я замерз

Холодный и одинокий декабрь неустанно дает о себе знать: снег большими хлопьями полосует окна городских квартир, а ветер делает эти падения беспорядочными. В такую погоду хочется надеть шерстяные носочки от бабушки, сесть на подоконник с кружкой горячего чая, закутаться в плед и просто смотреть на красоту за окном. Я бы взяла книгу Ремарка «Три товарища» и читала бы ее так долго, насколько это возможно. Да, так бы и сделала, если бы Макс не повторял каждые две минуты, что ему плохо и от таблеток не становится лучше. Термометр показывает 37.4, но мой парень считает, что он «горит». Мне его очень жаль, и поэтому я не могу уйти. Он ворочается в постели, кряхтит и жалобно закатывает глаза. Она «жарится» изнутри, а холодный воздух комнаты давит на его милое и беззащитное тело. - Макс, ну хватит! Это всего лишь температура,- я подошла к дверному проему. Посмотрев на него «сочувствующим» взглядом. – Сам виноват. «Ксюш, я сейчас за мороженным сбегаю, покушаем вместе…» - Ксюняяяя,- протянул Максим, прищурив глаза, и опустил руку на лоб, который уже не на шутку стал горячее. Я издала что-то подобное смешку, посмотрев на своего парня, который любит драматизировать и малейшие пустяки превращать в гигантскую проблему. - Ну что? Сейчас, кстати, пора принимать лекарства. Тебе чай с лимоном или с медом? - Ксююю…- Макс хотел совсем не этого, но не в силах сказать, что именно хочет, просто кивает, ощущая вкус горечи и железа. Я вернулась в комнату буквально через две минуты и, задев ножку кровати, чуть не пролила горячий чай на ноги больного. Максим не хочет включать свет, так как « лампочка светит ему в глаза слишком ярко», а раздвигать шторы бесполезно – пасмурно, хоть и красиво. - Вот чай и лекарства,- садясь на край кровати говорю я. Из под одеяла выглядывают пальчики, затем кисть, а потом и вся рука. Парень медленно берет чашку из моих рук и присаживается в постели. - Не переусердствуй –это всего лишь простуда. Макс сделал маленький осторожный глоток, обжигая кончик языка. Он (также медленно) поставил кружку с медведем Coca-Cola на прикроватную тумбочку и посильнее закутался в теплом одеяле, повернувшись лицом ко мне. Я покачала головой и положила таблетки к кружке. - Думаю, тебе нужно поспать,- сказала я полушепотом, поднимаясь. - Хорошо,- прокряхтел парень. – Ксю… - Что-то еще? - Да, я замерз,- слышу голос, доносящийся далеко из под одеяла. Я его очень люблю и отказать не могу, тем более сейчас. Глубоко вздохнув, я сняла носочки и легла рядом. Мои вечно холодные руки обвили его тело в области груди, а его горячая голова склонилась над моей. - Ты холодная… как снег,- шепчет он сам себе.- Как льдышка,- лепетал Макс, проваливаясь в сон. - Неужели, ты болен так сильно? – спросила я. Но ответа не последовало, если только молчание – не ответ. Я хотела читать книгу Ремарка, пить горячий чай у себя дома. Хотела из своих окон наблюдать за падающим снегом. И совсем не хотела проводить выходные в роли няньки. Пусть и у своего любимого парня. Но сейчас все кажется не таким уж и ужасным, как я думала тремя часами ранее. Слушать мирное сопение Максима под боком и вспоминать его слова, которые невольно заставили меня улыбнуться… И в ходе своих раздумий я тоже предалась Морфею.