***
Спать Крипипаста могла бы хоть до пяти вечера, но спала всего лишь до одиннадцати утра, а всё из-за доброй милой Салли, которая заходила во все комнаты и стучала каждому пультом по башке с ором «Кучимутики!». В конце концов Тиму, как главному, пришлось вставать и идти включать эти ебучие мультики. Олдер осталась довольна, а вот Маски—нет, поэтому он велел малышке пойти и перебудить всех, кто ещё не проснулся, разрешая колотить пультом или чем-нибудь ещё, но прокси при этом наотрез отказался давать девочке топор. Разочарованная, Салли взяла кастрюлю с половником и пошла строевым шагом по всему второму этажу, барабаня по этой самой кастрюле и фальшиво напевая во всё горло «Джингл беллз». Так как вокальных способностей у малышки не наблюдалось, то окончательно проснулись все, но выходить из комнат эти все не хотели. Тогда Олдер стала подходить к каждой двери, стучать в неё половником и орать что-то в духе «Пожар! Пожар! Мы тонем!». Когда и этот номер не прокатил, девочка стала угрожать, мол, «вот Слендер вернётся и я ему расскажу, как вы голых тётенек на кухню водили и не спали до трёх ночи». Слова подействовали мгновенно, и вот уже через минуту криперы, сталкиваясь в коридоре и чертыхаясь, спешили в ванную. Змейка очереди выросла мгновенно и у девушек, и у парней. И в каждой очереди было по любителю торчать в ванной. У пацанов это был, несомненно, Джефф, а у баб—Нина. — Киллер, блять, давай быстрее! — долбил в дверь сонный Безглазый. — Ты не один! — Ща, подожди, я маску с волос смою, — отвечал недоджокер. — Потом только бальзам полчаса подержать и всё… У девушек дела обстояли иначе: в дверь долбил не один, а все. — Нина, паскуда, вылазь давай! — колотя дверь ногой, орала Клоки. — Какая посуда? — удивлялась Убийца по ту сторону двери. — Сковородка есть! — радостно заявила Салли, у которой в руках вместо кастрюли и полковника была большая сковорода. — Так там же яичница была с беконом, — припоминая, сказала Руся жалостливо. — Теперь она на полу, — пожала плечами Олдер. Нокс печально вздохнула. — Дай-ка её мне, — попросила Джейн и, выхватив посудину из рук малышки, встала у двери. — НИНА! — бесновалась Таня. — ЕСЛИ ТЫ НЕ ВЫЛЕЗЕШЬ, Я ТЕБЯ В УНИТАЗ СМОЮ! ОТПРАВИШЬСЯ НЕМО ИСКАТЬ! — Когда будешь смывать—позови, — хмуро отозвалась Кло. — Она же брыкаться будет. — Да дайте брови подкрасить! — возмутились Нина. — ЗАНИМАЙСЯ ЭТИМ В КОМНАТЕ! — в один голос проорали Геля и Ната. Даже прибывшая под утро и до сих пор сохранившая невозмутимость Энн психанула. Подойдя к двери, она так долбанула по ней ногой, что косяки жалобно скрипнули. — Слыш, курица! — прорычала медсестра. — Я тебе такой укол вколю, что твои десна будут гнить, зубы крошиться и выпадать, кожа иссохнет, каждое движение будет приносить тебе невыносимую боль, а ты сама по сути будешь ходячим трупом, тебя изнутри будут пожирать черви, барабанные перепонки тебе разъест уховёртка, глаза тебе выклюют вороны и ты будешь умирать, долго и мучительно! Открывай сейчас же! То ли завершив свои утренние процедуры, то ли испугавшись угрозы, но спустя пару минут вышла недовольная Нина. — Даже накраситься не дают! — пробурчала она. Вернее, почти пробурчала, так как на середине слова «накраситься» Джейн от души долбанула Нину по башке сковородкой. Та сразу упала, шмякнувшись лицом об пол. Девушки склонились над телом Убийцы. Кло осторожно ткнула брюнетку ножом в ногу, но слегка не расчитала силы, и кончик ножа застрял в какой-то ниноновской мышце. — Ой… Пардонте, — извинилась Клоки, выдернув нож. Стоявшая рядом Энн вздохнула и, взяв Нину за волосы, потащила её к себе в комнату, чтобы остановить кровотечение. — Я после Джейн! — предупреждающе сказала она и скрылась. Все согласно закивали и тут же стали выяснять, кто пойдёт после брюнетки. Так или иначе, но к полпервому всё семейство, вернее, все, кто есть, спустились на кухню. Худи и Тикки, уже позавтракав, умчались развешивать записки по приказу Тима. Сам Маски стоял, прислонившись спиной к стене и, отодвинув маску в сторону, курил, и в данный момент его не волновало, что он за главного и что курить на кухне запрещено, а если кто-нибудь ему сейчас об этом напомнил, то превратился бы в решето. Но желающих умирать досрочно не было, поэтому главарь мог спокойно дымить. Пихаясь и переговариваясь, криперы расселись за стол и тут же принялись за еду. Каге попробовал бекон, критично осмотрел стакан апельсинового сока и, отодвинув его, поставил на стол бутылку «Шабли». — Мы пьём только такое, — пояснил он, заметив удивлённые взгляды, обращённые на бутылку. — Точнее, подобное такому. — Дядька на небесах велел делиться, — сказал Джефф и, вылив свой сок в раковину, подсел к винолюбу. — Да, прямо приказывал, — Бен, чей стакан был уже пуст, а сок булькал в желудке, подсел к демону с другой стороны. КагеКао покосился сначала на одного, потом на другого, потом встал, взял бутылку в руки и, оттолкнувшись от пола, повис ногами на потолке. — Карлсон хренов, — восхищённо пробормотала Геля, подняв голову и смотря на алкаша. — Есть немного, — отозвался тот. Затем он зашагал по потолку и скрылся с кухни. — Вот гад! — Киллер вскочил. — Пошли его шваброй достанем? — предложил Бен. — Пошли, — согласился брюнет и парни, выкарабкавшись из-за стола и отдавив почти всем ноги, смотались. Завтрак прошёл быстро и прилично, если не считать Оффа, который во всём на столе видел хуи и пёзды. Дабы поскорее смотаться от сидевшего рядом извращенца, Геля запихала себе в рот кусок бекона, наскоро запила всё это соком, раз десять подавилась, потом вскочила, видя, что Безликий собирается постучать ей по спине, споткнулась о стул, врезалась в стену и всё-таки дошла до раковины и бухнула в неё грязную посуду. Тим проводил Войт удивлённым взглядом и, чтобы избежать вопросов аля «Ты чё курила?», девушка поспешно ретировалась в гостиную. Со второго этажа доносился топот и ругань—видимо, Бен и Джефф всё ещё надеялись поймать Каге. Вспомнив про ненавистную светловолосую блядину, Ангелина сжала кулаки. Ох она отомстит… Вскоре с кухни вышли Таня и Ната. Под руки они тащили брыкающуюсю Русю. — Это был мой бокал! — орала между тем Нокс, вырываясь. — На нём было пятнышко от стёршейся картинки! Твой стоял рядом! Как ты мог! Я столько дней из него пила! — Что случилось? — полюбопытствовала Геля, когда процессия поравнялась с ней. — Да, ерунда! Джек сок из её стакана выпил, — отмахнулась Таня. — Это не ерунда! — возмутилась Руся, которой удалось вырваться. — ЭТО МОЙ БОКАЛ С ЖЁЛТЫМ ПЯТНЫШКОМ! — Вообще-то на этом бокале пятно было красное, — резонно заметила Ната. Руслана замерла, а потом по-новой заголосила: — ФУ! Я ПРИКАСАЛАСЬ К БОКАЛУ КИЛЛЕРА! И она умчалась. Таня вспомнила вчерашний день и поняла, что шампуня в тюбиках станет ещё меньше. — Ну? — между тем спросила Наташа, прислонившись к стене. — Каков твой план? — Таня ввела тебя в курс дела? — тоном босса спросила Геля. Фиар и Шварц одновременно кивнули. — Прекрасно, — Ангелина заложила руки за спину. — Будем действовать по моей схеме, которой пока ещё нет. — И как же мы тогда будем действовать? — ехидно спросила Таня. Войт смерила её высокомерным взглядом, встала в позу и произнесла: — Импровизация! Будет пиздец как сложно и не факт, что смешно. — Прям легче стало, — фыркнула Наташа. — Да что вы волнуетесь? Ваша задача—отвлекать пидрилу, моя—ему гадить. Связь держим по телефону. Если рыбка не попадется на крючок, говорите: «Говно всплывает». Ясно? По лицу Фиар было видно, что ей ничего не ясно, но, дабы казаться умной, она неуверенно выдавила из себя «Да». Танюха же помолчала, погрызла ноготь на мизинце, вспомнила, что это плохая привычка, ударила себя по руке, затем ойкнула, погладила место удара и только потом сказала: — Ясно. — Великолепно, — удовлетворённо произнесла Геля. — Если ни у кого нет неотложных дел, приступаем прямо сейчас. И девчонки разошлись.***
Натаха застала Бена у подвала. Эльф, скрестив руки на груди, стоял и смотрел на дверь, словно надеялся, что она исчезнет, но дверь исчезать не торопилась. Светловолосая осторожно приближалась к парню, гадая, как завести с ним диалог. Однако Утопленник заметил Фиар и, переведя взгляд с двери на девушку, уставился на неё взглядом аля «ты какого хуя здесь забыла?». Поняв, что её заметили, Наташка деликатно прокашлялась. — Привет, — как можно бодрее произнесла она. Бен с интересом на неё посмотрел. Про себя девушка отметила, что он хорош собой, но потом она вспомнила, что парень чуть не придушил Гелю, и симпатия исчезла. — Привет, — хмыкнув, сказал блондин. — Ты любишь дождь? — брякнула Ната и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Вот я люблю. Он хороший. — Я и не сомневался, — заверил её Утопленник, припоминая, что где-то слышал, что с психами надо соглашаться, но потом задрот вспомнил, что сам псих и выкинул из головы лишние мысли. — Когда идёт дождь, то можно подумать, — продолжала Ната. — О своём. О личном. — О дожде, например, — подсказал Бен насмешливо. Фиар кивнула. — Или о том, как ты думаешь о дожде, — предположила она. — Или как думать о дожде, думая о дожде. И вообще—дождь классный. Утопленник прищурился и снова посмотрел на девушку. Шестое, а может, седьмое или восьмое… Вобщем, какое-то там чувство без номерного знака подсказывало ему, что что-то тут не так. Да и не только тут, но и там, но тут всё же больше. — Да-да, — без особого энтузиазма согласился блондин. — А я философ. Хотя не очень. Хотя может быть. — И всё же не очень. — Можно ли назвать себя яблоком, если убрать частицу «блоко»? — Думаю, что да. — И я думаю, что да. Или нет. Или козёл. Или енот. ООООО! — Что? — Возможно утёнок. — А что ж не лось? — Потому что единорог. Кстати, ты любишь единорогов? — Нет. — Зря. Они милые. Ещё у них радужные сопли. — Проверяла? — Нет, мне королева эльфов рассказала. — Мммм, вот как. — Какие имена у твоих стен? — Они безымянные. — Вот у меня четыре стены… — Прикинь, у меня тоже. –… Оля, Зина, Игорь и Витя. — Что-то ты разговорилась… — Ещё у меня потолок Валера. И пол Лёша. — Да ну? — Бен понял, что ему заговаривают зубы, причём делают это неумело. Парень сообразил, что, похоже, без Войт тут не обошлось. И не пришлось. И не зашлось. Без неё всё на месте стояло. — У Валеры есть питомец, — фантазия Наты иссякала, как алкоголь из бутылки Каге. — Это люстра. Её зовут Люся. — Весело, — хмыкнул Утопленник. — Напомни-ка мне номер ближайшей психбольницы. Хотя зачем, у нас тут своя психушка с полным ассортиментом психов… — Ну да, — Фиар закусила губу. Надо что-то придумать, раскинуть хотя бы костным мозгом… — Кста-ати! — внезапно протянула она, воздев палец к потолку. — Что ещё? — недовольно спросил Бен, ловя себя на мысли, что если Наташа не заткнётся, то избавиться от её трупа будет легко. — Хотя нет, забудь, — светловолосая махнула рукой. — Ты явно не умеешь заговаривать зубы, — Утопленник оскалился. Эта фраза жутко испугала Нату, как накрашенный Джефф когда-то испугал Оффа. Извращенец потом целый час никому розу не предлагал, всё сидел, раскачивался и бормотал: «Пиздец, пиздец пиздецкий, Киллер накрасился… Кошмар… Кошмар… Кош-шмар-р…» — Ч-что? — заикнувшись, переспросила она. Бен криво усмехнулся и почти вплотную подошёл к Фиар, возвышаясь над ней примерно на полторы головы. — А то, — блондин наклонился к уху девушки, — что тут явно попахивает Войт. Натка принюхалась. — Пахнет твоим одеколоном, — возмущённая, что ей врут в лицо, сказала она. Утопленник цокнул языком, мысленно прося у высших сил избавить Землю от таких имбицилов, то есть от женщин. — Тебя она послала, да? — в лоб спросил он. — Кто она? Не понимаю, о чём ты, вернее, о ком, — Наташа хотела включить актрису, но выключатель сломался. — Не понимаешь? Хорошо. Я тебе сейчас всё разъясню, только за принесённые травмы я не несу ответственность. Фиар шарахнулась от него и перекрестилась. — Да ты что! — испуганно пролепетала она. — Да я против насилия! Я за мир во всем мире! — Ты против насилия, а я—нет, — пожал плечами блондин и протянул руку к Нате. Та отскочила и, спотыкаясь об воздух, побежала прочь. «Минус одна», — довольно подумал Бен.***
Пока Натаха беседовала с Утопленником о дождике и соплях единорога, Геля зря времени не теряла. Она спёрла из мужского туалета шампунь, прокралась в комнату недоджокера и задрота и замерла, не зная, с чего начать. Постояла она, подумала, головушку почесала. Нету что-то светлых мыслей, да и тёмных не наблюдается. Тогда Войт подошла к кровати Бена и щедро полила её прозрачным шампунем. На подушке девушка вывела «БЛЯДЬ», искренне надеясь, что эльф этого не заметит. Затем, порывшись в тумбочке этого белобрысого урода, шатенка нашла тюбик с зубной пастой. «Вау, он ещё и зубы чистит, — подумала она удивлённо, — я прямо хуею». Ангелина подошла к компьютеру, стоявшему у окна в углу и прямо на мониторе написала пастой: «УТОНУВШЕЕ ГОВНО». И какашечку на клаве сделала. Остатки пасты Геля вернула в тумбочку вместе с тюбиком, но только отдельно: пасту выдавила, а тюбик положила рядом. Потом шатенка осмотрелась, и в глаза ей бросился, прямо-таки прыгнул шкаф. Войт подошла к нему, распахнула дверцу и деловито осмотрела внутриутробное содержимое этого прыгуна. От изумления девушка присвистнула. Ну и срач! «Пиздец они свиньи», — подумала она, забыв, что у них с Таней в шкафу точно такая же «идиллия». Глаза Гели после минуты тяжёлых поисков аля «я близорукая, какой это цвет» нашли полку Утопленника, на которой было дохуя зелёных вещей. Подумав-погадав, Войт в охапку схватила одежду эльфа так, чтобы была заметна разница в стиле «до/после». Так, со шмотками наперевес, шатенка выглянула в коридор. Никого не было. Всё шло, ну или плыло, а, может, и летело подозрительно гладко. Кое-как добравшись до мужского туалета, Ангелина буквально впрыгнула в него и, швырнув весь груз в унитаз, нажала на кнопку слива. Затем, довольно отряхивая руки, она вышла из сортира и под ахуевший взгляд Тима улетучилась разделять судьбу Руси. Первая пакость сделана.