Будь моей едой!

— Чонгук не выходит из своей комнаты, он заперся там и сидит целыми днями. Я в последние несколько дней спал на кухне, потому что он меня не подпускает к себе. Чимин зарылся пальцами в волосах и почти лёг на стол. Тэхён тяжело вздохнул и прилёг подбородком рядом. Ситуация сложная. — Он точно боится тебя съесть, поэтому избегает, — пробормотал Тэ. — С чего бы? Я вообще не понимаю, что с ним происходит, он будто бы сам не свой. Никогда раньше не кусался, а тут словно с цепи сорвался. Я волнуюсь даже не за себя, а за него. Я был испуган, это было неожиданно, но не так страшно, если подумать, а Чон сейчас напуган куда больше моего. Я хочу ему помочь, но не знаю как. — Спросить бы у взрослых, — вздохнул Ким. — У твоего отца, может? — предложил Чимин. — Отец сказал, что у меня больше нет отца, поэтому… Может, у мамы Чонгука? Чимин пожал плечами. Наверное, ему было бы проще поговорить самолично с отцом Тэхёна. С мамой Чонгука выйдет довольно неловкий разговор, всё же его покусал её сын. ❖❖❖ — Чонгук, слушай, надо хотя бы покушать, — тихо стучался в дверь Чимин. Мама Чонгука осторожно поглядывала из-за угла и не спешила влезать. Чимин и так делал с её сыном всё, что могла бы сделать она, ей было нечего добавить. — Я не голоден, — отвечали по ту сторону стенки. — Ты уже второй день ничего не ешь, — тяжело вздохнул Чимин, уткнувшись лбом в дверь, — дай хоть посмотреть на тебя. — Чтобы я тебя сожрал? Ну уж нет. Госпожа Чон раздражённо цокнула языком и ненадолго вышла за пределы коридора, однако вернулась уже спустя минуту, да не одна, с отвёрткой в руках. Женщина всучила ту Чимину и кивнула на дверь. Пак округлил глаза и мотнул головой. Нельзя же, если он снимет дверь с петель, её потом придётся ставить обратно. — Чонгук прикрутит, — прочла мысли парня мама Чонгука. Чимин помедлил, но отвёртку всё же принял. Чонгуку долго ждать не пришлось, его человек быстро и почти неслышно скрутил все шурупы и, немного кряхтя, отставил тяжёлую дверь в сторону. Чон подскочил с кровати и уставился своими огромными глазами на парня. — Ты что?! Уходи! Я могу тебя съесть! Я так давно не ел! Уходи! — запаниковал Чон, прикрыв нос ладонью. Чимин приближался, а глаза гуля всё расширялись. — Так поешь! Просто поешь! — повысил голос Пак. — Я странно себя веду, Чимин, я не владею собой, я боюсь, что всё это плохо закончится… Стой, где стоишь, — выставил руку вперёд Гук. Чимин цокнул языком и взялся ладонью за запястье парня, осторожно потянув на себя. Чонгук пошатнулся и, легко поддавшись на манипуляции, очутился прямо в тёплых человеческих объятиях. — Надо будет — сожрёшь меня. Я не против, — вздохнул Чимин, — значит, так мне и надо. — Нет, не надо, — мотал головой Гук, — не надо… — Хорошо, не надо так не надо, пойдём, покормим тебя… ❖❖❖ Чонгук шморгал носом и, пуская слёзы на несчастный кусок мяса, сверлил взглядом стол. Ему так стыдно, и за поведение, и за свои слёзы. Он, наверное, выглядит так жалко, но ему и правда страшно, это ведь не шутки, сейчас, когда он дорожит Чимином, было бы слишком страшно съесть его. — В чём дело? — подсела рядом с сыном мама. Чонгук ссутулился, его голова опустилась ещё ниже, из высокого и взрослого сына он превратился в широкую горку смущения и страха. Ему не хотелось рассказывать правду, мама вряд ли поймёт. — Тебе ведь нравится Чимин? — уточнила женщина. Ну вот откуда она узнала? — Да, — еле слышно ответил Чонгук. — И я… Непроизвольно… Кусаю его. Сам не замечаю, как так выходит. Я просто боюсь съесть его однажды… Чон, наконец, выговаривался, и это было страшно, но он выкладывал всё. Если его после этого признания выпорют, он будет, пожалуй, не против. Вряд ли мать желала для него такого, наверняка она видела сына с какой-нибудь милой девочкой-гулем рядом, но никак не с очаровательным человеческим парнем. — Ты не съесть его хочешь, — вздохнула мама, потрепав сына по волосам. Чонгук медленно поднял голову и вопросительно посмотрел на мать. — Так проходит брачный период у гулей, дурачок. Чонгук не знал ничего о брачных периодах. Если честно, он вообще мало что знал. Ввиду отсутствия любого полового воспитания, интернета и просвящённых друзей, он так и не узнал, что так бывает. — Ты бы не съел его, эти укусы не страшны, — усмехнулась мама, подняв взгляд на тихо подслушивающего их разговор из-за угла Чимина, — я планировала рассказать тебе всё, когда ты найдёшь себе вторую половинку… Откуда же я знала, что это будет Чимин? Думала, вы друзья. — Прости, — ещё больше сжался парень, — я плохой сын… — Нет, — мотнула головой женщина, — это не так. Я должна была раньше догадаться. Мама похлопывала сына по широкому плечу, а Чонгук всё ещё всхлипывал. Какое счастье, что это всего лишь «брачный период». Но, если так… Что это значит? — Мам? — нарушил тишину Чон. — А что значит " брачный период»? Мы ведь с Чимином не в браке. — Сынок… Это не совсем то. — А что же? — поднял удивлённый взгляд гуль. — Как бы тебе объяснить… — смутилась женщина. Её сын и правда ничего об этом мире не знает. Так неловко. — Давай… Тебе Чимин расскажет? Чимин возмущённо задержал дыхание и покраснел. Почему он? Как он будет рассказывать Чонгуку о таком??? Это как-то… Это неловко. — Чимин? — позвал Чонгук. Пак шикнул и осторожно выглянул из-за угла. — Что значит «брачный период»? Взгляд Пака заметался. Госпожа Чон виновато поджала губы и отодвинулась от сына, желая уйти. Это их личное, не хотелось вмешиваться. — Брачный период — это когда замуж выходят, — ляпнул Чимин. Повисло молчание. Нет, ну, а что он должен был рассказать ему? Откуда берутся дети? Чимин не создан для таких разговоров. Лет через 5-10, разве что. А сейчас он не готов посвещать великовозрастного гуля в тонкости окружающего его мира. — Ладно, — кивнул Чонгук. — Только не сегодня. Сегодня я к свадьбе не готов, мне бы голову помыть… ❖❖❖ Чонгук ворочал лопаткой овощи на сковородке, а Чимин уже слюной истекал. Ну вот, какая это стадия ухаживания, когда он готовит тебе завтрак? Как же невероятно пахнет. Чимин давно не ел рагу. — А кого мы на свадьбу позовём? — спросил Чонгук. Чимин закашлялся. Он и не думал, что его слова воспримут всерьёз. — Думаешь, нам нужна свадьба? — просипел Чимин, придержав своё горло ладонью. — Тогда ведь придётся всем рассказывать… — Зачем же всем? — пожал плечами Чонгук. — Близким родственникам. Моя мама хорошо отреагировала же. — Но твоя мама — не моя, — вздохнул Чимин, — моя не поймёт. Как отец Тэхёна не понял Тэхёна. Она обидится на меня и не будет разговаривать… Чимин сложил обе ладони под подбородком и уставился в сторону противоположного места. Чонгук поспешил его занять и уложил свою голову напротив, заглянув в глаза. Пак улыбнулся. — Хорошо, тогда сохраним всё в тайне, — предложил Чонгук. — А надолго ли? Она всё равно обо всём догадается… — Тогда давай я ей всё расскажу? Хочешь? Я буду аккуратен. ❖❖❖ — Мама, — уверенно стоял на пороге дома семьи Пак Чонгук, — Ваш сын гей. Мама Чимина выронила из рук кухонное полотенце и шокированно уставилась на гостя. Где-то на заднем плане треснул ладонью по своему лицу Хосок. — Ой дурак… Какой дурак, — шипел он, огибая застывшего Тэхёна, чтобы уйти в комнату, подальше от всего этого. — Какие вы все дураки… Оба. Сказал бы, что это семейное, да вы ж даже не родственники… ❖❖❖ Вопреки ожиданиям, мать разговаривать с сыном не перестала. Довольна не была, но того страшного, что пророчил себе Чимин, не случилось. — Был бы у тебя отец, давно бы ремня тебе прописал, — ворчала она, — Юнхо, — бросила она взгляд на отца Тэхёна, но тот лишь отвернулся, словно бы не заметил. У него у самого в семье горе. Он своему-то сыну всыпать не может, куда ему приёмного ругать. — Свадьба… — вздохнул глава района, — так свадьба. — Юнхо! — прикрикнула женщина. Нет, ну, а что он сделает? Городская жизнь портит детей и склоняет их на голубую сторону. Своего следующего сына он ни за что в цивилизацию не отправит. А-то повадились тут, по мужикам все пошли! Безобразие. Это всё их прогресс, их интернеты и компьютеры. ❖❖❖ — Пак Чимин! — прикрикнул Чонгук. Чимин испуганно дёрнулся и обернулся на звук. Чонгук ахнул. Его светлые волосы были приподняты и уложены на одну стороны, лоб открыт, в ушах длинные серьги, а на плечах белоснежная рубашка и галстук. Чем не невеста? Чонгук не отставал, его чёрный костюм сидел на нём, как влитой. Мама отдала ему отцовский. Копия отца в молодости. Её прекрасный молодой сын стал таким взрослым. — Ты очень красивый, — восхищённо пробормотал Чонгук. — Они ждут, пошли? Наверное, каждая девушка мечтает, чтобы её история любви закончилась свадьбой, но Чимин — не девушка, да и взглядов родственников боится страшно. Круг знакомых у них сегодня узкий, но от этого не легче. Страшно увидеть в их глазах осуждение. Дверь открылась и гуль вывел человека на улицу. Обувь заскрипела по снегу, послышался свист гостей. Больше, чем они ожидали, это не те 6-7 человек, тут их десятки. — Они улыбаются, — удивлённо вздохнул Чимин. — Ты ожидал, что в тебя будут кидаться яйцами? — усмехнулся Чонгук, крепче сжав ладонь парня в своей. — «Брачный период» — это ведь не свадьба, верно? Ты соврал. — Нет, не свадьба, — вздохнул Пак. — Тогда что? — Подрастёшь и узнаешь. ❖❖❖ Тэхён втихаря приближался к отцу, пока тот не видит, бочком, на носочках. Незаметно не вышло, Чон Юнхо быстро почувствовал, как в толпе гостей к нему кто-то усиленно крадётся. Отец поднял серьёзный взгляд на сына, тот замер. — Я тебя ещё не простил, если ты за этим, — сообщил мужчина. — Я знаю, — улыбнулся Тэ, — просто соскучился… Чон Юнхо тоже соскучился, но не покажет этого. Его гордость берёт верх в любой ситуации, Тэхён это прекрасно знает. — Слушай, а ты маме ещё не рассказывал ничего? — поинтересовался сын. — Ну, про то, что мы все здесь гули. — Пока нет, — мотнул головой мужчина. — Я бы на твоём месте поторопился… Видишь ли, на свадьбе куча закусок из человеческого мяса… Как бы объяснить… Уже никто ничего не скрывает, и если госпожа Пак увидит всё это, как думаешь…? Чон Юнхо округлил глаза и сорвался с места, чтобы найти свою женщину. Что будет, если она всё узнает? Что тогда будет?! — Сейчас они обменяются кольцами и мы официально станем одной большой семьёй, — улыбнулась госпоже Пак мама Чонгука. — Кстати, специально для Вас мой Чонгук наготовил много человеческой еды. — Она вырастила такого хорошего и заботливого сына, о, как же она им гордилась. — Человеческой? — переспросила мама Чимина. — Милая! — прикрикнул Чон Юнхо, налету чуть не сбив с ног свою женщину. — Милая! Я давно хотел рассказать! Давно, правда! — О чём ты? — непонимающе усмехнулась она. — Я про то, — начала мама Чонгука, — что помимо человеческого мяса у нас на свадьбе есть и овощи, и даже курочка. Всё для вас, мы приняли вас в свою семью и будем относиться к вашим вкусовым предпочтением с пониманием. — Ч-ч-ч, — заикалась мама Чимина, — человеческое… Мясо? В глазах читался испуг, непонимание, а Чон Юнхо уже чуял беду. Женщина бледнела. Стоило ей рассказать раньше. Намного раньше. Ещё лет 10 назад, желательно. — Объявляю вас мужем и мужем! Можете поцеловаться! Мама Чимина растянула губы в нервной улыбке и свалилась в обморок. Чимин встал на носочки и подтянулся к губам Чонгука. Гуль крепко прижал к себе за талию и под восторженные визги гостей увлёк в долгий свадебный поцелуй. На фоне играла прекрасная романтичная песня, поставленная довольным Тэхёном. Хосок фотографировал момент в паре метров от влюблённых, и только где-то у дальних столов пара взволнованных родственников обмахивали платочками несчастную человеческую женщину. Чон Юнхо нервно грыз ногти. Его теперь точно убьют. Стоит ли говорить, что жили они долго, интересно и очень счастливо?