внимательно разглядывать своего друга-скелета. Ей было… крайне любопытно. — А я-то думала, Санс только в Геноциде человека костями шпигует… Где-то сбоку жалобно пискнула Альфис, а по подбородку застывшего, как ледяная глыба, мороженщика всё ещё стекали тёмные струйки кофе. Санс сгорбился и спрятал лицо в ладонях. Фраза Андайн вполне могла сойти за каламбур, если бы сейчас он был в силах их воспринимать. — Там… была отнюдь не кость, — призналась его юная партнёрша по сценарию. — Хэй, малая… — А ещё у него довольно длинный язык… — Фриск! Санс наполнился Решимостью остановить этот ужас, но сто раз пожалел, когда поднял голову и увидел Фриск, обхватившую губами продолговатое голубое доброженное. Даже после новеллизированного кем-то сюжета Геноцида и целой главы, посвященной битве с Чарой, ему не было так плохо. Ох уж этот кто-то… — Эботт его в рот, — сорвался скелет, не боясь больше смутить ни монстров, ни человека. — Если сможешь — прости меня, Фриск. Пожалуйста. — Ты не виноват, — поддержала девочка, нежно похлопав коллегу по плечу. Андайн была готова поклясться, что на секунду заметила сверкающее «MERCY» где-то над её головой. — Хочешь, я сделаю сброс, когда все вернутся? Санс нахмурился, но ответил без промедления: — Нет. На обычно безэмоциональном лице Фриск отразилось удивление. — Оу. Пока остальные как-то уж слишком многозначительно хихикали, Фриск не упустила из виду появление Папируса. Этот парень выглядел чуть менее энергичным, чем обычно. А обычно данные ему кем-то роли его совершенно не выматывали. — До чего же я устал говорить КАПСОМ, кто бы знал! Никто не заметил, из какой двери он появился, но все точно знали, что в ближайшую минуту он поведает обо всём даже без вопросов. — Как делишки, Папирус? — Андайн помахала бывшему подопечному рукой, и видимо поэтому он решил начать именно с неё. Скелет пристроился между Фриск и своим братом, что наконец привело последнего в чувства. — Ньех хех хех, всё было так круто! Но… признаюсь, уф, слегка энергозатратно. Всё-таки я обожаю сюжеты постпацифизма. Андайн, ты там такой крутой коп, что о тебе вся Поверхность знает! Мороженщик усмехнулся, вновь потревожив свой холодильник. — Поверхность не ограничивается одним-единственным городом, приятель. Приняв доброженное Папирус что-то буркнул, но не стал отвлекаться от впечатлений после своего сценария. — В общем-то, этот мини был не о Поверхности. Это была флаффная предновогодняя история о том, как наш золотой состав словил ностальгию и (во главе с великим мной, конечно же) отправился отмечать Рождество под землю, — Папирус приобнял Санса и надкусил доброженное. — Мы украшали наш старый дом, играли в снежки, смотрели фильм, который все знают наизусть, — второй рукой он приобнял Фриск, продолжив: — И человек уснул прямо на моём плече! Это было так мило! Пока Альфис растроганно протягивала гласные, Андайн с фухухуканьем поглядывала в сторону Санса, что-то говоря о плохих временах. Но останавливаться лишь на этом любопытная рыбина явно не желала. — И как так вышло, человек, что официальное свидание было у вас с Папирусом, а энца в итоге с Сансом? Как эта ленивая седалищная кость вообще туда попала? Отличный мороженщик тоже не желал отставать: — Очевидно, через постель. Пока эти двое хохотали, ища поддержки у мнущейся и кряхтящей Альфис, в глазнице Санса снова вспыхнул недобрый синий огонёк. — Ещё одна такая шутка, ребята, — и вам крестец. Неожиданно поднявшийся сквозняк заставил несчастную Альфис носиться за поднятыми в воздух бумагами. Помочь ей никто не спешил, потому как все остальные уставились на самую крупную, но самую малотерпимую здесь дверь. На ней, кое-как сколоченной, без всякой таблички красовалось огромное вырубленное прямо в древесине «AU». И всякий раз, когда она открывалась, классические персонажи напрягались и съёживались, ведь комбинация этих двух букв никогда не предвещала канону ничего хорошего. Здесь это место было более широко известно, как «обитель Сансов на любой вкус и цвет». И, кажется, Альфис говорила, что именно туда отправилась «отдыхать» Чара после отыгрыша с Андайн. Если бы Альфис ещё кто-то слушал… На этот раз мистическая дверь изрыгнула парочку, равноценную той, которая уже здесь находилась. Это были альтернативный Санс и альтернативная Фриск. Классические их версии особенно не любили всё, что время от времени выползает из тех неканоничных мирков, в то время как остальные, менее популярные персонажи, были заинтригованы, будто в первый раз. — Привет! Другая Фриск в сопровождении другого Санса дружелюбно помахала свободной рукой. Судя по тому, с какой любовью девочка обнимала горшок со слишком знакомым всем растением, эта компашка прибыла прямиком из ада столь любимого кем-то Андерфелла. Настоящей Фриск довелось пообниматься только с Азриэлем, а каноничный Флауи не давал много поводов для нежностей и совместных прогулок под ручку. Поэтому Санс не стал возражать, когда она перелезла через Папируса и приютилась у него на коленях, чтобы не оказаться с цветком на близком расстоянии и не тревожить болезненные воспоминания от контактов с ним во вселенной канона. — Привет, эм, другой я, — сухо поздоровался Санс, чтобы избежать неловкого молчания. Он начал ёрзать, только завидев окруженную мехом черепушку, ещё до того, как к нему перебралась Фриск. С этим Сансом постоянно случались какие-то казусы, и предсказать каждый новый не представлялось возможным. Впервые за сегодня скелет подумал, что за дверью «Франса» было куда уютнее… — Здаров, зефирина, — оскалился Эджи. Он оглядел всех здешних вечногорящим красным глазом, установив непродолжительный визуальный контакт с отличным мороженщиком. — Смотрю, вы, слабаки, тут прохлаждаетесь после тяжёлой смены, м? Пока Эджи хрипло смеялся, приобнятая им фелл-Фриск как всегда поддержала его улыбкой и сдержанным смешком, в котором слышались больше извинения перед присутствующими, нежели веселье. В любом случае, скелет из Андерфелла быстро угомонился: стоило его Фриск сделать шаг вперёд, как он тут же сфокусировался на ней, не желая отставать. Они уселись на свободный диван, и от взгляда классического Санса не смогло укрыться то, как нежно Эджи держит фелл-Фриск за руку. — Хех. Ну, эй, похоже, у вас двоих-то всё попроще, — констатировал Санс. Андайн зачем-то издала громкое «ха». Эджи уловил из его фразы нужные нотки и самодовольно ухмыльнулся. — Чувак, в нашем уютном неканоне этот шипп уже давно канон, — заявил он в ответ, отмахнувшись от кофе, предложенного Альфис, и вынув из внутреннего кармана какую-то подозрительную желтую бутылку. Флауи среагировал на его слова хмурым прищуром, Фриск задумчиво тронула пальцами щёку, но оба не стали возражать. Сансу не нравилось чувствовать себя побеждённым, и он не пожелал сдаваться просто так. — Наверняка ты единственный, кто так думает, Эджи. Скелет из Андерфелла цыкнул и недобро оскалился, демонстрируя угрожающе заострённые клыки. — Да чтоб ты знал, кое-кто шипперит нас с самого начала и с особой теплотой, — парировал он. — Такого не знавал ещё ни один из здешних пэйрингов! — Хехе, конечно, — Санс наконец расправил плечи и уселся поудобнее. — Чуткая красавица и её чудовище-садист. Нестареющая классика. — По крайней мере я не набрасываюсь на несовершеннолетнюю девочку с энцой ни с того ни с сего, ты, растлитель в тапках! Пока Санс не успел ответить, в перепалку вмешалась воспылавшая Андайн: — Копьё мне в жабры, пахнет дракой! — завопила довольная рыба, подняв кулаки кверху. При поддержке мороженщика, крикнувшего «*megalovania plays», воительница начала курлыкать всем знакомый бодрый мотивчик. Альфис не теряя времени попыталась осадить и тех, и других. — Ребята, п-пожалуйста, — ящерка дергалась из стороны в сторону, пытаясь подобрать слова и одновременно придумать, чем всех отвлечь. — Хотя бы дождитесь завершения фик-сеанса! И-иначе… я буду вынуждена написать о вас всякой ерунды на Вики! — Нет! — выкрикнул преисполненный драмы мороженщик. Сдавшись, он прекратил барабанить по холодильнику навязчивую мелодию. — Прошу, не надо! Мою страничку и так никто не просматривает, кроме Бургерпэнтса! Андайн разочарованно вздохнула и уселась на место, скрестив руки на груди. — Да брось, док. Как будто не тебе тут больше всех интересно, в каком Франсе больше милостей. С этим Альфис не могла поспорить, даже если бы сильно захотела. Всем здесь были хорошо известны её слабости (если, конечно, говорить о явных, а не о вещах вроде набросков с хуманизацией монстров и дакимакуры с Андайн). И Эджи в этом плане нравился ей больше всех, потому что никогда не осуждал, а даже наоборот — охотно отвечал. Даже на не заданные вопросы. — Ха, конечно же в нашем с мелкой, — фыркнул Эджи, прикрыв глаза с довольной, как у сытого кота, ухмылкой, и потрепал свою Фриск по макушке. — Пускай и не энца, но у нас там действительно хорошее время. Мы даже сейчас прямиком из гетной Занавесочной истории с рейтингом PG-13, — он приоткрыл один глаз, чтобы зыркнуть на свой прототип из канона и добавить: — Снова. В черепе у Санса гулко завибрировало невысказанное предложение устроить андерфелльскому засранцу плохое время, но его немедленно отвлёк Папирус, завопивший: — Да какого цундереплана?! — скелет раскинул руки в стороны и выпучил глаза. — Серьёзно, Фриск? Я, великий Папирус, тот, с кем ты провела незабываемое свидание! И после этого ты предпочла мне эти кучи ленивых костей? — С какой именно Фриск ты говоришь, гений? — прогнусавил Флауи. Но никто, в том числе и Папирус, внимания на него не обратил. — Ты мне сердце разбил, вообще-то, — деликатно напомнила та самая Фриск. Две Фриск, говорящий цветок, да ещё и этот упырь из Андерфелла… ух. Санс с трудом фокусировался на происходящем, думая о том, как хорошо, что Папирус не появился здесь десятью минутами ранее. Тогда его претензии были бы посерьёзнее, и звучали бы в разы громче. Это в том случае, если бы он просто не потерял челюсть прежде, чем хоть что-то сказать. — Я… всё равно хотел бы знать, что твоя безудержная страсть ко мне останется неизменной, — пробубнил Папирус, бегая взглядом из стороны в сторону. Флауи шлёпнул листом по сердцевине. — Твою ж детерминацию… Эджи снова захохотал. Ему редко доводилось так же смеяться рядом со своим Боссом из Андерфелла. — В большом Подземелье клювом не щелкают, костлявый, — Эджи закинул руки за голову и улёгся на колени своей Фриск. И его жест выглядел так, будто это самое меньшее, что он мог сделать «на всякий случай» для «тех, кто ещё не понял». — Скажи спасибо, что здесь нет тех чудил из Андерласта. Даже знать не желаю, чем они сейчас заняты. Но хей, как насчет перестать уже перемывать наши кости и начать мучить остальных? Вон, хотя бы и тех двух, — скелет ткнул пальцем в сторону Альфис, которая пыталась поправить волосы Андайн, тихо млея от каждого прикосновения к ним. — Встретились два чешуёчества. Они ведь самая канонная пара, по идее. Как вообще их не шипперить, если они начали встречаться ещё в оригинале? — Твои б слова — да фандому в уши, — вздохнула Андайн, вызвав тем самым смущённый писк Альфис позади себя. — Меня даже с Меттатоном чаще сводят. — Я думал со мной, — вмешался Папирус. — С тобой тоже, сахарная башка, — Андайн снова недовольно наморщилась. — Не понимаю, какие у этого вообще могут быть основания? Неужели парень и девушка не могут просто вместе тусить, колотить манекен и превращать овощи в пюре время от времени? Санс усмехнулся. — Похоже, в этом фандоме достаточно чихнуть в чью-то сторону, чтобы тебя с ним зашипперили. — Ха! — Эджи, похоже, ни на минуту не желал оставаться в стороне. — Да уж, слыхал я про Сориэль… — Мы просто шутили. И то, эм, через дверь. — …и про Санллби. — Я типо просто хожу в его бар. Как и все остальные. — Фанарты красноречивее слов, мой вездесущий друг… — А я слышала про Папитон, — внесла лепту классическая Фриск, подняв руку. Эджи даже приподнял голову. — Ну, а к этому-то какие предпосылки? Эти двое даже не контактировали! Андайн пожала плечами. — Думаю, нет смысла задавать вопросы, когда дело касается этого, — воительница сформировала магическое копьё, ткнув им в лежащую на столе папку с перепутанными листами из сыгранных сценариев. Санс устало выдохнул и опустил голову на плечо Фриск. — Отныне и официально, — прогудел он, — я ненавижу всё, что начинается с приставки фан. Это высказывание не стоило Сансу ровным счетом ничего, и даже заглянув под свои рёбра он мог быть полностью уверен в том, что бояться нечего. На крайний случай в его черепушке уже зрела парочка идей, которые он мог подкинуть кому-то, чтобы кто-то приберёг свою больную фантазию для других, легко отделавшихся пэйрингов. И чтобы дверь «Франса» впредь страдала поменьше. Папирус, заметивший удрученное состояние брата, подвинулся ближе, чтобы погладить его по голове и утешить. — Кстати говоря, — вспомнил он, — мы больше никого не ждём? Может должен появиться ещё один Папирус? — Или Папайрус, — пробормотала Фриск. — И-или Чара, которая до сих пор н-не вернулась из AU… — Альфис почти указала на дверь, но её перебила Андайн. — А куда, интересно, запропастился наш металлолом в колготках? После этих слов в комнате — внезапно и без всякого предупреждения, — погас абсолютно весь свет. От неожиданности все затихли, и не успел никто подать голос, как в самый центр зала ударил свет прожектора, а вместе с ним раздался голос: — Он ждал, пока вы его позовёте, дорогуши! В тот же миг в лучах заблестел без труда узнаваемый глянец, и на импровизированной сцене оказался никто иной, как Меттатон собственной персоной. — Приветствую, сладкие мои! Гоните прочь тревогу, ведь ваш штатный психолог уже здесь, готовый спасти ваш день! — Вы чё, блин, серьёзно?! — не выдержал Эджи. Хотя его мало кто услышал из-за спецэффектов робота-шоумэна. Меттатон с характерным звуком хлопнул хромированными ладонями, и в помещение вернулся свет. Когда это произошло, первым, что увидели камрады по фанфикшену, был, как ни странно, не Меттатон, а усыпанный конфетти пол под ним. Наверняка уборка здесь заняла бы вечность: подумали об этом все, но надсадно вздохнул, почему-то, лишь Найскрим Гай. Тем временем гламурный робот вышагивал к бедолагам своим пациентам походкой, которую Санс описал бы как «неописуемую». От цокота его каблуков больше всех напрягся Эджи. — Итак, мои фандомные звёздочки, — с наэлектризованным придыханием вымолвил Меттатон, — кто сегодня первый? — Уберите его от меня! — ощерился Эджи, обхватив свою Фриск всеми конечностями, какими только располагал. — …или можем просто начать все вместе, как всегда, — подмигнул робот, сложив блестящие губы бантиком. — Что здесь вообще забыл этот тостер в ботфортах? — Эджи не унимался и явно не спешил отлепиться от Фриск, тыча в Меттатона пальцем, будто видел не его, а амальгамета. — Расслабься, чувак, — усмехнулась Андайн, изогнув бровь, — он просто хочет помочь. Скелет только больше оскалился. — И с каких это пор лакированное недоразумение со званием мистера «самые длинные шпильки Подземелья» способно оказывать хоть какую-то помощь?! Санс прыснул в кулак: — Ты сейчас о своём бро из Андерфелла говоришь? Никогда ещё комик так сильно не жалел о забытом дома тромбоне. А вот Эджи, как ни странно, эта шпилька ничуть не позабавила. Будь здесь его Босс — тот бы вмиг уничтожил чокнутого робота одним только взглядом, а потом ещё и наорал бы на ленивого братца за то, что тот не сделал этого раньше. — Ну-ну, не ругаться, — вмешался Меттатон; тон его, однако, был далёк от требовательного. Он приблизился к андерфелльской версии Санса ещё на шаг. — А тебе я так скажу, — робот наклонился к своему недовольному собеседнику (пожалуй, самую малость перестаравшись), и продолжил: — кто не сияет, тот даже не старается. Ты со мной согласен, дорогуша? Выдохнув последнее слово над самой скулой Эджи Меттатон как-то очень уж странно улыбнулся, явно не спеша вернуться в нормальное положение. Красный всполох в глазнице скелета загорелся ярче, а рядом с ним буквально за секунду материализовалась фелл-версия гастербластера. — Ты хочешь плохих времён?! Пока взявшаяся за своё Андайн забралась на стол с криками «драка!», а Санс со словами «мой пездюк» картинно утирал воображаемую слезу, дёрганья Эджи начали выходить из-под всякого контроля. Дошло до того, что с расшатанного подлокотника на пол едва не шлёпнулся горшок с Флауи. От падения его спасла лишь вовремя вытянувшаяся Фриск. Одной рукой она успела схватить горшок, из другой же, прежде, чем сделать столь резкий рывок, совсем забыла выпустить звено массивной цепи, с которой играла всё это время. Поводок сильно натянулся, и это подействовало на Эджи не хуже транквилизатора. Когда цветок уже был в безопасности, скелет лежал на коленях у Фриск совершенно расслабленный, и, почему-то, покрасневший. — Итак, — Флауи проигнорировал заикнувшуюся о чём-то фелл-Фриск, демонстративно отряхнул стебель и схватился листьями за бортики своего горшка, — пока мы все здесь друг друга не поубивали, предлагаю больше не испытывать LOVE и разойтись уже по своим вселенным! — Цветик прав, — прокряхтел отличный мороженщик, потягиваясь. — Моя смена уже полчаса как закончилась. Видимо на сегодня это все. Флауи победно тряхнул золотыми лепестками. Фриск решила не заставлять его ждать и растолкать задремавшего у неё на коленях Эджи. Папирус тоже спрыгнул с дивана, принявшись складывать палочки от доброженного в мусорную корзину. Лишь измотанные этим днём участники на беду популярного пэйринга не спешили покидать насиженные места, или вообще хоть как-то шевелиться. — Что ж, кажется на этот раз вы прекрасно справились и без МТТ, — пожал плечами слегка удрученный Меттатон, и засобирался уходить. Однако взглянув на Папируса, и, блеснув глазом так, будто вспомнил что-то невероятно интересное, робот сделал давно позабытый на Поверхности жест у уха. — Что касается тебя, сахарный черепок, позвони мне, как найдешь время. Обсудим с тобой чьи-то интересные фантазии за стаканчиком старфэ. — Нет, — Санс и его красноречивые пустые глазницы ответили Меттатону прежде, чем Папирус успел разжать челюсти и ляпнуть что-нибудь небезопасно дружелюбное. Несмотря на это, играющая в голове Мегалования подсказывала ему, что чудик в лосинах достанет его брата из-под земли, если действительно захочет. В конце концов, он располагал нужными наживками, чтобы без труда выудить Папса даже из паутины Маффет. — Лады, — Андайн встала, выгнув спину и хрустнув позвонками, отчего скелетов заметно тряхнуло, — с авторским произволом на сегодня покончено, и слава икре. Альфис, мы идём отдыхать. Пока ящерка мямлила что-то про сценарии и несогласованные планы на следующий сеанс, Андайн, как истинный воин, перебросила свой трепыхающийся трофей через плечо, метнула копьё перед собой и понеслась прямиком в пробитую в стене дыру. Папирус, пригласивший сам себя, с громким ньяхахаканьем припустил вслед за ними. Альфис успела выкрикнуть лишь то, что разошлёт всем распечатки сценариев и ролей к следующим работам. Санс согласился с Сансом в том, что кто-то мог бы неплохо сработаться с этой гиканутой ученой. — Готова идти, малая? — спросил Эджи, протягивая руку своей Фриск. Санс просто не воспользоваться последней возможностью подтрунить. — Кажись, не то ты хозяйке протягиваешь, пёсик, — скелет потянул себя за невидимую цепь, изображая Эджи, и тот не заставил себя долго ждать. — Ох, смотрите на меня, я Са-анс! Ученый, скатившийся до диванного мешка с костями, не способный даже хот-дог нормальный приготовить! Наверняка мой отец — тот самый В. Д. Гастер — неописуемо гордится мною! Санс цыкнул. — Ну, это, эм, вообще не доказано. — Заткнись, доказано в комиксах. Фриск из Андерфелла усадила Флауи в рюкзачок за спиной и слабо потянула Эджи за рукав. Только теперь он заметил, что она почти догнала его в росте. — Хм, думаю, совсем скоро я уже смогу рассчитывать на кинк в Предупреждиях… — предположил скелет, совершенно не заметив, как произнёс это вслух. — Что? — переспросила андерфелльская Фриск, и конечно не обратила внимания на то, как цветок за её спиной повис с горшка вялой плетью, а классический Санс вместо ответа на вопрос классической Фриск «что такое кинк?» покрылся испариной. Наконец, спустя несколько до одури неловких секунд, красный как крабовое яблоко Эджи утащил свою Фриск за их родную дверь. Только тогда Санс наконец смог выдохнуть. — Так что такое кинк, Санс? Но он поторопился. — Хах, — отличный мороженщик, как поспешно предположил Санс, пришел ему на выручку. — Уверен, человек, ты ещё узнаешь об этом за вашей с ним любимой дверью, — …Санс ошибся. Оттащив свой минихолодильник к стене, голубой кролик с добродушной улыбкой подмигнул скелету, стирая всякое желание расщепить этого лохматого ушастика на атомы. Его взгляд будто говорил: «То, что происходит во Франсе — остаётся во Франсе. Ну, и в Интернете, конечно». Странно, но это утешало. — Ладушки, катитесь уже отсюда, — всё с той же игривостью бросил им мороженщик. — Мне тут ещё прибирать за вами. И двери заменять. Санс прищурил глазницы. — Не знал, что ты работаешь на две ставки. — Угу, — кивнул Найскрим Гай, расставляя диваны вдоль стены. — Одним доброженным сыт не будешь, так что я тут иногда подрабатываю в мультифандоме. А что? Ты разве не видел парня с несколькими работами, Санс? Почему-то скелет, вместо обиды на украденную фразу, первым делом вспомнил свой ларёк с «хот-догами» в Хотленде, и ему стало невероятно стыдно перед Фриск. По-настоящему, а не так, как там, во «Франсе»… Тогда она тоже говорила ему про разбитое сердце. Совсем как Папирусу сегодня. Разве что в этот раз она не жевала камыш. Зато по выражению её лица в эту минуту можно было рассудить, что она так же вспомнила о том дне, и о камыше, и теперь борется с желанием дать ему хорошего, заслуженного пинка. Главное, чтобы следом она не вспомнила о телескопе, кетчупе и беговой дорожке… Опасения Санса улетучились, когда Фриск вместо пинка или обещания страшной мести вцепилась в его рукав, тихонько произнеся: — Идём домой. Санс широко улыбнулся, почти интуитивно найдя направление к коридору с указателем «Undertale», и взял Фриск за руку. — Ага.