S-Destroyer

      Осенний фестиваль был в самом разгаре. Продавцы зазывали в свои лавки, предлагая различные виды развлечений на любой вкус и цвет. А яркие украшения и гирлянды фонарей только добавляли нужного настроя посетителям.       Впрочем, было в парке место, где не звучала музыка, не раздавались голоса зазывал, не давил своим тяжелым звуковым фоном гул толпы. Здесь журчали небольшие ручьи, воды которых переливались из одних маленьких озер в другие, а единственным более-менее ритмичным звуком являлся стук бамбуковой палочки, которая периодически наполнялась водой и после опрокидывания возвращалась в обычное положение с характерным звуком. Редкие каменные фонари не столько освещали место, сколько давали ориентиры, чтобы забредшие сюда посетители не заплутали. Зато ночное небо с мириадами звезд тут рассмотреть было куда проще, чем из главной аллеи. Деревья тут были немногочисленны, но зато каждое из них явно было возрастом не в одну сотню лет. Их стволы настолько толстые, что для того, чтобы их обхватить, понадобится три или четыре человека.       Около одного из них, прислонившись к коре спиной, в позе лотоса сидел Эльфман. Его глаза были закрыты, а все ощущения сосредоточены исключительно на звуках, которые раздавались вокруг. Любое, даже самое легкое дуновение ветра, шелест травы, журчание воды, ко всему Штраусс прислушивался очень внимательно. На крейсере у него не было возможности услышать нечто подобное даже в «Фазенде». Ибо природа звуков там была исключительно механическая. И если на борту корабля с физическим напряжением можно было справиться без особых проблем, то вот с эмоциональным все было куда сложнее. Сейчас, когда он наконец-то остался один, мужчина мог спокойно подумать над тем, что его беспокоило.       Несомненно, Эльфман смог справиться со своей неприязнью к имперцам. Пусть он до сих пор не во всем соглашался с ними, но однозначно смог выработать некую стратегию поведения с ними. И если до этого момента мужчина терпел исключительно ради сестёр, то теперь постепенно к нему приходило осознание того, что для вражды нет причин и поводов. Весь экипаж работал для одной цели: довести «Старгейзер» до дома в целости и сохранности. Но принять такой расклад оказалось непросто. Хотя и сам Эльфман прекрасно понимал, что нельзя обвинять экипаж этого корабля в том, что случилось с его семьей. Что подобные опасения с его стороны, возможно, глупы и не продуктивны в нынешней ситуации. Но даже осознание этого не позволяло ему так вот расслабиться и довериться бывшим врагам.       Сейчас же, вспоминая и анализируя все произошедшие события с той злосчастной аномалии, Штраусс понимал то, что обоим экипажам приходится адаптироваться к изменившимся обстоятельствам и не всем это дается легко. Кто-то из людей сам с легкостью готов принять изменившиеся реалии, а кто-то, подобно ему самому, с трудом подстраивается под новые условия. Не в последнюю очередь, благодаря огромному авторитету и решительности капитана Дреяра, который четко и ясно изложил свою позицию. Более того, поставил цель и требует от экипажа ее достижения.       Тут послышались новые, посторонние звуки. Эльфману даже не надо было открывать глаза, чтобы понять, кто именно пришел к нему. Рядом с ним так спокойно могли находиться только или сестры, что сейчас совершенно невозможно, ибо они обе находятся в других локациях, или Эвергрин. Судя по тихому шуршанию, она только пришла в эту часть парка и обустраивалась недалеко от его местоположения.       Мужчина лишь тихо усмехнулся, когда понял, что девушка устроилась за одним из деревьев, видимо полагая, что подобным образом Штраусс ее не заметит. Вскоре среди шуршаний стали различаться звуки переворачиваемых плотных листов бумаги, после которых на мгновение все стихло. А потом лишь тихое шуршание грифеля карандаша о бумагу, которое почти терялось за журчанием воды.       Эльфман про себя лишь улыбнулся. Ему удалось мельком увидеть то, что именно рисует Леприкон в своем альбоме. Само собой, все наброски были посвящены исключительно ему. Причём, скетчи оказались нарисованы правильно, с соблюдением всех пропорций. Однозначно можно было сказать только одно: ему приятно, что женщина так им увлечена. Другое дело, что открывать перед ней себя великан пока не собирался. Нет, если бы не война между Империей и Сопротивлением, он, возможно, даже не стал бы отпираться и познакомился с ней куда ближе. Но еще слишком свежа в памяти страшная картина расправы имперцев над его родителями. Все же они ассоциировались у него с жуткими и неприятными воспоминаниями, и, естественно, откровенно враждебным настроем.       Эвергрин сидела на корне дерева и делала наброски на бумаге, часто переводя взгляд с мужчины на получающийся скетч. Женщина не подходила ближе, не пыталась нарушить покой того, кто завладел ее сердцем. Она вообще на него случайно наткнулась. Хотела просто отдохнуть от шумных аллей парка с магазинами и аттракционами, а в итоге нашла Эльфмана, которого совершенно не ожидала увидеть в таком уединенном месте. И если бы раньше она без всяких раздумий кинулась соблазнять приглянувшегося ей мужчину, то теперь, когда узнала его прошлое от Лисанны, Леприкон действовала куда осторожнее, стараясь получше узнать привычки возлюбленного.       Иногда она и сама себя не понимала. Что ее привлекло в этом громиле, который с самого начала не стремился даже общаться с ней? Почему она все еще продолжает бегать за ним, словно привязанная, когда вокруг тысячи претендентов на выбор? Наверное, именно своим холодным отношением. Эвергрин - женщина видная привлекательная, с сексуальной фигурой, которая, на взгляд девушки, была эталоном безупречности и красоты. Что греха таить, многие мужчины на крейсере предпринимали попытки завести с ней или отношения, или стать любовниками. И если раньше ей это все льстило, то за годы службы она устала от сальных взглядов, постоянных пошлых намеков и предложений. В какие-то моменты, женщине даже казалось, что ее внешняя красота является не даром, а проклятьем. И вот, на фоне всех этих непотребств, ей встречается мужчина, который хоть и реагировал на нее физически, но взгляд оказался холоден, практически без всякого интереса. Возможно это на нее повлияло. А, может, просто отчаянье от осознания того, что с таким отношением противоположного пола она может просто никогда не выйти замуж. Может, именно поэтому она вначале пыталась наброситься на него сумасшедшей самкой, чтобы привязать его к себе? На этот вопрос девушка также не могла дать четкого ответа.       - Хм, не думал, что мои мышцы настолько большие по отношению к голове. Они вроде меньше должны быть, нет?       От баса рядом с собой женщина буквально подпрыгнула на месте и вскрикнула. Она оказалась настолько погружена в свои мысли, что не заметила, как Эльфман оказался рядом с ней! И как она его не услышала? Как такой великан смог настолько незаметно к ней подобраться? Нет, ее чувство самосохранения однозначно перестает работать на этой планете.       - Я давно не брала в руки карандаш. Многое подзабыла, - спешно закрыла альбом женщина, стараясь казаться невозмутимой.       - Поздно прятать, я уже все видел, - усмехнулся мужчина. - Если тебе не хватает практики, могу помочь с этим.       - Разве ты умеешь рисовать? - с сомнением подняла бровь Эвергрин.       - Немного, - кивнул великан с удовольствием наблюдая за тем, как вытягивается от изумления лицо Леприкон. - Сестры научили. Они обе рисуют просто шикарно, так что я тоже смог попрактиковаться. Есть лишний карандаш?       - Конечно, - все еще пребывала в шоке женщина, но достала из пенала инструмент.       Эвергрин в который раз убедилась, что внешность бывает обманчива. Рисуя различные позы и пейзажи при свете фонаря, она узнала о том, что Эльфман неплохо разбирается в искусстве и даже вместе с сестрами участвовал в нескольких выставках. Но, одновременно с этим, в душе Леприкон зародилась надежда. Надежда на то, что общие увлечения помогут наладить уже куда более тесное общение, которое позволит со временем узнать друг друга намного лучше.       Полумрак, царящий в кафе, создавал какую-то особую, таинственную, интимную обстановку. Да и цветовая гамма интерьера помещения способствовала этому. Красные, темно-красные и бордовые оттенки стен, столов, диванов, плотных штор, не пропускающих дневной свет с улицы, освещались неярким светом немногочисленных настольных ламп. Главная люстра не светила, позволяя обстановке погрузиться в особую атмосферу. Заведение практически полностью пустовало. Только около сцены собралось несколько людей.       Грей сидел у самой сцены, закинув ногу на ногу. Его светло-серый классический костюм достаточно ярко выделялся на общем темном фоне. Лишь черная рубашка, видневшаяся в вырезе пиджака, могла бы слиться с окружающей обстановкой, если бы не белый галстук. Тем не менее, сейчас Фуллбастер не обращал на окружающую обстановку никакого внимания. Ему наоборот сейчас было на руку отсутствие вокруг посторонних людей. Он лишь снял с головы широкополую шляпу и положил ее рядом с собой на диван, где уже лежал автомат Томпсона с дисковым магазином.       На сцене же в невероятно красивом серебристом платье стояла Джувия. Волосы были сдержаны ободом, из которого с правой стороны торчало большое перо. Руки в капроновых перчатках до локтя держали старинный микрофон, в который Локсар пела, при этом прикрыв глаза. Ей совершенно не нужно было видеть того, перед кем она поет, поэтому всецело сосредоточилась на том, чтобы вложить в музыку всю свою душу:       Summertime and the living is easy,       Fish are jumping and the cotton is high.       Your daddy is rich and your ma' is good lookin',       So hush, little baby, baby, don't you cry.       Мелодичные переливания мелодии пианино, саксофона и контрабаса невероятно гармонично дополняли временами сильный, а временами и тихий голос певицы. Она полностью отдалась блюзу и не замечала ничего вокруг себя. Ей было достаточно того, что на нее смотрит любимый мужчина. Остальное ее мало волновало. Переведя дыхание, Джувия продолжила:       One of these mornings you'll gonna rise up singin',       Then you'll spread your wings and you'll take the sky.       But till that morning there's nothing can harm you,       With daddy and mammy standin' by.       So don't you cry.*       Грей молча встал и не спеша прошел на сцену. После того, как Локсар перестала петь, музыка не прекратилась, поэтому можно было теперь дать голосовым связкам отдохнуть. Парень молча взял руку девушки в свою и слегка притянул ее к себе. После чего оба стали медленно танцевать. Это не был какой-то определенный танец, просто неспешные, плавные, покачивающие движения.       - Это было великолепно, - улыбнулся Фуллбастер.       - Рада, что тебе понравилось, - положила голову на плечо парня Джувия. - Я долго разучивала эту песню, прежде, чем спеть ее для тебя.       - И у тебя прекрасно получилось, - ответил пилот. - Правда, ты так сильно стараешься угодить, что мне становится неловко.       - Почему? - удивилась Локсар.       - Но я же тебе ничего не обещал и пока никак не ответил на твои чувства, - пояснил парень.       - Это не столь важно, - покачала головой девушка. - Как и тебя, меня тоже одолевает множество сомнений и страхов. Думаешь, я не боюсь того, что когда мы вернемся в родную галактику, нас всех могут разлучить? Боюсь, еще как боюсь. Но я предпочитаю не просто тупо бояться, а искать решение возникших проблем. Я чувствую, что с тобой я готова абсолютно на любые поступки.       - Вот в этом-то и дело, - вздохнул Грей. - Ты ради меня готова на все, хотя мы друг друга знаем всего месяцев пять. Ты меня идеализируешь. А вдруг я не тот, кем ты меня считаешь? Вдруг я подонок, который сейчас просто играет с твоими чувствами?       - Пф! - едва сдержала смех Джувия. - Ты? Подонок? Уж кто-кто, а я в такое не поверю точно. Да, ты хочешь показаться суровым и даже жестоким, но я-то видела, какой ты. Человек, которого обожают все местные коты и кошки, а также их котята, не может быть подонком.       Фуллбастер смущенно почесал нос. Его слабость к кошачьим действительно не вязалась с тем образом, который он старательно строил все время, пока служил на крейсере.       - Но вот, что я тебе скажу, - продолжила Локсар, обвивая руками шею парня. - Ты в любом случае для меня самый брутальный мужчина из всех.       После чего она приблизилась к нему и соединила свои губы с его. Грей, впрочем, не особо сопротивлялся и с готовностью ответил на столь приятное действие. Оба настолько были погружены в свой маленький мирок, что не заметили, как в кафе вошли еще посетители.       Фрид не мог не оценить такую интимную и спокойную атмосферу заведения. Он, конечно, предпочитал что-то более винтажное, но и то, где он оказался, также привлекало. Маячившая позади мужчины Лисанна осматривалась по сторонам и лишь разочарованно вздыхала:       «И тут его нет. Куда же братик подевался?»       Первый помощник прошел в центр зала с улыбкой оглядываясь и подмечая любые, даже самые мелкие детали интерьера:       - Потрясающе!       Услышавшие посторонний голос Грей с Джувией тут же оторвались друг от друга и повернулись к вошедшим.       - Первый помощник? Что-то случилось? - тут же спросил Фуллбастер.       - Нет-нет, простите, не хотел вам мешать, - помахал рукой Джастин.       - Да все в порядке, заходите, - улыбнулся пилот.       - Потрясающее место, - прошел за соседний столик Фрид. - Я бы и сам выбрал нечто подобное.       - Лисанна, что-то случилось? - обеспокоенно поинтересовалась Локсар.       - Да ничего страшного, просто брата нигде не могу найти, - вздохнула ученая.       - Ну, Эльфман как только закончил проверку производства, тут же спустился в район Осеннего Фестиваля, - припомнил Фрид. - Он также оставил несколько охранных дроидов присматривать за оборудованием, ибо бросать его без присмотра нельзя.       - Само собой, - согласно кивнул Грей.       - Ребята, давайте без обсуждения работы, - взмолилась Джувия. - Я сейчас меньше всего хочу слышать про службу. Мы же на отдыхе!       - Дама права, - улыбнулся Фуллбастер. - Давайте отдыхать!       - О, тут и спеть можно? - заинтересованно посмотрел на сцену Джастин.       - Конечно, - кивнул пилот. - Почему бы тебе не вспомнить свою сольную карьеру?       - Да ну тебя! - махнул рукой неожиданно стушевавшийся мужчина. - Я уже давно не пел, забыл уже все…       - Ой, вот только не надо строить из себя неумеху, - рассмеялся Грей. - Давай! Джувия уже спела, а ты чем хуже? Давай свою фирменную «Sixteen tons»!       - Ни за что! - слегка запаниковал Джастин. - Я последний раз пел лет семь назад! У меня голос уже не тот!       - Давай-давай, не отнекивайся! - уже откровенно веселился Фуллбастер. - Пилотом можешь ты не быть, летать научим все равно. Но музыкантом быть обязан!       - Мне тоже интересно послушать, - неожиданно подала голос Лисанна.       Офицер посмотрел на окружающих и тихо выругался. Затем он неохотно поднялся на сцену, по пути вспоминая слова песни и мелодию. Встав перед микрофоном, мужчина закрыл глаза и сосредоточился. Квартет сменил тональность музыки и плавно перешел на мелодию песни. Фрид защелкал пальцами, чтобы поймать ритм и через короткое время низким мощным голосом начал петь:       Some people say man's made out mud,       Well, a good man's made out of muscle and blood       Muscle and blood, and skin and bones,       And mind that's weak and the back that's strong.       You load 16 tons,       And what do you get?       Another day older,       And deeper in debt.       Saint Peter, don't you call me,       Cause I can't go,       I owe my soul to the company store       Тут поднялся Грей и начал вторым голосом петь вместе с Фридом:       I was born one morning when sun didn't shine,       I picked up my shovel and I went to the mine,       Loaded 16 tons of number nine coal,       And the straw boss said: "Well, bless my soul!"       You load 16 tons,       And what do you get?       Another day older,       And deeper in debt.       Saint Peter, don't you call me,       Cause I can't go,       I owe my soul to the company store       If you see me coming, you better step aside,       A lot of men didn't and a lot of men died.       My one fist is iron, the other one's steel,       And if the left don't getcha, then the right one will       You load 16 tons,       And what do you get?       Another day older,       And deeper in debt.       Saint Peter, don't you call me,       Cause I can't go,       I owe my soul to the company store       I was born one morning, it was drizzling rain,       Fighting and Trouble's my middle name,       I was raised down the Canebrake       by an old mountain mine,       And there ain't no hard hearted women       Make me walk that line       You load 16 tons,       And what do you get?       Another day older,       And deeper in debt.       Saint Peter, don't you call me,       Cause I can't go,       I owe my soul to the company store       Девушки активно зааплодировали, едва музыка и голоса стихли.       - Потрясающе! - выдохнула Джувия.       - Вы случаем не пели в одной группе? - спросила Лисанна. - Вы так классно спелись, словно делали это раньше!       - Было дело, - улыбнулся Грей. - У нас был свой коллектив в Академии. Но наш уровень не дотягивал для того, чтобы выступать на больших концертах, так что пели, в основном, для «своих».       - Несправедливо, - надула губы Локсар. - Вам обязательно надо было развивать ваши вокальные способности! Уверена, что вы бы пользовались популярностью.       - Вообще-то так все и задумывали, - пожал плечами Джастин. - Но восстание спутало все наши планы. И мы вынуждены были срочно выпускаться и отправляться в бой.       После этих слов наступила неловкая тишина. Девушки невольно почувствовали себя виноватыми. Ведь они поддержали это восстание и активно в нем воевали. Кто знает, сколько еще планов порушила эта война?       - Ладно, не берите в голову, - усмехнулся Грей. - Не знаю, как вы, а я проголодался.       - Аналогично, - улыбнулась в ответ Джувия.       - Официант! - позвал Фрид.       Все четверо устроились за одним столом, разговаривая об обычных житейских делах, мелочах, не вспоминая ни о службе, ни о ситуации в их галактике. Сейчас никому об этом не хотелось вспоминать и ворошить прошлое.