Самая сладкая ночь

Очередной бокал виски приятно обжег желудок, разнося по венам блаженное удовольствие. Все тягостные мысли, из-за которых он уже почти целый год не мог нормально спать, наконец вылетели из головы, и даже громкая музыка, которая всего полчаса назад нервировала до скрежета зубов, уже не раздражала. Драко сладко улыбнулся и приоткрыл зажмуренные глаза, стараясь сфокусироваться на вдруг куда-то закрутившемся в безумном вихре мире. Какая-то его часть вопила, что пора остановиться, но руки по-прежнему подливали в опустевший стакан новую порцию алкоголя, а рот и желудок послушно его принимали. — Эй, Драко, ты в порядке? — словно сквозь бетонную стену он услышал чей-то звонкий голос. Повернувшись на него, Драко увидел перед собой сперва одну, а потом две Панси Паркинсон, которые в унисон забавно хмурились. Он хотел было прокомментировать этот крайне занимательный факт, но почему-то изо рта ничего не вырывалось, кроме глупой икоты и невнятного мычания. — Мда, алкоголя тебе уже явно достаточно, — недовольно пробубнила одна из Панси, и Драко тут же с ужасом отметил, что из его рук пропал полный стакан огневиски, к которому он еще даже не успел приложиться. — И вообще, думаю, что тебе пора спать. Блейз! От громкого вопля, которого Драко уж точно никак не ожидал, он болезненно поморщился — складывалось ощущение, что он оказался прямо под звонящим колоколом, не меньше. И то ли он на секунду уснул, то ли действительно вырубился от крика Панси, но очнулся Драко уже тогда, когда чьи-то заботливые руки несли его сквозь разношерстную толпу восьмикурсников. Смотреть по сторонам и тем более протестовать не было ни сил, ни тем более желания, и Драко полностью подчинился своей участи. Поэтому когда чужие руки, — скорее всего Забини, — опустили его на мягкую кровать, он с чистой совестью притворился глубоко спящим, чтобы избежать лишних разговоров. Дверь за другом мягко закрылась, и Драко распахнул глаза, всматриваясь в темноту слизеринской комнаты. Спать действительно жутко хотелось, но стоило только сомкнуть веки, как его сразу начинало ужасно укачивать, словно после неудачной аппарации. В горле с каждой секундой становилось все суше, и Драко мысленно проклял вездесущую Паркинсон, которая пеклась о нем после войны, как курица над яйцом. Ну пил бы себе дальше в одиночестве на диванчике, разве от этого становилось кому-то хуже? На него не обращал внимания ни один из собравшихся на межфакультетской вечеринке восьмикурсников. Драко специально выбрал для себя самое отдаленное и уединенное место, чтобы не участвовать ни в задушевных беседах, ни, упаси Мерлин, в глупых играх вроде Правды или Действия. Его единственной целью было напиться до беспамятства. Дверь спальни на мгновение приоткрылась, впуская в комнату яркий луч света и чью-то темную фигуру, и тут же захлопнулась, погружая окружение в еще более непроглядный мрак. Из-за внезапно мелькнувшей вспышки голова закружилась еще сильнее, и Драко недовольно нахмурился. Он хотел было снова притвориться спящим, как вдруг фигура склонилась над ним, явно разглядывая его лицо. Драко честно хотел сфокусироваться и разглядеть то ли незнакомца, то ли незнакомку, но все вокруг по-прежнему кружилось в странном танце, и единственное, что успел уловить Драко — это темную прядь волос. — Забини? Ты? — прокашлявшись, заплетающимся языком спросил Драко. Он предпринял еще одну тщетную попытку сощурится и заставить мир вокруг остановиться, но выпитый ранее алкоголь все больше кружил голову. Драко обреченно вздохнул, от чего в горле неприятно засаднило. Ему жутко хотелось пить. — Ты не мог бы… — прошептал невнятную просьбу Драко, облизнув пересохшие губы. Фигура на мгновение замерла, но потом вновь склонилась над ним, на этот раз подавшись еще ближе, и их тяжело дыхание смешалось в единое целое. И не успел Драко озвучить свой вопрос, как чужие губы, мягкие и теплые, нерешительно накрыли его собственные едва уловимым поцелуем. Драко замер, утопая в целом коктейле ощущений: удивлении, страхе, желании протрезветь, и… легком возбуждении, что было абсолютно неожиданно и совершенно некстати. Чужая рука слишком нежно погладила его по щеке, медленно опускаясь к шее, а от нее к расстёгнутому вороту рубашки, — от этой ласки по позвоночнику прокатилась волна приятных импульсов, доводя до легкой дрожи и покалыванию во всем теле. По-хорошему Драко должен был вырваться и убежать, — что он непременно и сделал бы в трезвом состоянии, — но тогда он не был способен ни на что лучшее, чем послушно разрешить чужим ловким пальцам расстегнуть и стянуть с него рубашку, а затем и ремень с брюк. — Можно?.. — робкий голос сотряс тишину, болью врываясь в создание Драко. Он зажмурился, после чего резко распахнул глаза. Чужое лицо расплывалось и никак не хотело попадать в фокус. От головной боли уже начинало мутить, и все, чего хотел Драко в эту минуту — снова утонуть в приятных ощущениях, которые прекратились сразу же после этого вопроса. — Да, — прохрипел наконец Драко. — Пожалуйста… То ли дело было в алкоголе, который в стократ усилил все чувства, то ли руки незнакомца действительно были волшебными, но каждое последующее легкое прикосновение к коже срывало с губ Драко сладкий стон наслаждения. Даже на пьяную голову он готов был поклясться, что еще никто никогда не касался его так нежно и страстно одновременно: чужие руки то оглаживали поджавшиеся от удовольствия мышцы живота, останавливаясь у самого паха, то чувственно скручивали соски, заставляя запрокидывать голову в ярком удовольствии. Драко безумно хотелось хотя бы дотронуться до чужого тела, но стоило ему вытянуть ладонь, как ее тут же уверенно возвращали на смятые простыни, и бороться с этим не было никаких сил. От нежных ласк Драко размяк настолько, что даже издал жалкий жалобный стон, когда незнакомец требовательно раскрыл его губы своими во втором поцелуе, уже более уверенном и глубоком. Сам Драко целовался куда менее страстно — голова кружилась даже от ленивых движений языком. Но незнакомца это как будто вовсе не смущало — он продолжал настойчиво впиваться в губы Драко, словно жаждал напиться этим поцелуем. И от этого сносило крышу получше огневиски, а внизу живота распространялось тепло желания. Чужая рука огладила поджавшийся от удовольствия пресс, задержавшись на мгновение у выпирающих тазовых косточек, а потом уверенно занырнула под резинку трусов, крепко обхватив уже твердый член. Где-то на периферии сознания промелькнуло удивление — раньше у Драко не получалось возбудиться, стоило ему хотя бы немного опьянеть. Сейчас же, вопреки всем его убеждениям, он был готов взорваться от одного простого прикосновения. Незнакомец, видимо, почувствовал это, и перехватил член у основания, мешая Драко кончить. Он хотел было горячо возразить, но язык, в отличии от члена, вел себя как и подобало пьяному — то есть не слушался совершенно. Вместо внятных слов с губ сорвалось мычание, и Драко понадеялся, что оно хотя бы прозвучало, как возмущение. Чужая рука тут же нежно провела по его губам, словно призывая к молчанию, и Драко совершил самый сумасшедший поступок в своей жизни — подчинился. Он полностью растворился в этих волшебных прикосновениях, позволяя чужим пальцам ласкать его тело. Но вдруг руки куда-то исчезли, и Драко издал разочарованный стон. Но не успел он как следует возмутиться, как с него резким движением стянули боксеры, а член вдруг погрузился во что-то горячее и мокрое. Это все было так быстро и неожиданно, что Драко взорвался от переизбытка эмоций: голова закружилась в еще более невообразимом вихре, живот, казалось, стал каменным, а по позвоночнику пробежали искры неземного наслаждения. Еще никто не касался его там ртом, и он даже и предположить не мог, что это окажется так совершенно. «Наверное, я сплю», — промелькнула неожиданная связная мысль в его голове, и почему-то после нее все его тело расслабилось. Если это сон, то можно не бояться. Поэтому Драко не может разглядеть незнакомца — потому что это очередная его фантазия, в которой никогда не видно лица партнера. И это объясняет его возбуждение в пьяном состоянии, и все эти восхитительные ощущения. Только во сне могло быть так хорошо. Осмелев внезапной догадкой, Драко подался вперед и вытянул руку, но фигура тут же отшатнулась от него, не позволяя к себе прикоснуться. Пальцы Драко успели зацепиться за что-то тонкое и холодное, и он с силой потянул это на себя. Однако это «что-то» вдруг неожиданно лопнуло, и Драко упал спиной на мягкую простынь, из-за чего голова закружилась еще сильнее. Схватившись за лоб, он жалобно застонал, тут же позабыв про то, что хотел сделать несколько мгновений назад. До его щеки дотронулись чужие прохладные пальцы, а затем теплые губы, которые покрывали все его лицо россыпью мелких, ужасно нежных поцелуев. Едва ощутимых, похожих на взмах крыльев бабочки. Драко утопал в них, медленно забывая про все неприятные ощущения. Казалось, что весь мир сузился до этих умелых пальцев и сладких губ, которые не могли от него оторваться. — Кто ты? — прокашлявшись, наконец сумел прохрипеть Драко. Однако вместо ответа его член вновь облизнул влажный язык, и все мысли тут же вылетели из головы Драко. Он громко застонал, не стесняясь быть услышанным. Сейчас ему было плевать на все — даже если Хогвартс вдруг разрушится, он не сможет сдвинуться с места, не сможет прервать это блаженство. Драко зажмурился, концентрируясь на ощущениях и сминая пальцами простыни под собой. Каждое движение языка и губ вокруг его члена заставляло Драко дышать все быстрее, и если бы не головокружение, он бы наверняка подался бедрами навстречу желанному рту. Как же много за эту короткую ночь было этого «если бы»… В один момент стало совсем невыносимо, и Драко, громко застонав, кончил прямо в рот незнакомца, после чего его сознание погрузилось во тьму. * * * Яркий солнечный луч болезненно резанул по закрытым векам, вырывая из сладких объятий Морфея. Драко нахмурился и, перевернувшись на другой бок, тут же болезненно охнул: голову прошила острая боль, словно ее сдавило тисками, а все тело охватил озноб. Однако резко распахнуть глаза, что Драко незамедлительно и сделал, тоже не было хорошей идеей — боль лишь усилилась, вынуждая вновь зажмуриться. В горле оказалось так сухо, словно Драко не пил воды целую вечность, да и ощущения были такие, словно ему в рот нагадила стая пикси, не меньше. Воспоминания о вчерашнем вечере, где он активно заливал в себя огневиски стакан за стаканом, возвращались медленно и урывками, больше напоминая полет Лонгботтома на метле, нежели мыслительную деятельность. Насколько Драко было хорошо вчера, настолько же ему было плохо сегодня. И угораздило же его так нажраться!.. Конечно, вчера ему было очень хорошо, да и наблюдать за подвыпившими хаффлпаффцами оказалось крайне забавно. Но состояние не стояния, в котором он застал себя утром, уже не доставило такого удовольствия. Кажется, ему снился потом какой-то невероятный, безумно яркий сон. Настолько реальный, что губы до сих пор сладко покалывало от воспоминаний. Драко и раньше, как и любому другому подростку, снились подобные сны, но чтобы настолько насыщенные… нет, такого точно еще не бывало. Может, кто-то из сокурсников подсыпал ему что-то в огневиски? Прохладная кожа до сих пор хранила на себе фантомные прикосновения чужих рук, которые гладили и массировали его тело всю ночь. Жаль, что Драко не помнил лица, но в этом не было ничего удивительного — он почти никогда его не помнил. Самое странное, что он не помнил даже того, были ли это мужчина или женщина. Не разлепляя век, Драко нашарил под подушкой палочку и наколдовал прямо в рот немного воды, силясь утолить мучительную жажду. «Интересно, догадался ли Забини приготовить антипохмельное?» — мелькнула мысль, от которой голову прошило новой порцией боли. Минуты шли, а легче не становилось. Даже горький привкус во рту не пропадал, сколько бы косметических заклинаний Драко не накладывал. Сдавшись и приняв неизбежное, он медленно открыл глаза. Как и ожидалось, в комнате больше никого не обнаружилось. На прикроватной тумбочке валялась пустая бутылка из-под огневиски, скомканный галстук и его фамильный перстень, но вот заветного зелья явно не наблюдалось. Пошарив для верности в ящиках, Драко обреченно выдохнул. Если у Снейпа достать Антипохмельное проблем не доставляло, то вот со Слизнортом явно возникнут определенного рода трудности. И словно прочитав его мысли, дверь в спальню с грохотом распахнулась, из-за чего Драко болезненно зашипел, словно кот, которому наступили на хвост. — О, Драко, ты проснулся! — завопил Блейз так громко, что Драко даже на секунду подумал, что этот говнюк использовал Сонорус. — Выглядишь неважно. При этом Забини состряпал такую сочувствующую мордашку, что если бы не его нарочито громкий голос, то Драко даже поверил бы ему. Может быть. — Заткнись, Забини, и дай мне зелье, которое торчит у тебя из кармана, пока я тебя не проклял. Блейз хитро улыбнулся, но послушно подошел к кровати Драко и даже помог другу сделать несколько больших глотков из колбы. Зелье мгновенно разлилось по венам, принося долгожданное облегчение. — Ну что, где же обещания, что больше ты никогда не возьмешь в рот ни капли алкоголя? Драко недовольно поморщился, но решил промолчать. — И откуда у тебя на шее столько засосов? — продолжил Забини, явно не замечая, что Драко не настроен на разговоры. — Неужели успел вчера кого-то подцепить? — он игриво подвигал бровями, а потом жадно облизнул свои пухлые губы. Драко испуганно вздрогнул, словно на него вылили ведро ледяной воды. Он непроизвольно схватился за шею, будто пальцами мог увидеть те самые метки, о которых говорил Забини. — Оу, они у тебя еще и на груди, — присвистнул Блейз. — Хоть у кого-то из нас была горячая ночка. Признавайся, кто она? — Не твое дело, — прошипел Драко. Ему безумно хотелось остаться одному, но избавиться от Блейза, особенно в такой ситуации, практически невозможно. — Мы пойдем на завтрак? Блейз закатил глаза, однако ответил: — Да, Панси сейчас поднимется за нами. Поэтому у тебя есть где-то десять минут. Но не думай, что наш разговор окончен, — Забини плотоядно усмехнулся и, бросив на Драко пронзительный взгляд, вышел из спальни. Драко тут же вскочил с кровати и бросился к зеркалу. Чертов Забини не соврал — всю его тонкую шею и аккуратные ключицы раскрашивали красно-фиолетовые засосы, аккуратной дорожкой спускавшиеся через всю грудь и живот к паху. Драко медленно огладил каждую метку, словно они могли от этого бесследно исчезнуть. Выходит, что ему это не приснилось? Это все действительно произошло наяву? Драко отскочил от зеркала и бросился обратно к кровати, пытаясь найти хоть что-нибудь, хоть какую-нибудь подсказку или зацепку. На простынях не обнаружилось даже какого-нибудь маленького чужого волоска, с помощью которого можно было бы определить личность ночного визитера. Перевернув всю кровать вверх дном, Драко с обреченным видом плюхнулся обратно на скомканные простыни, не имея ни малейшего представления, что же делать дальше. И тут его взгляд зацепился за странный металлический блеск откуда-то с каменного пола. Наклонившись, Драко увидел тонкую серебряную цепочку с подвеской. Схватив находку, он тщательно осмотрел ее: серебряная, явно гоблинской работы — с одной стороны очень простенькая, но с другой — невероятно элегантная. И небольшой кулон круглой формы, с выгравированной буквой «П». Драко завороженно провел по нему большим пальцем, обводя подушечкой каждый витиеватый изгиб гравировки. — Дорогой! — раздался звонкий голос из-за двери. Драко вздрогнул и быстрым движением сжал цепочку в кулаке, чувствуя себя нашкодившим ребенком. — О Мерлин, ты что, еще даже не одет? Панси Паркинсон стояла на пороге и с укоризной смотрела на Драко. Однако стоило ее цепкому взгляду скользнуть по его разукрашенному телу, как возмущение на ее лице тут же сменилось удивлением. — Я не хочу есть, — быстро ответил Драко, тут же натягивая на себя одеяло. Брови Панси, казалось, взлетели до самого потолка. Она открыла было рот, чтобы что-нибудь сказать, но в ту же секунду его захлопнула. Нахмурившись и как-то слишком злобно посмотрев на Драко, она выскочила из комнаты, оставив его наедине с самим собой. * * * Когда Драко спустился на завтрак, Большой зал был уже практически пуст. Панси и Блейза, к его счастью, тоже не оказалось, а значит, он мог прожить без допросов и кудахтанья еще каких-нибудь чудесных сорок минут. Усевшись на пустое место рядом с каким-то второкурсником, чьего имени он уже не помнил, Драко наложил себе немного овсянки. Он не соврал Панси — есть действительно не хотелось. Сейчас весь его мир сузился до ночного происшествия, и это единственное, о чем он мог думать. Неужели кто-то решил так над ним поиздеваться? И вдруг этот «кто-то» продал этот материал прессе? Тогда не избежать скандала — Люциус за такое с него шкуру спустит. Еще бы, ведь это будет настоящий позор для фамилии Малфой! Да и мало ли, каких небылиц ему припишут. Все-таки и сам Драко с уверенностью не мог сказать, что достоверно помнит все, что происходило ночью. Черт возьми, он даже примерно не сможет описать этого человека даже под страхом непростительного! Казалось все, что он запомнил, это ощущения — нереально удовольствие, прошивающее все тело, от чьих-то прикосновений, а еще противное головокружение, словно он оказался на палубе корабля в страшный шторм. Единственная его зацепка — это странный кулон. Отбросив ложку рядом с тарелкой овсянки, к которой он так и не притронулся, Драко извлек из кармана штанов серебряную цепочку. Кто бы это ни был — этот человек действительно обладал вкусом. Однако эта таинственная витиеватая «П»… Фамилия это или же имя? Драко внимательно обвел Большой зал, всматриваясь в поредевшие макушки студентов. Падма Патил с Когтеврана? Он внимательно посмотрел на смуглую красавицу, которая аккуратно нарезала мелкими ломтиками листья салата. Когда-то давно, еще на пятом курсе, Драко ей нравился, она даже позвала его на бал в честь Хэллоуина. Однако после этого от нее больше не было никаких намеков. Памела Элтон, что сидела рядом с Падмой? Это невзрачная заучка, — похуже Грейнджер, — скорее бы спрыгнула с Астрономической башни, нежели позволила себе что-то настолько вопиющее. Не обнаружив за столом Когтеврана больше никого, чьи бы имя или фамилия начинались со злосчастной буквы, Драко перевел взгляд на пуффендуйцев. Здесь было все куда сложнее. Единственный, чье подходящее под параметры имя он там знал — был Малькольм Пирс. Однако о самом Малькольме Драко было известно не больше, чем о маггловском мире. Гриффиндор? Там была вторая Патил — Парвати. Которая тоже в одно время строила ему глазки, а потом переключилась на Блейза. Тоже безуспешно. А еще этот Джимми Пикс, который однажды неоднозначно намекал ему на «совместное уединение» в душевых после матча по квиддичу… Вспомнив этот не самый приятный эпизод, Драко скривил губы. Ему, конечно, нравились мужчины, но точно не такие, как этот Джимми — неказистые, рыжеволосые уродцы. И если это действительно был он, то Драко сдерет с себя слой кожи, которого коснулись эти грязные пальцы! Не переставая кривить рот, Драко оторвался от созерцания омерзительного Пикса, и тут же столкнулся взглядом с не менее омерзительным Поттером. Драко приподнял брови в немом вопросе, и Поттер тут же отвернулся. И к лучшему — Драко было совершенно не до него. Люси Пайк? Драко посмотрел на короткостриженую блондинку, гриффиндорку с шестого курса, которая что-то строчила в небольшой записной книжке. Насколько слышал Драко, она уже почти год как помолвлена с Джеффри Купером, так что едва ли она решилась бы на такое. Или все же решилась? Засмотревшись на тонкие девичьи запястья, Драко и не заметил, как кто-то подкрался к нему со спины. — Это что, был кто-то из грифов? — из-за громкого голоса Забини Драко чуть не подпрыгнул на месте. Смерив Блейза хмурым взглядом, он прошипел: — Можешь прокричать еще громче, кажется, тебя еще не весь Хогвартс услышал. Блейз лишь молча улыбнулся и кивнул на выход из Большого зала. — Я еще не доел, — резко ответил Драко, но, заметив ухмылку на лице друга, резко встал из-за стола. — Давай прогуляемся до совятни. — Прекрасно, — кивнул Блейз. И, как только они вышли за ворота замка, нарушил тишину: — Так ты мне расскажешь о своем ночном приключении или нет? — А с чего я должен рассказывать? — Мы друзья. Драко лишь фыркнул на приведенный Блейзом аргумент. — А еще Панси сама не своя, я и слова из нее не могу вытянуть. Мне кажется, ее это сильно задело. — Прекрати, Паркинсон никогда… — Драко резко осекся, смакуя на языке фамилию, к которой он привык с детства. Панси Паркинсон. Двойное «П»! И как он сразу не додумался?.. — Никогда — что? — не выдержав паузы, спросил Блейз. — Никогда бы не согласилась, ведь мы просто друзья, — уже менее уверенно заявил Драко. И, судя по сощурившимся глазам Блейза, тот тоже заметил его смятение. — Тогда кто это был? — С чего я должен тебе это говорить? Блейз резко затормозил и, грубо развернув Драко за плечо к себе лицом, прошипел: — А с того, что мне нравится Панси, ясно тебе, самовлюбленный кусок дерьма? — Драко от неожиданности лишь моргнул и, не успел он даже рта раскрыть, как Блейз продолжил: — Если бы ты побольше смотрел по сторонам, то уже давно бы это заметил. Я не раз довольно ясно намекал тебе на это, но ты только и умеешь, что думать о себе. Поэтому повторяю еще раз: кто это был? Драко громко сглотнул, и привычные слова «не твое дело!» исчезли в горле вместе со слюной. — Я уверен, что это была не Панси. — В каком смысле ты уверен? Что это значит? — Я… — Драко замялся. Все же признаться другу в том, что он и сам не имеет представления о том, с кем трахался этой ночью, было довольно неловко. — Не знаю. Блейз удивленно приподнял левую бровь и смерил Драко внимательным, как у Гиппогрифа, взглядом. — Повторю свой вопрос: что это значит? — Я не знаю, с кем я провел ночь, так яснее? — Драко начинала злить вся эта ситуация и идиотские объяснения, которые он вынужден был давать Забини. — И ты думаешь, что я поверю в это? — Я могу поклясться, Блейз, что не знаю, кто это был. Черт возьми, я даже не уверен, что это была именно девушка! Понимаешь? Блейз испуганно вздрогнул и огляделся по сторонам, словно боялся, что громкие слова Драко мог кто-то услышать. В отличие от друга, Забини был стопроцентным гетеросексуалом, и все гейские шуточки от Драко воспринимал чуть ли не как личное оскорбление. — Честно говоря, все еще не понимаю. Ты вообще ничего не помнишь? Ни единой зацепки? Драко запустил руку в карман брюк и, секунду помедлив, достал тонкую серебряную цепочку с кулоном. Яркий луч солнца отразился от его поверхности, больно резанув по глазам. — Только это, — тихо сказал он, протягивая украшение Блейзу. — П? — только и спросил Блейз, с нечитаемым выражением на лице уставившись на подвеску с гравировкой. — Знаешь, может я и не вижу дальше своего носа, но на то, как одеты люди вокруг, я обращаю внимание. И у Панси я ни разу не видел ничего подобного. Блейз как-то неуверенно кивнул, и Драко спрятал кулон обратно в карман. — Ты должен и сам понимать, что это еще ничего не значит. — Значит ты уверен, что Панси не?.. — Да, — резко ответил Драко, обрывая Блейза на полуслове. По крайней мере он очень хотел бы верить, что Панси действительно никак не замешана в этой истории. — Спасибо, — коротко ответил Блейз и, отвернувшись от Драко, будничным тоном продолжил: — Кажется мы шли в совятню. Драко лишь молча кивнул и медленно поплелся за другом. * * * Казалось, что после той вечеринки весь мир просто сошел с ума. Вернувшись с Блейзом с прогулки, Драко завалился в кровать, да так и проспал весь вечер и ночь до утра понедельника. А когда он спустился на завтрак, с досадой заметил, что Блейз был прав — Панси была сама не своя. Она старательно игнорировала Драко, даже демонстративно отсела от него подальше, когда тот занял свое привычное место между ней и Блейзом. — Что с ней? — удивленно спросил Драко у Забини, но тот лишь как-то угрюмо передернул плечом и тут же отвернулся. Драко внимательно посмотрел на Панси — она выглядела как никогда несобранно: взъерошенные волосы, розовое лицо, чуть опухшие веки без привычных черных стрелок, словно она не спала с субботней вечеринки. Даже мантия на ее худеньких плечах сидела косо, своим неряшливым видом напоминая семейку Уизли. — Панси! — позвал ее Драко, который не привык к ее молчанию — все же это первый раз, когда она затаила на него обиду. По крайней мере первый раз, когда он не знал — за что. Она как-то странно взглянула на него из-под ровной черной челки, но тут же отвернулась. Сидевшая рядом Дафна Гринграсс наклонилась к ее уху и что-то зашептала, успокаивающе сжимая ее плечо. — Блейз, что случилось? — уже тверже спросил Драко. Он не понимал, что вокруг происходит, и с каждой минутой его начинало нервировать это все больше и больше. Блейз повернулся к Драко и хотел было ответить, но вдруг кто-то пронесся мимо них, больно толкнув Драко в плечо. — Эй! — возмутился он, тут же с досадой заметив, что это была Панси. — Я схожу за ней, — быстро сказал Блейз и, вскочив с места, бросился за подругой. А Драко так и остался один за столом, с недоумением наблюдая за огромной дверью, за которой мгновение назад скрылись Панси и Блейз. * * * Ни Панси, ни Блейз так и не явились на урок Нумерологии, из-за чего Драко стало еще хуже. Он не понимал, что происходит, и даже любимый предмет не помог ему отвлечься. Сперва этот незнакомец или незнакомка, потом оба друга словно с ума сошли… Однако и на Трансфигурации, а затем и на ЗОТИ друзья не объявились. Заглянув на обеде в Большой зал и не обнаружив Панси и Блейза и там, Драко направился в гостиную Слизерина. Однако там Драко встретил лишь дотлевавший огонь в камине. Проверив на всякий случай в спальне, Драко поднялся наверх. Заглянув снова в Большой зал и не найдя среди разношерстных макушек однокурсников своих друзей, Драко вышел за ворота замка и неосознанно направился к полю для квиддича. Искать друзей в замке и его окрестностях — все равно что иголку в стоге сена. Да и то иголку найти легче — хотя бы можно призвать тем же «Акцио», чего не сделаешь с человеком. Что же такого могло случиться, что они оба как в воду канули? На улице стояла замечательная осенняя погода: небо ярко синего цвета, а легкий сентябрьский ветерок едва шевелил чуть порыжевшие листья на деревьях. На удивление Драко вокруг не было ни души — еще ни разу ему не доводилось видеть двор таким пустынным. На каникулы он ни разу не оставался в замке, да и завтраки с обедами пропускал довольно редко, и отнюдь не ради прогулки по окрестностям. Спустившись к квиддичному полю, Драко обрадовался, что там было так же пусто. Но тут же радость сменилась разочарованием — в воздухе мелькнула чья-то фигура на метле. Немного понаблюдав за чужим полетом, Драко уже было развернулся и направился обратно к замку, когда позади послышался треск, а затем чье-то недовольное бурчание. — Эй! Драко остановился и обернулся через плечо. — Поттер? — удивленно спросил он, наблюдая, как вышеупомянутый Поттер стряхивает с волос листья дерева, которое он задел при быстрой посадке. — Слушай, если ты хотел полетать, то я уже ухожу, — просто сказал он, продолжая свободной рукой приглаживать уже давно чистые волосы. — Можешь тренироваться дальше, я просто гуляю. Ответить без оскорблений оказалось на удивление легко. Это был первый раз, когда Драко заговорил с Поттером после войны, и оттого он казался еще более неловким, чем тогда, давно, у мадам Малкин, когда им было по одиннадцать лет. Казалось, что это все происходило в прошлой жизни, а может, и не с ними вовсе. Ведь теперь Малфой был обязан Поттеру всем — своей жизнью, жизнью родителей и их же свободой. Словно в нем что-то переломилось, и ответить грубостью Поттеру казалось… неправильно. — Слушай, я хотел тебе сказать… — Поттер странно замялся, из-за чего у Драко снова возникло ощущение нереальности происходящего — он привык видеть Поттера уверенным, с горящей решимостью во взгляде и расправленными плечами. И то, что он чувствует себя хоть сколько-нибудь смущенно перед ним, Драко, выбивало из колеи. — Я хотел сказать тебе спасибо. — За что? — удивленно спросил Драко. В этот момент он ожидал чего угодно, но никак не благодарности. — Ты не выдал меня Беллатрисе в Малфой-мэноре. Спас от друзей тогда, в Выручай комнате. Мерлин, просто прими извинения и не заставляй меня все это перечислять! Ты и сам знаешь, что ты сделал. То, что я сделал для тебя в ответ… Никак иначе отблагодарить я не мог. Ну, знаешь, все-таки и твоя мать тоже… спасла меня. Драко поджал губы и коротко кивнул. — Знаешь, мне бы хотелось начать все сначала, — продолжил Поттер. — Восстановить наш мир заново, постараться избежать прошлых ошибок правления. Он покрепче сжал метлу в руках и сделал шаг навстречу Драко. — Я хочу начать с себя, исправив в первую очередь свои ошибки. Драко удивленно приподнял бровь, с опаской наблюдая, как Поттер снимает с правой руки кожаную перчатку. — Я знаю, мы с тобой не очень-то и ладили, но, может, оставим это все в прошлом, закопаем вражду на руинах войны? — закончил он, протягивая Драко руку. Драко в изумлении замер, засмотревшись на чуть смуглую от загара, с затвердевшими мозолями ладонь. Слова Поттера никак не хотели откладываться в голове, это все было похоже на сон. — Драко? — собственное имя, прозвучавшее твердым голосом Поттера, вернуло его на землю. Замешкавшись еще на секунду, Драко протянул свою ладонь, которая казалась нереально белой на фоне чужой руки, и ответил на пожатие. — Поттер? — вопросом на вопрос парировал Драко, растянув губы в легкой ухмылке. Поттер удивленно вздернул брови, но уже в следующую секунду широко улыбнулся, обнажая за губами ровные зубы. — Я рад, что ты понял меня, Малфой, — просто ответил он, разрывая рукопожатие. — Война всех нас изменила. Поттер коротко кивнул и, перекинув ногу через древко метлы, взмыл обратно в воздух. А Драко еще долго стоял в тени огромной ивы, наблюдая за чужим полетом. * * * Появившись в кабинете Зельеварения, Драко заметил за партой Блейза и Панси, и у него словно гора с плеч упала. Как бы он ни хотел этого показывать, но после войны он особо дорожил ими. Казалось, что эти люди — единственные, кто остался с ним. И хоть он бы ни за что и никому в этом никогда и не признался — но он ужасно боялся потерять их. Заметив его, Панси как-то вяло улыбнулась, и Драко с радостью подметил, что она накрасила губы своей любимой бордовой помадой. Словно эта странная встреча с Поттером вернула все в свое русло. Панси резко встала со своего места и, что-то сказав нахмурившемуся Блейзу, подбежала к Драко. — Выйдем из кабинета? — Конечно. Оказавшись за пределами класса, Панси как-то странно посмотрела на Драко и, заправив выбившуюся черную прядь за ухо, быстро протараторила: — Это была я. Драко замер. Казалось, что сказанные ею громкие слова прошли сквозь него, не оставив после себя ни следа. — Что? — глупо переспросил он. — Это была я, понимаешь? Той ночью. — Но… Почему ты не сказала сразу? — Я боялась, — просто ответила она. — Думала, что ты специально делаешь вид, что все забыл. Мне стало больно, я накрутила себя и вспылила. Мне и в голову не могло прийти, что ты мог забыть. — Но кулон… — Подарок отца на совершеннолетие. Он прислал его всего неделю назад, и эта вечеринка — первое мероприятие, куда я его надела. Поэтому не удивительно, что ты его не заметил. Драко замер, с испугом уставившись на Панси, и даже не замечая, что вцепился в ремень школьной сумки до побелевших костяшек. — Скажи… тебе понравилось? — спросила Панси, делая шаг навстречу, и Драко по инерции сделал такой же шаг назад. — Я… — Это был мой первый раз, — твердо сказала она, и все слова застряли у Драко в горле. Если она расскажет об этом своим родителям, они в свою очередь наверняка оповестят Люциуса и Нарциссу. И тогда… Драко даже боялся думать, что тогда. У отца были очень строгие взгляды, казалось, что он до сих пор застрял где-то в средневековье. Он заставит Драко жениться на Панси — как пить дать. Драко не был уверен, что Панси говорит правду про свой первый раз, все же они никогда раньше не общались на подобные темы. Не исключено, что это действительно так — Панси была довольно скрытная и необщительная. Насколько Драко знал, она даже ни разу еще ни с кем не встречалась. Открыто, разумеется. — Может, поговорим после занятий? — предложил Драко, оттягивая как можно дальше неприятный разговор. И что-то в счастливом выражении лица Панси подсказывало Драко, что он будет именно неприятный. — О, конечно, — быстро согласилась она и, не успел Драко опомниться, припала к его губам мимолетным поцелуем. Позади раздался странный грохот, и Панси тут же отскочила от Драко. Заметив, что она неприязненно скорчила ярко накрашенные губы, он обернулся и увидел Поттера, который на корточках собирал учебники и пергамент в свою сумку. Его волосы были растрепаны еще сильнее, чем тогда, на поле, а на щеках все еще играл румянец от ветра. Рядом с ним сидел Уизли и помогал ему, а вот Грейнджер стояла рядом и что-то недовольно говорила. В один момент их взгляды с Драко пересеклись, и на ее лице появилось такое же недовольное выражение, как и у Панси. — Пошли, — Панси мягко подхватила Драко за локоть и увела за собой в кабинет. К удивлению Драко, ни Забини, ни его вещей внутри не оказалось. * * * Сбежать от Панси после урока было не просто, однако у Драко это вполне получилось — затерявшись в коридоре среди толпы студентов, Драко быстро ринулся в сторону гостиной, а оттуда в спальни. Захлопнув за собой дверь, он тут же отлевитировал палочкой сумку к своей кровати. За соседним пологом, где спал Забини, раздалось какое-то шуршание. Драко тут же насторожился, однако звука не повторилось. — Блейз? В ответ тишина. — Блейз? — уже менее уверенно повторил Драко, делая шаг к чужой постели. — Проваливай, — раздался хриплый голос друга. Таким подавленным он не слышал его с тех пор, как Блейз узнал о гибели своей матери после битвы. — Что случилось? — резко спросил Драко, отдергивая чужой полог. Блейз бросил на него взгляд, полный презрения — словно Драко был флоббер червем. — Ты обманул меня, — коротко ответил Забини, продолжая буравить Драко все таким же тяжелым взглядом. — Я не… — Драко запнулся. Неужели Забини решил, что Драко с самого начала знал о том, что ночное происшествие — дело рук Панси? — Ты что, думаешь, что я специально притворился, будто потерял память? — возмутился он. — Я уверен в этом. — Да ты… — Нет, это ты, Малфой! Ты привык, что все тебе в жопу дуют и считаешь, что все тебе сойдет с рук! — Блейз вскочил с кровати, и Драко неосознанно попятился назад. Казалось, что Забини вот-вот ударит его прямо по лицу — еще никогда он не видел у того такой воинственный вид. Блейз всегда был собран и спокоен, и такое состояние для Драко было новинкой. — Ты просто избалованный подонок, который не умеет считаться с чувствами других! Блейз проскочил мимо Драко, хлопнув напоследок дверью так, что петли жалобно заскрипели. — Я… — Драко замер, словно загипнотизированный, не в силах даже обернуться. — Драко, вот ты где! — раздался до болезненного звонкий голос Панси. — Вы поругались с Блейзом? — Не совсем, — сухо ответил он. — Я понимаю… тебе нужно время? — голос раздался уже совсем близко, Драко казалось, что он чувствует легкое дыхание Панси у себя на затылке. — Я готова ждать, Драко. Он закрыл глаза и тяжело вздохнул. Все происходящее походило на кошмарный сон, на чью-то ужасную шутку. Руки Панси, такие холодные и чужие, скользнули по его шее, оставляя после себя стаю мурашек, которые ничуть не походили на те ночные ощущения. — Могу я забрать кулон? — прошептала она в самое ухо. Драко кивнул и отпрянул, испытав при этом невероятное облегчение. Он любил Панси — но как друга. И представить ее своей женой было… неправильно. Она забрала у него серебряную цепочку и тут же надела ее на себя. Изящный кулон как-то инородно смотрелся на ее груди, и Драко не покидало ощущение неправильности происходящего. — Я пойду, поговорю с Блейзом. Подумай, хорошо? — она как-то странно сделала ударение на слове «подумай» и, не дожидаясь ответа, вышла из комнаты, оставив Драко наедине со своими мыслями. * * * Весь вторник и всю среду Драко прожил на каком-то странном автомате. Забини демонстративно держался от него подальше, Панси тоже не напрягала лишний раз своим обществом, но при этом все время бросала на него таинственные, изучающие взгляды. Кулон словно исчез — с того дня, как Панси забрала его обратно, Драко больше его не видел. Зато Поттер, явно заметив перемену в общении Драко с друзьями, стал уделять ему куда больше внимания. Вот и сейчас, появившись на пороге кабинета Истории магии на смежном уроке, он уверенно двинулся к парте Драко, не обращая внимания на недовольные взгляды друзей. — Можно? — спросил Поттер, кивком указывая на пустое место. Драко молча пожал плечами, показывая, что ему глубоко безразлично. Хотя, сказать по правде, было приятно! Особое удовольствие Драко доставляло убитое горем и непониманием лицо Уизли — он явно не разделял желание друга наладить отношения как со слизеринцами в целом, так и с Малфоями в частности. Поттер грузно сел на соседний стул и вытряхнул из сумки учебник, пустой пергамент и потрепанное перо. Подперев подбородок рукой, Драко искоса наблюдал за его действиями. — Я чернильницу забыл, можно взять твою? Не отнимая руку от лица, Драко кивнул, и Поттер тут же перетянулся через парту, передвигая чернильницу поближе к себе. Драко уловил едва ощутимый аромат сладкого чая, и с наслаждением втянул его. Смутно знакомый запах… Только словно не хватало какой-то горчинки. Его размышления прервал появившийся в кабинете профессор Бинс. Записав тему урока, Драко почти что успел задремать, когда легкий тычок чужого локтя вырвал его из задумчивости. Обернувшись, он увидел пергамент, который пододвинул на парте к нему Поттер. «Что случилось у тебя с друзьями?» — гласило на нем неразборчивым почерком. «Неважно», — коротко нацарапал ответ Драко, и пододвинул пергамент обратно Поттеру. Тот прочитал одно единственное слово и забавно нахмурился, из-за чего круглые очки чуть не слетели с его переносицы. Драко ухмыльнулся одним уголком рта и отвернулся, вслушиваясь в монотонную речь Бинса. Поттер спрятал пергамент между страниц учебника и больше не произнес ни слова до конца урока, пребывая в какой-то странной задумчивости. * * * Неделя подходила к концу, а Драко все так же старательно избегал разговора с Панси, точно так же, как его самого избегал Забини. Стоило Драко оказаться с ним наедине, как Блейз поспешно сбегал, не оставляя ни шанса даже на короткий разговор. А если Драко и пытался что-то сказать, Блейз награждал его таким суровым взглядом, что все слова застревали в горле. Драко не знал, что ему делать. Ему было одинаково стыдно перед Блейзом и Панси, и он не знал, как можно вернуть все в свое русло. Ему предстоит сделать больно либо ей, либо ему. Он уже неоднократно пытался вспомнить, что же именно произошло той ночью… Но казалось, что чем больше он об этом думает, тем нечетче становятся воспоминания. Он помнил, что Панси сказала, что ему пора в спальню, но как он там оказался? Его отлеветировала Панси? Или отнес до кровати Блейз, а Панси зашла проверить, после чего… Неужели Драко мог пристать к ней? Трезвым — конечно нет. Но пьяным — кто его знает? Он не мог вспомнить ровным счетом ничего, кроме восхитительных ощущений, нежных прикосновений, и мелькнувшей черной пряди волос. Сомнений не оставалось — это была Панси. Но как она там очутилась — вопрос. Вопрос, на который Драко боялся получить ответ больше всего на свете. О том, что Панси к нему неравнодушна он догадался давно, еще на третьем курсе. Просто тогда он сделал вид, что не заметил. Потом, после пятого курса, она словно успокоилась, и прекратились эти томные взгляды, анонимные валентинки в День Святого Валентина, которые для Драко были вовсе не анонимными. После войны он снова стал замечать в ней перемены — возобновились легкие касания, чрезмерная забота и опека. Он старался делать вид, что не видит их — не хотел портить их дружеские отношения. Она словно понимала это, но не могла отпустить его до конца. И все, что Драко делал — это закрывал глаза. Но то, что она сама нравится Забини, было для него сюрпризом. Значит, толика правды в словах Блейза действительно была — Драко умел замечать только то, что было связано исключительно с ним самим. Что делала Панси с пятого курса до войны, нравился ли ей кто-то? Драко ни за что не сумеет ответить, даже под страхом непростительного. Он мог только с уверенностью сказать, что это был не он сам. Он бы с радостью спросил обо всем у Забини, да разве только тот ответит? Драко безумно боялся ответственности. Если родители узнают, то… Люциус смирился с его бисексуальностью, приняв этот факт скрипя зубами. Все-таки не стопроцентный гей, а значит — есть еще шанс на нормальную семью и наследника рода Малфой. Но с таким поворотом вещей отец явно не примирится. Сколько помнит сам Драко, Люциус и Уильям — отец Панси — всегда были в хороших отношениях. Они будут рады скрепить этот союз, объединив семьи и бюджет. Тем более после войны, когда дела у всех значительно пошатнулись, а отец остался без работы. Драко спрятал лицо в ладонях. Он не чувствовал такого отчаяния с тех пор, как Темный Лорд дал ему то ужасное задание. Сейчас все было куда проще, но почему-то ничуть не легче. За спиной раздались тихие шаги, и Драко вздрогнул. Он был уверен, что находится в Астрономической башне совершенно один. Может, кошка Филча?.. Он обернулся через плечо и увидел силуэт Поттера, освещенный лишь блеклым сиянием луны — тот стоял на несколько ступенек выше тех, где сидел сам Драко. Словно какое-то дежа-вю. — Это ты, — тихо сказал Поттер. — Я слышал шаги снизу, но думал, что кто бы это ни был, он уже давно ушел. Драко неопределённо пожал плечами и отвернулся. Поттер тут же зашевелился, послышалось движение. — Не против? — спросил он, однако ответа не дождался, и грузно сел рядом с Драко, задев его своим плечом. Повисла напряженная тишина. Драко смотрел куда угодно, лишь бы не на Поттера, и ужасно боялся пошевелиться, тем самым спугнув тепло чужого плеча у своего собственного. — Не спится? — прокашлявшись, спросил Поттер. Его голос казался нереально громким в тихой и темной башне. — А тебе? — вопросом на вопрос ответил Драко. Поттер как-то странно усмехнулся. — Слишком много мыслей в голове. — Как ты с этим справляешься? Драко почувствовал на себе внимательный взгляд Поттера, но повернуться так и не решился. Словно если он не будет видеть его лица — станет легче разговаривать настолько непринужденно с человеком, которому ты однажды сломал нос от ненависти. — С чем именно? — С ответственностью, которую на тебя возложил весь мир. Поттер заерзал на месте, но от Драко так и не отодвинулся. — А кто сказал, что я справляюсь? Драко промолчал, и Поттер неожиданно продолжил: — Я разрушил ожидания многих людей. Например, семьи Уизли — они были уверены, что я женюсь на Джинни, но я так и не смог. После войны во мне что-то словно перегорело, и я понял, что если буду с ней, то совершу непоправимую ошибку. — У тебя нет родителей, которые могли бы это решить за тебя. — Ты не прав, — послышался глубокий вздох. — Уизли — моя семья. И я, можно сказать, предал ожидания своей семьи, понимаешь? Но они поняли меня и простили, потому что любят. Джинни, конечно, тяжелее всех это далось, но и она со временем справится. Даже Рон на моей стороне, хотя я думал, что он меня кинет после этого на растерзание Соплохвостам. Драко слабо улыбнулся, радуясь, что в темноте Поттер едва ли заметит его маленькой слабости. — Уизли — не самая обычная волшебная семья, Поттер. — Любящему тебя человеку не важно, обычная вы семья или породистая, — спокойно ответил он. Его голос звучал успокаивающе, словно звуки дождя и шум листьев за окном. — Ты так и не скажешь, что случилось между тобой и Забини? — Просто не поделили кое-что, — коротко ответил Драко. Ему не хотелось говорить о друге, не с Поттером. — Паркинсон? — Что? — Драко обернулся, всматриваясь в освещенный луной профиль Поттера — прямой нос, чуть приоткрытые тонкие губы, которые тот судорожно облизнул. Темные пряди завитками падали на лоб, закрывая дужки очков. — Мне кажется, что Забини неравнодушен к ней. Я видел ваш поцелуй с Паркинсон у кабинета Зельеварения, и он тоже… он тоже видел. Побелел как мел, схватил свою сумку и убежал, еще Гермиону задел случайно. — Да, возможно. Я совершил большую ошибку, и теперь не знаю, как ее расхлебать. — Расскажешь мне? — Нет, — резко ответил Драко. Почему-то ему вдруг стало холодно, словно подул северный ветер. И даже теплое плечо рядом уже не грело. — Я пойду спать, пока мы не попались Филчу. Поттер промолчал, проводив Драко усталым взглядом в спину. * * * На следующий день Драко чувствовал себя хорошо и спокойно — разговор с Поттером как-то странно подействовал на него. Они вроде не сказали друг другу ничего важного и серьезного, но легче стало в разы. Драко лежал и читал учебник по Трансфигурации, когда из ванной комнаты вышел Блейз. Драко думал, что тот, как обычно, поспешит одеться и сбежит, но, к его удивлению, Забини остановился прямо напротив его кровати. Драко отложил книгу в сторону и выжидательно посмотрел на Блейза. — Можно поговорить? — спросил тот, и Драко молча кивнул, освобождая места на постели. — Я постою, — резко остановил его Блейз. — Я только хотел спросить… Ты не солгал мне? Ты действительно ничего не помнишь о той ночи? — Если честно, я даже не помню, каким образом очутился в той комнате. Если ты мне не веришь, я могу тебе дать клятву на крови — я правда ничего не помню. — Это я отнес тебя и оставил, — вдруг, сам того не зная, Забини ответил на один из мучивших Драко вопросов. — Прости меня. Драко удивленно приподнял бровь. — За что это? — Кажется, я сделал то же, в чем обвинил тебя. Не увидел ничего дальше своего носа. — Что ты имеешь в виду? — нахмурился Драко. Забини как-то странно улыбнулся. — Я расскажу тебе попозже, хорошо? Просто проверю одну деталь. Боюсь ошибиться снова. Не успел Драко ответить, как Забини неожиданно подался вперед и протянул ему свою руку. Так же, как неделю назад сделал Поттер. И Драко, не замешкавшись, ответил на пожатие. * * * Когда Поттер вошел в класс Истории Магии и увидел, что Драко снова сидит с Забини, он очень удивился. Настолько, что замер в проходе, из-за чего в него с разбегу врезался Уизли. Драко улыбнулся казусной ситуации, но улыбка тут же исчезла с лица, когда он поймал на себе хмурый взгляд Поттера. — А ты сдружился со львятником, а? — раздался шепот Забини у уха. — Поттер предложил перемирие. А кто я такой, чтобы отказать самому Избранному? — хмыкнул Драко, и почему-то от собственных слов стало ужасно противно. — Ну-ну, — как-то слишком ехидно ответил Блейз, и Драко наградил его холодным взглядом. — Я же не говорю, что я против. — Прости, забыл спросить у тебя разрешение, — закатив глаза, театрально вздохнул Драко, из-за чего Блейз звонко рассмеялся. И на душе Драко стало совсем легко. До тех пор, пока перед ним на парту не опустился самолетик с чьей-то запиской. «Поттер», — решил Драко, и поспешил развернуть пергамент. Однако красивый и ровный почерк явно не мог принадлежать Поттеру, и почему-то Драко испытал от этого сильное разочарование. «Дорогой, нам нужно поговорить. Я не могу больше оттягивать. П.» — гласила короткая записка, и остатки хорошего настроения безвозвратно исчезли. Забини попытался заглянуть в записку, но Драко поспешно смял ее и закинул в карман мантии. — Амур принес послание? — игриво задвигал бровями Блейз, однако Драко прочитал в его глазах беспокойство. — Можно и так сказать, — коротко ответил Драко и, отвернувшись, бросил через плечо быстрый взгляд на Поттера, который с угрюмым видом что-то рисовал на пергаменте. «Встретимся в субботу в Трех Метлах, в три часа дня», — коротко ответил Драко, предусмотрительно заслонив рукой пергамент от вездесущего взгляда Забини, и отправил записку обратно Панси. Она подхватила ее еще в воздухе и, прочитав содержимое, широко улыбнулась и игриво подмигнула Драко. Он ухмыльнулся ей в ответ, — не искренне и натянуто. Он не знал, что ей сказать. Хоть они с Блейзом и помирились — он ему тут точно не советчик. Если бы Драко мог, он оттягивал бы этот разговор с Панси до конца жизни. Что он может ей сказать? Что любит ее как друга, а то, что между ними было — одноразовый перепихон? Да кто, Мерлин его дери за подштанники, знает, как она отреагирует? Панси — отзывчивая, заботливая и храбрая. Но еще она вспыльчивая, и в злости ей нет равных. Она, может, и поймет, но что, если об этом узнает ее отец? А он узнает — Драко в этом нисколько не сомневался. А там и до Люциуса рукой подать. Драко обернулся через плечо и посмотрел на Поттера — тот лежал на вытянутых перед собой руках, со скукой наблюдая за летающей по классу мухой. Сидевший с ним рядом Финниган и вовсе дрых, громко сопя на весь класс, однако Бинс этого как будто и не замечал вовсе. Разгладив перед собой абсолютно чистый лист пергамента, Драко быстро написал несколько строк: «Не хочешь прогуляться в субботу по Хогсмиду? Я свободен примерно до двух. Малфой.» Сложив записку в примитивный квадрат, — сделать журавлика, как на третьем курсе, ему почему-то не позволила совесть, — он отправил ее заклинанием на парту к Поттеру. Тот забавно вздрогнул, когда записка ударила его по лбу, привлекая внимание. И тут же посмотрел на Драко, встречаясь с ним взглядом — прямым и решительным. — Значит ты и правда сдружился с Поттером? — вдруг шепотом спросил Блейз, из-за чего Драко подскочил на месте и поспешил отвернуться. — Я же говорил уже, — откашлявшись, ответил Драко. В эту минуту ему казалось, что его щеки пылают не хуже Адского Пламени. — Если хочешь, можешь пригласить его полетать с нами после уроков в пятницу. Только без Уизли, прошу, — театрально закатив глаза, выдохнул Блейз. — О, а что насчет Грейнджер? — А она разве летает? — искренне удивился Забини. — Пока я ее видел верхом только на книжках, знаешь ли. Драко прыснул от смеха в кулак, боясь быть услышанным. Хоть Бинс и не обращал внимания на шум в классе, но воспитание все же не позволяло вести себя как дворовый мальчишка. И в эту же минуту на парту прилетела записка — ответ от Поттера. Блейз понимающе ухмыльнулся, но тут же отвел взгляд, демонстративно показывая, что он не подглядывал и даже не собирался. «Извини, я тоже иду в Хогсмид в субботу, но мне нужно поискать одну вещь. Не уверен, что это не займет у меня целый день. Давай в следующий раз?» Почему-то Драко испытал настоящее разочарование. Ему безумно хотелось поговорить хоть с кем-нибудь перед тем, как идти на расстрел. «Что за вещь, Поттер? Если это что-то для зелья, я могу тебе одолжить». На этот раз ответная записка прилетела почти мгновенно: «Нет, это кое-что… личное. Как-нибудь потом расскажу». Интересно, что такого «личного» Поттер собрался искать в Хогсмиде целый день? Явно не новую мантию в «Шапке-невидимке» или волынку в «Музыкальном магазине Доминика Маэстро». Возможно, что это действительно какой-то редкий и даже запрещенный ингредиент для зелья, и Поттер просто не доверяет Малфою настолько важную информацию. И Драко должен был признать, что недоверие это полностью заслужено. * * * Драко почувствовал прикосновение чьих-то рук, мягко ласкающих его тело. Грубые ладони с шероховатыми мозолями огладили его грудь, спустившись к животу, а затем обратно к ключицам, срывая с чуть приоткрытых губ легкий стон. Все казалось таким эфемерным, воздушным — у Драко было ощущение, что он плывет на огромном облаке прямиком в Рай. К чужим рукам присоединились губы — его целовали в лицо, грудь, живот, и казалось, что все это происходило одновременно. Драко попытался открыть глаза, но не смог. Томительное наслаждение резко начало сменяться паникой, заполнившей легкие, словно дым. Драко дернул руками и понял, что не может двигаться — казалось, что он был связан, но запястья не ощущали зачарованных пут. Он хотел закричать — но изо рта не вырвалось ни звука. А прикосновения, дразнящие и игривые, продолжались, доводя тело, против воли разума, до пика наслаждения. Драко всем сердцем хотел прекратить пытку, но не мог даже пошевелиться. Чужие руки скользнули на его член, обволакивая его от головки до основания, и начали гладить. Драко предпринял еще одну попытку закричать — но тщетно, изо рта не вырывалось ни звука, словно к нему применили Силенцио. Тело словно окаменело от напряжения, не позволяя пошевелить даже пальцем. Но, вопреки собственному страху, его член отзывался на ласки очень однозначно — ему явно доставляли удовольствие прикосновения чужих грубых рук, скользящих вверх-вниз. Постепенно, вслед за ним, расслабились и остальные мышцы, и в то же мгновение стало легче дышать. С губ сорвался легкий стон, и Драко с радостью заметил, что на этот раз услышал его. На пробу двинув рукой, он обрадовался, что может ею пошевелить, чем тут же воспользовался, коснувшись чужой, нереально бархатной кожи. — Не сдерживайся, — услышал он страстный шепот, произнесённый до боли знакомым голосом. Распахнув в панике глаза, Драко увидел лицо партнера, и громко закричал. — Драко! Эй, Драко! Блин, проснись, — сквозь туман услышал он уже другой, не менее знакомый голос. — Не принуждай меня применить Агуаменти! Распахнув глаза, он увидел склоненного над собой Забини. Но почему-то вместо лица друга видел все еще то, другое, с ярко зелеными глазами за дужками круглых очков. — Ты в порядке? — озабоченно спросил Блейз. Драко вздрогнул, когда из губ Поттера вырвался чужой голос. Тряхнув головой и смахнув остатки видения, Драко прокашлялся и судорожно кивнул. Еще никогда ему не снилось что-то настолько… дикое и нереальное. — Ты кричал, — уже спокойно заявил Забини. Он присел на самый край кровати Драко, стараясь не потревожить его. — Тебе снился он, да? — шепотом спросил Блейз. Драко в испуге округлил глаза, но потом понял, что друг имеет в виду не Поттера, а Темного Лорда, и не нашел ничего лучше, чем просто кивнуть. — Мне тоже. И мать, — вдруг сказал Блейз. И в этих коротких словах скрывалась вся его боль. — Пойдешь на завтрак? Драко кивнул. Говорить ещё было сложно — в горле предательски пересохло. Видимо, он действительно кричал вслух. — Хочешь прогуляться со мной в Хогсмид? — вдруг спросил Драко у Блейза, когда тот вернулся к своей кровати. Тот в удивлении замер, вцепившись пальцами в полог кровати. — У меня в два встреча. Успеем до нее? — вместо ожидаемого отказа вдруг ответил Блейз. — Обещаю, что расскажу тебе про нее позже, — вдруг добавил он, заметив, что Драко в удивлении открыл рот. — Ладно? — Заметано, — подмигнув, ответил Драко. — Пожалуй, нам пора собираться, если ты не хочешь опоздать… на встречу, — ухмыльнулся он, и Забини согласно кивнул. * * * Проводив Блейза до Кабаньей головы, Драко медленно поплелся в сторону Трех Метел. Вокруг все время пробегал кто-то из студентов Хогвартса, и даже попалась куда-то спешившая МакГонагалл. С тех пор как она заняла пост директора и передала свой предмет Трансфигурации молодому педагогу — Мэтью Джонсону, ее вообще было практически не видно в замке. Изредка она появлялась в Большом зале, да и только. Поговаривали, что она помогает Министру Магии — Кингсли, но никто не знал наверняка. Заказав себе пинту Сливочного пива, Драко без особого энтузиазма помешивал трубочкой содержимое стакана. Он пришел раньше назначенного времени, но Панси все равно безнадежно опаздывала. Паркинсон была бы не Паркинсон, если бы хоть раз в жизни пришла вовремя. Только когда Драко допил свой второй бокал, в дверях появилась знакомая черная макушка. Помахав ему своей кукольной ладошкой, она заспешила к его столику — Драко предусмотрительно занял самый дальний, в углу, где можно было поговорить более менее спокойно. — Дорогой, ты не слишком долго ждал меня? — поинтересовалась она своим звонким голосом, скидывая с плеч бархатную бордовую мантию в тон помады на губах. Драко с удивлением подметил серебряный кулон на ее груди. Он не видел, чтобы она носила его в Хогвартсе с тех самых пор, как вернул ей его. — Нет, я пришел недавно, — коротко ответил он. — И отлично, — обрадовалась Панси, подзывая к себе домовика и делая ему заказ на апельсиновый сок. — Скажи, ты подумал? — прямо спросила она, бросив на Драко пронзительный взгляд своих медово-карих глаз. Драко поджал губы, и принялся помешивать свое пиво еще интенсивнее. Панси, заметив эти действия, мягко накрыла его руку своей ладонью. — Драко? — он промолчал, и она продолжила: — Я говорила с отцом. Он всеми руками за наш брак, дорогой, — она произнесла это таким елейным голосом, словно силилась смягчить его приговор. — Почему ты не посоветовалась сперва со мной? — грубо спросил Драко, скидывая ее ладонь. — Ты не думала, что я не хочу жениться на тебе? Ее губы театрально задрожали, и Драко бы поверил ей, если бы не знал так давно — она всегда умела добиваться своего. Слезами ли, или кулаками — ей было безразлично. — Ты хочешь сказать, что воспользовался мной? — громко спросила она, и на звук ее голоса обернулось несколько посетителей. — Ты знаешь, каких строгих нравов придерживается моя семья, Малфой, — грубо выплюнула она его фамилию, — и решил поиздеваться? Почему ты тогда не выбрал какую-нибудь грязнокровку, если просто хотел развлечься? — Слушай, я был пьян, ладно? Ты видела, в каком я состоянии, черт, да я на ногах не стоял! Откуда мне знать, что это не ты воспользовалась мной? Панси дернулась, словно от пощечины, и Драко понял, что на этот раз она уже не играет — ей было по-настоящему больно. — Ты назвал меня шлюхой? — Нет, я… — Да, назвал, — Панси резко встала из-за стола, чуть не опрокинув свой стакан с соком. — Ты подонок, Малфой, — выплюнула она. — Блейз влюблен в тебя, — просто сказал Драко, но на лице Панси не дрогнул ни единый мускул от этого заявления. — А я люблю тебя, большой ты кусок дерьма! — прошипела она и, схватив со стула свою мантию, бросилась прочь из кафе. Драко еще долго сидел за их столиком, как загипнотизированный смотря на след бордовой помады, оставшейся на стакане с соком. * * * Не успел он вернуться в гостиную Слизерина, как его грубо схватил за локоть Забини и потащил на выход. — Эй! — возмутился Драко, но Забини лишь дернул его за мантию, призывая к молчанию. — Куда мы идем? — спросил Драко, как только потрет захлопнулся за их спинами, отрезая от отдыхающих в гостиной сокурсников. — Увидишь, — коротко ответил Блейз, и потянул Драко за собой. В полном молчании они дошли до седьмого этажа, остановившись у стены, где раньше была Выручай-комната. Поняв, куда приволок его Блейз, Драко побледнел и сделал попытку вырваться. — Слушай, если ты из-за Панси, то я не специально… — Нет, конечно! То есть, из-за нее, но я хочу помочь, понимаешь? — сбивчиво сказал Блейз. — Он сейчас тоже придет. — Кто — он? — спросил Драко. С каждой секундой все происходящее ему нравилось все меньше и меньше. — Я, — послышался голос за их спиной, и Драко почувствовал, как Забини тут же разжал пальцы, отпуская его локоть. — Давно ждете? Драко обернулся на голос и замер. — Поттер? А ты здесь еще причем? Блейз? — Сейчас все объясним, — быстро ответил Забини и, оглядевшись по сторонам, принялся ходить вдоль стены, призывая комнату. Драко бросил любопытный взгляд на Поттера — тот стоял, спрятав руки в карманах джинс. — Идем, — подтолкнул его Блейз, направляя в сторону появившейся двери. Драко с ужасом ожидал увидеть за ней склад забытых вещей, или то, что от них осталось после пожара, но вместо этого они оказались в небольшой, но очень уютной комнате. У стены горел огромный камин, а вдоль него стоял один широкий диван с бархатной темно-синей обивкой, и в тон ему пара кресел. Приятный полумрак успокаивал. Или определенно бы успокоил, если бы не вся эта странная ситуация, в которую его втянули Поттер и Забини. — И зачем вы меня сюда приволокли? — скрестив руки на груди, поинтересовался Драко. С каждым днем вопросов у него становилось все больше, а вот ответов отнюдь не было. — Помнишь я говорил, что хочу проверить одну теорию? — вдруг спросил Забини, и Драко, помедлив, утвердительно кивнул. Это было тогда, когда Забини попросил прощения. Драко не придал значения его словам и тут же забыл о них — забот и так было по самое горло. — Я оказался прав, — продолжил Блейз. — Мне что-то не давало покоя все то время, что я был в обиде на тебя. Но я не замечал этого до последнего, поглощенный своими заботами. Я боялся ошибиться, поэтому сперва решил проверить свою теорию и, как видишь, она была верной. — Пока я ничего не вижу, кроме вас двоих, — недовольно пробурчал Драко. — Что вы задумали, черт возьми? — Панси никуда не уходила с вечеринки. Я видел, как она развлекалась в компании сестер Гринграсс, а потом ушла к себе спать. Я спросил у ее соседки — Милисенты, и она подтвердила это. — Я не помню, чтобы видел Милисенту на вечеринке. — Именно. Она не пила и не выходила из комнаты, и поэтому без запинки подтвердила, что Панси вернулась к себе в три часа ночи и продрыхла до самого завтрака. На Драко вдруг накатила жуткая усталость от слов Блейза. Подойдя к дивану, он плюхнулся на мягкое сидение. — К сожалению, я не вернулся ночевать в спальню, так же, как и Грегори, поэтому не знаю, во сколько все это произошло, но… Это была точно не Панси. Я следил за ней тем вечером до тех пор, пока она не ушла к себе. Я был уверен, что она спустилась к тебе после, но Милисент поклялась, что та не покидала спальни. — Ничего не понимаю, — прошептал себе под нос Драко. — Откуда она узнала тогда о кулоне? И зачем тут тогда Поттер? Поттер как-то странно дернулся, услышав свою фамилию, и Блейз поспешил продолжить: — Однако на слова Милисенты я тоже не мог положиться со стопроцентной уверенностью, сам понимаешь. Поэтому я стал копать дальше, и был очень удивлён, когда услышал разговор Поттера с Грейнджер — он говорил ей о том, что кто-то украл у него некое семейное украшение. После чего та же Грейндждер посоветовала поискать его у торговцев в Хогсмиде — вдруг кто-то сдаст украшение туда на продажу. Что это было за украшение спросить я боялся, да и вряд ли бы они мне ответили. Ну, ты понимаешь… — Забини подошел ко мне после тренировки и предложил свою помощь. Сказал, что случайно услышал наш разговор, и что возможно может помочь. Назначил встречу в Хогсмиде, ну и я согласился. — Черт возьми, ничего не понимаю, — промычал Драко, хватаясь руками за голову. — Блейз, с чего ты взял, что пропавшее украшение Поттера — тот самый кулон? — Ни с чего. Он сам потом мне сказал об этом, точнее описал его, и я просто спросил, не мог ли он потерять его в твоей постели. Драко резко повернулся в сторону Поттера — тот стоял с горящим от стыда румянцем на щеках, и смотрел куда угодно, лишь бы не на самого Драко. — И?.. — слишком грубо поинтересовался Драко, и Поттер вздрогнул от его резкого голоса. — Это был Поттер, Драко. Не Панси, — просто ответил Блейз. — Я не пойму, зачем, но она соврала тебе. Думаю, что она была уверена, что это просто интрижка по пьяни, которая никогда больше не повторится между тобой и ночным гостем, и решила воспользоваться этим. Считала, что это никогда не всплывет. Или всплывет, но когда уже будет поздно — я не знаю. Я пытался с ней поговорить, сказал, что либо она сама все тебе расскажет, либо это сделаю я сам, — Блейз запустил руку в карман мантии и извлек знакомую серебряную цепочку. — Ты наверное догадываешься, что она выбрала. Думаю, ей стыдно перед тобой. Мне тоже стыдно, потому что это я тогда рассказал ей про кулон, который ты нашел у себя в кровати… Она была очень расстроена, и спрашивала у меня, что произошло. И я рассказал… Даже и сам не понял, как так вышло. Я просто хотел, чтобы она прекратила плакать. Помнишь, после завтрака в Большом зале, мы еще пропали до обеда? Мы разговаривали в совятне. Злость на тебя затмила разум, и я не сразу понял, что она может выставить полученные от меня факты в свою пользу. — Вот сучка, — сквозь зубы прошипел Драко, не сводя взгляда с кулона, на котором играли блики огня от камина. — Она просто любит тебя, — охрипшим голосом сказал Поттер, и Драко бросил на него гневный взгляд. — Я могу понять ее. — Это ты по своему опыту знаешь? — грубо поинтересовался Драко. — Нет, — тем не менее спокойно ответил Поттер. — Просто Гермиона долгое время была безответно влюблена в Рона, который этого даже не замечал. А когда она решилась ему признаться, он закрутил интрижку с Лавандой. Знаешь, она самый сильный и сдержанный человек из всех, кого я знаю… Но не уверен, что тогда она устояла бы от такого соблазна. Блейз с любопытством посмотрел на Поттера, впитывая каждое его слово, словно губка. — Я бы тоже не смог, наверное. Когда я узнал, что Драко переспал с Панси, я готов был задушить его голыми руками, без применения волшебства, — тихо отозвался Блейз. — Любовь — страшная штука. — Так же, как и ненависть, — вдруг сказал Поттер, бросив на Драко хмурый взгляд. Щеки Драко предательски запылали, и он резко отвернулся, радуясь приглушенному освещению и тому, что его очевидное смущение едва ли будет замечено. — И что же тобой двигало, а? Тоже решил замуж меня затащить? — тихо спросил Драко. — Ребят, давайте без меня, а? — театрально поморщился Блейз, и Драко невольно рассмеялся. — Увидимся вечером, — сказал он и, вернув Поттеру его кулон, ушел из Выручай-комнаты, оставив их вдвоем в кромешной тишине. Впрочем, эту тишину нарушал плачущий треск сгорающих поленьев в камине, и дыхание самого Драко. А потом появился новый звук, расколовший их хрупкое молчание: — Я был немного пьян, — вдруг сказал Поттер, и его мягкий голос был едва слышнее догорающего пламени. Драко лишь фыркнул в ответ, и тот продолжил: — Я не хочу свалить все на алкоголь. Я давно хотел… этого. С шестого курса. Просто алкоголь помог мне решиться. Драко промолчал, желая исчезнуть. Узел, который возник в его груди за последние две недели, немного ослаб после свалившейся на него правды, но не распутался. Послышались легкие шаги, и вот перед его глазами появился Поттер. Он опустился перед ним на колени и мягко заглянул в глаза, словно силясь прочесть его мысли. От него пахло сладким зеленым чаем — так же, как тогда, на Астрономической башне. Тогда Драко показалось, что этому аромату не хватает чего-то горького, и сейчас он понял, чего — привкуса крепкого алкоголя. — Ты ненавидишь меня? — Нет, — коротко ответил Драко, понимая, что это — чистая правда. Он испытывал злость, возмущение, легкую обиду и даже радость, но ненависти в его душе не было. — Почему ты сразу не сознался? — задал Драко мучавший его вопрос. — Я хотел, честно, — запустив пальцы в свои непослушные вихры, ответил Поттер. — Еще тогда, когда мы встретились на поле для квиддича. Если честно, то тогда я струсил… Подумал, что ты чего доброго мне морду набьешь. Ну, а потом я увидел твой поцелуй с Паркинсон, а потом наш разговор на Астрономической башне. Я думал, что вы поругались с Забини из-за того, что ты так же, как и он, влюблен в нее. И что я все испорчу, если влезу со своей правдой. — Ты не знал, что она притворилась… эм… тобой? Поттер отрицательно покачал головой и поджал губы, о чем-то задумавшись. — Я даже был уверен, что кулон у меня украли еще на вечеринке, я и предположить не мог, что так… глупо забуду его там, в твоей спальне. Знаешь, меня даже не смутило, что я не могу призвать его «Акцио». Видимо, она постаралась, чтобы предыдущий владелец не добрался до него. Но я не понял этого, решил, что кулон хотят сбыть подороже — все-таки гоблинская работа стоит не дешево. Драко мягко улыбнулся, и тут же почувствовал, как его рук коснулись чужие ладони, такие же, какими он их запомнил — чуть грубоватые, но при этом очень нежные. — Теперь, когда это все так нелепо раскрылось, я могу попросить тебя дать мне шанс? Драко замер, прислушиваясь к своему сердцу, которое, казалось, решило тут же пуститься в пляс. Это не было похоже на то, что он испытывал к Панси — он не мог и сам себе объяснить, просто чувствовал, что это абсолютно разные эмоции. Панси он любил, но не хотел подпускать к себе ближе разумного. Поттера он ненавидел, но хотел, чтобы тот был рядом. Хотя бы так, как тогда, на Астрономической башне, едва касаясь его своим плечом. Поттер смотрел на Драко своими огромными глазами, которые в темноте комнаты казались почти что черными, и ждал его ответа. Темные пряди волос падали ему на лицо, и у Драко возникло непреодолимое желание заправить их ему за ухо. — Скажи, у Блейза не случился сердечный приступ, когда ты признался, что был моим ночным гостем? — вдруг спросил Драко, чем вызвал громкий, чуть грубый смех Поттера. — Знаешь, по нему сложно сказать наверняка, он иногда мне напоминает камень — такой же эмоциональный. Драко тоже улыбнулся, поняв, что Поттер прав — на людях Блейз редко позволял себе показывать эмоции. Зато перед друзьями ничего не мешало ему быть королевой драмы. — Он похож на Гермиону, — вдруг продолжил Поттер. — Мне кажется, они хорошо бы смотрелись вместе. Драко поперхнулся воздухом, но не успел он возразить, как его губ коснулись чужие. Поцелуй Поттера был уверенным и настойчивым, похожим на яд — от него было так же сложно оторваться, он задурманивал разум, посылая по венам сплошное удовольствие. Драко немыслимо хотелось большего. В животе защекотало уже ставшее знакомым желание. Драко открыл глаза и посмотрел на раскрасневшееся лицо Поттера, — Гарри? — он нависал над Драко, опираясь руками о края дивана, настолько близко, что Драко мог разглядеть легкую щетину на его подбородке. В животе снова все перевернулось, и Драко вспомнил, как той ночью что-то царапало его кожу. Сейчас ответ казался настолько очевидным, что было даже стыдно, что он повелся на вранье Панси. — Скажи… как много ты помнишь? — от чуть хриплого голоса Гарри по коже Драко побежали мурашки. — Только удовольствие. Гарри удивленно приподнял брови, и Драко поспешил добавить: — Ты и сам наверняка понимал, что я в говно, не смей даже отрицать. Гарри рассмеялся низким смехом, от которого Драко буквально задрожал. — Отрицать не буду. Я тоже был чуть пьян, но не настолько. Ты хочешь… хочешь повторить? Драко зажмурился от набиравшего силу шторма внутри. Он не знал, правильно ли поступает, но хотел, безумно хотел. Это было какое-то первобытное желание, и контролировать его было невозможно. Гарри, словно прочитав ответ по его лицу, снова припал к его губам поцелуем — уже более нежным и медленным, чем первый. Прижав Драко к спинке дивана, он задрал его рубашку и скользнул под нее холодными пальцами, обжигая разгоряченную кожу прикосновениями. Все это напоминало сон — казалось, что в жизни не может быть так приятно от простых касаний, поцелуев и объятий… — Как далеко мы зашли тогда? — вдруг спросил Драко. — Не так далеко, как я мечтал. — И как далеко ты мечтал зайти? Гарри улыбнулся, обнажая ровные зубы. — Сейчас увидишь. И тут же потянулся к ремню Драко, грубыми и быстрыми движениями расстегивая сперва его, а затем брюки. Драко тоже не остался в долгу — пока Поттер стягивал с него штаны с боксерами, он ловкими движениями пальцев расстегнул все пуговицы на рубашке Гарри. Он внушал благоговейный ужас, нависая над ним. Широкие, хоть и чуть худощавые плечи, редкие темные волосы на груди, непрерывной дорожкой исчезающие в паху. У Драко и до Поттера были парни, но сейчас почему-то все казалось совершенно иначе. С ними он никогда не хотел зайти так далеко, нырнув в омут с головой, как хотелось этого сейчас. Гарри провел пальцами по стоявшему члену Драко, и тот захлебнулся от ощущений. Воспоминания о той ночи медленно возвращались к нему: все те же возбуждающие прикосновения, поцелуи, незабываемый минет — первый в его жизни. Когда чужая рука начала двигаться вверх и вниз по его члену, Драко застонал — громко и не сдерживаясь. Потом ему будет стыдно за это, но сейчас он не хотел никаких ограничивающих его рамок. Гарри разжал пальцы, выпуская на свободу покрасневший от напряжения член, и опустил руку ниже, едва ощутимо касаясь колечка сфинктера. Драко непроизвольно сжался, поняв, что за этим последует. — Не переживай, потом мы можем поменяться местами, — вдруг сказал Гарри, и от его хриплого голоса Драко стало значительно легче. — Ты знаешь как это делать? — В теории, — неопределенно пожал плечами Гарри. — Я почерпнул много интересных заклинаний в одной книжке. Например это, — Гарри что-то тихо прошептал, и Драко ощутил между ягодиц что-то обжигающе холодное и липкое. Не успел он этому возмутиться, как Поттер ввел в него один палец по первую фалангу, заставив зашипеть сквозь стиснутые зубы. Мучительно медленно и больно, миллиметр за миллиметром, Гарри погружал в него свой палец, не отрывая взгляда от вспотевшего Драко. — Постарайся расслабиться, и будет не так больно. Драко коротко кивнул и потянулся к собственному члену, силясь перекрыть удовольствием дискомфорт. Войдя во вкус, Драко и не заметил, как к первому пальцу прибавился второй, а затем и третий — боль исчезла, оставив после себя некритичное жжение. — Ты готов? — спросил Гарри, и Драко утвердительно кивнул. Оставив мимолетный поцелуй на его губах, Поттер извлек из него свои пальцы и поспешными, немного неуклюжими движениями принялся расстегивать собственную ширинку. Только когда его черные боксеры упали на пол вслед за брюками, Драко заметил, что Гарри и сам был возбужден до предела. И ведь у него еще хватало выдержки так долго и терпеливо возиться с Драко, боясь доставить тому хоть какой-нибудь дискомфорт! Гарри приподнял ноги Драко, заставив того прижать к своей груди колени. Драко было не очень удобно, но он словно не замечал этого. Гарри оперся одной коленкой о край дивана и, приставив головку члена к растянутому отверстию Драко, повторил свой вопрос: — Готов? И когда Драко утвердительно кивнул, медленно вошел в него. Оказалось, что пальцы по сравнению с членом — сущий пустяк. Мелкие слезы брызнули в уголках глаз Драко, и он крепко зажмурился, стараясь скрыть это от Поттера. Раз толчок, затем второй, десятый — и боль медленно стала отступать, уступая место удовольствию. В один момент Драко показалось ужасно мало, и он чуть приподнял бедра навстречу Гарри, заставляя его войти в себя еще глубже, и тут же вскрикнул от новых, абсолютно невероятных ощущений. Гарри замер, с испугом посмотрев на Драко. — Все нормально? Ты в порядке? Драко не мог говорить, а потому просто кивнул. Он был в порядке, даже более чем! — Пожалуйста, — только и смог пробормотать он, но Поттер сразу понял его и возобновил движения. Толчки были ритмичные и мощные, и странный узелок удовольствия внизу живота Драко набирал силу с каждым движением. Маленький кулон на шее Гарри ритмично двигался в такт толчкам, гипнотизируя Драко. Казалось, что с каждой секундой Гарри двигался все быстрее, если это вообще было еще возможно. Одной рукой он опирался о спинку дивана, а другую запустил Драко в волосы, едва ощутимо дергая того за светлые пряди. Он подался вперед и их губы слились в обрывистом поцелуе, но Гарри ни на секунду не прекращал двигаться. Драко казалось, что его сердцебиение и стоны должны были быть слышны во всем Хогвартсе, если не во всей Шотландии! Он обхватил руками шею Гарри и прижал его к себе, углубляя их поцелуй. Гарри застонал ему в губы, и Драко обвил его бедра своими ногами, позволяя проникнуть в себя еще глубже. Контролировать себя было невозможно, и Драко чувствовал, как неудержимой волной приближается собственный оргазм. Их поцелуй стал совершенно отчаянным, словно они двигали губами и языками наперегонки, а потом тело Драко содрогнулось от волны удовольствия. Тело Поттера над ним дрогнуло, и в ту же секунду он громко зарычал. Драко почувствовал, как внутри него все заполняется чем-то теплым. И это казалось невероятно правильным. Гарри прижал к себе Драко, не позволяя тому даже шелохнуться. Его колени неприятно затекли, но он словно не замечал этого — тело все еще дрожало от только что перенесенного удовольствия. Поттер вдруг приподнял голову и посмотрел на него, но Драко боялся взглянуть на него в ответ. — Драко? Тебе больно? Драко отрицательно затряс головой, из-за чего вспотевшие прядки светлых волос упали ему на глаза. Гарри очень аккуратно заправил их ему за ухо и снова спросил: — Все в порядке? — Да, я просто… Мне нужно время. Гарри утвердительно кивнул и резко поднялся, из-за чего Драко тут же стало очень холодно и пусто. Однако не успел он расстроиться, как Поттер протянул к нему ладонь. — Сходим в душ? — Откуда здесь душ? — нахмурился Драко. — Ты забыл? Мы в Выручай-комнате, здесь есть все. И правда — Драко обернулся через плечо и заметил дверь, которая появилась в стене словно из ниоткуда. Они молча зашли в ванную, и так же молча встали под теплые струи воды. Драко испытал настоящее блаженство. Вода стекала по потному телу, смывая следы их горячего секса, а крепкие руки Поттера ласкали его уставшие мышцы, растирая мыльную пену с ароматом грейпфрута и тимьяна. Казалось, что в этих незамысловатых движениях не было никакого сексуального подтекста, однако член Драко все равно начал заинтересованно твердеть. В отличии от своего возбуждения сам Драко не был уверен, что у него хватит сил на второй такой же раунд. — Тебе понравилось? — вдруг спросил Гарри, и Драко лишь утвердительно кивнул. Даже на разговоры не было сил. Выключив воду, Гарри достал огромное махровое полотенце и заботливо вытер тело Драко. — Поттер, у меня тоже есть руки, — слабо запротестовал Драко, тем не менее даже не пытаясь вырвать полотенце и взять инициативу на себя. Гарри как-то странно хмыкнул. — Хочешь спать? — вдруг спросил он, и Драко утвердительно кивнул. Подхватив Драко на руки, словно кисейную барышню, Гарри перенес его в комнату и мягко уложил на диван, который тут же принял форму огромной кровати. — А сразу так нельзя было? — заворчал Драко, на что Гарри лишь рассмеялся. — Что, оставим все разговоры на завтра? — спросил он, и Драко сонно кивнул. Гарри лег рядом и крепко прижал к себе Драко, нежными движениями перебирая его влажные после душа волосы цвета пшеницы. Драко не знал, что принесет ему новый день. Не знал, как вести себя с Панси и как отблагодарить Забини. Но в одном он был уверен точно — он никогда не отпустит Гарри Поттера, и ему глубоко плевать, кто и что о них подумает.