Любовь вне правил: Всё или ничего

Настоящее время, Пол Прентер: Сегодня я проснулся рано утром. Очередной поход к врачу, который стал уже обычным делом. Здоровье ухудшалось с каждым днём, постоянная слабость не покидала моего тела. Единственное, что не давало мне сойти с ума, — это воспоминания, которыми я сейчас буквально жил. Собравшись, я вышел из дома и сел в уже ждущий меня автомобиль. Даже без врача я уже знал, что дни мои сочтены. Теперь оставался только один вопрос: «сколько ещё у меня времени?». Хотя сейчас с моей жизнью смерть не казалась уже таким страшным исходом событий. Зайдя в просторный светлый кабинет, я сел напротив доктора в удобное кресло. Деловой мужчина 50-ти лет, в очках, внимательно посмотрел на меня, отложив в сторону свои многочисленные бумаги. — Как твои дела, Пол? — спросил он, сложив руки на стол и сцепив пальцы в замок. — В целом неплохо, но эта слабость просто добивает, — честно ответил я. Врач встал со своего рабочего места и подошел ко мне. Взяв мою руку в свои, он приподнял рукав моего джемпера, оголяя приличный участок кожи. Чуть выше запястья красовалось большое пятно, намного темнее нормального цвета кожи. Затем врач опустился передо мной на корточки и приподнял штанину моих джинсов, обнаружив там ещё пару подобных пятен. Тяжело вздохнув, мужчина вернулся на свое место и, достав мою карту, начал что-то в ней записывать. Потянувшись к блокноту, он оторвал оттуда листок, написав на нём несколько непонятных слов и протянул его мне. — Я прописал вам пару новых лекарств. Они достаточно дорогостоящие, но должны замедлить процесс, помочь иммунитету держать оборону дольше. Но этого я тоже не могу обещать со 100%-ой гарантией, у всех организм реагирует по-разному. — У вас есть клиент, которого зовут Фредди Меркьюри. Ему вы тоже прописали это лекарство? — спросил я, ни на минуту не выкидывая из головы мыслей о любимом вокалисте. — Это строго конфиденциальная информация. Единственное, что я могу сказать, на данный момент его состояние стабильное, вирус хорошо поддаётся лечению, — невозмутимо произнёс доктор. — Сколько мне осталось? — спросил я, мгновенно переведя тему. — С лекарствами, которые я прописал, —2-3 месяца. Без них состояние будет совершенно неконтролируемым, максимум месяц-полтора. Мне очень жаль, Пол... — Доктор, спасибо за честность. Всего вам доброго, — проговорил я и, встав с кресла, вышел из кабинета. Выйдя из большого больничного здания, я с удовольствием вдохнул свежий воздух и подставил лицо под греющие солнечные лучи. Решив прогуляться пешком, я отпустил машину и пошёл вдаль по тротуару. Когда ты знаешь, что тебе осталось мало времени ходить по этой земле, начинаешь ценить каждый момент жизни. За лекарствами заходить я и не думал. Я примерно представлял сколько они стоят, у меня не было таких денег. Уже несколько месяцев я был без работы и выживал на накопленную небольшую сумму. Идя по улице спокойным шагом я прикрыл глаза и случайно врезался в кого-то, точнее, этот кто-то схватил меня выше локтя, заставляя остановиться. Передо мной стоял здоровый мужчина с приятной внешностью и невероятными карими глазами. Я удивился этой встрече, я не видел его с тех пор, как Фредди уволил меня. Увидев на его запястье серебряную цепочку, я вздрогнул, казалось, сердце перестало биться на несколько секунд (история, связанная с этой цепочкой, весьма интересна, вы обязательно узнаете о ней чуть позже). — Привет Джим Хаттон, я рад видеть тебя снова, — поздоровался я, приветливо протянув руку. Я знал, что сейчас они с Фредди вместе и, похоже, у них всё серьёзно. Мне было нечего с ним делить, ведь сердце вокалиста никогда не принадлежало мне. Зато всецело принадлежит Джиму, судя по этому украшению на его руке. — Привет, Пол. Не уверен, что могу сказать то же самое. Но я шёл за тобой вот уже минут 10, — низким, немного хриплым голосом произнёс он. — Как у тебя дела? Выглядишь ты паршиво. — Всё хорошо, а как у вас с Фредди? — спросил я, продолжив идти дальше. Джим пошёл со мной, подстраиваясь под мой медленный шаг. — Вроде отлично, он сейчас много работает, почти постоянно в студии или пишет песни. Сказал, что хочет все свои силы отдать любимому делу. — Он говорил что-нибудь обо мне? — как между прочим, поинтересовался я. — Нет, мы никогда не разговариваем о тебе. Один раз я начал задавать ему вопросы, но он разозлился, пришлось закрыть эту тему, — ответил Хаттон. — Я скоро умру, — спокойно произнёс я, — врач сказал, что мне осталось жить месяц, в лучшем случае полтора. — Мне очень жаль, — искренне произнёс парень, смотря на меня с заметным сочувствием. Он положил руку мне на плечо, стараясь хоть как-то приободрить. — Только не надо всего этого сочувствия, жалости, мне это не нужно. Пообещай только одно, что ты позаботишься о Фредди. Сделаешь то, чего я не смог, — сказал я, остановившись и посмотрев в карие глаза. — Сделаешь его счастливым. — Можешь не сомневаться в этом, — уверенно произнёс Джим. — Я люблю его, я буду стараться, чтобы он всегда был счастлив. — Тогда это всё, что я хотел услышать. Прощай, Джим Хаттон. Я пошёл прочь, до дома осталось ещё полчаса ходьбы. Идя спокойным шагом по улицам, мне в голову пришло ещё одно воспоминание... … 1978 год. Вечер я решил провести в клубе, мне надо было расслабиться и отдохнуть. Там была закрытая вечеринка, лучшая из тех, на каких я бывал за всю свою жизнь. Совершенно разношерстная публика на любой вкус и цвет, море кокаина и других видов наркотиков. У нас с Фредди были, как это называется, «свободные отношения». Сегодня мы вновь поругались в пух и прах. Солист решил остаться дома, а я пошёл бороздить один из самых известных гей-клубов. После двух часов тусовки голова уже кружилась невероятно, появлялось чувство нереальности. На вечер я нашёл, как мне казалось, идеального спутника. Симпатичный молодой брюнет, его глаза, казалось, были синее самого моря. Дерзкий характер, чем-то похожий на Фредди, такого хочется укрощать. Разница в том, что этого парня я могу гнуть без всякой жалости, ведь у меня нет к нему и капли чувств. Вокруг клубная музыка, мы уже танцевали вместе. Я прижимал к себе стройный стан, а парень терся об меня всем телом. Я провёл руками по плечам, спускаясь руками по гладкой коже до пояса брюк. Парень был обнажен до пояса, ниже были кожаные штаны, полностью обтягивающие фигуру, выделяя все прелести. По нему было видно, что он с опытом, не такой, как мой вокалист, когда я впервые поимел его. Сейчас у меня в душе была только злость, мои чувства были полностью высмеяны. Фредди ни во что не ставил ни меня, ни мои слова. Если раньше мы и пускали в постель к себе кого-то третьего, мы были вместе. Теперь я уже всегда чувствовал себя лишним, ведь «холодной королеве» я был совершенно не интересен. Он мог прийти ко мне утром, по всему его телу были отпечатки пальцев, покраснения кожи, иногда даже синяки на бёдрах. Я сам любил разнообразие в интиме, но меня обуревала чертова ярость, когда я думал, что кто-то ещё может цепляться за эти бёдра, кроме меня. Сейчас, цепляясь за едва знакомого парня, я пытался оставить на его теле синяки. Подчинить полностью себе, сломать его волю, во мне нет ни капли жалости. Неожиданно свет в клубе погас на пару минут, моя голова "поплыла" больше. Я почувствовал, будто что-то изменилось. Парень отстранился от меня слишком резко, будто его кто-то оторвал от моего тела. Когда вновь зажглись разноцветные огни, я, не открывая глаз, обнял вновь появившегося перед собой парня, положив голову ему на плечо. Меня смутило то, что теперь он был в одежде. Стоп, а почему у него волосы стали длиннее? — Мы уходим, — произнёс он. Я, сфокусировав взгляд, узнал Фредди. Да ну, теперь моя очередь включать холодную сучку, не только тебе разрешено мой мозг иметь, верно? — Ты что здесь забыл? Вот и тащи домой свою распрекрасную задницу, оставь меня в покое, — еле шевеля языком, нагрубил я. — Ты ушёл расстроенный и в совершенно неадекватном состоянии, — спокойно произнёс вокалист. — Я волновался, поэтому пришёл. — О боже! — рассмеялся я, — волновался? А ты умеешь? Ты сам дал мне понять, что тебе совершенно плевать, где я и когда нахожусь. Ты думаешь всегда только о себе, чувства других людей тебя не так сильно волнуют. Куда ты дел того голубоглазого, а ну верни его обратно! — прорычал я, отпихнув от себя вокалиста, но он снова схватил меня за плечи и встряхнул. — Ты пьян и несёшь всякую чушь, — я чувствовал, что он начинает злиться. — Пойдём домой, — сказал он, после чего уже нежным голосом шепнул мне на ухо, — пошли со мной… Я хотел ответить что-то, но все слова забылись, когда Фредди прижал меня к себе, сжимая в объятиях. Запах его волос, тепло тела, руки, обхватившие меня, я сдался, пропал... снова. Мы простояли так несколько минут точно, прозвучали уже две разные песни. Фредди, отстранившись, взял меня за руку, потянув через толпу к выходу из клуба. Когда мы оказались на улице, я с жадностью глотнул свежий воздух, в голове даже немного прояснилось. Возникло чувство, будто весь воздух в этом клубе был пропитан ядом. Фредди повёл меня по переулкам, дом был недалеко, в 15 минутах ходьбы. У меня кружилась голова, я часто спотыкался, и вокалист пытался удержать меня, и у него это неплохо получалось. Когда я в очередной раз споткнулся и чуть не клюнул носом в асфальт, Фредди вновь схватил меня. Устав практически тащить меня, он остановился, чтобы глубоко вздохнуть. Я смотрел на него, и меня накрывало всеми возможными чувствами. Любовь, страсть, ненависть, желание... И совершенно невозможно было понять, какое чувство преобладает больше остальных. Фредди был одет в чёрные обтягивающие джинсы, сверху футболка с необычном рисунком и накинутая сверху кожаная куртка. Покачнувшись, я подошёл к нему, стоять ровно было тяжело, я налетел на вокалиста, вжав его в стенку дома. На улице уже была поздняя ночь, людей почти не было видно, проходящие единицы не обращали на нас и малейшего внимания. Фредди спокойно стоял и даже не пытался меня оттолкнуть, сверля взглядом прекрасных глаз. Я смотрел на его чуть приоткрытые губы, так манящие впиться в них. Грудь вздымалась от быстрого дыхания, напряжённая шея манила провести по ней языком. Почему я всегда теряю голову, находясь рядом с ним? Всё отходит на второй план, только он нужен мне здесь и сейчас. — Я хочу тебя, — едва слышно произнёс я, скользя взглядом по его лицу. — Да, хорошо, только пошли домой, — мгновенно ответил он. — Нужно идти, держи себя в руках. — Фредди дёрнулся в сторону, но я, грубо схватив за плечи, впечатал его обратно в стенку. — Знаешь, почему мы не можем быть вместе? Почему я постоянно хочу быть активом, почти никогда не отдавая тебе эту роль? — прошипел я. Эти мысли мучили меня уже давно, и сейчас, пьяный вдрызг, я готов был произнести это вслух. — Мы как огонь и вода. Я постоянно, как чертов боец, воюю с твоим огненным биополем, пытаясь обуздать тебя. Ты непредсказуем, весьма опасен в больших дозах, но при этом желанен до умопомрачения, как чертов наркотик. Если я не могу заполучить твою любовь, то мне хочется ломать тебя, сгибать твою волю. В конце концов уничтожить, чтобы не видеть этот вечно надменный взгляд. — Я эгоист, я подонок, я знаю это, — ответил Фредди. — Теперь пошли домой, я готов каяться в своих грехах. Вокалист вывернулся из моих рук и, схватив меня, поволок дальше. Уже без остановок мы довольно быстро добрались до дома. Заведя в спальню, Фредди попытался меня раздеть, я всячески заигрывал с ним, мешая ему всё делать. Стянув с меня лёгкий джемпер, он толкнул меня на кровать, стягивая с меня джинсы. Я пытался сделать взгляд игривым, но вокалист полностью игнорировал мои намёки. Когда он попытался выдернуть из-под меня одеяло, тяжело вздохнул и сдался. — Дорогуша, приподними свою прелестную задницу, я не могу вытащить одеяло, — с наигранной вежливостью попросил Фредди. — Поцелуй меня, как ты умеешь. Как ночью, когда мы развлекаемся, раскрепощённо... как умеешь только ты, — прошептал я, настырно не слезая с одеяла. Фредди задумался на пару секунд, но потом всё-таки припал к моим губам в страстном поцелуе. Его влажный язычок скользнул по моим пересохшим губам, затем протолкнулся внутрь, изучая полость рта. Его язык был таким ловким и горячим, что сводил меня с ума. Перед тем, как отстраниться, вокалист прикусил мою нижнюю губу. — Теперь выполняй свою часть уговора, — прошептал он, и я привстал, давая возможность выдернуть из-под меня одеяло. Я хотел потянуть Фредди за собой в кровать, но он уловчился и успел накрыть меня одеялом, плотно подоткнув его. Вытащив руку, я все же провел ею по его щеке. Вокалист чуть повернул голову вбок, ласкаясь об мою ладонь. Может, я сплю, а это чертов сон? Как он может быть таким ласковым? Таким нежным и доступным? Таким моим? — Спокойной ночи, дорогуша, — услышал я, прежде чем провалиться в страну сновидений. … Проснувшись на следующий день, я попытался сесть, но голова закружилась, и я упал обратно на кровать. Воспоминания о вчерашнем вечере были весьма обрывочными... Парень с красивыми голубыми глазами и задницей, что надо, помню, что хотел затащить его в ближайший угол. А дальше… Помню, как мир пошатнулся вокруг, когда я увидел до боли любимые глаза Фредди. Запах его волос и тела, о котором я хотел забыть хотя бы на один вечер. Помню, как пытался оттолкнуть вокалиста, но не смог, даже если бы захотел. Перед ним я становлюсь слабым и беззащитным, готовым упасть к его ногам, от самого себя тошно. Перед глазами снова возникло лицо Фредди, как будто это галлюцинация, совершенное чувство нереальности. Я почувствовал прикосновения нежной тёплой ладони к моему лбу, вокалист внимательно вглядывался в моё лицо, будто пытаясь понять, в себе я или нет. Я хотел резко встать, но Фредди вцепился в мои плечи, пригвоздив обратно к кровати. — Тебя не учили такому: «не умеешь пить, не пей»? — спросил Фредди, не убирая рук с моих плеч. Эта фраза заставила меня улыбнуться, ведь однажды я сам хотел ему это сказать. — Я умею пить, даже не пьянею никогда, — уверенно ответил я, вызвав у вокалиста надменную ухмылку. — Это всё кокаин, вчера я правда перебрал... —обратив внимание на тонкое запястье Фредди, я заметил на нём серебряную цепочку. Сердце вновь пронзили неприятные иголочки ревности. — Какая милая вещица, кто подарил? — А-а-а, это? — спросил вокалист, тряхнув украшением прямо у моего носа. — Красиво, правда? — я кинул на Фредди недовольный взгляд. — Я сам себе это подарил. Вчера я прогуливался по магазинам и, проходя по улице, встретил странного торговца. Он продавал украшения, и одно меня действительно привлекло, я не мог отвести глаз. Старик сказал мне, что эта цепочка волшебная: когда ты носишь её на своём теле, она впитывает твою энергию. Её надо будет подарить человеку, которого ты действительно полюбишь, тогда ты отдашь ему своё сердце. Что-то типа такого, но он правда был похож на старого волшебника. — Какая ерунда, он развёл тебя, как малолетку, чтобы ты купил это украшение, — высказал я своё мнение, закатив глаза. Иногда наивность Фредди меня поражала. Ему запросто можно было в магазине втюхать ковёр, сказав, что на нём катался Алладин, или вазу, сказав, что в ней уже несколько столетий спит джин. И знаете что? Фредди действительно будет тереть её по сто раз в день, ожидая, когда из неё повалит пар. — Может ты и прав, — ответил вокалист, — но это правда, хотя бы потому, что я в это верю, — я заметил, что в руке у Фредди была кружка, он протянул её мне. — Выпей это. — Что там? — поинтересовался я, чувствуя исходящий оттуда не самый приятный запах. — Хочешь меня отравить? — Конечно, давно мечтал напоить тебя крысиным ядом, — мгновенно съязвил вокалист. — Не доверяешь мне? — Из ваших рук я готов принять любой яд, Ваше Величество! — торжественно произнёс я, приподняв руку в наигранно вежливом жесте. — Как скажешь, — улыбнувшись ответил Фредди, его взгляд излучал теплоту и некое кокетство. Я на мгновение залюбовался им, время вновь прекратило свой бег. — Ох, мне уже пора идти. Вокалист встал с краешка кровати и медленной походкой подошёл к столу, взяв оттуда какие-то бумаги. Затем также грациозно поплыл к выходу. — Что-то ты не очень торопишься, — заметил я. — Это репетиция, и я уже опоздал на 40 минут. Меня уже там проклинают, терять нечего, — он показательно развёл руками. — Ты вернёшься сегодня? — с надеждой спросил я, будто совершенно забыв, где сейчас нахожусь. — Дорогуша, ты спишь в моём доме, в моей кровати, — заметил он, в знак правдивости своих слов показав пальцем сначала на меня, а затем проведя им вокруг. — Конечно, я вернусь домой. Куда же я ещё денусь? Пока, не скучай и приходи в себя, выглядишь паршиво, — сказав это, он вышел за порог, хлопнув дверью. Я довольно потянулся, осознав, что вечером я снова буду с ним. Лекарство помогло, и мне стало намного лучше, только снова клонило в сон. Я закрыл глаза и уснул, желая скорейшего наступления вечера.