Ложный жар

Лёжа на больничной постели, Баки наблюдал, как медсестра протянула Стиву чистый запелёнатый сверток. Именно усталость, решил Баки, заставила его рассмеяться, когда медсестра убежала от рычания Стива в ту же секунду, как положила ребёнка ему на руки. В её защиту можно сказать, что в этом рыке не было ничего хорошего. Это было предупреждение. Стив выдавал его в течение последних нескольких дней, когда кто-то приближался к Баки. Очевидно, ребёнок сломал мозг и Стиву. Баки поморщился, когда Стив повернулся от закрывающейся двери палаты и направился к нему. Затем он заметил выражение лица своего парня и приложил усилие, чтобы обратить внимание на связь. Радость яростными вспышками заглушала всё вокруг, но под счастьем была мягкая, нежная любовь. К кому-то другому. И… Баки с удивлением обнаружил, что не возражает. Он не возражал, когда Стив подвинул его одной рукой и забрался в кровать рядом с ним. Он ещё не исцелился, и просевший под его весом матрас причинил боль. Единственное, что спасло его парня от удара металлической рукой — это то, что Стив обнимал его и мурлыкал, как моторная лодка. Это было довольно мило. — Думаю, мы должны назвать его Джорджем, — прошептал Стив. — Конечно, — сказал Баки, положив голову на плечо Стива. Как бы ни была хороша отдельная палата, она всё ещё пахла больницей или лабораторией, и Баки чувствовал беспокойство от запаха химических веществ. Он вдохнул, пытаясь заглушить его запахом Стива. Стив уткнулся носом в волосы Баки и сказал: — Так звали твоего отца. Боже, Баки, должно быть, действительно был не в себе, раз не обнаружил связи самостоятельно. Он снова поморщился и покачал головой, на мгновение отстраняясь от прикосновения Стива. — Твой отец… При упоминании об отце в душе Стива мгновенно всколыхнулись гнев и ненависть, и Баки понял, что отказ последует ещё до того, как Стив покачал головой. — Если тебе не нравится… — начал Стив. — Джордж звучит нормально, — так оно и было. Баки ничего не чувствовал к этому имени, а у Стива, вероятно, было пятьсот причин, чтобы выбрать его. Баки не нужно было слышать их, чтобы знать, что его партнёр будет счастлив, если он скажет «да». Конечно же, Стив просиял — за секунду до того, как дверь открылась, и вошёл Тони, нагруженный несколькими подарочными корзинами. — Покажите мне моего крестника! — потребовал он, полностью игнорируя и громкий рык, который Стив издал при его появлении, и низкое, предупреждающее рычание, которое он испускал сейчас. Наблюдая за его приближением, Баки снова удивился тому, насколько не возражал. За последние месяцы Тони неожиданно стал его другом. С тех пор, как Баки пришлось прыгнуть в вертолёт, между ними установилось взаимопонимание. Они никогда не говорили об этом, но Баки обнаружил, что ему не просто нравится Тони: он доверяет ему. Тот момент, когда он подумал, что Стив мёртв, и Тони предложил Баки исчезнуть, остался в его сердце. Предложить Баки то, что он ценил превыше всего — способность выбрать — было доказательством понимания и заботы Тони. За спиной Тони Баки увидел заглядывающую в дверной проём остальную стаю Стива и жестом пригласил их войти. Он позволил Стиву рычать до тех пор, пока ему не показалось, что он может сорваться с места и сделать что-то глупое (например, вышвырнуть их друзей), а затем ткнул его в подмышку локтем. Рычание разом смолкло, и большая белокурая голова Стива качнулась в его сторону. — Веди себя прилично, — приказал Баки, но он слишком вымотался, чтобы отстраниться от тепла Стива. Он попытался устроиться поудобнее, улыбаясь, пока Стив обнюхивал его волосы, проверяя, всё ли с ним в порядке. Мстители усмехнулись, выжидающе глядя на него — как будто думали, что у Стива осталось ещё хоть сколько-нибудь мозгов, не забитых под завязку альфа-инстинктами. Баки был благодарен, что они сгрудились в ногах кровати, но со стороны Стива, так что его часть комнаты была пуста. Ему нравилось, что они давали ему пространство, давали путь отхода. Ему всё ещё было больно, он чувствовал себя необычайно слабым, и это приглушило привычную паранойю. Наконец Наташа шагнула вперёд, улыбнулась Стиву и спросила: — Можно посмотреть? Стив шмыгнул носом в её сторону, и Баки представил, как его волосы встают дыбом от недоверия. Когда Баки усмехнулся, Стив сосредоточился на нём, широко раскрыв глаза, прежде чем снова повернулся к Наташе. Прочистив горло, Стив сказал: — Его зовут Джордж. Медленно подойдя, она взглянула на свёрток и улыбнулась. — Он очень… маленький. — Очень, — согласился Баки. Именно поэтому его держал Стив. Он всё ещё был в некотором замешательстве. Внутри ребёнок ощущался чертовски огромным в последние недели, но теперь он видел его, едва помещающегося в ладонях Стива, и никак не мог понять: неужели его вес и правда был достаточно существенным, чтобы серьёзно повлиять на его подвижность. Наташа отступила назад, и Тони бросился вперёд, не обращая внимания на очередное недовольное ворчание Стива. Баки задался вопросом, была ли у Тони ошибочная реакция на страх, он просто не соображал, или же действительно верил, что Стив преодолеет гормоны, которые, как объяснил Брюс, потребуют, чтобы он их защитил. — Он… морщинистый, — удивленно сказал Тони. — И пахнет… — Осторожнее, — пробормотал Баки, — если закончишь эту мысль, Стив тебя порвёт. Впервые Тони всерьёз задумался о присутствии Стива. Затем отступил, и Баки улыбнулся. К этому времени уже было известно, что последний месяц беременности довёл Стива до того, что он готов был разорвать на куски всё, что могло бы испугать Баки. Взять хотя бы судьбу их занавесок после того, как Баки очнулся от кошмара и принял их за Карпова. Стив появился после того, как Баки успокоился, но занавески не удалось спасти. Баки подсознательно задавался вопросом, что бы Стив сделал с реальным человеком. — Чур я первый его подержу, — сказал Клинт, подходя к нему. — Когда Стив его отпустит? — Баки усмехнулся, а затем поморщился, когда боль дала знать о себе. Странно, но больше всего болел позвоночник. Сначала он подстраивался под вес ребёнка, а теперь приходил в прежнее состояние. Как ни странно, его исцеляющий фактор делал процесс ещё более болезненным, поскольку он происходил быстрее. — Конечно. Брюс, Майкл и Пеппер не сдвинулись с места. Двое последних — потому что запах альф, вероятно, уничтожит те крупицы самоконтроля, которые удалось сохранить Стиву, а первый — потому что был таким же самоотверженным, как и Стив. — Я видел его, — сказал Брюс, когда Клинт пропустил его вперёд. Этот факт был единственной причиной, по которой Баки смог пройти через это. Каждый миг, когда брали пробы у него или у ребенка для анализов, Брюс был рядом. Он рассказал Баки о своих собственных экспериментах, о том, что точно знал, почему никто не может заполучить ДНК его, Стива или их ребёнка, и Баки поверил ему. В своей мягкости он винил Стива. — И не нужно лишний раз раздражать Стива, — добавил Брюс. — Я принёс подарки! — сказал Тони. — Мы видели, — сказал Баки. — Они знают, — одновременно указала Пеппер. Стив впервые за весь день рассмеялся. Баки поднял на него глаза и увидел, что Стив берёт ребенка на руки. Широко раскрыв глаза, он заколебался, но Стив — нет. Он положил ребёнка Баки на руки, потом обнял их обоих. Баки был настолько сосредоточен на том, чтобы не навредить хрупкому человечку, что не заметил, как Стив обернулся вокруг них, как осьминог. Покраснев, Баки открыл рот, чтобы запротестовать, но понял, что едва видит стаю: грудь Стива закрыла ему весь обзор. Потом большой олух снова замурлыкал, и Майкл сказал: — Увидимся позже, Баки. И я принесу еду. — Пока, Потолочная Угроза. — Дай мне знать, когда почувствуешь, что готов к спаррингу, Джеймс. — Я собираюсь ещё раз проверить лабораторию. — У нас никогда не будет детей. — Хорошо, Тони. Всё, что захочешь. Баки улыбнулся, слушая, как они уходят, и понял, что расслабился в коконе конечностей Стива. Ребёнок, Джордж, обхватил рукой его металлический палец, и Баки посмотрел вниз. Он был маленьким и хрупким, но не отпустил палец, даже когда Баки на пробу им пошевелил. — Не слишком умный, да? — сказал Баки. Его голос был тревожно мягким и нежным, так что он откашлялся. — Я могу переломить тебя одним мизинцем. Тем самым, который ты держишь. Джордж издал нечто, похожее на смех (может быть), и мурлыканье Стива достигло совершенно нового уровня. Баки вздохнул, закрыв глаза и позволив теплу своего альфы успокоить его перед сном. Он верил, что Стив позаботится о том, чтобы с их ребёнком ничего не случилось. Он верил, что Мстители справятся с любой бедой, пока он не встанет на ноги. Было что-то новое, странное и даже немного неудобное в том, что он верил в стольких других людей, но он будет сомневаться позже. Сейчас он слушал мурлыканье своего партнёра и биение сердца своего ребёнка и позволял усталости взять верх.