Маленький завиток

***

Это было утро четверга в конце весны. Нашу гостиную в квартире 221Б по Бейкер-стрит освещали испуганные и неуверенные после восьми месяцев спячки солнечные лучи. Наступление тепла было приятным, и мы − мой друг и я − позавтракав, остались сидеть за маленьким столом и наслаждаться бездельем. Листая «The Times» в надежде на какую-нибудь забавную статью для чтения, я почесал голову. А потом опять почесал. Зуд не только не уменьшился, а возник в другом месте, позади уха. Я почесал ещё раз. − Мой дорогой Уотсон, − сказал Шерлок Холмс, − если вы заразились блохами, тогда я должен буду попросить вас, по крайней мере, проявить благопристойность и признаться в этом. − У меня нет блох, − ответил я. − Проблема в моих волосах. Они стали слишком длинными и теперь щекочут. Под солнечными лучами становится жарко, и это только ухудшает ситуацию. Мой друг закурил свою трубку. Откинувшись на стуле, он изучал меня как орёл свою добычу. − Ах... Ну раз так... Вы же знаете, что я мог бы... − начал он. Я понял, как он собирался продолжить эту фразу, до того, как слова слетели с его губ. − Нет, спасибо, Холмс. − Как вы можете знать то, что я собирался сказать? − почти с обидой спросил он. − Я применил ваши собственные методы, − засмеялся я. − Я не хочу, чтобы вы подстригали мои волосы. Я уже имел неосторожность согласиться, и с меня довольно. − Вернитесь тогда к тому бестолковому парню с Оксфорд-стрит. К тому, который прихрамывает и носит бакенбарды в виде бараньей отбивной. Неудивительно, что он вам так понравился. Я впился взглядом в своего невозможного друга. − Я так и сделаю, Холмс, − сказал я. − После обеда. Поймав себя на том, что начинаю сердиться − знакомое явление − я провёл рукой по волосам, решившим сбежать от зубьев расчёски. Они торчали не только во все стороны, но и под прямым углом к моей макушке. − Вы выглядите так забавно с растрёпанными волосами, − сказал Холмс. Он веселился. − Да, я знаю. − Как же вы выйдете на улицу? О вас могут составить самое превратное мнение! Не примут ли вас за бродягу? Не задержит ли вас полиция? − Надеюсь, это случится до того, как меня отдадут вам на растерзание, − парировал я, вставая со стула. Холмс наблюдал за тем, как я подхожу к окну и открываю его. Я вдохнул утренний воздух, свежий и приятный. − Вы впустите всех мух Лондона, − сказал он. Я вздохнул: − Холмс, пожалуйста. − Если, конечно, они смогут пролетать мимо ваших волос, − продолжил Холмс. Он засмеялся, вновь дразня меня: − Оказывается, ваша буйная растрёпанность может быть полезна в хозяйстве и позволяет сэкономить на липкой ленте. Просто останьтесь стоять на этом месте. Закрыв окно, я пригладил волосы ещё раз, поскольку они действительно торчали во все стороны. Повернувшись, я заметил изменение выражения лица Холмса; это было едва заметным, но тем не менее, оно было. − Что? − смущённо спросил я. − Что такое? Что ещё не так? У меня варенье на подбородке? − Я потёр его пальцем. − Нет, − сказал Холмс. − Нет никакого варенья. − Он нахмурился, когда я сделал шаг. − Стойте! Я замер. Очевидно, произошло что-то ужасное. − Что? − встревоженно прошептал я. − В моих волосах паук? Вскочив со стула, Холмс подошёл и встал так, что между нами осталось буквально несколько дюймов. И нахмурился ещё больше. − У вас... маленький завиток, − сказал он. Я моргнул. − Маленький... завиток? − Да. Нет, не прикасайтесь к нему. Не двигайтесь. Если бы сейчас я мог бы загадать исполнения двух желаний, то первым было бы − прикоснуться к завитку, а второе − оказаться подальше, и так быстро, как я смогу, от моего приятеля, чьи глаза сейчас были глазами маньяка. − Что с завитком? − взмолился я. − И почему я не могу двигаться? Я не понимаю, Холмс! Холмс коснулся пальцем моего лба, и я почему-то не отшатнулся. − ЭТОТ ЗАВИТОК, − полушёпотом сказал он, прищурившись. − Он просто появился, − объяснил он. − Сейчас. Когда вы взъерошили волосы. Это невероятно. Он появился сию минуту на моих глазах. − О, − сказал я. − Ясно. − Подняв руку, я нервно пригладил завиток. Тот, казалось, пребывал в блаженном неведении о том волнении, которое вызывал у владельца. − Мне ужасно жаль, Холмс. Я... эээ... − Я заколебался. − Эээ... а что-то не так с завитком? Что в нём плохого? Какой нелепый вопрос в десять часов утра! Холмс, казалось, удивился ему не меньше меня. − В завитке нет ничего плохого, − медленно сказал мой друг. − Мне он нравится. Он − милый. − О, − снова сказал я. − Понятно. − Взяв со стола ложку, я попытался себя в ней разглядеть. И увидел завиток, немой и неподвижный. Положив ложку на стол, я посмотрел на Холмса. − Я должен его расчесать? − Внезапно я почувствовал себя так, будто мне снова восемь лет. − Нет! − закричал Холмс. − Нет, нет, нет, нет, нет. − Я чувствую себя немного глупо, − сказал я, − с завитком посреди лба. − Вы не должны идти к парикмахеру, − вдруг заявил Холмс. − Вы должны отрастить волосы. Я хочу увидеть то, что произойдёт дальше. − Я уверен, что вы не хотели бы, чтобы у меня появились романтичные локоны, − ответил я. − Холмс, это смешно! Мой друг выглядел грустным. Он вернулся к дивану и сел. Поставив локти на колени, он положил подбородок на руки и стал за мной наблюдать. − Пожалуйста, не дуйтесь. Мрачный выдох. − Я не дуюсь. − Пауза и сопение. − Я расстроен. Я сел рядом с ним на диван. Он попытался отвернуться, но я ему это не позволил. Он снова посмотрел на мой завиток. Я глубоко вздохнул. Я вспомнил все его прошлые навязчивые идеи: персидские шлепанцы, заводные обезьяны и шестифутовые снежные ангелы зимой. Я должен был напомнить себе о том, что это просто ещё одна навязчивая идея. − Холмс, − сказал я. − Я не могу отрастить волосы. Я должен пойти к парикмахеру − или сойду с ума. Итак, что мы можем сделать? Холмс думал об этом в течение минуты или двух. А потом улыбнулся. − Вы должны отдать мне завиток, − объявил он. Я не ожидал этого. − Вы... хотите мой завиток? Он кивнул. − Но что вы с ним сделаете? Он пожал плечами. − Холмс, однако, это странно. Вы удивительный и странный человек! Мой друг охнул от нетерпения. − Да, да, но вы об этом ЗНАЕТЕ. И все знают об этом, потому что вы описываете это в ваших рассказах. Я не знаю, почему сами вы каждый раз так этому удивляетесь! Я обдумал это с некоторым усилием, но мысли мои путались так же, как и мои волосы. Тем временем Холмс достал из кармана маникюрные ножницы. − Дайте мне его, − попросил он. − Прямо сейчас? − Я внезапно взволновался на грани паники. Я не был уверен, готов ли отказаться от завитка. − Пожалуйста. Я не шевелился до тех пор, пока мой друг не сделал быстрый и аккуратный надрез. Выдохнув, он показал мне завиток. − Я должен буду связать конец лентой, − сказал Шерлок Холмс. − Иначе он рассыплется. − Он посмотрел на меня. − У вас есть предпочтения в цвете? − Завиток теперь ваш, − ответил я, смутно осознавая, что это был самый странный разговор, который у меня был с моим странным другом. − Любой цвет, какой вы предпочитаете. − Я задумался на секунду. − Кроме розового. Согласно кивнув, он бросился в свою комнату, а я направился к парикмахеру. Я никогда не видел больше мой завиток. Иногда я задаюсь вопросом, что с ним случилось, где он хранится и какой цветной лентой он перевязан, но не смею спрашивать своего эксцентричного друга об этом напрямую, потому что он, как обычно, скажет, что я задаю нелепые вопросы.